Я не буду описывать движения к звездным скоплениям Персея, об этом
лучше моего рассказал Ромеро. Упомяну лишь, что каждый из кораблей был
быстроходней "Пожирателя пространства", но флот в целом двигался
медленнее, чем тот галактический разведчик. Мы не могли рассчитывать, что
такая армада подберется незамеченной к крепостям разрушителей, - нужно
было принять меры, чтобы вражеская атака не застигла нас врасплох в пути.
И хоть разрушители и не осмелились напасть в рейсе, а придумали
похитроумней средства защиты, я и поныне не жалею, что не дал воли
нетерпению иных капитанов, настаивавших на стремительности полета.
Мы неслись в две кильватерные струн, осмотрительно и надежно страхуя
себя спереди, с боков и сзади.
Астру пошел шестой год, когда перед нами, на все звездное небо,
раскинулись гигантские скопления светил Персея.

8
Нас ожидали.
Еще издалека мы стали расшифровывать сообщения, посылаемые нам
друзьями, и о нас - врагами. И снова, как во время разведки на "Пожирателе
пространства", в космосе забушевала буря помех.
Посторонние шумы забивали информацию галактов, а внутренние депеши
разрушителей были так невнятны, что расшифровка их не дала ничего ценного.
Мы подошли к поясу космической пустоты, разделявшему оба скопления:
ближнее Аш и дальнее Хи. Расстояние между скоплениями было около сотни
парсеков - пустяк по масштабам Галактики, но вовсе не пустяк для наших
кораблей.
Некоторые капитаны настаивали на обследовании ближнего - Аш, но я
повернул в Хи, где мы уже побывали однажды: там нас поджидали хорошо
подготовленные к встрече враги, но также и несомненные друзья.
Неведомые друзья уже пытались нам в прошлый прилет помочь, были
основания надеяться на их новую помощь - и гораздо более эффективную.
Вскоре справа и слева остались окраинные пустые звезды, и мы
очутились в области, где светила густо теснились одно к другому.
Каждая эскадра двигалась самостоятельно - строем тарана, в восемь
слоев с острием. В эскадре Осимы острие тарана составлял "Волопас", за ним
шел "Гончий Пес", а вокруг "Гончего Пса", по кольцу, располагались
двенадцать других звездолетов.
Дальше этот слой из тринадцати звездолетов, один в центре и
двенадцать по окружности, повторялся семь раз с одним изменением - диаметр
окружности от слоя к слою увеличивался.
Колоссальный конус из ста двух кораблей штурмовал тенета
неевклидовости, чуть не запутавшие когда-то "Пожирателя пространства". По
расчету МУМ, этой мощи было достаточно, чтобы преодолеть любые возмущения
метрики.
А на отдалении в несколько световых недель точно такой же отряд
звездолетов под командованием Аллана и Леонида прокладывал собственный
туннель в неевклидовости.
Первые депеши Аллана говорили, что все идет хорошо.
Мы не сомневались в успехе.
Я хорошо помню день, когда эта уверенность в легкой победе была
разметена.
В тот день мы сидели вчетвером в командирском зале - Осима, Вера,
Ромеро и я.
Свет звезд был так ярок, что я различал лица друзей. Эскадра, пожирая
пространство, неслась на желто-красное светило с одной планетой. Это была
Оранжевая - звезда, внезапно исчезнувшая из Персея перед нашим
выступлением с Оры и так же внезапно потом появившаяся.
Альберт назвал ее мирной. Мне она мирной и с Оры не показалась: ее
исступленное сияние тревожило, а не успокаивало.
Это, конечно, были эмоции, а не расчеты, тем более - не факты, но о
фактах рассказал Ромеро, я же описываю свои ощущения, и тут ничего не
поделаешь - Оранжевая меня беспокоила...
- Пока, кажется, все удачно? - прервала молчание Вера.
Ей ответил Ромеро. В те первые дни он глядел оптимистом.
- Думаю, разрушителям да этот раз не удадутся нехитрые приемы,
которыми они чуть не запутали Ольгу с Леонидом.
- И меня, - коротко напомнил Осима.
- И вас, уважаемый капитан Осима, - хладнокровно добавил Ромеро. - Я
хорошо помню, что и вы были в числе трех командиров, сломя голову бежавших
из Персея. И я очень рад, что именно вы командуете победоносным
возвращением.
Я наблюдал в это время Оранжевую.
Волны пространства, лоцировавшие странную звезду, преобразовывались в
приборе в обычный оптический спектр, - я видел ее не той, какой она была
месяцы и годы назад, а какой она была сейчас, в данную минуту. И я ожидал
от нее удивительных перемен - вспышек, гигантских протуберанцев, бешено
разлетающихся туманностей.
Если бы она на моих глазах превратилась в сверхновую, я не удивился
бы.
- Почему ты так впился глазами в Оранжевую, Эли? - поинтересовалась
Вера.
- Что-то произойдет, - сказал я. - Это ведь не просто светило, а
звездное оружие зловредов... Как бы оно не грянуло в нас ошеломляющим
залпом разрушительных частиц и испепеляющих полей.
- Пусть попробуют, адмирал, - отозвался Осима. - Наши средства защиты
от частиц и полей вполне надежны.
И, как бы накарканные мною, вскоре произошли перемены, но не те,
каких мы ожидали.
Оранжевая не вспыхнула, исполинский взрыв не превратил ее в
сверхновую, исторгнув массы испепеляющего излучения. Она стала тускнеть,
просто тускнеть.
Пораженные, мы молча переглянулись в звездной темноте. Что-то в этом
ослаблении блеска звезды было нехорошее.
- Сообщение от Аллана! - быстро сказал Ромеро. - Прошу внимательно
слушать МУМ. Кажется, рапорт о полной победе!
Но это был рапорт о неудаче, а не о победе. Впоследствии таких
рапортов я получал много и сам отправлял такие же на Землю - и понемногу
мы к ним привыкли. Но в тот день слова депеши звучали похоронными
колоколами.
Попытка вторгнуться внутрь скопления окончилась крахом. Повторилось
то, что проделали с "Пожирателем пространства": тогда нас не выпускали из
скопления, а сейчас не впустили в него.
И хотя сейчас в звездную ограду врага врубалось свыше ста сверхмощных
кораблей, а тогда в его лабиринте метался лишь один неосторожный
галактический разведчик, перемен не произошло.
С той же стремительностью, с какой Леонид ударил тараном эскадры в
звездные стены противника, отряд звездолетов выворачивало назад: задние
слои тарана еще штурмовали окраинные звезды скопления, а острие,
флагманский корабль "Скорпион", вылетел наружу, в свободный от светил
космос.
Звездные проходы в скопление Хи были закрыты.
- Вечера отсюда не было выхода, сегодня сюда нет входа, - невесело
сформулировал я положение.
- Но мы движемся пока вперед, адмирал! - воскликнул Осима. - Мы пока
атакуем. И что не удалось эскадре Леонида, может, удастся моей!
Оранжевая все больше тускнела. Я уже понимал, что это как-то связано
с искривлением пространства. Скоро, очень скоро и мы, вслед за Алланом,
должны были, как шар под гору, покатиться по предписанной кривизне наружу.
- Ты чего-то ожидаешь, Эли? - спросила Вера.
- Да, Вера. Ожидаю, что нас вышвырнет отсюда так стремительно, что мы
не успеем даже сбросить скорости. Пулей полетим, как выражались предки.
МУМ вскоре информировала о нарастающей кривизне в пространстве.
Нас выбрасывало наружу.
- Разрушители пока действуют по шаблону, - заметил Ромеро. - Не
противоборствуют нашему движению, а спокойно меняют его направление. Вы не
собираетесь поискать новых вариантов, дорогой адмирал?
- Уже ищу...
- Ну, и?..
- Если они повторяют удавшийся им прием, то почему нам не повторить
удар Ольги по планетке? Аннигилируем подходящий объект на окраине
скопления и ворвемся в созданные нами ворота пустоты.
Осима передал командование автоматам, мы зажгли в зале свет.
На полусферах засветились карты скопления Хи. Оно не было таким
компактным, как шаровые скопления на окраинах Галактики, здесь имелись и
одинокие звезды с планетками и темные космические шатуны, уныло
странствующие вокруг скопления.
Нужно было подобрать планету поближе к крепостям врага, чтоб их
искривляющие механизмы не успели ввести созданную нами пустоту в свои
пространственные поля.
В том районе, куда подошли обе эскадры, имелось около десятка планет
вокруг одиноких звезд и примерно столько же галактических шатунов с массой
покрупней планетной, но значительно меньше звездной.
Каждый из этих объектов мог быть использован для прорыва.
- Надо смотреть в глаза неприятным фактам: атака в лоб не удалась. И
не удастся, сколько бы мы ее ни повторяли, - подвел я итоги обсуждения. Я
говорил так резко для упрямого Осимы. - Конечно, новый вариант потребует
месяцев, может быть, лет. Но если прямые пути перекрыты, ничего не
остается, как идти в обход.

9
Я прошел к Мэри в лабораторию. Она занималась выведением простейших
жизненных форм для разных условий питательной среды, гравитации,
температур и давления.
Именно для этой работы я и доставил Мэри материалы с Земли.
Я равнодушно поглядел, как Мэри возится с прозрачными колбами. В
колбах плескалось что-то мутное.
- Неинтересно, правда? - спросила Мэри, засмеявшись.
- Неинтересно, - согласился я. - Жиденькая грязца.
- А если я тебе скажу, что одной капли этой грязцы, пролей ее
случайно из колбы, будет достаточно, чтобы полностью уничтожить весь наш
звездолет, - тоже неинтересно?
Я посмотрел колбу на свет. Это, несомненно, была колония бактерий. Но
о бактериях, уничтожающих корабли, мне еще не приходилось слышать. Я
попросил разъяснить, как могли попасть на звездолет такие опасные
препараты.
- Они занесены в списки корабельного имущества в соответствии с
требованиями закона, - успокоила меня Мэри.
- Но они грозят разрушением. Руководителю экспедиции полагается
знать, для каких целей на корабле появляются предметы, таящие в себе
гибель.
- Разве мало у вас здесь предметов, потенциально опасных? В сравнении
с аннигиляторами, уничтожающими планеты, мои микробы - стая ос рядом с
тигром.
Из объяснений Мэри я понял, что на Земле были недавно синтезированы
удивительные тельца - микроскопические атомные заводы. При достаточном
притоке энергии извне, а иногда и за счет внутренней энергии процесса они
перестраивают ядра атомов, входящих в состав их пищи.
- Вот эти крохотульки питаются чистым железом, - сказала Мэри,
любуясь колбой. - И после их работы железа уже нет, а есть кислород и
водород, кремний и углерод... Если мы где-нибудь натолкнемся на планету из
чистого железа, я заражу планету этими бактериями, и через несколько
тысячелетий на безжизненном металле появится разрыхлительный слой, вполне
пригодный для питания растений.
Я сказал, удовлетворенный:
- Можешь возиться со своими крохотными страшилами, звездолету они не
опасны. Железо для постройки кораблей давно не применяется.
Мэри лукаво смотрела на меня:
- У меня еще десятка два похожих на эту колб и в каждой точно такая
же грязь... Но она разъедает уже не железо, а другие элементы.
К нашей беседе прислушивался Астр. Куда Мэри ни идет, он бежит за
ней. Сейчас он сидел на полу и возился с отказавшим игрушечным драконом.
- Папа, почини гравитатор, - попросил Астр. - Я уже два раза плюхался
на пол.
У игрушечного дракона были плохо подогнаны гравитационные контакты -
обычная беда этих игрушек.
Я прочистил щеточкой излучатели, и Астр стал носиться по лаборатории,
то взлетая под потолок, то гремя крыльями у моего уха.
- И тебе не страшно, что он разобьется? - упрекнула меня Мэри. - Я
образовалась, когда этот противный ящер отказал. Хоть день прошел бы без
царапин и синяков.
- Мальчик без царапин и синяков немного стоит, - отозвался я, искоса
наблюдая, не нужно ли спешить Астру на помощь.
- Если маме не нравится мой зверь, я попрошу Лусина покатать меня на
Громовержце! - крикнул с потолка Астр.
Он уцепился руками за плафон, а ногами удерживал рвавшегося вперед
дракона. Если бы игрушка проскользнула между ног, Астру оставалось бы
только падать.
Я прикрикнул на него. Он опустился на пол.
Мэри вскоре догадалась, что меня что-то гнетет.
- Кое-что новое есть, - ответил я. - Дороги внутрь скопления закрыты
основательно. Будем применять метод, каким Ольга воспользовалась при
бегстве из Персея.
Я говорил тихо, но у Астра был отличный слух.
- Вы хотите аннигилировать звезды?
Дальше секретничать не имело смысла.
- Ну уж - звезды! Ограничимся планетоподобными шатунами. Зрелище
будет красочное, тебе понравится, Астр.
Он объявил с гордостью:
- Я видел в стереоэкране, как ты с капитаном Ольгой Трондайк
аннигилировал зловредную Золотую планету. Отличный был удар, такого до вас
никто не наносил!
- Нам тоже досталось, сын. Но ты прав: аннигиляция удалась, выход
пустого пространства был максимальным.
Мэри и раньше без одобрения прислушивалась к нашим разговорам с
Астром, а сейчас что-то вывело ее из себя.
- Иди к себе, Астр! - сказала она резко.
Когда Мэри говорила таким тоном, спорить с ней не следовало. Астр
покорно убрался.
- Чувствую, чувствую, что мне за что-то достанется! - сказал я,
посмеиваясь.
- Ты не знаешь меры в своем обожании сына! - с негодованием
воскликнула Мэри. - Как ты с ним разговариваешь?
- Нормально. Говорю, как с тобой или Ромеро.
- Именно. Но мы с Павлом взрослые люди, а он ребенок! Жалею, что на
звездолетах нет земных интернатов, некоторые родители портят своих детей!
Ты из таких родителей.
- Сюсюкать с ним, как древние няньки?
- Не сюсюкать, нет! Но и не объясняться с малышом так, словно перед
тобой Ньютон или Эйнштейн.
1 2 3 4 5 6