С
отцом семейства составили беседу в виде интервью. Говорили о том о сем, и
как бы между прочим спросили, чего бы он хотел больше всего. Я приуныл глядя
на экран в надежде услышать какую-нибудь ерунду. Но индеец сказал, что самая
заветная мечта у него в жизни - это идти вперед и не останавливаться на
одном месте дольше, чем на один день. Ответил он не совсем точно на
поставленный вопрос, потому что спрашивали его о желании, а он рассказал о
мечте. Это очень разные вещи. Мечта порождает новый путь, а желания - только
страдания и напасти. Какой индеец душевный человек!
Настало утро. Как всегда, позавтракал с Надеждой Перфильевной и внучкой
Викой. Чем-то теплым и душевным тянуло от доброй бабушки, словно к корове
щекой прислонился и ощутил бесконечность теплоты большого организма. Она
решила пойти меня проводить, может быть, просто из любопытства, или просто
так, но думаю, что она хотела пожелать мне удачи.
Вышел из избы наружу и увидел умытую утром, выспавшуюся за ночь
природу. Краски небес изменились с мрачных на радостные; лес, уставший от
холодов и черных туч, весело шумел, деревья махали ветками, помогая ветру
дуть. Я сразу забыл ненастье прошлых пяти дней и начал мыслить категориями
лета и солнечного дня.
В условленное время Дима и Сережа не пришли, и я начал перетаскивать
лодку к воде самостоятельно, но вскоре ребята появились и помогли перенести
оставшиеся вещи на маленький пляжик, образованный галечным наносом речки
Крестовки. Откуда ни возьмись - Валера Горшков с приятелем.
Я начал оборудовать лодку. Надо было поставить и закрепить на нее
каркас, растянуть мачту, уложить парус и сделать еще много всяких мелочей,
на что ушло примерно два часа.
Во время возни ничего вокруг себя не замечал - внимание было полностью
занято неотложными и важными мелочами: то полчаса искал на берегу кусок
подходящей проволоки, то распаковывал вещи и искал фотоаппарат и т.д. Я
пребывал в состоянии заботы и предстартовой суеты, толком не осознавая,
зачем это все надо, пока наконец не переделал все необходимое. И в тот же
миг мир как представление начал меняться и очень существенно. Я увидел лодку
как большое существо, которое я сам произвел на свет божий. Это было мое
творение, и я любил его. Лодка стояла на мелководье, слегка покачиваясь на
волне и потираясь брюхом о байкальское дно, - ласково и нежно. Я - папа
Карло, а лодочка моя - Буратино. Она воплотилась из идеи в душевный предмет,
ожила и начала свое существование. Стою поодаль и смотрю на детище, пытаясь
привыкнуть.
Новые чувства завладели мной. Через несколько минут я останусь один.
Все привычное должно стать далеким, а непривычное - близким и родным.
Страна, куда отправляюсь - огромная дикая территория, обросшая лесом, и
лишь в некоторых местах на моем пути живут люди. Основное время придется
провести вдали от этих мест, рассчитывая только на свои силы и удачу. Я
вдруг понял, что никогда раньше не был предоставлен сам себе по-настоящему,
но всегда неосознанно стремился к этому. Мне это необходимо, как воздух.
Передо мной не плод романтических грез, а огромной величины море -
своевольное существо. Хочу понять его. Я вижу чудище, которое не испытывает
никаких сентиментальных эмоций, выдуманных человеком от жалости к себе и из
любви к уюту.
Я много раз уходил в море на настоящем большом пароходе делать большие
и важные дела. Дела были настолько большие, что одному с ними не сладить, и
поэтому нас было много. Каждый знал свое дело. Были и у меня обязанности,
которые приходилось выполнять, чтобы быть полезным и не казаться отдельным.
Но пароход был не мой, и плыл он по своим делам - я только принимал участие
и выполнял чужое задание.
Сейчас все по-другому. Я один - и передо мной мой корабль, и поплывет
он туда, куда мне надо, и все по-настоящему. Мгновение остановилось и стало
прекрасным. Вся предыдущая жизнь казалась подготовкой к этому событию.
Море, мой корабль и я. Весь мир для меня теперь состоит только из этих
вещей - это мой мир.
Друзья провожали меня, они желали мне удачи перед дальней дорогой. Что
может быть прекрасней таких моментов?! Именно они останутся с тобой навсегда
и именно их ты будешь вспоминать в радости и печали. Именно из таких
моментов складывается жизнь, потому что только они и есть жизнь, остальное -
недоразумение. Во всяком случае, у меня так получается.
Упершись коленом и обеими руками в борт, я лягнул ногой берег и
отвалил. Выгреб подальше, поставил парус и при легком боковом ветре начал
свое путешествие.
По-моему, провожающие ждали от меня чего-то необычного. Наверное, я
должен был произнести речь на прощание или сделать что-нибудь значимое и
запоминающееся, что соответствовало бы торжественности момента.
Ничего такого я не сделал. Просто лягнул ногой берег и уплыл. Я не мог
высказать те чувства, которые переполняли меня, нет таких слов. Я хотел
высказаться с помощью тяжкого труда путешественника. Лягая берег ногой, я
любил весь мир, я любил всю жизнь в себе и в тех замечательных людях,
которые нашли время проводить меня в путь-дорогу.
Лодка с парусом - удивительное изобретение. Никакой мотор не может
обрадовать путешественника так, как парус. Великое счастье - рассекать
водный простор под действием ветра. Без лодки с парусом море становится
скучным и неинтересным. Ветер зазря носится над водой, разгоняя волну. Но
ведь волны никуда не движутся, они просто топчутся на месте, создавая
видимость движения. Только ветер по-настоящему может путешествовать, поэтому
хождение под парусом напоминает мне скорее полет, чем плавание. Лодка как
будто не движется, а просто стоит на месте и молчит, только берега, меняя
свои очертания, проплывают мимо меня - все как во время полета на параплане
в больших горах.
Я пролетел мимо пристани, обогнул мыс Лиственичный и взял курс на
северо-восток. На мысу показался Валера с фотоаппаратом. Еще раз с ним
попрощался, сделав несколько крутых разворотов. Ветер значительно усилился и
лодочка развила приличную скорость.
Замерз. Надел на себя все теплые вещи - не помогло. Достал
полипропиленовый коврик и замотался им вокруг пояса.
Ветер крепчал. Во время порывов лодка получала опасный крен и мне
постоянно приходилось менять курс, чтобы не перевернуться. Появилась волна,
вначале небольшая, но вскоре выросла до 1 метра.
В трех километрах от мыса Лиственичный находится мыс Сытый. Его
проскочил на значительной скорости и взял курс на мыс Толстый. Странное
название. Наверняка у этих мест есть древние и поэтичные имена. Коренное
бурятское население - народ очень душевный и к природе относится испокон
веков с божественным восторгом и почитанием. В ход у них идут легенды, души
умерших предков, но никак не "Толстый".
Курс на мыс Соболев. Стараюсь не отходить далеко от берега.
Если вы думаете, что, оставшись один среди воды и гор, я начал
испытывать чувство тоски по удаляющемуся от меня человечеству или скуку, не
зная, чем заняться, то будете глубоко заблуждаться. Радость от начала новой
и необычной жизни была настолько велика, что я даже переставал на время
ощущать себя, как отдельный элемент вселенной. Если бы не холод, то тело
стало бы незаметным и его можно было вовсе не учитывать.
Попал на другую планету. Погода изменилась с пасмурной на ясную. Небо
омрачалось только несколькими облачками, на которые можно было не обращать
внимания. Цивилизация прекратила свое существование для меня очень
неожиданно. Передо мной открывалась девственная местность с ее первозданной
красотой.
Слева по борту проносятся сказочные пейзажи. Они состоят из небольших
покрытых лесом гор в несколько сот метров высотой. Горы иногда обрываются в
море утесами. Красота! Не успеваю ее воспринимать, как следует. Очень быстро
передвигаюсь, со скоростью аж 5 км/час. Хочется пожить в каждом месте по
отдельности и подолгу. Хочется посвятить частичку своей жизни каждому
проплывающему мимо деревцу, утесу и даже каждому камешку прибрежной гальки.
Коротка моя жизнь - как миг.
Замерз и очень сильно. От воды собачий холод.
Скалы и утесы - агрессивные и хищные объекты, они не дают
путешественнику расслабиться и думать о природе, как о мягкотелом существе.
Раньше, наверное, с самого детства и до тех пор, пока я не начал
по-настоящему путешествовать, передвижение по планете представлялось мне как
нечто интересное, сказочное и обязательно уютное. Там, где не уютно - туда
не хотелось. Или все-таки хотелось, но не так, чтобы воспринимать этот
неуют, а просто находиться рядом. Когда был совсем маленьким, я свивал из
пухового одеяла гнездо, забирался в него и смотрел наружу, на окружающий мир
как на чуждое мне образование, на которое только и можно что смотреть, но
никак не соприкасаться. Мне было хорошо в пуховом гнезде, наверное, так же
хорошо, как всякому, кто смотрит о путешествиях по телевизору. Я подрос и
оказалось, что мир сконструирован не так, как мне хочется. Он неуютен, этот
мир. Уже не помню точно когда, но во мне наступил перелом, и я наконец
сообразил, что в неуютности этой есть особая прелесть, настоящий вкус, вкус
жизни. Вымышленный уют при этом забрался глубоко вовнутрь меня и исчез там
насовсем. Это как новорождение. Тот у кого это не получается, по моему,
начинает пить, пытаясь обрести внутренний комфорт-уют, который противоречит
природе вещей. Мы можем соприкоснуться с миром только через неуют. Это
основа осознания себя как отдельного и целостного существа. Где-то здесь
рядом пролегает дорога к бесстрашию, к свободе.
Ветер неожиданно сдох. Убираю парус и берусь за весла. Только не
подумайте, уважаемый читатель, что все так быстро и просто: сначала я должен
был спустить парус, сложить его и закрепить к каркасу; потом отвязать весла,
вставить их в уключины; разобрать и установить руль; поднять шверты, снять с
себя часть лишней одежды. Я пустился в плавание на полуфабрикате, и много
чего так и осталось в недоделанном состоянии, в частности, весельная
система. Чтобы ее установить, надо было привязать и отвязать много всяких
ленточек-тесемочек. Пока с ними возился - дунул ветер и меня понесло на
скалы мыса Соболева. Волнение усилилось и лодку могло ляпнуть об утес и
порвать. До скал оставалось всего несколько метров, как мне удалось
поставить весла и в самый последний момент отвернуть и избежать катастрофы.
Волны гуляют по морю не для того, чтобы доставлять нам неприятности,
как это может показаться начинающему мореплавателю, они существуют для того,
чтобы помочь ему лучше понять природу воды, по которой он плывет. Волны
везде разные. В океане, например, волны медленные и длинные, такое
впечатление, что они сделаны не из воды, а из разбавленного киселя.
Байкальская волна крутая и нервная какая-то, что говорит о вспыльчивом
характере водоема. Погода здесь меняется без предупреждения, все происходит
вдруг и ни с того ни с сего. Только что дул свежий ветер, я летел по морю,
как чайка над волнами, и вдруг все прекратилось. Скоро ветер снова появился,
и я не знал, что мне делать: ставить парус или браться за весла. Иду на
веслах.
Погода резко изменилась. Впереди замаячила черная туча, солнце скрылось
и все вокруг раскрасилось наоборот. Ветер изменил направление и через
некоторое время усилился. Гребля из удовольствия превратилась в каторжный
труд.
Впереди - мыс Большой Кадильный, его рассекает речка с одноименным
названием. Жалко и речку, и мыс за то, что на них сэкономили названия, как
будто первопроходцы опасались, что запаса фантазии может не хватить, чтобы
назвать все подряд на своем пути. Надо было просто позвать кого-нибудь на
помощь, а не мучить природу однообразием.
При впадении в Байкал речка образовала небольшую долину, где приютились
три избы.
Вечерело. Я причалил к берегу, вытащил лодку на галечный пляж и замер,
глядя далеко вперед себя.
Передвижение по морю в условиях постоянно меняющейся погоды не дает
возможности оглядеться вокруг не спеша. Слишком много всего, о чем надо
заботиться. Нет возможности сознанию затихнуть, чтобы не мешать душе
осознать действительность.
Я глядел вдаль. Натруженное веслами тело гудело, сердце гоняло кровь по
жилам в счастливом темпе. Пространство над головой казалось бесконечным.
Душа сделалась невесомой и устремилась ввысь.
Пролетая над Байкалом, заметил женщину, она начала говорить, и я
приземлился. Женщина была не похожа на тех, которых довелось видеть раньше.
Хотя внешний вид ее ничем особенным не отличался, в поведении и в манерах
чувствовалась какая-то необычность, очень странная и на первый взгляд
неуловимая черточка характера. Речь и движения тела были неторопливыми, не
то чтобы она делала все и говорила медленно, нет - она просто никуда не
спешила, как будто не было у нее будущего, о котором надо заботиться и
переживать. Величайший божий дар эта способность - никуда не спешить. Жители
городов так не умеют. Не спешить - это не значить делать все медленно, это в
первую очередь уметь ощущать жизнь в тот момент, когда она действительно
происходит, то есть сейчас. А мы живем наоборот: заботами о будущем - о том,
чего нет. Жизнь при этом проносится мимо, она делается неосознанной и
незамеченной. Мне кажется, неправильно, так существовать, даже вредно.
Подошел мужчина, муж удивительной женщины. Как всех обычных мужчин, его
в первую очередь интересовали всякие необычные приспособления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38