– Удачи вам, ребята, – произнесла она своим колокольчиковым голосом. – Возвращайтесь скорей. – И она улыбнулась мне одной из тех потрясающих улыбок, от которых в комнате становится светлее.
Я картинно рухнул на правое колено и самым патетическим тоном изрек что-то по поводу того, что я непременно свершу сей великий подвиг, вернусь, увенчанный немеркнущей славой, и свалю все добытое к ее ногам. Что-то в таком роде. При этом, естественно, я прижимал руку к груди, где под кольчугой на плетеном шнурке висела ладанка с локоном ее рыжих волос.
– Иди ты к черту! – смущаясь, несколько притворно отмахнулась она.
– Похоже, именно туда мы и направляемся, – заметил дотоле молчавший Лис.

Глава вторая

«Итак» – слово, которое было в начале.
Свидетель

Если вы спросите меня, каким образом происходит переброска, говорю честно: не отвечу. Просто не знаю. Заходишь в помещение здесь и выходишь там. Если вам это действительно интересно, обратитесь к нашим транспортникам, а лучше всего – в отдел по науке. Уж эти умники точно должны знать.
А меня, по правде говоря, вполне устраивает мир, стоящий на трех китах, и я не вижу нужды придумывать что-либо иное. Итак, с тихим шипением отворилась дверь переходной камеры, тщательно закамуфлированная под базальтовую плиту, и новый мир радостно приветствовал нас свежестью раннего утра, еще не подозревая, чем грозит ему наше появление. Окружающая обстановка навевала лирические мысли о первобытных людях, недоеденных мамонтах, незавтракавших пещерных медведях и прочей тому подобной дремучести.
– Капитан, ты уверен, что мы попали по назначению? – подал голос Лис, мрачно оглядывая девственный антураж.
– С благополучным прибытием! – У входа в пещеру стоял невысокий, тщедушного вида мужчина в изрядно поношенной сутане, подпоясанной вервием. – Надеюсь, добрались удачно?
– Ах нет. В пути ужасно трясло и немного укачало, – съязвил Лис.
Уполномоченный по встрече улыбнулся – по-видимому, он знал, как работает камера перехода.
– Пойдемте, я живу здесь недалеко. – Он был настроен миролюбиво, поэтому как бы не заметил раздражения Лиса.
Мы зашагали через лес, не облагороженный творческой деятельностью гомо сапиенс и потому дышавший вольно и спокойно.
– А неплохо вы тут устроились, – заметил я, любуясь окрестным пейзажем.
– Неплохо, – согласился наш провожатый. – Только скучновато. «Видуху», что ли, прислало бы начальство… а то тоска смертная, хоть подыхай…
– Ага, – с энтузиазмом согласился мой напарник, – и телевизор. Как раз утренние новости сейчас посмотрели бы. Кстати! Что там у нас с новостями?
– Как сказать… – святой отец замялся и повел плечами – ситуация прямо говоря, довольно сложная. Ричарда перевозят с места на место, и где он будет в следующий момент сказать никто не может.
– Ну хоть какие-то сведения по этому вопросу имеются?
– Сведения? – Наш гид с некоторым сомнением почесал затылок. – Есть тут одно сведение. Как сообщил мой агент лесные мыши сплетничают о том, что в Роихенбахе в старой башне содержатся два англичанина. И что привезли их туда совсем недавно.
– Кто сплетничает? – переспросил я.
– Мыши. Лесные. Ну, знаете?..
– А те? – вступил в наш содержательный обмен мнениями Лис.
– А те слышали от полевок.
– А полевкам откуда знать? – не унимался Лис. Провожатый наш даже остановился и с удивлением посмотрел на нас.
– Естественно, от городских крыс.
– А… ну, конечно. Как это мне сразу в голову не пришло? – подивился собственной недогадливости Лис.
– А нельзя ли поговорить с вашим агентом? – спросил я.
– В общем-то, конечно, можно… – с некоторой долей скепсиса в голосе произнес монах, – он ждет нас. Вот мы, кстати, и пришли. – За кустами жимолости маячила грубо сложенная из дикого камня часовенка и некое подобие хибары возле нее. Следующий наш шаг был прерван неопределенным скрежещуще-рычащим звуком, от которого моя левая рука сама собой улеглась на рукоять меча, а Лис поудобнее перехватил свой посох.
– Спокойнее, господа! Свои, Гул! – крикнул радушный хозяин. На тропу выковыляло странное существо на кривых ногах, с бочкообразным туловищем, глобально мускулистыми Руками и зверской рожей. Рожу особенно красили два клыка, способные заставить удавиться от зависти матерого вепря.
– Это что, местный житель? – с ужасом прошептал Лис.
– Обычный гоблин, – пожал плечами наш проводник, – недоросль, – добавил он почему-то с гордостью.
Он подошел к радостно оскалившемуся монстру и стал чесать его за длинным мохнатым ухом. Черные обсидиановые глаза страшилища вспыхнули жутковатым блеском.
– Да вы не волнуйтесь, он добрый. И страшно любит, когда его чешут за ухом. Попробуйте!
– Нет, спасибо. В другой раз. – Лис был настроен куда миролюбивее, чем в момент встречи. Его слова прозвучали стопроцентным обещанием непременно в следующий раз почесать за ухом этого «недоросля».
– Как хотите.
– Да, вернемся к нашему агенту, – пресек я затянувшуюся трогательную встречу.
– Да вот же он! – Святой отец нежно погладил гоблина по костистой макушке.
– Кто – он?
– Он. Агент.
– Чей агент? Мы недоуменно уставились друг на друга.
– Давайте внесем ясность, – после продолжительной паузы заговорил Лис. – То есть вот это… То есть, простите, вот этот достойный гоблин… является нашим… То есть вашим… То есть агентом Института? – Со связной речью у него явно не ладилось.
– Ну да, – монаха заметно раздражало наше непонимание, – я нашел его в пещере, совсем маленьким. Вырастил, выкормил. Теперь он агент незаменимый – с любой тварью беседует и от лишних глаз бережет. – При этих словах гоблин, с позволения сказать, улыбнулся, обнажая ряд кинжалообразных зубов.
– Убедительно, – произнес я. – Ладно, с агентом разобрались. Что там англичане?
Монстр разнообразно загугукал, совершая при этом непристойные телодвижения. Святой отец вдумчиво наблюдал за этой ужасной пантомимой:
– Англичан двое. Один – молодой гигант, другой – почти старик. Приехали недавно, содержатся в старой башне. Кроме них, в башне стражники – больше четырех, но меньше восьми.
– Откуда такая точность в подсчетах? – поинтересовался я.
– Крысы не умеют загибать пальцы.
– А как он узнал, что это англичане? – спросил Лис.
Гоблин насупился и протяжно гукнул.
– Они пахнут, как англичане, – перевел отшельник.
– Ну что, Лис? – обратился я к своему напарнику. – Пока что это единственная имеющаяся у нас зацепка. Будем разрабатывать эту версию, авось что-то и выйдет… А далеко этот Ройхенбах?
– Да нет. Полдня лесом, а там по дороге… В общем, к закату поспеете. Да вы не волнуйтесь – лошади и снаряжение готовы, сейчас потрапезничаем – и в путь. Гул вас проводит до дороги.
И мы таки отведали приготовленных специально толя нас деликатесов. Наш гостеприимный хозяин все время порывался сообщить нам пикантные подробности местной кухни:
– Вначале разрежьте зайца вдоль грудины, а если он забит недавно – день-два тому назад, – не мойте его, а сразу положите жариться на открытом огне хорошо разожженных углей или на вертеле.
– Хорошо-хорошо, – пытался пресечь я словоизлияния нашего постника.
– Нет уж, раз уж на то пошло, пусть продолжает, – устало возразил Лис, заливая рассказ монаха жутким пойлом, один запах которого был способен свести в могилу районное общество трезвости.
Однако всему хорошему на свете приходит конец, и наш обильный завтрак, грозящий перейти в ранний обед, благополучно завершился. Вернувшийся откуда-то Гул одним изящным движением лапы смел остатки пиршества в свою ямообразную пасть и довольно заурчала.
– Ну что ж, в дорогу, друзья мои! – воскликнул расчувствовавшийся отшельник, молитвенно складывая руки.
Судя по тому, как он растрогался прощанием с нами, он таки успел хорошо приложиться к источнику живительной влаги, столь обильно потребляемой Лисом.
– По коням! – сам себе скомандовал Лис; и наши Буцефалы резвой рысью припустились вслед за гоблином.
Дорога, которую избрал для нас Гул, была мало приспособлена для верховой езды. Большую часть пути нам приходилось спешиваться и вести коней в поводу. Гоблина эти неудобства ничуть не смущали, и он с завидным проворством перемахивал через стволы поваленных деревьев, кучи замшелого валежника и хитросплетения корней. То и дело он пропадал и снова появлялся то справа, то слева, то впереди нас, плотоядно гавкая. Похоже, обязанности проводника он успешно совмещал с продолжением завтрака.
– Где тебя носит нечистая, Гул?! – крикнул Лис, в очередной раз цепляясь плащом за сучковатое поваленное дерево.
– У-У-Р-р! – раздалось едва ли не под ногами моего напарника, так что от неожиданности он отпрянул. Из кустов выглядывала довольная рожа Гула со свежеубиенной крысой в зубах.
Внезапно гоблин насторожился, уши его встали торчком, крыса выпала из оскалившейся пасти.
– Э-э! Ты чего? – занервничал Лис. – Ешь свою крысу на здоровье, я ж только спросить хотел…
Но крыса гоблина, похоже, уже не интересовала. Он попятился, с недоуменно-испуганным видом прячась обратно в кустарник. Наши кони захрапели и встали на дыбы, пытаясь вырваться.
– Да что ж это такое? – раздраженно начал было Лис, безуспешно пытаясь успокоить своего скакуна.
Слова моего напарника удивительно громко прозвучали во внезапно наступившей неправдоподобной тишине, но фразу закончить он не успел. Высокий свистящий звук, нарастая и ширясь, заполнил собой весь лес. Едва не теряя сознание от боли в ушах и пытаясь удержать взбесившихся коней, мы силились понять смысл происходящего, когда звук, достигнув немыслимо высокой ноты, так же внезапно оборвался. В полнейшей тишине и безветрии мы потрясение наблюдали, как склонилась к земле и пошла волнами трава, затрепетали и буквально зазвенели листья на деревьях и все видимое пространство озарилось пылающим серебристо-белым сиянием.
Что-то непостижимо-прекрасное, оставляющее смутное ощущение мощи и невесомости одновременно, ослепительным метеоритом пронеслось мимо нас дальше в лесную чащу. В глубине леса раздался глубокий чарующий звук, отдаленно напоминающий флейту и валторну.
Все замерло. В мире не осталось ничего, кроме этого звука. Меня заполнило непонятное томящее душу чувство. Я почувствовал себя мельчайшей частицей некоей вечной и могущественной стихии, неизъяснимая мощь которой, пронизывая меня, дарила жизнь всему сущему.
Тут звук оборвался. Лошади мгновенно успокоились и стали как ни в чем не бывало обмахиваться хвостами, отгоняя мух.
– Свят-свят-свят. Что это было. Капитан? – ошеломленно обратился ко мне Лис.
– Понятия не имею, – честно признался я.
– Единорог – Брачные игры единорогов, – услышал я вдруг за спиной низкий незнакомый голос.
Я резко обернулся, выхватывая меч. Не люблю, знаете ли, когда у меня за спиной раздаются низкие незнакомые голоса. За нами никого не было. Точнее, никого, кроме Гула.
– Что ты там скрежещешь, жертва генетического геноцида? – раздраженно пробурчал Лис, пытаясь освободить наконец свой плащ от проклятого сучка.
Порой мой друг бывает груб и несдержан. На его счастье, гоблин не был знаком с биологической терминологией.
– Он говорит, что это был единорог. Лис удивленно воззрился на меня:
– Ты что, его понимаешь?
– Похоже, что да, – с немалым удивлением отметил я;
Треск разрываемой материи сопровождал мои слова.
– Черт побери! Хороший был плащ, – выругался мой досточтимый спутник Рейнар.

Глава третья

Здесь каждый играет в свою игру.
Наставление по игре в драконий покер

«Европа в большом долгу перед римскими военными инженерами, – размышлял я в то время, как наши кони мерной рысью гарцевали по дороге легионов, все еще сохранившей остатки былой проходимости. – Интересно, далеко бы ушла цивилизация, не доводись ей пользоваться такими хорошими дорогами?»
– Скажи мне, Капитан, – нарушил молчание Лис, скакавший рядом, – вот сегодня у нас новое задание. Сегодня мы вломились в мир, в котором все шло своим чередом, чтобы устроить тарарам и цирк с конями. Скажи мне, Капитан, кому и зачем это нужно?
Не знаю, то ли окрестные пейзажи располагали к патетике, то ли выпитое с утра горячительное наводило на мрачные мысли, но мой напарник был на редкость задумчив и, я бы даже сказал, печален.
– Ты же знаешь, стабилизация нхюсистем, фокусирование цивилизационных процессов этногенеза… – начал было я.
– Да ладно, будет тебе эту муру втирать. Ты лучше скажи, вот мы два этаких Джеймса Бонда с лицензией на убийство решаем вопросы, которые ни к тебе, ни ко мне не имеют ни малейшего отношения. Ты когда-нибудь думал о тех, кого завтра положишь?
Загадочная славянская душа Лиса неумолимо делала свое дело – запутывала проблему до ее полной нерешаемости. Попытки проверить алгебру гармонией и наоборот время от времени доводили моего друга до приступов мистицизма и черной меланхолии. Я же с грустью думал, цитировать ли Лису выдержки из Льежской конвенции, хотя ее-то он знал не хуже меня.
Честно говоря, время от времени я тоже задавался подобными вопросами, но, в конце концов, попав сюда, мы сами становимся частью этого мира и задачи решаем для этого мира естественные и понятные, более того, принятым в этом мире способом. А то, что ставятся они в стенах нашей странной конторы, – так это, пожалуйте, обратитесь к разработчикам хроно-полиорбической теории цивилизации, а не к нам – исполнителям. Как говорит старина Зеф:
1 2 3 4 5 6 7 8