Может, я вру, святой отец?
- Я хотел только напугать вас, господин Хаген, - быстро заговорил
отец Людвиг, - а вы все приняли за чистую монету.
- И со вчерашнего вечера простоял прикованный к стене! - гневно
блеснул на него глазами Карл. - Он напоил меня не знаю чем, я ничего не
помнил, не мог сопротивляться. Он не дал мне ни капли воды...
- Что ж, сейчас он сам отдохнет, - зло засмеялся Гюнтер, - будет
время на размышление...
- Вы не оставите меня здесь, синьоры, - начал хныкать отец Людвиг. -
Мне не простоять до утра, и грех ляжет на вас!
- А мы поисповедуемся у какого-нибудь вашего коллеги, - ехидно
произнес Гюнтер, - он отпустит нам этот грех!
- Я заявлю в полицию! - пригрозил монах. - Вас задержат и будут
судить!
- Я выключаю свет, в темноте вам легче будет беседовать с самим
собой. Думаю, это будет поучительный диалог! - насмешливо поклонился
Гюнтер. - Пошли, друзья!
Поддерживая Карла, он повел его к выходу.
В последний момент Аннет стало жалко монаха.
- А если его просто закрыть?
- Нет, - решительно возразил Гюнтер, - таким нельзя прощать!
Отец Людвиг просил, плакал, угрожал, но Гюнтер спокойно закрыл дверь.
- Насколько я понял, - заметил он, когда вышли из подвала, - святой
отец не назвал цифры шифра. Но мы можем заплатить ему. Я поэтому и
приковал его, чтобы стал уступчивее.
- Ты не понял меня. Я же говорил, монах не имеет к шифру никакого
отношения, - пояснил Карл. - Вчера вечером разговаривал со слугой, кстати,
никакой это не слуга, а оберштурмфюрер СС. Здесь, на вилле, был
переправочный пункт эсэсовцев. Поэтому и комната в подвале - месяц живи,
никто не узнает. Святой отец уже поставил на мне крест, и они ничего не
скрывали от меня. Есть еще один Людвиг Пфердменгес, бывший штандартенфюрер
СС, кузен нашего монаха. И знаете, где он сейчас? Никогда не догадаетесь.
В Африке!
- Где? - переспросил Гюнтер. - Ты не шутишь?
- Вы на машине? Нельзя задерживаться здесь.
- Ты пришел в себя? Можешь выйти на улицу и подождать нас? Чуть
подальше, чтобы не привлекать внимания.
- Конечно. Который сейчас час?
- Пять.
- Еще сегодня можем попасть с Рим.
- Лучше переночевать в Терни, - возразила Аннет. - Посмотри на себя -
измученный! Зачем спешить?
- Старый пройдоха может предупредить своего кузена, чтобы не доверял
нам... объяснил Карл. - Мы не имеем права терять время, ты останешься с
машиной, поедешь потихоньку домой, а мы...
- В Африку? - взволнованно воскликнула Аннет. - Ты сошел с ума! Ну их
к чертям, эти деньги, если из-за них столько мук.
- Мы журналисты, - сказал Гюнтер, - завтра посетим посольство, визу
нам должны дать без осложнений.
- Тогда и я полечу с вами! - решительно заявила Аннет.
Карл взял руку Аннет. Держал, ощущая легкое дрожание.
- Ты же хотела побегать по музеям, - посмотрел ей в глаза. - Кроме
того, могут быть осложнения с визой. Нам легче - у Гюнтера тоже есть
журналистское удостоверение, я устроил ему его, и у нас, думаю, осложнений
не будет. А ты поезжай во Флоренцию. Ты же умеешь водить автомобиль.
Аннет сердито выдернула руку.
- Так бы и сказал: не с кем оставить машину.
Итальянская старина уже утратила интерес для Аннет, но она не
призналась в этом.
Девушка топнула ногой в сердцах, посмотрела на пол и вспомнила
прикованного к стене отца Людвига.
- Монаха теперь не стоит оставлять прикованным, закройте его - и
все...
Карл заглянул в холодильник. Достал бутылку молока. Отпил и сказал,
как бы между прочим:
- Знаете, что он делал? Из того вальтера стрелял в меня. Вчера
вечером. Любопытная забава. Открываются двери, он садится в большой
комнате и говорит, что сейчас будет расстреливать меня. У святого отца
твердая рука, всаживал пули за несколько сантиметров от головы. Видели,
там деревянная стена, вся изрешечена. Постреливали на досуге бывшие
эсэсовцы...
- И ты хочешь, чтобы я ему простил? - криво усмехнулся Гюнтер.
Аннет неуверенно пожала плечами:
- Как знаете...
- Ну вот и хорошо, - смягчился Гюнтер. - А теперь двинулись...

После итальянской жары африканское солнце не очень удивило Карла и
Гюнтера. Поразила их буйная растительность большого города Центральной
Африки, столицы государства, роскошь его европейских кварталов. Думали,
небольшой, грязный, одноэтажный город, а центр его был многоэтажным с
широкими асфальтированными улицами, сотнями машин новейших марок, большими
магазинами. На первоклассный отель решили не тратиться, остановились по
рекомендации местного чиновника, который летел вместе с ними, в небольшом
пансионате. Переоделись, и Карл предложил сразу же двинуться на поиски
Людвига Пфердменгеса.
Еще в дороге они разработали план действий. Каждый, кто был хоть
немного знаком с тогдашними делами в Африке, не мог не догадаться, каким
ветром и зачем занесло туда бывшего штандартенфюрера СС. В стране, куда
они прилетели, то в одной, то в другой провинции вспыхивали восстания.
Против партизан действовали разные отряды карателей и наемников, и
штандартенфюрер СС с его опытом был, безусловно, находкой для разных
авантюристов, боровшихся за власть и пытавшихся подавить народное
движение.
Как и где искать Пфердменгеса, с чего начинать? Может, он вообще на
нелегальном положении. Карл и Гюнтер решили действовать через
журналистские круги. Нет людей более осведомленных, нежели газетчики, а
Карл принадлежал к их клану. У Гюнтера тоже были документы одной из
бернских газет - перед швейцарскими журналистами должны были открыться
двери всех редакций.
Сотрудники местной газеты их встретили приветливо. Редактор извлек
бутылку виски и пообещал освободиться через час, а пока что поручил гостей
долговязому брюнету лет тридцати, носатому и худощавому. Казалось, он был
сплющен с боков и стыдился этого, потому что какая-то стыдливая улыбка все
время кривила его губы.
- Жорж Леребур, корреспондент "Пари суар", - отрекомендовался он и
добавил, что рад видеть людей, которые еще вчера ходили по бернским
улицам: пожаловался на тоску, жару и отсутствие порядочного общества.
- Ничего себе тоска, - не поверил Карл. Он держал свежий номер
местной газеты, где сообщалось о партизанском движении в одной из
провинций. - Война обостряется!
- Тут всегда стреляют, - безразлично махнул рукой Леребур.
- Очень интересно, - Карл ткнул пальцем в газету, - во главе
восстания стал бывший министр просвещения и искусств. Если уж такие люди
берутся за оружие...
Скажу вам откровенно, - сказал Леребур, - у них есть основания
браться за оружие. Впрочем, увидите сами. Я здесь уже три года и,
вероятно, смотрю на здешние события предубежденно.
- Три года! - удивился Гюнтер. - Наверно, знаете здесь все вдоль и
поперек?
- Это не так просто, - снисходительно улыбнулся Леребур. - Территория
государства огромная.
- Есть где воевать! - засмеялся Карл. - И за что...
- Конечно, - подтвердил Леребур. - Не случайно проклятые янки
повадились сюда. Не люблю их. Где только можно поживиться, непременно
сунут свой нос. Уран, кобальт, промышленные алмазы... Я уже не говорю о
меди, такой богатой руды нет нигде.
- Ясно, - отметил Гюнтер, - поэтому здесь и неспокойно. Кстати, вы
должны знать всех местных знаменитостей, не встречалось вам имя
Пфердменгеса?
- Полковник Людвиг Пфердменгес? - переспросил Леребур. - Эта фигура
довольно одиозная. Но откуда вы знаете его? И зачем он вам?
- Пфердменгес - бывший штандартенфюрер СС, - объяснил Карл, - а наша
газета изучает биографии некоторых эсэсовцев...
- А-а... - неопределенно промычал Леребур. - Здесь до черта всякой
дряни, слетаются, как мотыльки на огонь. - Внезапно завелся, даже
завертелся на стуле. - А это вы здорово придумали: интервью с бывшим
штандартенфюрером, ныне полковником наемников! Прекрасная параллель.
Находка для левой прессы...
- Как нам увидеть этого Пфердменгеса? - спросил Карл.
Леребур уставился на него, как на заморское чудо. А затем весело
засмеялся.
- Вы спрашиваете так, будто полковник Пфердменгес живет в двух шагах
и вся сложность заключается в том, как представиться ему. Даже я не знаю,
где он, а я, кажется, знаю здесь все. Кроме того, если так вот прямо
начать узнавать о местопребывании полковника, можно получить пулю в
живот...
- Вы не получите, - сказал Гюнтер уверенно.
- Ну от этого никто не застрахован, - возразил Жорж, но видно было,
что сказал это только для проформы, потому что добавил хвастливо: - Вот
что, коллеги, я присоединяюсь к вам и скажу откровенно: вам повезло, что
встретили меня. Что касается карателей или наемников - все рты сразу
закрывают. Вы слыхали о Момбе? - спросил вдруг.
Гюнтер кивнул.
- Пройдоха, старый лис! - Леребур завертел головой. - Я попробую
устроить встречу с ним.
- Зачем? - не понял Карл.
Леребур посмотрел на него удивленно. Вдруг шлепнул себя ладонью по
лбу.
- Извините, я ведь забыл сказать, что Пфердменгес, по существу,
правая рука Момбе.
Организация встречи журналистов с кандидатом в премьеры оказалась не
таким уж тяжелым делом: Момбе стремился завоевать популярность и не
пренебрегал никакими средствами. Интервью же с французским и швейцарскими
журналистами было для него просто находкой.
В точно назначенное время машина Леребура остановилась возле
роскошного особняка за густо посаженными пальмами.
Слуга в белом смокинге провел их в большую комнату с полузашторенными
окнами и вентиляторами под потолком. Кандидат в премьеры заставил их
немного подождать. Наконец слуга открыл двери, и в комнату зашел Момбе. Он
крепко пожал руки журналистам, пригласил к столу с бутылками.
- Прошу, господа, без церемоний, - сказал Момбе, широко улыбаясь.
Налил всем, подчеркивая свою демократичность. - Я с удовольствием отвечу
на ваши вопросы, господа, но давайте вначале выпьем за моих несчастных
соотечественников.
Он встал в театральную позу. Гюнтер улыбнулся: бездарный актер, все у
него рассчитано на внешний эффект.
- Какие меры вы считаете необходимыми для стабилизации положения в
стране? - спросил Леребур.
Момбе сел на стул, отхлебнул из стакана, нахмурился и ответил
категорично:
- Мы должны положить конец деятельности раскольников - я имею в виду
разных "патриотов", которые мутят воду в провинциях, отвлекают народ от
работы разговорами о демократии. С этим может покончить сильная
централизованная власть: разгромить бунтовщиков и установить мир в стране.
Необходимо обратиться за помощью к высокоразвитым государствам и добиться
ритмичной работы промышленных предприятий.
Момбе говорил, а Карл, глядя на его улыбающееся лицо, думал, что
скрывается за этими аккуратными фразами, - он зальет страну кровью,
вырежет целые поселения, добиваясь покорности, продаст иностранным
компаниям еще не проданное и будет улыбаться интервьюерам и фотографам: в
его стране покой и тишина. Карлу захотелось подняться и уйти, но продолжал
сидеть со стаканом в руке, только нахмурился.
- Природные условия востока страны, - между тем продолжал Момбе, - не
позволяют вести войну в ее, так сказать, классических образцах и диктуют
свою тактику...
- Мы бы хотели познакомиться с этой тактикой, - вставил Гюнтер. - Нам
рекомендовали полковника Пфердменгеса.
- Кто рекомендовал? - быстро обернулся к нему Момбе.
- Господин Леребур, - кивнул Гюнтер на француза. - Он наслышался о
его храбрости и решительности.
- Безусловно, - согласился Момбе, - полковник Пфердменгес - человек
храбрый.
- Мы бы просили вас помочь нам встретиться с полковником, - настаивал
Гюнтер. - Дело в том, что никто, кроме вас...
- Да, война идет жестокая, - подтвердил Момбе, - и необходимо строго
придерживаться военной тайны.
Гюнтер понял его.
- Мы не дети и понимаем, что специфика условий ведения военных
действий в Африке вынуждает иногда идти на кое-какие крайности, как бы
сказать, требует немалой крови. Но вы можете быть уверены в нашей
лояльности и нежелании раздувать негативные аспекты...
Момбе закивал головой.
- Да... Да... Именно это я и хотел сказать. Хорошо, что у нас одна
точка зрения. Я дам вам письмо к полковнику, но должен предупредить, что
добраться туда будет трудно...
Жорж Леребур оказался неоценимым компаньоном: кроме того, что но знал
Африку так, как Карл свой Бернский кантон, у него было много знакомых в
самых разных кругах. В дирекции "Юнион миньер" Жорж договорился об аренде
не очень старого "пежо"; им предлагали и лучшие марки, но Леребур
решительно отказался. "Может, специально для нас вы откроете и пару
бензоколонок?" - спросил он, и никто ему не возразил. В самом деле, они
должны были ехать по дороге, где с бензином были перебои; вспоминался
случай, когда машины стояли по нескольку дней в маленьких провинциальных
городках, ожидая горючего. Жорж знал это и поэтому решительно выбрал
малолитражный "пежо", а не мощный "ягуар", который предложил им один из
директоров "Юнион миньер".
Сейчас, когда позади остались города, они по-настоящему оценили
прозорливость Леребура: все равно по местным дорогам более чем
пятьдесят-шестьдесят километров не сделаешь, на "ягуаре" им не хватило бы
горючего и на половину пути, а обшарпанный "пежо", гремя железом по
выбоинам, потихоньку на одном баке почти дотянул их до городка, где должен
был быть бензин.
Жорж тихо ругался, проклиная африканские дороги, поскольку стрелка
бензометра дрожала уже у нуля. С гребня небольшого холма Жорж увидел дома,
но машина зачихала и остановилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14