Сколько жертв?– Двенадцать погибших, шесть раненых. Какой-то тупица на джипе умудрился протаранить автобус. Добавь к этому поножовщину в клубе, окончившуюся гибелью обоих участников и оказавшейся рядом женщины, и каждодневные происшествия со смертельным исходом, и ты поймешь, что у нас хлопот полон рот.– Один из твоих трупов – ополоумевший тип, которого, защищаясь, прикончил новичок-полицейский. Никаких следов контакта парализатора с жертвой. Конфискованный у полисмена парализатор был установлен на низкий уровень действия.– Тогда это не могло его убить.– Тем не менее он мертв, как и остальные твои гости.Моррис завершил разрез.– Без непосредственного контакта полицейский парализатор мог убить только в том случае, если нервная система или дыхательные органы у твоего полоумного были в очень тяжелом состоянии. Настолько, что электронный разряд, усугубив его, вызвал смерть.Именно это Ева и хотела услышать.– Значит, смерть, по большому счету, была вызвана не применением оружия?– Технически – да. Однако…– Сойдет и технически. Будь другом, Моррис, взгляни на труп. Речь идет о Трухарте.Моррис снял очки.– Это тот паренек с персиковым пушком на лице, который выглядит так, словно сошел с рекламного ролика зубной пасты?– Он самый. Сейчас его тестируют, а потом им займется БВД. Но так как в этой истории полно нестыковок, мне бы хотелось дать ему лазейку.– Где труп?– Здесь, четвертый по счету, – Ева указала пальцем.– Подожди минутку. Я хочу прочитать рапорт. – Моррис подошел к компьютеру. – Как его звали?– Луи Когберн.Моррис вывел на экран данные и стал читать их, напевая себе под нос какую-то мелодию, показавшуюся Еве знакомой. Навязчивый мотив звучал у нее в голове, обещая застрять там надолго.– Наркодилер… – бормотал Моррис. – Если он перебрал своего товара, могли возникнуть неприятности с сердцем и нервной системой. Кровотечение из ушей и носа, лопнувшие кровеносные сосуды в глазах… Хм-м!Подойдя к столу, где лежало обнаженное костлявое тело Когберна, Моррис надел очки и наклонился так низко, словно собирался поцеловать мертвеца. Потом он включил запись и начал диктовать предварительные данные, основанные на визуальном осмотре.– Ну, теперь давай вскроем его и посмотрим, что там внутри. Хочешь подождать здесь?– Да, если это быстро.– Гениев не следует торопить, Даллас!Еву часто интересовало, почему человек выбирает работу патологоанатома и при этом шутит, занимаясь ею. Подойдя к холодильнику, она взяла банку имбирного пива и вернулась к Моррису.– Что ты…– Ш-ш!Ева нахмурилась, но подчинилась. Обычно Моррис болтал за работой, но сейчас он хранил молчание, глядя то на внутренности черепа Когберна, то на экран возле стола.Ева тоже посмотрела на экран, но не увидела ничего, кроме непонятных разноцветных фигур.– Ты наводила справки насчет того, подвергался ли этот парень каким-то медицинским процедурам?– Да. Он не лечился и не обследовался года два.– Тем не менее, с мозгом у него что-то странное. Парализатор не мог вызвать такое повреждение. Опухолей и тромбов не вижу. Если имела место эмболия, то здесь должно быть… Внутричерепное давление очень высокое, и мозг сильно распух.– При жизни?– Пока не могу сказать. Это требует времени. Любопытно… Мозг буквально лопнул, как воздушный шар. По моему мнению, никакое оружие не могло это вызвать.– А лекарство?– Мне нужно провести тесты. Свяжусь с тобой, когда получу надежные данные.– Можешь сообщить мне хоть что-нибудь?– Только то, что мозг этого человека был в скверном состоянии задолго до вчерашнего вечера. То, что произошло с его мозгом, не является результатом электронного разряда. Такого бы не случилось, даже если бы твой полицейский вставил парализатор ему в ухо. Я, конечно, не могу утверждать, что разряд не вызвал цепную реакцию, ускорившую наступление смерти. Но, судя по состоянию мозга, его обладатель все равно умер бы в течение часа. Я дам тебе знать, когда разберусь, что к чему. А теперь уходи и не мешай мне работать.
Ева распечатала квартиру Когберна, и, как только открыла дверь, зловоние ударило ей в нос, словно грязный кулак.– Боже, ну и запах!– Да уж. – Отвернувшись, Пибоди набрала напоследок в легкие чистый воздух и шагнула в квартиру следом за Евой.– Открой окно, пока мы здесь. Невозможно работать в закупоренном ящике.– Что мы ищем?– Вскрытие Когберна показало тяжелое заболевание мозга. Мы можем найти какое-то подтверждение или указание на то, что он занимался самолечением. Мне с самого начала показалось, что квартира выглядит так, как будто хозяин заболел. Он, конечно, был гнидой, но достаточно аккуратной и организованной гнидой. Однако в последние несколько дней махнул рукой на домашнее хозяйство, хотя и содержал в порядке свою бухгалтерию. Возможно, болезнь вкупе с жарой измучили его, а жалоба соседа окончательно вывела из равновесия.– Так ли уж важно, почему Когберн проломил соседу голову битой?– Причина всегда важна, – отозвалась Ева. – Ралф Вустер мертв, и Когберн заплатил за это. Но мы должны выяснить, почему это случилось. – Она открывала ящики, которые уже обыскивала вчера. – Может, он уже давно таил злобу на Вустера – хотел трахнуть его женщину или заполучить его деньги. А в тот момент, когда ему было так скверно, Ралф стал колошматить в дверь и кричать на него. – Присев на корточки, Ева посветила фонариком в глубь шкафа. – Что-то заставило его сорваться. Может быть, у него уже плавился мозг. Моррис утверждает, что он все равно должен был вот-вот умереть.– Тем не менее, Трухарта сейчас тестируют. – Пибоди посмотрела на часы. – Или только что закончили тестировать. А потом ему придется иметь дело с БВД независимо от того, был Когберн чем-то болен или нет.– Да, но Трухарт почувствует себя гораздо лучше, если выяснится, что настоящей причиной смерти была болезнь. В таком случае его не отправят в принудительный месячный отпуск. – Ева нахмурилась. – Как бы то ни было, мне все это не нравится.– Что это за мелодию вы напеваете?Ева выпрямилась, обругав себя.– Не знаю. Черт бы побрал Морриса! Давай-ка постучим к соседям. * * * Удивительно, сколько людей теряет слух или дар речи, когда им приходится общаться с полицией.Больше половины дверей, в которые стучала Ева, оставались закрытыми, а доносившиеся изнутри звуки тотчас же смолкали. Те же, кто открывал дверь, давали немногословные ответы типа «ничего не видел, не слышал и не знаю».Но в квартире 12 на первом этаже терпение Евы было вознаграждено.Дверь открыла заспанная молодая блондинка в тонкой майке и белых панталонах. Она зевнула в лицо Еве и быстро заморгала, когда ей показали значок.– Моя лицензия оплачена. Мне ее продлили на шесть месяцев, и я только что прошла медицинский контроль. У меня все о'кей.– Рада слышать. – Девица выглядела достаточно свежей – по-видимому, ее карьере лицензированной проститутки еще не исполнился год. – Но я здесь не по этому поводу, а из-за того, что произошло вчера на четвертом этаже.– Жуткая история! Я пряталась в шкафу, пока не прекратились крики. Там была драка, двух человек прикончили и все такое.– Вы знали кого-нибудь из убитых?– Более-менее.– Не могли бы мы войти, мисс?– Меня зовут Рини – Рини Пайк. Вообще-то, моя фамилия Пиковски, но я изменила ее на Пайк, это звучит более сексуально. Ладно, входите. Моя инструкторша говорит, нам лучше сотрудничать с полицией, чтобы избежать неприятностей, и все такое.Ева подумала, что девушка в качестве лицензированной проститутки выглядит так же, как Трухарт в качестве полицейского. Все еще молода и невинна, несмотря на избранную профессию.– Хороший принцип, Рини.– Только у меня жуткий беспорядок. Днем я в основном сплю – особенно в такую жару. Управляющий никак не установит кондиционер.– Может, мне попробовать его уговорить? – предложила Ева.– Это было бы здорово! Трудно приводить сюда клиентов – здесь слишком жарко для секса и все такое. У меня ведь лицензия только на уличную работу, а клиенты с улицы обычно не хотят тратиться на комнату в отеле.Мебель была скудной, а расположение соответствовало квартире Когберна. Беспорядок создавали разбросанная одежда, три парика, похожие на растрепанные скальпы, и нагромождение косметики на комоде у окна.Воздух был жарким, как в духовке.– Что вы можете рассказать мне о Луи Когберне? – начала Ева.– Он любил делать это быстро и просто – без всяких ухищрений.– Очень интересно, Рини, но я спрашиваю не о его сексуальных предпочтениях. Впрочем, раз уж вы это упомянули… Он был вашим постоянным клиентом?– Что-то вроде того. – Рини двигалась по комнате, подбирая одежду и бросая ее в шкаф. – Он приходил раз в две недели с тех пор, как я въехала сюда. Мистер Когберн был очень вежлив, говорил, как удобно иметь в доме лицензированную компаньонку, и даже предлагал расплачиваться своим товаром. Но я ответила, что предпочитаю деньги, так как коплю на лицензию девушки по вызову, а наркотиками не балуюсь и все такое… О! – Она хлопнула себя ладонью по рту. – Я не должна была говорить о его занятиях. Но раз уж он мертв…– И все такое. Не беспокойтесь, Рини, мы знаем о его бизнесе. Скажите, Когберн ссорился с кем-нибудь из жильцов до вчерашнего вечера?– Никогда. Он всегда был тихим и вежливым. Держался особняком, ни с кем особо не общался.– Когберн когда-нибудь упоминал о каких-нибудь проблемах, связанных с Ралфом Вустером или Сузанн Коэн?– Нет. Я знакома с Сузи. Несколько дней назад мы с ней сидели на крыльце и пили пиво, потому что внутри было очень жарко. Сузи славная. Она рассказывала, что они с Ралфом собираются пожениться, и все такое. Сузи работает в закусочной за углом, а Ралф был вышибалой в клубе – забыла, в каком. Может, я навещу ее в больнице.– Думаю, она будет рада. Вы не заметили какие-нибудь изменения в мистере Когберне за последние несколько дней?– Вообще-то да. Хотите чего-нибудь холодненького? У меня есть лимонад.– Нет, спасибо. Продолжайте.– Я бы выпила воды, если не возражаете, – сказала Пибоди.– Конечно. Небось трудно быть копом?– Бывает нелегко. – Ева наблюдала, как Рини достает лимонад из холодильника. – Зато узнаешь все стороны человеческой жизни.– Лицензированные компаньонки тоже многое видят.– Так какие изменения вы заметили недавно в мистере Когберне?– Ну… – Рини вернулась со стаканом лимонада для Пибоди и отпила немного из своего стакана. – Когда мы с Сузи сидели на крыльце, Луи как раз возвращался домой. Выглядел он скверно – бледный, потный и все такое. Я спросила, как он переносит жару. А он злобно посмотрел на меня и посоветовал держать язык за зубами, если я не в состоянии говорить ничего, кроме глупостей. – Она надула неподкрашенные губки. – Я сначала обиделась, но потом поняла, что он это не со зла, а потому что плохо себя чувствует. Я предложила ему пива. Луи снова посмотрел на меня так, словно опять хочет сказать какую-то гадость, и Сузи вся напряглась. Но он вытер лицо, извинился и пожаловался, что у него из-за жары голова раскалывается и все такое. Я предложила ему таблетку – наверно, это тоже было глупо: когда занимаешься таким бизнесом, как Луи, наверняка имеешь рее необходимое, чтобы унять боль. Но он не рассердился, а просто сказал, что постарается заснуть.– Вы видели его после того случая?– Не видела, но слышала вчера утром. Я спала и проснулась оттого, что Луи колотил в дверь управляющего и кричал, чтобы тот установил кондиционер. Он ругался на чем свет стоит – никогда от него такого не слышала, – но управляющий не открыл дверь. Тогда Луи поднялся к себе, хотя обычно по утрам выходит на улицу.– Он поднялся в свою квартиру после попытки попасть к управляющему?– Да, и это довольно странно. Луи всегда был очень дисциплинированным во всем, что касалось работы. Не думаю, что он вчера вообще выходил из дому. А когда я одевалась, то услышала крики и грохот наверху. Я выглянула на секунду и увидела, что молодой красивый коп бежит по лестнице. Тогда я спряталась в стенном шкафу. Коп кричал, чтобы кто-нибудь позвонил девять-один-один. Конечно, мне надо было это сделать, но я очень испугалась и все такое.– Значит, вы слышали, как полицейский просил вызвать подкрепление?– Да, – кивнула Рини. – Мне жаль, что я ему не помогла, но я думала, что это сделает кто-нибудь другой. Хотя вряд ли это что-нибудь бы изменило – все произошло очень быстро. Тот коп побежал наверх, когда все в доме попрятались по углам. Если увидите его, то передайте ему, что он настоящий герой и мне стыдно, что я ему не помогла.– Обязательно передам, – пообещала Ева. * * * Ева решила явиться к майору Уитни с устным рапортом. Ей пришлось подольститься к секретарше, чтобы та выкроила для нее пятиминутное окно у своего шефа.– Спасибо, что нашли для меня время, майор.– Я для всех находил бы время, если бы мой день состоял из сорока восьми часов. Пожалуйста, побыстрее, лейтенант.Говоря это, Уитни продолжал читать данные на экране компьютера. Его профиль казался каменным. Массивная фигура была под стать его столь же массивному, а также непререкаемому, авторитету.– Это касается инцидента с участием полицейского Трухарта, сэр. Я собрала дополнительные данные, свидетельствующие, что напавший на него человек страдал заболеванием, которое явилось причиной его смерти. Медэксперт Моррис еще проводит тесты, но он заявил, что, судя по его состоянию, он и так должен был умереть в течение часа.– Моррис уже сообщил мне об этом. У вас преданные друзья, Даллас.– Трухарт уже прошел тестирование, сэр, и результаты должны быть к утру. Я подумала, что можно было бы отложить вмешательство БВД. Ведь не исключено, что такое вмешательство вообще не понадобится.Уитни повернулся к ней.– У вас есть причины полагать, лейтенант, что стандартное расследование, проводимое БВД, бросит какую-то тень на действия, предпринятые этим полицейским?– Нет, майор.– Тогда пусть все идет своим чередом. Пускай парень сам постоит за себя. Это пойдет ему на пользу. Чувствовать вашу поддержку – это одно, а прятаться за вашей спиной – совсем другое.– Я вовсе не пытаюсь… – Ева оборвала фразу, поняв, что противоречит сама себе.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6