– Доброе утро, – бойко начал Чандлер. – Я путешествую на восток. Мне нужна какая-нибудь еда, и я готов отработать ее.
Бородач удалился, оставив верхнюю часть голландской двери открытой. За ней виднелась прихожая, но она мало что говорила об обитателях дома. Интерес представляла лишь вывеска в форме радуги, сделанная из реек и картона. Она гласила: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ОРФАЛИЗ». Чандлер задумался над ней, но не смог ничего понять.
Помимо вывески в прихожей имелись полочка с японскими фигурками из слоновой кости и старомодная вешалка для зонтиков. Эти детали ничего не говорили Чандлеру. Он предположил, что хозяева дома относились к; людям состоятельным. Кроме того дом недавно покрасили. Похоже, хозяева, в отличие от большинства людей, не; были деморализованы событиями последних лет. Даже забор украшали какие-то замысловатые фигурки. Бородач вернулся со скромно одетой девушкой лет пятнадцати, высокой и стройной, с крупным подбородком и овальным лицом.
– Гай, тут нечего особенно раздумывать, – сказала она рябому человеку.
– Мэгги, мне впустить его? – спросил он.
– Почему бы и нет, Гай? – пожала она плечами, глядя на Чандлера с интересом, но без симпатии.
– Проходи, незнакомец, – сказал тот, кого назвали Гаем, и повел Чандлера через маленькую прихожую в огромную гостиную высотой в два этажа и с трехметровым камином.
Сначала Чандлер решил, что случайно попал на поминки. В комнате несколькими рядами стояли стулья, большая часть которых была занята. Чандлер вошел сбоку, но все сидевшие уставились на него. Он спокойно оглядел собравшихся. Не в первый раз ему приходилось отвечать на взгляды множества людей.
– Входи, незнакомец. – Бородач подтолкнул его сзади. – Познакомься с жителями Орфализа.
Чандлер едва расслышал его. Ничего подобного он не ожидал. Это было собрание, словно сошедшее с карикатуры Домье «Заседание по четвергам Литературного кружка». Старики с одутловатыми лицами, молодые женщины с лицами ведьм. И все эти лица выражали беспокойство, усталость и страх. Большинство имело те или иные физические недостатки: у одних были забинтованы ноги, у других – руки, третьи просто постоянно морщились от боли.
– Входи, незнакомец, – повторил бородач. В руке у него был пистолет.

Глава 4

Чандлер сел в дальнем углу и стал осматриваться. «Сейчас таких колоний, наверное, уже тысячи, – думал он, – дальние коммуникации нарушены, и мир стал раздробленным».
Люди просто боялись, и вполне оправданно, жить большими группами, которые привлекали злых духов. Мир влачил жалкое существование, но все его члены были парализованы; глобальная лоботомия лишила мир мудрости и цели. «Если они вообще у него были», – равнодушно подумал Чандлер.
Конечно, в прежние времена было лучше. Правда, иногда казалось, что мир стоит на грани катастрофы, однако ему грозило лишь саморазрушение. И вот настало Рождество.
Это началось в Рождество, и первое Знамение явилось по национальному телевидению. Старый Президент, полный, лысеющий и очень серьезный, выступал с обращением к народу. Он призвал граждан проявить добрую волю и попросил всех пользоваться только искусственными деревьями во избежание опасности пожара в случае ядерного удара. Он внезапно умолк на середине фразы; двадцать миллионов зрителей увидели, как он ошеломленно огляделся по сторонам и невнятно пробормотал нечто вроде: «Disht dvornyet ilgt». Потом он взял лежавшую на столе перед ним Библию и запустил ею в камеру.
Последнее, что увидели телезрители, были стремительно увеличивавшиеся листки Книги, летевшей в объектив, и вспышка ослепительного света прожекторов, к которым повернулась камера, когда оператор отскочил назад. Через двадцать минут Президент скончался: помощник по вопросам здравоохранения, образования и социального обеспечения, сопровождавший его на обратном пути в Белый дом, спокойно взял ручную гранату у охранявшего ворота морского пехотинца и взорвал Президента вместе с сопровождавшими его лицами.
Этот случай был лишь первым и наиболее впечатляющим. «Disht dvornyet ilgt». Специалисты из ЦРУ лихорадочно работали над таинственной фразой, стараясь отфильтровать посторонние шумы и определить, во-первых, на каком она языке, а во-вторых, что, черт возьми, означает; новый Президент, распорядившийся о проведении расследования, не дожил до первого прослушивания, а его преемник не успел принять присягу, как настала и его очередь умирать. Церемония была прервана звонком из Министерства Обороны: генерал с четырьмя звездами в полуистерическом состоянии пытался объяснить, почему он отдал приказ немедленно нанести удар по Вашингтону, округ Колумбия, всеми находившимися под его командой ракетами.
Всего было более пятисот ракет. В большинстве случаев командиры частей не выполнили приказ, однако в шести местах, к сожалению, безупречная дисциплина взяла верх, положив конец не только принятию присяги, слезным оправданиям генерала и прослушиванию записей, но и примерно двум миллионам жизней в округе Колумбия, штатах Мэриленд, Вирджиния, а также (из-за неисправности навигационной аппаратуры двух ракет) Пенсильвания и Вермонт. Но это были только цветочки.
Это были первые случаи одержимости, известные миру за последние пять столетий после знаменитого средневекового экзорцизма. Еще около тысячи подобных случаев произошло в течение последующих дней. Данные были получены из разрозненных сообщений телеграфных агентств, пока они еще могли связаться со своими корреспондентами по всему миру (это продолжалось почти неделю). К полудню следующего дня они зарегистрировали 237 случаев одержимости. Без учета сомнительных происшествий – так, торговец из Новой Англии прыгнул с Манхэгтенского моста (он страдал болезнью Брайта); тюремщик из Сан-Квентина забрался в газовую камеру (вероятно, он знал, что против него возбуждается уголовное дело) – без учета подобных случаев хронология основных событий имела такой вид:
20.27, ВСВ (Восточное Стандартное Время): Президент подвергся нападению в телестудии.
20.28, ВСВ: Премьер-министр Великобритании отдает приказ о бомбардировке Израиля, утверждая о существовании некоего тайного заговора (приказ не был приведен в исполнение).
20.28, ВСВ: Капитан американской подводной лодки, всплывшей около Монток Пойнт, приказывает совершить срочное погружение, изменить курс и направиться к Нью-Йоркской гавани.
21.10, ВСВ: Четырехмоторный реактивный самолет компании «Истерн Эрлайнз» совершает посадку с убранным шасси на крышу Пентагона, разбив около 1500 оконных стекол, но не причинив другого серьезного ущерба (неизвестно, правда, насколько пострадали пассажиры и экипаж), сообщения об этом инциденте носят фрагментарный характер, потому что через два часа весь тот район превратился в груду пепла после термоядерного удара.
21.23: Розали Пэн, звезда музыкальной комедии, спрыгивает со сцены, бежит по центральному проходу и исчезает в такси (на ней отделанный стеклярусом бюстгальтер, набедренная повязка и головной убор за две с половиной тысячи долларов). Ее путь прослежен до Нью-Йоркского аэропорта, где она садится в реактивный самолет компании ТУЭ (Транс Уорлд Эрлайнз), который больше уже никто не видел.
21.50, ВСВ: Все 1200 реактивных бомбардировщиков Объединенных Вооруженных Сил поднимаются в воздух для встречи над Ньюфаундлендом, где 72 % их разбиваются, так как самолеты-заправщики не могут обеспечить их горючим (приказ о маневре исходил от командующего Объединенными Вооруженными Силами, который, как выяснилось позже, покончил жизнь самоубийством).
22.14, ВСВ: Термоядерный взрыв на подводной лодке разрушает 40 % Нью-Йорка. Анализ причин катастрофы показал, что ракеты ВМС США «Поларис» взорвались под водой в гавани. По принципу исключения было установлено, что взрыв произошел на лодке «Этэн Аллен».
22.50, ВСВ: Президент и сопровождавшие его лица убиты помощником Президента по вопросам здравоохранения, образования и социального обеспечения. Последний погибает от удара штыком морского пехотинца, у которого была взята граната.
22.55, ВСВ: Спутники фиксируют сильные ядерные взрывы в Китае и Тибете.
23.03, ВСВ: Тяжело нагруженные баржи с боеприпасами взрываются возле голландских дамб в Северном море; дамбы прорваны, 1800 квадратных миль суши затоплено…
…И так далее. Инцидентов было великое множество. Однако вскоре, еще прежде, чем специалисты ЦРУ закончили первичную обработку записи, а их преемники выяснили, что «Disht dvornyet ilgt» на одном из украинских диалектов означает «Господи, получилось!» – прежде выяснился один факт. Множество катастроф произошло по всему миру, но ни одной в России.
Варшава сгорела, вся территория Китая покрылась взрывами, словно оспинами. Восточный Берлин лежал в развалинах вместе с Западным после восьми залпов американской ядерной артиллерии. Но СССР, судя по данным, полученным со спутников, не пострадал нисколько; впрочем, очень скоро он за это жестоко поплатился. Уже через несколько минут после установления этого подозрительного факта все, что осталось от военной мощи западного мира, с ревом неслось в безвоздушном пространстве на Восток.
Одна уцелевшая ракетная база на Аляске выпустила все свои семь ракет с термоядерными боеголовками. Три американские базы, сохранившиеся на Средиземном море, также запустили все, что у них имелось. Даже Британия, уже повидавшая огненные хвосты американских ракет, взлетевших по приказу одержимых генералов, сумела восстановить несколько своих «Блу Стрикс», ржавевших на складе после отмены британской ракетной программы. Один из этих музейных экспонатов взорвался еще при запуске, но второй кое-как запыхтел по небу вслед за более новыми и мощными ракетами, как черепаха за зайцами. Он достиг цели через добрых полчаса после них – когда уничтожать и разрушать было уже почти нечего.
К счастью для коммунистов, большая часть западного арсенала ушла на самоуничтожение. Его остатки стерли с лица земли Москву, Ленинград и 9 других городов. Но отчасти повезло и всему миру. Это был Апокалипсис, которого все страшились: применение всего накопленного ядерного оружия. Но в данных обстоятельствах, – когда приказы отдавались и часто тут же отменялись, когда царили хаос и паника, – большинство ракет оказывались незаряженными, и они образовывали лишь гигантские воронки на поверхности океана. Радиоактивные осадки унесли много жизней, но распространились далеко не повсеместно.
И обычные вооруженные силы, вступившие на территорию России, обнаружили, что воевать им не с кем. Русские находились в таком же замешательстве, как и остальные народы. Из руководящей верхушки не осталось почти никого, и, похоже, никто не понимал, что произошло.
Стоял ли за этой ужасной трагедией Генеральный секретарь КПСС, установить не удалось, так как он погиб прежде, чем она завершилась. В грибовидных облаках исчезло более четверти миллиарда людей, почти половину их составляли русские, латыши, татары и калмыки. В комиссии по мирным переговорам делегаты пререкались в течение месяца, пока из-за повреждения коммуникаций не оказались отрезанными от своих правительств и друг от друга. Таким образом, на некоторое время установился мир. «Скорее, некое подобие мира, – думал Чандлер, рассматривая окружавшие его странные лица и странную обстановку. – Мир средневековых баронов, отрезанных от мира; мир, сохранившийся в районах, не затронутых радиоактивными осадками, но уже едва ли цивилизованный». Даже родной город Чандлера, пытавшийся убить, а затем изгнавший его, был теперь не тем цивилизованным городом, в котором он родился и вырос, но чем-то новым и ужасным.
Чандлер не понимал многого из того, о чем говорили собравшиеся, он просто не слышал их, хотя они все время смотрели на него. Затем Гай повел его под дулом пистолета к импровизированной сцене, сооруженной из листа фанеры, уложенного на широкие тяжелые ящики, судя по всему, из-под какого-то военного снаряжения. На возвышении стояло дантистское кресло, привинченное к фанере; в кресле сидела привязанная ремнями женщина, и сверху на нее светила лампа от кинопроектора.
Девушка с сожалением посмотрела на Чандлера, но ничего не сказала.
– Незнакомец, поднимись сюда, – приказал Гай, подтолкнув его сзади, и Чандлер сел на обычный деревянный стул рядом с женщиной.
– Люди Орфализа! – провозгласила миловидная девушка, которую звали Мэгги. – Вот еще двое несчастных, которых мы должны спасти от злых духов!
– Спасите их! Спасите их! – отозвались присутствовавшие. Все они, казалось, носили какую-то невидимую форму, словно бейсбольная команда в холле гостиницы или солдаты за обеденным столом вне своей части. Они принадлежали к одному типу, и довольно необычному: они различались по росту, возрасту, комплекции, но у всех лица пылали страстью, приглушенной болью и страданием. Короче говоря, они выглядели как фанатики.
Связанная женщина не принадлежала к ним. Ей было около тридцати. Трудно сказать, была ли она красивой: никакой косметики, растрепанные волосы, худое застывшее лицо. Только глаза оставались живыми. Она смотрела на Чандлера с сочувствием. И, повернувшись к ней, он увидел, что ее руки прикреплены наручниками к дантистскому креслу.
– Люди Орфализа, – нараспев произнес Гай, встав позади Чандлера и уткнув дуло пистолета в его шею, – собрание нашего Общества Самосохранения будем считать открытым. – Послышался одобрительный гул присутствующих.
– Итак, люди Орфализа, – продолжал Гай тем же тоном. – Прежде всего выясним, все ли мы свободны здесь, на горе Мак-Гир.
– Все свободны, мы все свободны, – ответило собрание.
Худощавый рыжеволосый человек поднялся на возвышение и направил один из стоявших там осветителей на Чандлера.
– Люди Орфализа, если мы все свободны, согласны ли вы перейти к следующему вопросу?
– Согласны, согласны, согласны… – эхом прокатилось по комнате.
– А теперь нам предстоит принять и приобщить к благодати эти две заблудшие и найденные нами души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20