Видимо, его ненависть снова пробудилась.
Они провели в Дасте целую декаду, готовясь к встрече с восточными холодами. Путешественникам начало казаться, что во всём мире остались только они и маленькое стадо ушаров. Да несколько безобидных птиц, среди которых не было ни одного соколка.
К счастью, бури обходили Даст стороной. Правда, днём дул холодный ветер. Вода в колодце покрывалась слоем льда, который приходилось разбивать каждое утро, чтобы напоить ушаров. Снега пока не было. И Нош понимала, что им необходимо выйти в путь, пока не начались снегопады.
Потому обрадовалась, когда вечером десятого дня Крин сказал, что на следующее утро они выходят. Все поднялись на рассвете и отправились в путь. Путешественники двигались в том же порядке, как и прежде: впереди Крин, Нош следом, за нею — Ханка, обнимая за шею Башара. А за вожаком шагало все стадо. Каждое животное покорно несло перемётные сумки с заготовленной травой.
Маленький караван направился к Высотам, которые с каждым шагом становились всё выше и мрачнее. Солнце позолотило вершины гор, так что Крин вёл свой отряд прямо на этот маяк. От нетерпения юноша зашагал быстрее, но девушка не стала его догонять. Она понимала, что парень ищет пометки, оставленные товарищами. Нош надеялась, что путь, которым отступали мятежники, проходим для ушаров.
Но отряд Братства увёл с собой нескольких варгов и лошадей, оставленных Даном. И ещё двух лошадей пригнали из Казгара. Одни варги могут оставить за собой след, который легко различит опытный следопыт. А может, отряд разделился?
Нош поминутно озиралась, стараясь вспомнить, не этой ли дорогой они покидали Высоты и перебирались в Даст. Тогда она шла с передвижным лазаретом, помогая раненым, которые лежали на носилках, привязанных между двумя животными.
Этой ночью они остановились на ночлег в роще у ручья, чтобы ушары могли вдоволь напиться. Животные принялись копаться под деревьями. Неожиданно вожак встревожено фыркнул, насторожив не только Ханку, но и её двоих товарищей.
Склонив длинную шею, он прихватил жёлтыми зубами какую-то мерзкую ноздреватую губку и отодрал её от коры поваленного дерева. Нош протестующе вскрикнула, но Ханка вскочила и радостно завопила:
— Башар хороший охотник! Молодец!
Рукоятью хлыста девочка сбила засохшую губку с дерева, разломила и принялась бросать кусочки остальным животным, которые ловили их прямо на лету. Ханка убедилась, что все получили свою порцию лакомства. Пришлось шлёпнуть по носу одного жадного самца, который норовил оттеснить свою сестричку от желанного куска.
Нош подняла крошку этого вещества и поднесла к носу. И тут же гадливо отбросила. Губка воняла просто омерзительно. Неужели кто-то может это есть?
— Это не для нас, — сказала Ханка, соскребая остатки губки. — А для ушаров. Да. Янкин всегда приносил кусочек с зимней ярмарки. Я никогда не видела такого растения. Только сушёным.
Девочка повертела головой, явно собираясь поискать новое месторождение этой гадости. Нош остановила её.
— Утром, — твёрдо сказала она. — Такие растения-паразиты встречаются среди корней упавших деревьев. В темноте ты их не найдёшь.
С минуту Ханка напряжённо размышляла, потом пожала плечами. Крин перенёс сумки и мешки под поваленное дерево, которое с одной стороны закроет их от ветра. Путники начали устраиваться на ночлег. Ушары подошли и начали укладываться вокруг, с хрустом пережёвывая жвачку. Крин не стал разводить костёр, и Нош молчаливо одобрила эту предосторожность. По крайней мере, мохнатые бока животных не позволят им замёрзнуть. Она не могла разложить светящиеся кристаллы, а просто положила рядом с собой слабо тлеющий мешочек.
Утром погода начала меняться. Спустился густой туман, так что приходилось передвигаться медленным шагом. При такой скорости Крин легко сможет заметить оставленные Братством метки. Варги определённо здесь не проходили, но он нашёл уже несколько меток лорда Ярта.
Туман сгустился. Нош пристально вглядывалась вперёд, потеряв Крина из виду, когда её резко качнуло, словно от сильного удара в голову. Зов был настолько сильным, что противиться ему не было никакой возможности. Нош не пошла бы на зов, только будучи связанной по рукам и ногам.
Она бросилась туда, откуда пришло послание, не обращая внимание на встревоженные вопросы Ханки. Она ничего уже не слышала. Её вела вперёд одна, сокрушающая жажда. Какая-то часть сознания ещё контролировала происходящее, не позволяя Нош натыкаться на стволы деревьев. И все равно девушка исцарапалась в кровь, продираясь через кусты и низкие ветви. Дважды она оскальзывалась на мокрых листьях и падала. Но тут же поднималась и мчалась вперёд, выставив перед собой руки, словно слепая. Сзади раздался отдалённый шум, но она не обратила на это внимания. Найти, найти, найти…
Туман встал плотной белой стеной. Деревья выступали из молочной пелены только тогда, когда она едва не упиралась в них лбом. Ноги скользили по опавшей листве, как по льду. Нош начала всхлипывать. Это был самый трудный путь к сокровищу.
— Лира… О, Лира! — взмолилась девушка, преодолевая душившие её рыдания. — Лира! Почему…
Прямо перед ней возникла чёрная высокая стена. Почва подалась под ногами, и Нош упала, ударившись головой о выступающий древесный корень. Её вскинутая рука проехалась по стене, обдирая ладонь в кровь.
Но она ещё не закончила своё безумное путешествие. Нужно подняться на ноги, выбраться из этой ямы, цепляясь за осыпающуюся почву и корни деревьев. Когда Нош ухватилась за ближайший корень, её рука отозвалась острой болью. Девушка полезла вверх. Слёзы катились по её щекам, промывая дорожки в грязи и прилипших травинках.
Каким-то чудом ей удалось выбраться из ямы. Она оказалась у корней огромного поваленного дерева, крона которого терялась в тумане. Цепляясь ногтями за древнюю растрескавшуюся кору, Нош пошла вдоль ствола. И вдруг… впереди блеснул знакомый огонёк.
— Лира! — бессильно выдохнула Нош и потянулась рукой к немеркнущему свету.
Кристалл был так давно спрятан в маленьком дупле, что ещё до падения дерева успел почти полностью обрасти корой. Девушка налегла на ствол, разглядывая находку. Затем достала из-за пояса нож. Правая рука была скользкой от крови, поэтому она переложила оружие в левую и принялась ковырять чешуйки коры вокруг светящейся точки. Наконец она освободила кристалл и, сунув нож за пояс, ухватила желанный Палец.
Это резкое движение заставило Нош покачнуться и потерять равновесие. Девушка рухнула на мокрую листву, и силы покинули её. Она лежала на боку, так и не успев сбросить заплечный мешок. Сжимала мёртвой хваткой найденный Палец и всхлипывала от бессилия.
Такой её и нашёл Крин. Он стащил её мешок и помог сесть, прислонив спиной к дереву. С детской улыбкой Нош показала ему зажатый в кулаке Палец.
— Видишь? — тихо спросила она. Руки Крина сильнее сжали её плечи.
— Идиотка! У тебя мозгов нет совсем! Ты же могла потерять… упасть в пропасть… умереть… И все ради какой-то стекляшки! Никогда… слышишь? Никогда больше не убегай так сломя голову!
Его голос звенел от гнева.
— Я услышала зов… — попыталась объяснить Нош. — Такой сильный… Очень сильный! Я не выдержала… Я даже не успела сказать, куда я бегу.
— Ладно, вот ты его нашла. Встать можешь? Ты убежала далеко от дороги.
Он грубо ухватил Нош под мышки, помогая подняться на ноги.
Неподалёку послышался треск кустов. Крин выругался.
— Эти проклятые твари потащились за нами. И один, кажется, успел сломать себе ногу!
31
К счастью, мрачное предсказание Крина не исполнилось — ни один из ушаров не пострадал, продираясь через лес. Ни говоря ни слова, Крин подошёл к вожаку стада и взвалил ему на спину мешок Нош.
Животные протолкались к стволу упавшего дерева и принялись обнюхивать его, видимо, надеясь обнаружить противную губку, которая пришлась им по вкусу. Нош чувствовала себя странно, словно между ней и остальными клубился не просто изорванный в клочья туман. Что-то ещё… что-то непонятное…
Она так устала и едва держалась на ногах. Крин осмотрел ушаров, проверил, не поранился ли кто из животных, а затем вернулся к Нош.
— Перед тем как ты убежала, я нашёл тропу, по которой прошли варги. Наверное, нам лучше пойти по той дороге.
Его слова были такими бессмысленными. Пусть идут по какой угодно дороге. Но… Девушка сжала мешочек со светящимися и излучающими тепло кристаллами обеими руками. Но если снова раздастся зов, она последует за ним невзирая ни на что.
Путешественники вернулись на прежнюю дорогу и вскоре обнаружили новую тропу, истоптанную копытами варгов. Крин установил, что животные прошли здесь всего декаду назад. Но варги передвигаются очень медленно. Судя по следам, с животными шли всего трое погонщиков. Видимо, отряд действительно разделился и остальная его часть двинулась по горной тропе быстрым маршем.
К несчастью, варги основательно обглодали кусты и траву, так что ушарам мало что осталось на пропитание. Утром второго дня пути Ханка взбунтовалась.
— Им нечего есть! Тут вообще мало еды. Ушаров нужно гнать по другой дороге.
Она произнесла свою краткую речь, для убедительности постукивая хлыстом по земле.
Крин нахмурился. Тратить время на то, чтобы вести животных обратно к дороге и искать новые пометки… И, кто знает, может, никаких пометок он не найдёт. Ведь на этой стороне Высот он почти не бывал. Но Ханка права. Если они сейчас израсходуют прихваченный из Даста запас травы, чем кормить ушаров потом, когда пойдут голые скалы и начнутся снегопады?
Нош смогла нести свой мешок на следующий день. Чувство обособленности от остальных ослабло, но не исчезло до конца. Как и Крин, она начала вглядываться в заросшие лесом склоны, гадая, где можно найти другую дорогу. Ушары оказались выносливыми животными. Предыдущий переход только подтвердил это. Возможно, они сумеют пройти по тропе, по которой ушёл второй отряд Братства.
Путешественники сошли с размеченной дороги. Крин часто отправлялся на разведку, кружа по лесу и отыскивая пути наверх.
Нош шла с трудом, спотыкаясь все чаще. Мешочек с кристаллами стал таким тяжёлым, что ей приходилось нести его, прижимая к груди. Пальцы не только непрестанно светились, но и тихо гудели. Они урчали низко и ровно, словно греющийся у очага накормленный полосатик. Правда, этого никто не замечал, кроме Нош. А сама она не спешила делиться с остальными своими наблюдениями. Она ждала, когда раздастся следующий зов. Который вновь завладеет её телом и душой и заставит бежать куда-то, не разбирая дороги.
К вечеру Крин отыскал горную тропу. Путешественники кое-как устроились на ночь возле едва заметной пометки. Нош сразу же опустилась на землю. Ей не хватило сил даже сбросить заплечный мешок. Она с тоской вспомнила свою жизнь в доме купца Дана — единственное благословенное время, когда в её распоряжении была тёплая вода. Не нужно было умываться или купаться в ледяном ручье, дрожа от холода. Мыло было мягким и жидким, его можно выливать из пузырька в ладонь. Оно так приятно пенилось! И одежда всегда была чистой и свежей.
Перед выходом из Даста они, конечно, вымылись и постирали свои рубашки и штаны. Но через несколько дней одежда пропиталась грязью и потом, отчего все тело чесалось. Нош провела рукой по лицу и почувствовала под пальцами корку присохшей грязи.
Девушка сама не понимала, с чего это вдруг она помешалась на чистоте. В Рифте вода была на вес золота, её приходилось носить от горного ручья, потому что из реки пить было нельзя. Но тогда Нош не чувствовала себя обделённой. Едва ли её разнежили несколько недель, проведённые у Дана.
Они лежали с Ханкой под одним плащом, и, засыпая, Нош подумала о том, что их путешествие длится целую вечность. Ей надоели постоянная грязь, усталость и тяжёлые переходы.
Видимо, не одну Нош посещали мрачные мысли. На следующее утро Крин высказал что-то подобное. Юноша стоял, сжимая в руке шлем. Из-за раненой головы он смог надеть шлем только после выхода из Даста. Он подставил лицо ветру, который взлохматил его слипшиеся пряди волос.
— Хорошо бы найти речку и искупаться. Но в Высотах ничего такого нет. Не будем жаловаться, судьба и так была к нам благосклонна.
Сумки с запасами травы для ушаров постепенно пустели. Животные начали худеть, хотя под густой пышной шерстью это пока не было заметно. Но ни один ушар не пытался отстать от стада. Да, утром, когда их подгоняли в путь, они возмущённо ревели, но покорно следовали за вожаком, которого вела Ханка.
Нош отрезала подол от своего плаща и обвязала разваливающиеся сапоги пастушки. Судя по всему, единственным довольным жизнью путешественником из их компании был зарк. Он сидел на плече Нош, иногда перепрыгивая на спину Башара. Вожак не возражал.
Но когда похолодало, зверёк забился в привычный кармашек и впал в спячку.
Это случилось на пятый день после того, как они сошли с варжьей дороги. Правда, Нош давно потеряла счёт дням, которые были похожи друг на друга как братья-близнецы. Внезапно Башар поднял голову и издал пронзительный трубный рёв, который девушка впервые слышала от ушара. Вожак ринулся не вперёд, а в сторону, потянув за собой Ханку.
Девочка послушно побежала следом за животным. Крин находился далеко впереди и не успел остановить её. А Нош, которую все утро донимало странное чувство отчуждённости, просто пошла следом за стадом. Позади раздался возмущённый окрик Крина, на который девушка не обратила внимания.
Башар явно знал, куда идти, и неудержимо стремился к невидимой пока цели. В душе Нош поднялась уверенность, что они на верном пути. Нет, это был не зов, а что-то иное. Крин схватил её за руку и собрался было проскочить мимо, чтобы остановить Ханку и Башара. Но девушка с поразительной силой вцепилась в парня и повисла на нём, не позволяя сделать и шага.
— Пусти! — закричал Крин, поднимая руку, чтобы оттолкнуть Нош.
— Мы идём… правильно…
Конечно, это не долгожданный зов. А вдруг всё дело в происках Тьмы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41