Отдавшим сердце рок-н-роллу, я посвящаю песню эту.
Простым солдатам рок-н-ролла,
Которых тысячи разбросаны по свету.
Солдатам рока, тем что не сидят в своем гнезде,
Наперевес с гитарами скитаясь.
Солдатам рок-н-ролла, тем что есть везде,
За исключением разве что Китая.
Солдатам рок-н-ролла,
Отдавшим сердце рок-н-роллу.
Солдатам рок-н-ролла,
Живущим в мире рок-н-ролла.

В мире рок-н-ролла очень жесткие законы -
Кто платит, тот заказывает музыку.
И тот, кто не выдерживает многолетних гонок
В итоге отправляется на мусорку.
Бездарность пробивается, таланты пропиваются,
Забыв свое призвание и старые амбиции.
Вторые номера, что дышат лидерам в затылок,
Как правило уходят в оппозицию.
И пресловутым первым позавидуешь едва ли,
Пробившись к мыслям сердцем и гитарой,
Они свою свободу, пусть в подвале, променяли
На красочный, но все же серпентарий.
Бедные ребята.

Я не умру от скромности, но все ж я честный рокер,
Хотя ошибочно считали, что я - панк.
Я весь в игре, игра здесь посложней чем покер,
Вдобавок ко всему игра идет ва-банк.
Мои партнеры по игре - зубастые акулы,
Но до того, как они меня скушают,
Я все же эту песню допою,
Отдавшим сердце рок-н-роллу, но не продавшим душу.


Что я мог еще сказать ?

Что я могу еще сказать, когда не остается слов ?
Что я могу еще сказать, чем я могу себе помочь ?
Мне остается только превозмочь себя, о да...
Когда не остается слов, я исполняю этот блюз,
Чуть-чуть похожий на мою судьбу,
Напоминающую мне порою чем-то сумасшедший рок-н-ролл.
Рок-н-ролл, ну что же я могу еще сказать ?


Битые яйца.

Битые яйца учат кур.
Битые яйца учат кур,
Но млеет омлет на сковороде.
С кем это было, когда и где,
Кто отворяет ворота пришедшей беде ?

Нас несколько сот, что у самого рва,
Но у нас был насос и мы качали права.
Ниппель был плох,
Я чуть не оглох
От грохота взорванных шин,
И воя сирен патрульных машин.

Собаки уже взяли мой след.
Собаки уже взяли мой след.
Зачем я с надеждой приобретаю календари будущих лет,
Если собаки уже взяли мой след ?

Я не был подготовлен к столкновенью со средой.
Не был подготовлен к столкновенью с окружающей средой.
Но после дождя нас окружит четверг,
И рыбные дни один, за одним,
Навяжут мне пищу, которую я когда-то отверг.

Но я не хочу устраниться - я есть.
И я буду давиться, но я буду есть.
И тем кто увидит меня в слезах,
Я буду врать о том,
Что это мне просто соринка попала в глаза.

В зыбких песках темных времен
Новые списки светлых имен.
Художники будущих дней, в обломитесь так же как мы,
В доме со съехавшей крышей посредине зимы.

Сплавленный лес расплавленных лет.
На сковородке тлеет омлет.
Если ты спросишь с кем это было,
Где и когда, то знай мой ответ
Это со мной, здесь, сейчас и всегда.


Я обманул тебя, мама.
Я обманул тебя, мама.
Я обманул тебя, мама, о да.
Когда-то ты меня спросила:
"Сынок, куда ты собираешься ?"
Я дал тебе ответ, но собирался не туда,
Я собрался не туда.
Я подался не туда.
Я обманул тебя, мама.
Прости меня, отец.
Я
не оправдал твои надежды.
Прости меня, отец.
Я растоптал твои надежды.
Я ушел за истиной, папа,
А истина страшно проста :
Из бездомных щенков
Растут собаки Павлова.
И у меня
теперь все шансы ей стать.

Я был слепой пулей, врывавшейся в души тех,
Кого я любил.
Был рад, когда ранил, но видит Бог,
Что я не мог, я не хотел убивать.

Мне не по силам милая, служить твоей мечте.
Ты мне вложила в руки меч и ожидала со щитом,
Молилась, чтоб не на щите.
Но я вернулся изувеченный, смотри, в руках
И не меча, и не щита,
Чтоб спеть тебе
Вот этот блюз
Простой и вечный,
Как наша боль и нищета.

Я был слепой пулей, отравленной теми,
Кто выстрелил мной.
Но верил: моя траектория - круг,
Я верил в то,
что я,
я возвращаюсь домой.

Я обманул себя, мама.
Я обманул себя, мама, о да.
Когда-то ты меня спросила:
"Сынок, когда же ты вернешься ?"
Я дал тебе ответ, но я вернулся не тогда,
И я вернулся не туда.
Но в этом лишь моя вина.
Не правда ли, мама ?


Сказка о Карле - короле рок-н-ролла.

Карл был добрым парнем, и сердцем чист.
Карл был музыкант, Карл был кларнетист.
Вдохом воздуха, выдохом звука
Жил и шел с нараспашку душой.
Если в племени мало пламени,
Карл был из немногих, кто пламенный.
Он любил свое дело и делал, веря
В то, что от этого всем хорошо.

Карл любил Клару, а Клара - краля.
Глаза как алмазы, губки - кораллы.
Сама так естественна, так натуральна,
Что с нею мораль забываешь на нет.
Но не страдала моралью Клара,
Стерильной душою Карла играла.
И как-то под утро паскудная девка
Украла у Карла кларнет.

Сонный Карл спросонок глядел в свой лорнет,
Тщась отыскать то, чего уже нет.
Осознав значенье утраты Карл вскричал: "Караул!"-
Но на нет суда нет.
И заплаканный Карл шастал в ватерклозет,
Не читал от несчастья вечерних газет,
Все курил и корил, сам с собой говорил,
И чуть было не оказался в crazy'е

Если душно душе, если тошно - то что ж,
На руках есть вены, под руками нож,
Но это выход на случай, если выхода нет,
А что выхода нет - это ложь.
Если небом дан дар, хватит сил и на то,
Чтоб и этот удар, и еще черт-те что
Пережить, и воду святую, которой ты полон,
Донести, тем кто жаждет, кто ею пустой.

Карл рискнул пойти на эксперимент,
Карл нашел в себе силы сменить инструмент.
Влез в долги и купил "Стратокастер" - гитару,
о которой, пожалуй,
мечтает любой.
Он терзал свои пальцы, душу и мозг
Дни и ночи, но он иначе не мог,
И в итоге родил звук, в котором он выместил
Всю свою боль и любовь.

Он трясину потряс,
Тем что грязь втоптал в грязь.
Он угрюмых смешил, а погрязшим мешал.
Взбаламутив тьму мути, он на свет Божий
Из-под ветоши вытащил свет.
Рок-н-ролльная каста расступилась пред ним,
И фанатики клялись, что видели нимб
Над его головой, но дело не в нимбе.
Он был просто несущим насущный ответ.

Сквозь сплетение сплетен, сквозь стены и тень,
День за днем, каждый день, за ступенью ступень,
Карл всходил на престол не ценой преступлений,
Не ради богатства, дарящего лень.
И хотя Карл вне сцены был скромен как кроль,
В кулуарах его прозвали "Король",
Что с того, сто он не коронован,
Коль король рок-н-ролла - коронная роль.

Но жил скрытный, корыстный проныра Кастрат,
Музыкант не удавшийся, он во сто крат
Заколачивал больше, чем мастера,
Чему был разумеется рад.
Он служил тем, кто лжив, он следил тут и там,
Он ходил по пятам, он сидел по кустам,
Он жил стуком ритмичным и сколотил
Состояние на костях.

"Стратокастера" звуков услышав раскат,
К Карлу завистью черной проникся Кастрат
И под старость Кастрату втемяшилась страсть:
Он решил "Стратокастер" украсть.
Но чужими руками он жар загребал,
От чего и ломились его погреба.
Он решил нанять бьющих и грабящих,
Тех у кого только брага да брань на губах.

И Кастрат недолго бродил по дну,
Чтоб найти подонков и сказать им: "Ну !"
В тот же вечер окрыленного Карла
Поджидала у дома урла.
Его долго пинали ногами в живот,
И если он чудом остался живой,
То виной тому Бог, Карл поверил в него.
Вот такие дела.

А Кастрат "Стратокастер"-то спер неспрста,
Он пытался мелодии стричь как с куста.
Думал, дело пустяк, но он локти кусал,
Ведь душа у Кастрата пуста.
Сбившись с сил и сбесившись, он струны сменил,
Но гитара просто трунила над ним.
И запал вдруг пропал, он запил и, вспылив,
Он решил "Стратокастер" спалить.

И когда "Стратокастер" несли на костер,
Карл на костылях тащился в костел,
Его приняли там, усадили за стол,
Предложили постель.
И, уставший от мира принял новый устав,
Что заставил его стать тем, кем он стал.
И теперь тонких струн звенящая сталь
Уже пальцы не жалит, а жаль.

Все на нуль одним махом - теперь он монах,
Он махнул на все и всех послал на х...
Он не ходит теперь в полинявших штанах,
Пребывая в священных стенах.
Вот только хор поет мессы а-ля до-ля-фа-соль,
Сыпля в Карловы раны карло-варскую соль.
Карл чувствует боль,
Вот вся сказка о том, как стал карликом бывший король.

А я был странник в израненной странной стране,
Где продажное "да" и на нет сводят "нет",
Где на тысячу спящих один, что распят
И пятьсот, что плетутся вдоль стен.
Если ты не эстет в ожиданьи гонца,
Лей кастет из свинца и налей-ка винца,
И мы выпьем с тобою
За тех, кто прибит на кресте.


Я не знаю.

Я не знаю,
что я могу еще сказать,
что я могу еще отдать,
помимо песен,
которые пою,
я пою.
Хотя никто не дал мне прав,
но я уверен, что я прав -
одно из свойств, благодаря которым мне не быть в раю.
Но я пою,
хотя порой не вижу смысл,
ведь человеческая мысль
веками тычется о то, что так и до сих пор непобедимо.
И я, пожалуй, кандидат
на то, чтоб стать одним из тех солдат,
что гибнут на войне за свет, который так необходим.

Мне кажется,
жизнь моя будет недолгой,
но я постараюсь успеть.
И я не скажу,
что движим чувством долга,
но я попытаюсь допеть
свой монотонный звук,
и свой не слишком гладкий стих.
Мне не хотелось что б он стих,
по крайней мере до тех пор,
пока не стихну я.
И злоязыкий кто
мне будет долго помнить то,
что я не пел о небесах,
и что не верил в чудеса.
Но пусть
я не спел ни одной доброй песни,
я верил, что делал добро.
Я знал, что молчание - золото,
но я предпочел серебро,
затем чтоб петь.

Я знаю, конечно же кто-то осудит,
и многого мне не простит,
Но просто я видел немало изломанных судеб,
и боль их по капле постиг.
Но я не претендую
быть выразителем идей.
Я иногда любил людей
и просто пел для них
и вряд ли я смогу отдать им что-нибудь еще.





Глоток воздуха.
Он слишком долго был остриженным,
Но пришла пора растить волосы.
Он долго молчал, пока ему
Не приснился собственный голос.
Он знал то, что и все,
И не знал чего и никто.
Но при этом он чувствовал что-то не то.
Он был явно не лучшим из твоих сыновей,
Но не худшим на этой земле.
Он не мог без боли смотреть на свет,
Но от этого он не ослеп.
Он видел лишь то, что видел,
Но его резанул странный вывод,
Что во всем этом есть что-то не то.
Мама, ты вряд ли поймешь эту боль,
Ведь тебе не видать как внутри расходятся швы.
Твой мальчик -
он должен идти в этот бой.
Он не помнит имен
И не видит цвета знамен,
Но он знает на память звуки, которые могут
Помочь на какое-то время остаться живым.
Ты ему предрекала другую судьбу,
Все списав на молодость лет.
Ты стояла за счастье таскать на горбу
Прутья его позолоченной клетки.
Но ему было душно, и он
Просто понял что так жить нельзя.
Он ушел за глотком
воздуха.
И ты можешь увидеть как он идет,
По наклонной скользя.
Мама, прости, если что-то не так.
Твои чаянья стали отчаяньем, но ты не права.
У него все в порядке и только порой
Сердце колотит не в такт.
Он идет по этой земле
И почти не глядит себе под ноги,
И есть риск, что он не успеет заметить провал.
Но даже в случае этого ты не права, мама.
Мама, ты вряд ли поймешь эту боль,
Ведь тебе не видать,
Как внутри расходятся швы.
Твой мальчик,
Он должен идти в этот бой...

Куда течет твоя кровь ?
Я проснулся от холода в промозглый день
При отсутствии денег и наличьи идей,
Из которых самой главной была мысль: "Беги!"
И я вышел за порог и ноги понес,
И меня с тех пор беспокоит вопрос:
А собственно встал ли я тогда с той ноги ?
Куда теперь течет твоя кровь,
С тех пор как ты покинул свой кров ?
У тебя был талант отдачи тепла,
И если кого-то пробирал озноб,
То чаще всего это был дурак или сноб.
Но теперь знобит тебя самого,
И это довольно тревожный симптом,
И вся беда в том,
Что мало кто знает, что будет потом.
А ведь потом - суп с котом,
Который гулял сам по себе
В рамках кастрюли
Но когда я бежал, покинув свой кров,
Я верил в то, что найду приют
В больших городах, среди стен.
Но время идет, и я уж не тот,
И теперь я знаю несмешной анекдот
О том, как уютны холодные стены больших городов.
Так встал ли
ты с той ноги
в то самое утро, когда
ты решил
подчинить свою жизнь
приказу "Беги !
1 2 3