Это выдавали неуловимые, и вместе с тем очень заметные мелочи, бессознательные движения, полунамеки, полутона, недосказанности. Чувствуя себя все же несколько не в своей тарелке, она огляделась в поисках собеседника на ближайший вечер и остановилась взглядом на Петьке. Простой и незамысловатый, беззлобный коммерческий директор составит ей неплохую компанию. Ей будет приятно послушать его болтовню (какое-то время), и она сможет лучше понять, что это за человек. Вдруг его внешний вид – лишь маска, скрывающая иную, более глубокую суть? Хотя, вряд ли. Интуиция ее редко обманывает. Она подошла поближе к огню, туда, где тот колдовал над мясом в паре с краснощеким после бани Димой.
– А запах, – протянула восхищенно Вика. Запах жареного мяса, начал быстро распространяться и говорил о скорой готовности, заставляя присутствующих сглатывать слюну.
– Просто прелесть, – согласился Дима и добавил, – эй ты, толстый! Давай, уже наливай!
Ни сколько не обидевшись на замечание по поводу своего веса, Петька бодро направился к столу и начал разливать водку по стопкам. Скривившись, Вика жалобно посмотрела на главного бухгалтера.
– Не успели, – развел тот руками, – все уже закрыто. Придется пить, что есть.
– Ну, вот, у меня голова завтра болеть будет, – почесавшись от укуса мошкары, сказала финансовый директор.
– Клин клином вышибают, – хохотнул Петька. – Значит, завтра продолжим.
Через полчаса практически все мясо было съедено, несмотря на его значительное количество. Маленький живот ее стал круглым и упругим, как в мультике про львенка. Вика запела, усевшись на лавочку: «Я на солнышке лежу, и на солнышко гляжу…»
– Скажи, на луну, – посоветовал присевший рядом коммерческий директор, – от него сильно пахнуло спиртным.
– Не рифмуется.
– А ты любишь стихи?
– Смотря какие.
– А песни?
– Люблю. Романтические.
– По тебе не скажешь!
– Почему?
– На работе ходишь такая грозная, серьезная. Языкастая. Улыбаешься редко.
– Забываю улыбаться. Все как-то не до этого.
– Тяжело?
– Непросто.
– Вот и моя Светка тут билась, билась, пока налаживала. Мы тут все вместе жили. И Вадим с нами. Почти год. Если тебе что нужно, позвони моей жене – она тебе расскажет, что и как, подскажет.
– Спасибо.
– Вадим тогда такой скромный был. Ходил в очках, серьезный. Потом отец ему «Волгу» подарил. Эх, мы на ней зажигали! Я никогда бы по нему не сказал, что он так баб любит. После этой покупки сразу ясно стало. А когда здесь жил – еще хуже было. Мы с ним Светку, бывало, спать проводим, а сами в баню. А потом… Мне, кажется, он тут всех перепробовал, – хохотнул Петр.
– Вижу, повеселились, – сдержанно констатировала Вика.
– Да ты что! Он тут и голый по поселку бегал. А что ты удивляешься? Прямо из бани до ближайшего магазина в одной простыне ездил, потом и ее где-то потерял. Но что касается работы – он молоток. И Светку мою любит. Она умная, только с этой, с этой мымрой лбом столкнулась!
Колесникова быстро догадалась о ком идет речь и затаила дыхание.
– Почему?
– Да эта Строгая – дура дурой, ничего своего придумать не может и все ее идеи от себя потом Вадиму преподносила. Ну, Светка и перестала ей что-либо говорить. А эта зараза на нее Вадиму настучала. Тот тогда Светке работу здесь предложил. И деньгами не обидел. Мне машину подарил. Слушай, я тебе тут лишнего не наговорил?
– Нет.
– А что машина? Я за сезон знаешь сколько наматываю? Ни одна машина не выдерживает, да и я тоже хорош. Ты знаешь, какие мы тут гонки устраивали? Вон, видишь столб кривой?
– Вижу.
– Это я его месяц назад протаранил. Ха-ха. Пьяный был. А что тут еще делать? Скучно. Тут все или гуляют или пьют.
– Все?
– Ну, есть отдельные личности. Вон, Славка, например. Этот терпит. Видать, жену любит.
– А ты любишь?
– Конечно! Она – свой человек. Понимает, что мне надо иногда и срулить. А что ты так удивляешься? Ну, да, может, я и погорячился. Я ей не говорил, во всяком случае. А она меня проверяет… Постоянно! Чуть что – сразу звонит нашим администраторам. Еще ни разу не поймала.
– Действительно, умная…
– А у тебя тут никого нет?
– В каком смысле?
– Ну, тут, в поселке?
– Не успела. Все как-то некогда, – девушка спрятала за ладонью улыбку. Весь этот разговор ее очень забавлял.
– Ну, вот, я как раз любовницу ищу, красивую как ты.
– Извини. Не до этого.
– Нет, а что? Я парень отличный, не плохой. Ну, не хочешь, можем просто дружить. Ты знаешь, сколько у меня тут девчонок – друзей?
– Ну, давай, будем дружить, – Вика уже не скрывала замучившую ее зевоту. – Извини, я так устала, с ног просто валюсь. Спать очень хочется.
– Может, еще посидим? Или потанцевать сходим?
– Да, нет, не пойду. Вон, все уже расходятся. Всем спокойной ночи!
Она медленно отправилась наверх, чувствуя, как зудят расчесанные до крови ноги. Проклятые комары! Собрав всю силу воли в кулак, она все же почистила зубы и с чувством выполненного долга, довольная собой, вернулась к себе. Взяла ватку, намочила спиртом и стала прикладывать к местам укусов.
Через несколько минут донеслись звуки музыки. Они что, еще дискотеку здесь будут устраивать? А спать когда? Девушка подошла к окну: под ним, прямо у входа в гостиницу стояла машина с включенными фарами. Обе дверцы открыты, в машине сидит Петькин друг и ищет, по всей видимости, какую-то кассету.
– Ради тебя, – крикнул, покачиваясь, Петр, заметив ее застывшую фигуру. – Песня! Романтическая!
В этот момент действительно зазвучала песня из кинофильма «Д Артаньян и три мушкетера» со словами «перед грозой так пахнут розы…», – выводимая сладкоголосым Арамисом. На ее лице заиграла снисходительная ухмылка. Из машины вылез Петькин друг и они оба, оперевшись для устойчивости друг на друга и широко расставив ноги, запели тягучим хриплым басом, стараясь при этом попасть в ноты: «Приятно видеть в час рассвета, …Викуся, где ты?» При этом Петькин друг невпопад махнул рукой, решив усилить приятное впечатление так, что их сильно накренило в бок. Не выдержав, она расхохоталась. Минут через десять певуны гордо скрылись в гостинице, сопровождаемые бурными овациями. Наступила тишина. Наконец-то! Она легла в постель, и, уже сквозь мгновенно накрывшую ее дремоту, подумала: «Господи, вдруг кто-то спит, а я ржу тут как лошадь? Очевидно, про местную гостиницу те еще слухи ходят. Ну и ладно, мне не до этого.»
Ночь. Ни звука. Только половицы и стены иногда издают странные непонятные звуки. Вика, оставившая окно открытым, сквозь сон почувствовала, что холодает. Натянула одеяло под подбородок, закуталась в него и счастливо засопела. Вдруг, внезапно, справа от нее раздались быстрые, дробные звуки, похожие на топот. Она не успела даже испугаться, лишь интуитивно почувствовала, что в комнате есть кто-то еще. Попытки сосредоточиться и понять, что происходит, кто проник к ней, ни к чему не привели – в темноте что-то разглядеть было невозможно. Через несколько бесконечно долгих минут Колесникова набралась смелости и тихим, изменившим ей голосом вымолвила:
– Кто здесь?
Шаги быстро направились к ее постели и чья-то фигура застыла рядом с кроватью. От ужаса она вскрикнула.
– Не бойся, это я, – раздался знакомый голос. Быстро сняв ботинки и штаны, к ней в кровать кто-то запрыгнул и потянул одеяло на себя. Петька!
– Во, дурак! Напугал!
– Викусечка! – Петька прижался к ней и обнял за талию.
– Ты че, охренел что ли? Вали отсюда!
– Ну, ладно тебе! Я тут посплю немножко. Можно?
– Можно! Ты что, издеваешься? Ты как вообще сюда попал? Я же дверь закрывала!
– Ну и что, а я по пожарной лестнице! Там, за шторой, еще одна дверь есть, – объяснил ликующим голосом довольный собой парень.
– О, Господи! Давай, выкатывайся отсюда!
– Ну, Викусик! Я просто посплю рядом и все! Тебе жалко?
– Нет, совсем не жалко! Спи, сколько захочешь! Друзей еще позови!
Внутри нарастала злость на этого ночного визитера, Телеграфа Телеграфовича, боевые действия которого отнимают ее и без того короткий сон. Нет, так просто он не уйдет. Придется вставать. Может, Жук, спавший за соседней стенкой, придет на выручку? Или не стоит его будить? Неудобно. Придется самой этого бугая из спальни выталкивать. Она встала, отперла ключом дверь и широко ее распахнула, потом, понимая комичность ситуации, резким движением сдернула одеяло с кровати, обнажив все Петькины прелести. Ухватившись за ноги, с трудом стащила его с кровати. Раздался громкий стук, стук тела шлепнувшегося с размаху об пол. Блин! Он наверняка ударился. И больно! Ну и ладно. Все равно пьяный! Завтра и не вспомнит, откуда синяки. Вика, согнувшись, пыхтя от натуги, уже тащила за шиворот незваного гостя в сторону двери.
– Ну, Викусик! Ну, пожалуйста! Не выгоняй меня! Хочу просто поспать с тобой рядом. Посмотреть на твои грудки. В жизни не видел таких красивых грудок!
«В бане, что ли высмотрел?»
– Тебе, что, Светкиных грудей не хватает? – не могла не рассмеяться та, подтаскивая упирающегося Петьку к двери. Оставалось самое сложное – порог.
– У нее большие, здоровые, как вымя у коровы. Надоели.
– Ничего, переживешь! – сделав последний мощный рывок, девушка перекинула тяжелое тело в носках и футболке через деревянный порог и, быстро сбегав к кровати, отыскала там остальные вещи. В коридор полетели сначала один за другим ботинки, затем штаны. Выдохнув, захлопнула дверь. Потом подошла к шторе, за которой ранее прятался ночной проказник и, обнаружив там еще одну дверь, крепко заперла ее на ключ. Так вот как тут местная молодежь развлекается! Очень удобно! Обессиленная, упала в кровать и попыталась уснуть, несмотря на негромкие стонущие просьбы под дверью. Через полчаса, потеряв всякое терпение, она снова выскочила из кровати и, подойдя к двери, пригрозила:
– Если ты сейчас не свалишь отсюда и не дашь мне поспать, я разбужу всех и мы дружно запрем тебя внизу.
– Но куда мне теперь идти? Все заперто.
– Иди куда хочешь. Мне все равно!
В коридоре наступила тишина. Через минуту раздался грустный вздох и шаги удалились от двери. Все стихло. Ночью поднявшийся ветер гудел и клонил деревья к земле, своим монотонным стоном навевая сон. Поняв, что продолжения не будет, девушка с облегчением выдохнула и заснула, убаюканная ветряными напевами.
Глава 69
Просыпаться не хотелось. Голова болела, зуд от укусов и ее непроизвольных почесываний доставлял мучительную боль. Принять к сведению вчерашний совет и выпить пять капель? Вика скорчила недовольную гримасу и встала. Вся вчерашняя ночь всплыла перед ее глазами, но ярче всего – песня под окнами. Девушка расплылась широкой счастливой улыбкой. Ничего, сейчас она примет душ, позавтракает и станет легче. Сердце тревожно заныло, напоминая о том, что довольно грубо вчера выставила Петра. Другого он, конечно и не заслуживал, но заводить ссоры просто так, когда из можно избежать, тоже никакого желания нет. Привела себя в порядок и села за общий стол. Намазывая себе масло на бутерброд, внимательно пробежалась по лицам присутствующих. Прочитать что-либо невозможно. Слава как ни в чем не бывало, разглагольствовал о делах на день. Дима спокойно курил.
«Партизаны!»
– Эй, вы, сладкая парочка, – обратился Жук к главному бухгалтеру и его спутнице. – Вы нас каждую ночь будите, спать не даете. Одни охи, вздохи!
Все рассмеялись. Директор продолжал:
– Вас и так в самый дальний конец определили, а слышно! Будто вы у меня в комнате спите.
– Ну, это уж ты загнул! Мы никому не мешаем!
– Да? Я тебе сейчас покажу «не мешаем». – С этими словами директор достал сотовый и включил диктофон. Раздались характерные всхлипывания и вздохи.
– Это ты с телевизора записывал?
– Нет, с соседней комнаты. Специально, чтобы понятно было.
– Ты нам просто завидуешь, – шутливо парировала спутница Дмитрия.
– Конечно, всю ночь! Вместо того, чтобы спать! Сижу и завидую.
– Ну ладно, ладно, – пошел на мировую программист. – Постараемся не шуметь. И дверь закрывать. А то к нам столько любителей ночью завалиться!
– Это кто это?
– Да кого только не было! Как только спать негде – сразу к нам. Нашли, где пригреться! Хоть этого возьми, нашего Петьку.
«У них ночевал!»
Оставшись через некоторое время вдвоем с Дмитрием, Виктория уточнила:
– Это Петр к вам сегодня зарулил?
– Такой несчастный, пришел, говорит – меня выгнали! Плакал!
– Правда, что ли?
– Правда. Не веришь? Еще как ревел! Горючими слезами.
– А он сейчас где?
– У нас до утра спал, а позже, когда все встали, переметнулся к администратору.
– Понятно. Надо его проведать.
– Проведай, а то обидится.
Спустившись вниз, Вика обнаружила на кровати спящего Петьку, заботливо укрытого одеялом. Девушка присела рядом и погладила его по голове: «Спишь?». Ответа не последовало. Тогда наклонилась и поцеловала его в висок, прошептав на ухо: «Не обижайся на меня, пожалуйста». Заметив, как моментально разгладились складки на его лице и физиономия приобрела довольный вид ребенка объевшегося сладкого, она встала, и, успокоенная, пошла собираться на работу.
– Ты и в воскресенье на завод хочешь сходить? – спросил Дмитрий, видя ее приготовления.
– Да, чего зря время терять?
– Ты смеешься? Сходи вон позагорай, на озеро сходи, поселок посмотри.
– У меня все дни наперечет.
– Вадим не отпускает?
– С трудом. А ты пойдешь?
– Может быть, попозже. Инвентаризацию, кстати, доделали?
– Доделали. Только до Нижнего склада не дошли. Там такие кучи бревен наваленных. Даже не знаю, как их считать.
– Да, уж! Валяются с незапамятных времен. Те, что внизу, уже сгнили, наверное.
– А пошвыряться? В щепу пойдут?
– Швыряться – бригаду надо нанимать, доплачивать. Тут товарищ, который вчера песни под окнами орал, должен бы этим заниматься, по идее. Только кому это надо?
– Слышно было?
– А то нет! Ты видела, что он с дверью натворил?
– С какой дверью?
– С пожарной лестницы которая идет.
– А что там?
– Он ее сломал просто. Она до этого была заколочена.
– Надо же! Я не слышала, чтобы кто-то что-то ломал.
– Наверняка, заранее подготовился.
– Мило. Ладно, пошла я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89