А ее мама и папа были, вне всяких сомнений, главными героями. С ними ничего плохого не случится!
– К поискам твоих родителей подключилось Министерство внутренних дел, – продолжал дядя Николас. – Обещаю тебе, что в ближайшие часы их самолет будет найден и они окажутся снова вместе с нами!
Ксения отчего-то не верила дяде. Он вещал ненатуральным бодрым тоном и старался не смотреть ей в глаза.
– Тебе лучше всего находиться в своей комнате, – тоном, не терпящим возражений, заявил дядя Николас. – Когда мы узнаем что-нибудь новое, то немедленно сообщим тебе.
Он вышел прочь, и в двери щелкнул замок. Ксения уселась на кровать. Как бы ей хотелось, чтобы ее день рождения никогда не наступал! Чтобы родителям не потребовалось лететь в Венесуэлу, чтобы она не осталась одна в Эльпараисо.
Они вернутся, она это знала. Стоит набраться терпения, и родителей найдут – конечно же, живых и невредимых. По-другому и быть не может.
В глубине души Ксения, боясь признаться самой себе, уже не верила, что все будет именно так.

1 октября

– Сеньора Сан-Донато ожидает вас. – Вышколенный дворецкий повел Феликса за собой.
Вот как живет, оказывается, наследница самой крупной изумрудной корпорации в мире! Ксения Сан-Донато обитала в огромном особняке в самом центре столицы небольшого южноамериканского государства Коста-Бьянка. И он специально прилетел из Москвы, чтобы взять у нее интервью.
Его нельзя было удивить роскошью или богатством – Феликсу доводилось бывать во дворцах, принадлежащих новоиспеченным русским миллиардерам. По сравнению с обиталищами многих из них особняк Ксении Сан-Донато, самой богатой женщины Южной Америки, чье состояние, согласно последним данным журнала «Форбс», приближается к семи миллиардам долларов, представлял собой скромный домик для гостей или охотничье бунгало. Три этажа, двадцать восемь комнат, два бассейна и вертолетная площадка.
Интерьер особняка Ксении Сан-Донато был сдержанным: обстановка в стиле позднего классицизма, несколько картин (семейство Сан-Донато коллекционировало импрессионистов), никакой бьющей в глаза роскоши.
Чтобы получить аудиенцию у самой богатой наследницы Коста-Бьянки, ему потребовалось приложить немалые усилия. Незадолго до двадцать пятого дня рождения Ксении многие журналы и телеканалы хотели бы побывать у нее дома и получить эксклюзивное интервью. Еще бы, всего через несколько недель Ксения официально станет главой самой могущественной изумрудной корпорации и в соответствии с завещанием ее погибших много лет назад родителей получит полный контроль над миллиардным состоянием.
Ему повезло: пресс-служба Ксении Сан-Донато дала согласие на встречу с наследницей. Не последнюю роль сыграло и то, что он – представитель далекой России, той самой страны, откуда в конце девятнадцатого века в экзотическую Коста-Бьянку прибыла юная Ксения Самдевятова, основавшая изумрудную корпорацию. Труднопроизносимая для костабьянкцев фамилия «Самдевятова» претерпела изменения и превратилась в более привычную Сан-Донато. И нынешняя Ксения, правнучка той самой первой Ксении, согласилась встретиться с московским журналистом.
Дворецкий замер перед массивной дверью и, осторожно постучав и услышав голос хозяйки, ступил в кабинет Ксении.
– Сеньора, прибыл господин Разумовский.
– Рауль, он может войти!
Посторонившись, дворецкий пропустил Феликса в святая святых. Журналист изучил массу статей о Ксении. Ее называли не только самой богатой наследницей Южной Америки, но и самой красивой. И это, как он мог судить, не было преувеличением.
Ксения Сан-Донато поднялась из-за старинного стола и вышла навстречу гостю. На ней был белый брючный костюм, темные волосы забраны в аскетичный пучок, на лице – минимум косметики, но она Ксении и не требовалась.
Наследница протянула журналисту руку; Феликс залюбовался ее бездонными зелеными глазами.
– Рада с вами познакомиться, – произнесла Ксения по-русски с легким грассирующим акцентом. – Господин Разумовский, чувствуйте себя как дома!
Она указала журналисту на глубокое кожаное кресло, а сама вернулась к столу.
– Сеньора Сан-Донато, – произнес журналист, – во-первых, разрешите поблагодарить вас за то, что вы согласились встретиться со мной и ответить на мои вопросы. Читателям нашего журнала, одного из крупнейших в России, будет небезынтересно познакомиться с вами и историей вашей семьи!
– Мне еще не доводилось бывать в России, – сказала Ксения, – но в ближайшие месяцы я намерена наверстать упущенное. После того, как я официально буду утверждена в должности президента корпорации, я намерена отправиться в Москву. Ваше правительство хочет обсудить детали возможного участия концерна Сан-Донато в финансировании проекта по освоению новых алмазных месторождений в труднодоступных районах Юго-Восточной Сибири.
– Значит, вскоре нам представится уникальная возможность встретиться с вами в русской столице, – улыбнулся Феликс.
Она понравилась ему. В ней чувствовалась порода. Он не знал, сколько в мире женщин, которые в возрасте неполных двадцати пяти лет стоят у руля крупного семейного предприятия. Итак, Ксения Сан-Донато закончила Эльпараисский университет, стажировалась в США, Великобритании и Франции. Молодая красавица, которая не тратит свою жизнь на бесконечные вечеринки, однообразные приемы и сомнительные развлечения. Молодая красавица, которая часто появляется в гламурных журналах или в репортажах светской хроники, причем никогда в качестве персонажа скандала. Молодая красавица, которая намеревается выйти замуж за отпрыска богатого греческого семейства, владеющего танкерной флотилией.
– Не исключено: на данный момент моему пресс-секретарю поступило две или три дюжины заявок на интервью со мной во время поездки в вашу столицу, – ответила Ксения Сан-Донато.
Она взглянула на часы, и Феликс понял – наследница миллиардов не намерена тратить на него больше согласованных тридцати минут.
– Сеньора Сан-Донато, – начал журналист, – каково вам ощущать себя в роли одной из самых богатых женщин в мире?
Ксения подумала, что отдала бы все свои деньги и власть за то, чтобы ее родители остались в живых.
– Скажу честно, я привыкла к этому, – ответила она. – Многие уверены, что деньги дают свободу. К сожалению, в моем случае это не так. Ведь будь я обыкновенной девицей двадцати пяти лет от роду, выпускницей экономического факультета университета, только что начинающей карьеру в крупной корпорации, вы вряд ли бы захотели получить у меня интервью, господин Разумовский?
– Согласен, – подхватил журналист, – а как вы относитесь к тому, что в начале этого года единогласно были признаны самой элегантной и стильной женщиной Коста-Бьянки?
Ксении не было дела до шумихи вокруг ее имени в газетах.
– Мне льстит признание моих заслуг, – парировала она.
– Сеньора Сан-Донато, поведайте нашим читателям о своем семействе.
Ксения едва сдержала вздох разочарования. В который раз ей приходится пересказывать одно и то же. Причем версия для прессы значительно отличалась от реального положения вещей.
– Самолет моих родителей исчез во время грозы над джунглями почти семнадцать лет назад, – произнесла ровным голосом Ксения. – Это была настоящая трагедия. И без поддержки моих родственников я бы ни за что не смогла справиться с шоком, который пережила в те дни. У моего отца, Максимилиана Сан-Донато, имеются два брата – Николас и Лукас – и две сестры – Агата и Сильвия. Еще один брат моего отца, Габриэль, погиб много лет назад в автомобильной катастрофе. Кроме того, у меня есть кузен, сын дяди Николаса и тети Ингрид, Рудольф, и кузина Эрика, дочка тети Агаты.
Журналист что-то быстро записывал в большой блокнот. Когда Ксения замолчала, он произнес:
– Говорят, что на вашем роду лежит проклятие, своего рода плата за успех и богатство: в вашей семье произошло очень большое количество неестественных смертей, катастроф и несчастных случаев. Как мы знаем, самолет с вашими родителями исчез над джунглями семнадцать лет назад, и, несмотря на усиленные поиски, он так и не был обнаружен, что породило массу легенд...
– Например, что мои родители были похищены пришельцами? Или украдены мафией и после выплаты огромного выкупа убиты, что было скрыто нашей семьей от общественности? – заметила Ксения. Ее тон был веселым, но журналист почувствовал легкое раздражение.
– Хотя бы это, – вставил Разумовский. – Или взять так до конца и не выясненную гибель вашего деда Алекса-Стефана. А основательница изумрудной корпорации, ваша тезка Ксения, говорят, тоже умерла не своей смертью...
Ксении стоило больших усилий сдержаться. И как она могла поверить, что журналиста из далекой Москвы будут интересовать не старые сплетни и мифы. Хуже всего, что очень многие из этих историй имели место в действительности.
– Вы хотите узнать историю моей семьи? – спросила Ксения и поднялась из-за стола. Она подошла к стене, обшитой дубовыми панелями. Незаметное движение – и часть стены отъехала вбок, открыв проход в смежную комнату. – Господин Разумовский, вам повезло, вы первый из представителей средств массовой информации, который сможет попасть в семейный музей, – сказала Ксения и поманила за собой раскрывшего рот от изумления журналиста. – Строительство этого особняка было начато в 1901 году, – продолжала Ксения. – Моя прабабка Ксения сама спроектировала этот дом, поверьте мне, в нем предостаточно потайных комнат и хитроумных ловушек.
Они оказались в круглой комнате, на стенах которой висели портреты, а под ними виднелись стеклянные стенды.
– Здесь хранятся наши семейные реликвии, – сказала молодая наследница. Она указала на один из стендов, под стеклом которого тускло мерцали мелкие зеленые камни. – Это изумруды, которые нашла моя прабабка Ксения в тот памятный день 13 сентября 1896 года. Собственно, с этого и началось восхождение нашего семейства к вершинам славы и богатства.
Разумовский склонился над экспонатом.
– Они больше похожи на осколки бутылочного стекла, – признался журналист.
– А это, – Ксения держала в руке выцветший и пожелтевший лист бумаги, – тот самый знаменитый чек на пять миллионов, который выписала моя прабабка в кризисный 1908 год, – говорила Ксения. – Благодаря ему она стала полновластной владелицей корпорации, которая до сих пор находится в руках нашего семейства. Или, к примеру, револьвер, который спас моей прабабке жизнь, когда она подверглась нападению бандитов, – вещала юная миллиардерша.
– Подозреваю, что вы не позволите мне сделать фотографии этих потрясающих экспонатов, – произнес журналист.
Ксения покачала головой:
– Таково семейное правило – вообще-то вы не имели права находиться в этой потайной комнате, сюда имеют доступ только члены нашего рода.
Разумовский указал на один из портретов:
– Это, насколько я могу судить, и есть ваша знаменитая тезка Ксения, основательница изумрудной империи?
– Вы правы, – ответила правнучка.
С писанного маслом портрета на них смотрела молодая женщина, до чрезвычайности похожая на молодую Ксению. Прабабка молодой миллиардерши была облачена в черное шелковое платье, а вокруг тонкой шеи вились жемчуга.
– А это – портрет моего деда Алекса-Стефана и бабушки Марлены, и моих родителей Максимилиана и Веры... – говорила Ксения.
Разумовский в задумчивости посмотрел на женщин рода Сан-Донато. Что-то не давало ему покоя, и он, наконец, понял, что именно.
– Скажите, сеньора Сан-Донато, отчего ни одна из представительниц прекрасного пола вашего семейства, начиная с вашей замечательной прабабки и заканчивая вами, не носит изумруды? Ведь было бы вполне естественно, что этот камень, сделавший ваш род столь богатым, должен быть любимым женщинами и мужчинами по фамилии Сан-Донато.
Ксения на секунду замерла. Нет, он не может ничего знать об этом!
– Ах, это не более чем случайность, – ответила она. – Мой любимый камень – сапфир.
– А говорят, что это из-за некой темной истории, то ли проклятия, то ли кровавой трагедии, которая сделала изумруд роком вашей семьи. Из-за этой истории вы обретете все сокровища мира, но подвергнете себя неимоверной опасности...
– Какая чушь! – воскликнула Ксения, и Разумовский понял, что попал в цель. Молодая наследница вздрогнула, и на секунду в ее глазах мелькнул страх.
– А ваша матушка, как опять же говорят, в день своего исчезновения в первый раз надела изумруды. Во всяком случае, на старой фотографии, которая запечатлела Веру Сан-Донато во время открытия детского приюта в Каракасе за несколько часов до вылета в Эльпараисо, куда ни она, ни ваш отец так и не прибыли, можно увидеть, что шею вашей матушки украшают именно изумруды...
Ксения похолодела. Вырезка из старой газеты хранилась в сейфе, куда никто, кроме нее самой, не имел доступа. Журналист прав – мама в тот день надела изумруды – причем те самые камни, которые были найдены на одном из рудников их корпорации. Ксения часами смотрела на эту фотографию, с которой ей улыбались мама и отец. Те слова, услышанные ее прабабкой больше ста лет назад, – неужели они оказались пророческими?
– Ах, это все предрассудки и досужие домыслы! – вспылила Ксения. Не хватало еще, чтобы этот бесцеремонный русский журналист совал нос в семейные тайны. – Уверяю вас, что это не более чем совпадение! Нет никакой истории с проклятием и быть не может! И мне не известно ничего подобного!
Она говорила неправду. Ее прабабка Ксения оставила записи о том, как все начиналось. И там была история о проклятии, связанном с изумрудами. Но Феликсу Разумовскому необязательно знать об этом.
Осмотр семейного музея завершился. Оставалось пять минут, в течение которых пронырливый писака успел задать еще несколько вопросов.
– Сеньора Сан-Донато, а вы не боитесь семейного проклятия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9