- Если принимать всерьез предупреждения Юшариспа, тогда будущее
неясно. Вряд ли его сколько-нибудь осталось.
Но он уже утратил ее внимание. Она встала и подошла к берегу пруда. В
глубине, под поверхностью, переливались мягкие цвета, и, очарованная на
миг, она засмотрелась на них.
- Я пожелала бы... - начала она, затем замолчала, тряхнув темными
волосами. - О, запахи, Джерек! Они грандиозны!
Джерек встал и подошел к ней, сам похожий на движущееся облако: он
глубоко вдохнул химическую атмосферу, и его тело засветилось. Джерек
смотрел через пруд на очертания города, думая, как он изменился с того
времени, когда был населен людьми, когда люди проводили время среди его
машин и заводов, еще до того, как стал независимым, больше не нуждающимся
в присмотре. Страдал ли город когда-нибудь от одиночества, думал Джерек,
скучал ли, как это могло в конце концов показаться, по неуклюжему
заботливому вниманию инженеров, давших ему жизнь? Покинули ли обитатели
Шаналорма город или он сам отверг их? Джерек обнял одной рукой плечи
матери, но понял вдруг, что вздрагивает от порывов неожиданного холодного
ветра.
- Он грандиозен, - сказал Джерек.
- Я думаю, не отличается от тех, которые ты посетил... от Лондона?
- Это город, - согласился он, - а города ненамного отличаются друг от
друга по своей сущности. - И почувствовал еще один укол боли, поэтому
засмеялся и сказал: - Какого цвета будет наш обед сегодня?
- Снежно-белого и темно-голубого, - сказала она. - Эти маленькие
улитки с лазурными раковинами, откуда они? И сливы! Что еще? Аспирин в
желе?
- Не сегодня. Я нахожу его несколько пресным. Нам нужна какая-нибудь
снежная рыба?
- Обязательно! - Сняв платье, она встряхнула его надо мхом, и оно
превратилось в серебристую скатерть.
Вместе они приготовили еду, усевшись на противоположных концах стола.
Но когда еда была готова, Джерек не почувствовал голода. Чтобы
доставить удовольствие матери, он попробовал немного рыбы, сделал
глоток-два минеральной воды, взял кусочек героина и обрадовался, когда ей
самой наскучила еда и она предложила рассеять остатки. Как Джерек ни
старался всем сердцем присоединиться к энтузиазму матери, но обнаружил,
что не может освободиться от смутного чувства беспокойства. Он знал, что
хочет быть в каком-то другом месте, но знал также, что в мире нет места,
куда он мог бы отправиться и освободиться от ощущения неудовлетворенности.
Он заметил, что мать улыбается.
- Джерек! Ты печален, мой дорогой! Ты хандришь! Возможно, пришло
время забыть свою роль, сменить ее на ту, которую можно лучше воплотить в
жизнь?
- Я не могу забыть миссис Ундервуд.
- Я восхищаюсь твоей твердостью. Я уже говорила тебе это и теперь
просто хочу напомнить, исходя из моих знаний классики, что страсть,
подобно совершенной розе, должна в конце концов увянуть. Возможно, сейчас
самое время дать ей начать понемногу увядать?
- Никогда!
Она пожала плечами.
- Конечно, это твоя драма, и ты должен быть предан ей. Я первая, кто
сомневается в мудрости уклонения от первоначальной концепции. Твой вкус,
твой тон, твой стиль - они совершенны. Я больше не буду спорить.
- Кажется, это больше, чем вкус, - сказал Джерек, оттягивая кусочек
коры и заставляя его мелодично бренчать о ствол дерева. - Трудно
объяснить.
- Как и любое по-настоящему важное произведение искусства.
Он кивнул.
- Ты права, Железная Орхидея. Так оно и есть.
- Скоро все разрешится само собой, плод моего семени. - Она взяла его
под руку. - Пойдем, прогуляемся немного по этим спокойным улицам. Ты,
может быть, найдешь здесь вдохновение.
Он позволил провести себя через пруд, в то время как она, все еще во
власти приятных воспоминаний, говорила о любви его отца именно к этому
городу и о его глубоком знании истории Шаналорма.
- И ты так никогда и не узнала, кто был мой отец?
- Нет. Разве это не восхитительно? Он все время оставался с
измененной внешностью. Мы любили друг друга несколько недель!
- Никаких намеков?
- О, видишь ли... - Она беспечно рассмеялась. - Знаешь, слишком
упорное расследование тайны все испортило бы.
Под их ногами какой-то захороненный трансформатор вздохнул и заставил
задрожать землю.

2. ИГРА В КОРАБЛИКИ
- Я иногда задаюсь вопросом, - сказала Железная Орхидея, когда ландо
Джерека уносило их прочь от Шаналорма, - куда ведет нынешняя мания
изучения Эпохи Рассвета?
- Ведет, моя жизнь?
- Я имею в виду артистически. Вскоре, в основном из-за моды, которую
ты породил, мы вновь создадим ту эпоху вплоть до мельчайшей детали. Все
будет похоже на жизнь в девятнадцатом столетии.
- Неужели, металлическое великолепие? - Он был вежлив, но все еще не
способен следовать ее рассуждениям.
- Я имею в виду, нет ли опасности из-за увлечения реализмом зайти
слишком далеко, Джерек? В конце концов воображение людей может стать
неповоротливым. Ты всегда утверждал, что путешествие в прошлое влияет на
восприятие человека - делает мысли расплывчатыми, затрудняет творчество.
- Возможно, - согласился он, - но я не уверен, что мой Лондон станет
хуже, будучи создан скорее на основе жизненного опыта, чем фантазии.
Конечно, причуда может зайти слишком далеко. Как, например, в случае с
Герцогом Королев.
- Я знаю, тебе редко нравятся его работы. Они, действительно, немного
экстравагантны и пусты, но...
- Его тенденция к вульгаризации - наваливать эффект на эффект -
беспокоит меня. Хотя, надо отдать должное, он был довольно сдержан в своем
"Нью-Йорке, 1930 г.", несмотря на очевидное влияние моего собственного
творения. Подобное влияние будет для него полезным.
- Он, как и другие, может зайти слишком далеко, - сказала она. -
Именно это я и имею в виду. - Помолчав, она пожала плечами. - Но скоро ты
создашь новую моду, Джерек, и они последуют ей. - Она сказала это почти с
надеждой, почти мечтательно. - Ты направишь их прочь от излишеств.
- Ты добра.
- О, даже больше! - Ее лицо цвета воронова крыла светилось юмором. -
Я пристрастна, мой дорогой. Ты - мой сын!
- Я слышал, Герцог Королев закончил Нью-Йорк. Не отправиться ли нам
посмотреть его?
- Почему бы и нет? И будем надеяться, что он сам будет там. Я очень
люблю Герцога Королев.
- Так же, как и я, хотя и не разделяю его вкусов.
- Зато он разделяет твои. Ты должен быть более снисходительным.
Они рассмеялись.

Герцог Королев был удовлетворен, увидев их. Он стоял в некотором
отдалении от своего творения, восхищаясь им с беззастенчивым
удовольствием. На нем была одежда в стиле 500-го столетия: сплошные
кристаллические спирали и причудливые завитушки, глаза зверей, бумажные
шишечки и перчатки, которые делали невидимыми его руки. Он поднял чуткое
лицо с густой черной бородкой и крикнул Джереку и его матери:
- Железная Орхидея во всей своей темной красе! И Джерек! Я приписываю
тебе все заслуги, мой дорогой, за первоначальную идею. Считай, что это
дань твоему гению.
У Джерека потеплело на душе при виде Герцога Королев, как всегда,
впрочем. Его вкусы, может быть, и не были такими, какими должны были быть,
но его добродушие неоспоримо. Джерек решил похвалить создание Герцога, что
бы он там ни думал о нем.
Фактически это было довольно скромное произведение.
- Как видишь, он из того же периода, что и твой Лондон, и, думаю,
очень близок к оригиналу.
Ладонь Железной Орхидеи сжала на мгновение руку Джерека, когда они
спускались из ландо, как будто подтверждая обоснованность этого суждения.
- Та, самая высокая башня в центре - Эмпайр Стейт Апартаменты, в
ляпис-лазури и золоте, выстроена в качестве дома для величайшего короля
Нью-Йорка (Конга Могущественного), который, как вы знаете, правил городом
в течение Золотого Века. Бронзовая статуя, которую вы видите на вершине
здания, - это Конг...
- Он выглядит прекрасно, - согласилась Железная Орхидея, - но почти
не по-человечески.
- Это была Эпоха Рассвета, - продолжал Герцог. - Здание высотой
больше мили с четвертью (я взял размеры из учебника истории) представляет
собой прекрасный пример варварской простоты архитектуры ранних Урановых
Столетий, как говорят некоторые, почти самых первых.
Джерек подумал, не цитирует ли Герцог Королев учебник целиком, так
как слова были очень похожи.
- Не слишком ли близко друг к другу расположены здания? - спросила
Железная Орхидея.
Герцог Королев не обиделся.
- Намеренно, - ответил он. - Эпос того времени пестрит постоянными
ссылками на узость улиц, вынуждавшую людей двигаться по-крабьи, - отсюда
слово "тротуар".
- А это что? - спросил Джерек, указывая на коллекцию живописных
коттеджей с черепичными крышами. - Они кажутся нетипичными.
- Это деревня Гринвич, своего рода музей, часто посещаемый моряками.
Знаменитый корабль причалил в устье реки. Видите его? - Он показал на
что-то, привалившееся к пирсу и бросающее отблески на темную воду лагуны.
- Похоже на гигантскую стеклянную бутылку, - сказала Железная
Орхидея.
- Я тоже так думаю, но каким-то образом они умудрялись плавать в ней.
Секрет движения, без сомнения, утерян, но я создал корабль на основе
модели, описание которой обнаружил в записях. Корабль назывался "Катти
Сарк". - Герцог Королев позволил себе самодовольную усмешку. - И тут, мой
дорогой Джерек, я заслужил привилегию быть достойным подражания. Миледи
Шарлотина была под таким впечатлением, что начала репродуцировать другие
знаменитые корабли этого периода.
- Должен сказать, что ваше чувство мелочей впечатляюще, - похвалил
его Джерек. - А вы заселили город? - Он сощурил глаза, чтобы лучше видеть.
- Вон те движущиеся фигурки...
- Да, восемь миллионов человек.
- А что означают крошечные вспышки света? - поинтересовалась Железная
Орхидея.
- Маггеры, - ответил Герцог Королев. - В то время Нью-Йорк привлекал
очень много артистов, в основном фотографов (называемых популярно
"маггеры", "щелкуны" или иногда "магшоттеры"), и то, что вы видите, - это
их камеры в действии.
- У вас есть талант к доскональному исследованию.
- Признаю, что многим обязан своим источникам, - согласился Герцог
Королев. - И я нашел в зверинце путешественника во времени, который
оказался способен помочь. Он не точно из этого периода, но из достаточно
близкого, чтобы быть знакомым с записями о том времени. Большинство зданий
выполнено из люрекса и плексигласа, любимых материалов мастеров Эпохи
Рассвета. Защитные талисманы, конечно, из неона, чтобы отразить силы тьмы.
- О да! - воскликнула Железная Орхидея. - У Гэфа Лошадь в Слезах было
что-то подобное в его "Канцерополисе, 2215 г.".
- В самом деле? - Тон Герцога стал непреднамеренно безразличным. Ему
не нравились работы Гэфа, которые, как было известно, он однажды назвал
"слишком старательными". - Я должен это увидеть.
- Он на ту же тему, что и "Съедобный Бирмингем" - творение По
Аргонового Сердца, - сказал Джерек, чтобы немного повернуть ход беседы в
другое русло. - Я пробовал его день или два назад. Просто восхитительно.
- Нехватку зрелищной оригинальности он наверстывает кулинарными
талантами.
- Определенно, "Бирмингем", по моему мнению, услаждает только вкус, -
согласилась Железная Орхидея. - Некоторые его здания - явная копия "Рима,
1946 г." миледи Шарлотины.
- Плохо получилось со львами, - сочувственно пробормотал Герцог
Королев.
- Они вышли из-под контроля, - сказала Железная Орхидея. - Я
предупреждала ее об этом. Христиан было недостаточно. Я считаю, что
все-таки жестоко распылить город только потому, что все его население
съедено. Но летающие слоны очаровательны, не так ли?
- Я никогда не видел цирка прежде, - сказал Джерек.
- Я как раз собирался отправиться на озеро "Козленок Билли", где
спущены на воду некоторые из кораблей. - Герцог Королев указал на свой
самый последний воздушный автомобиль, вместительную копию одной из
марсианских летающих машин, которые пытались уничтожить Нью-Йорк в течение
периода времени, которым он интересовался. - Не хотите ли поехать со мной?
- Чудесная идея, - ответили хором Железная Орхидея и Джерек, считая,
что предложенный способ времяпрепровождения так же хорош, как и любой
другой.
- Мы последуем за вами в моем ландо, - решил Джерек.
Герцог Королев взмахнул невидимой рукой.
- В моем воздушном автомобиле полно места, но поступайте, как хотите.
- Он пошарил под своей кристаллической одеждой и вытащил летный шлем с
очками. Надев его, он подошел к своему экипажу, взобрался с некоторым
трудом по гладкой боковой поверхности и расположился на сиденье летчика.
Джерек с интересом наблюдал, как машина издала оглушительный рев,
появилось свечение, вскоре взорвавшееся раскаленно-красным снопом искр,
потом из всех щелей повалил голубой дым, а затем конструкция,
раскачиваясь, поднялась вверх.
У Джерека сложилось впечатление, что Герцог Королев специализируется
исключительно на неустойчивых средствах транспорта.

Озеро "Козленок Билли" было расширено для регаты, что само по себе
казалось необычным, а окружающие горы сдвинуты назад, чтобы освободить
место для лишней воды. На берегу там и тут собрались небольшие группы
людей, рассматривающих корабли, которые к этому времени находились уже на
воде. Корабли представляли собой замечательную коллекцию.
Джерек и Железная Орхидея приземлились на белом пепле пляжа и
присоединились к Герцогу Королев, успевшему завести разговор с хозяйкой
регаты. Миледи Шарлотина все еще имела несколько грудей и дополнительную
пару рук, но кожа ее была нежно-голубой.
1 2 3 4