И у них акцент на другом - на собственном содрогании от собственной же вины. Виноваты действительно безмерно. Но ведь сдачи давали. И никто не сказал после этого - не унижай никакого великого народа, он потом и тебя кровью зальет и себя не пожалеет. А потом за это будет винить себя. Акцент у него будет такой. Но это будет потом.
Здесь о многом можно говорить, если посмотреть, как акцентируется нами совсем не то, что происходит. И о том, что главный наш акцент состоит в том, что прежние цивилизации были отсталыми, а наша передовая, хотя никто не приведет этому ни одного серьезного довода; и об Октябрьском перевороте в России, который называется "социалистической революцией", где акцент делается на марксизме и его правоспособности и жизнеспособности, а дело было вовсе не в этом, а в том, что русские в 1917 году потеряли свою страну и до сих пор не могут ее вернуть, и пока акцент сюда не сместится, октябрь продолжается; и о том, как с 1946 года унижаем арабов, а теперь говорим о них - "террористы", забыв, что государство Израиль началось с акта террора, когда евреи захватили пассажирский корабль и под угрозой уничтожения заложников потребовали от ООН положительного решения о размещении этого государства в Палестине; и о том, что всегда были модные народы (греки, испанцы, итальянцы, французы), и сегодняшняя Америка - не более чем смена моды, а не новая культура, и о многом, о многом и многом, но у нас не политологическая беседа, и нам важнее понять главное - наши акценты избирательны, мы производим их по силе собственных симпатий, и поэтому мы видим только то, что нам интересно, и это не означает, что мы видим то, что есть на самом деле.
После такого утешительного вывода перейдем опять к скоростям. Если все так неудачно с предыдущими нашими настройками внутреннего времени, то что-то же должно все равно этому времени соответствовать? Даже если не говорить об акцентах, которые все равно ставятся задне-избирательным числом, то хотя бы то, что происходит прямо перед нашими глазами, на этапе простого освоения поступающей информации, уж никак не может не соответствовать ритму нашего восприятия. Разве не так? Не так. Потому что ритм нашего восприятия - это всегда режим запаздывания. И вот здесь нам важна будет именно арифметическая скорость (поначалу), поскольку любая информация поступает к нам через зрение или слух. То есть через распространение звуковых и электромагнитных волн. А это распространение не происходит мгновенно. Здесь многое зависит от расстояний. А еще больше от того, являемся ли мы прямыми участниками событий. А мы не прямые участники. Мы в лучшем случае смотрим телевизор, где нам передают авторизированную версию части недавно происшедшего, или в худшем случае знакомимся с явлением или событием в печатной продукции, на типографские издержки которой также необходимо время. А еще время необходимо для усвоения информации и выработки к нему своего отношения. Пока все это произошло - событие изменилось и стало совсем другим, или вовсе исчезло. Оно уже исчезло или как-то разрешилось, а мы все еще болеем о нем. И даже при прямом соприкосновении с событием мы всегда запаздываем по формуле "время распространения информации в физической среде + время обработки информации органами чувств + время переработки информации сознанием + время выработки эмоционального отношения к полученной информации". Пока мы знакомимся с только что происшедшим, в это же время где-то вне нашего внимания происходит действительно только что происходящее. Кучер Чичикова Филимон увлекался чтением, но отдавался ему весьма своеобразно - пока он осиливал последние буквы какого-либо слова, он забывал первые. Так и читал. Так и мы регистрируем действительность - пока сообразим, что было и что есть, все вокруг уже давно по-другому.
В общем, получается - не распознаем основную зону происходящего, а то, что распознаем, распознаем с запаздыванием, фрагментарно и с произвольно-барскими акцентами своего интереса. Но все-таки, хоть фрагментарно, хоть с акцентами, хоть с запозданием - но это все равно ведь с нами. Никуда от нас не ушло. Значит, мы должны и можем бороться - от каждого по фрагменту, от каждого по акценту, вместе собрались, сложили - и вот мы объективно-точные наблюдатели. Но лучше этого не делать. Потому что в каждом из фрагментов мы уже ошибаемся, и, сложив их, сложим одну большую ошибку, ничем не лучшую множества маленьких, а запаздывание в этом процессе штука не только количественная, но и качественная. То есть отсутствует не только синхронность восприятия, но ускользает и сам смысл воспринимаемого. И дело опять все в тех же скоростях. Потому что во вселенной есть еще один Наблюдатель, (если мы про Него не забыли), и это не просто Наблюдатель, а Наблюдатель совершаемого Им Самим процесса. И это Его скорости, несопоставимые с нашими. Для Него, как мы помним, даже само упоминание о пространствах и дистанциях смешно - эти категории даже ради уступчивого эксперимента нельзя к Нему прикладывать. А ведь Он в пределах этих расстояний оперирует и руководит. Все скорости, которые для Него есть - это не просто регистрируемые, это прикладно-используемые, совсем как в том случае, когда мы используем штопор - безо всяких напряжении и с уверенно-добрым ожиданием. Поэтому когда мы вникаем в этот единый процесс лишь на участке доступных нам скоростей, то мы и видим лишь часть из общей задумки, которая где-то рядом осуществляется на совершенно не воспринимаемых нами скоростях.
Чтобы до конца осознать это, нам надо представить себе разницу между восприятием временных интервалов Творцом и между нашим восприятием этих интервалов. Неизмеримо большая масштабность Его личности по сравнению с нашими личностями, естественно, определяет и то, что время в Его представлении имеет совершенно другую скоротечность. Само понятие скорости изменений для Него и для нас несопоставимо в нашем осознании. Что такое для Него те расстояния, которые для нас непредставимы по своей громадности? Для Него их просто нет. Расстояния определяются временем движения, то есть, временем самих изменений, следовательно, то время, которое для нас - эпоха, для Него вообще не имеет никакого значения, даже в качестве понятия, поскольку наши расстояния также ничего для Него не значат - что-то такое необходимое где-то на самом низком уровне необходимости. Поэтому, находясь в данное время в общем процессе единого изменения, мы с трудом можем себе представлять саму единость этого действия, поскольку оно запущено совершенно в другом скоростном режиме, режиме не нашего восприятия. Скоростные режимы и психологическая их оценка человеком - несопоставимо разные. Мы не способны уловить истинную суть происходящего, ибо то, что для Него - единый акт, для нас - череда самозначных исторических этапов, затягивающих нас постоянно в болото актуальности именно данной ситуации, в которой мы живем, со всеми ее реальными болями и проблемами.
На примере это можно пояснить таким явлением, как рост дерева. Мы высаживаем саженец, наблюдаем его рост годами, забываем, каким он был год, два или три назад, видим его каждый раз новым, и для нас дерево всегда сегодняшнее. Затем оно начинает давать плоды, и это уже совсем другое дерево, а все те деревья, которые в лице этого вечно изменяющегося дерева мы наблюдали каждый день годами, вроде уже и не причем, есть только это, нынешнее дерево. Потом это уже будет осеннее дерево, потом весеннее, потом мы ему обрезаем ветви, потом еще что-нибудь, и каждый раз - это совсем другое дерево для нас. Но ведь это одно и то же дерево! Нам трудно в сознании держать все эти ежечасно меняющиеся деревья, мы привязываемся своим восприятием к конкретно видимому нами дереву, и не можем объять умом в единую картину все его изменения, которые произошли от посадки и до самого конца его жизни. Слишком растянуто для нас во времени, чтобы воспринимать процесс в едином вневременном действии.
А теперь представим себе, что из семени данного дерева, прямо перед нами, со скоростью фонтана мощностью в десятки атмосфер, дерево вырвалось из-под земли и, в течение секунды, завершив все свои превращения, застыло в своей последней форме. Не правда ли одно и тоже явление представляется совсем по-другому? А это только слабый намек на действительную разницу нашего восприятия времени и Его восприятия, потому что не только видимая, но и содержательная суть процесса ускользает от нас при временной регистрации события. Немного более приближает нас к этому другой пример: представим себе труп, разлагающийся у нашего порога до полного своего истления. А теперь представим, что мы его сожгли. Разное по содержанию действие? На первый взгляд - разное. Но произошли абсолютно одни и те же химические реакции! Даже количество тепла выделилось совершенно одно и то же! Разной была только скорость протекания этих реакций! А ведь в одном случае это было омерзительное гниение, а в другом - благородное сожжение! Чтобы что-то понять правильно, нам следует отталкиваться не от наших временных категорий, а пытаться смотреть на все Его взглядом, потому что это Его мерки, недоступные нашим меркам, положены в основу расчетов Всего Замысла. Поэтому достаточно наглядного примера нашей бессильной регистрации в данных скоростях мы даже и привести не можем, поскольку здесь схема примера должна быть следующей - Он делает то-то, а мы думаем, что это то-то. Кто возьмется привести такой пример? Берутся некоторые. Но аплодисменты срывают они обычно только в своих кругах. Мы не тщеславны даже в этих семейных пределах. Поэтому не будем.
Ну и, у нас осталась последняя надежда - космос. Уж его то мы видим каждый день ни в каких ни в скоростях и всегда успеем сделать акцент хоть туда, хоть сюда. Хоть каждый день по акценту. Надоест - вернемся к первому акценту, и он будет тот же самый. Даже если лет через сорок вернемся. Здесь мы наблюдаем одно и тоже и никуда не запаздываем, а время между сменами акцентов внимания ничего не меняет в картине ни одного из бывших акцентов. Этому руку на плечо и положим в злорадном торжестве дружеского чувства. Однако и этого делать не стоит. Здесь все вообще - хуже некуда. Мы живем вообще не под тем небом, под которым живем. Когда мы смотрим на ночное небо, то звездная картина, которая является нашему зрению, представляет собой сочетание, взаиморасположение и различную яркость небесных светил в том виде, в котором они находились тысячи и миллионы лет назад! Мы видим сейчас те звезды, которые давно угасли, созвездия, давно изменившие свою картину, и не видим тех звезд, которые уже возникли и уже испускают свой свет. Небо над нами совсем другое, не то, которое мы видим! Расстояния Вселенной настолько велики, что свет сгоревшей звезды достигает нас тогда, когда на ее месте уже ничего нет, а свет новых звезд станет видимым с Земли через века и века после их образования. Мы не знаем, каким будет то небо, которое есть уже сейчас! Точно также мы просто не знаем того будущего, которое уже есть. Оно до нас еще не дошло, но оно уже есть. Оно движется к нам через расстояния Вселенной в Его Замысле, конкретном и осуществленном, реализуясь каждую секунду, каждую минуту, которые мы считаем новыми событиями для себя, но это уже происшедшие от начала события, поскольку они были инспирированы Им извне вселенной во времени, являющемся для Него единым мигом, а этот миг для нас - вся наша история.
Не очень хорошо все, правда? И зачем мы все это выяснили? А затем, чтобы из темы "Время" выяснить для начала следующее - если оставаться на нашей методологической позиции, которая предполагает, что ничего случайного нет, то, как нам трактовать вышеприведенные обстоятельства? Если мы рассматриваем человека как сконструированное (сотворенное, иными словами) явление сконструированного мира, то по заложенной в него программе что он может распознавать? Получается, что только самого себя. Вот здесь и ритм, и скорость и акценты, и все остальное прочее полностью совпадает с тем, что он регистрирует, потому что регистрирует он самого себя. Следовательно, задача нашей программы - идентификация и работа в своем же внутреннем мире. А зачем же тогда внешний нам материальный мир, созданный так гениально и четко? Зачем именно - это мы выясним далеко впереди нашего разговора, а сейчас с нас будет достаточным и того основного вывода, который мы можем уже сделать - если мы определили человека в качестве высшей фазы Сотворения, то физический мир исполняет всего лишь какую-то вспомогательную функцию, поскольку сама высшая фаза творения (человек), являясь основной целью, никак не сопряжена по своей программе ориентации (время) с временным режимом реализации физического мира. Если бы физический мир был важен, то в нашу программу были бы заложены способности взаимодействовать с ним хотя бы синхронно. А если наша программа создавалась вовсе без учета задач какого-либо распознавания физического мира, то относительно нас, первостепенных, этот мир второстепенный.
И что дает нам этот вывод? А он дает нам теплое предположение - а зачем Богу создавать еще что-то, что могло бы распознавать само себя лучше, чем это делаем мы? Если уже относительно нас физический мир - это второстепенное и сопутствующее нам же явление, то для следующей программы - и тем более. Предположить обратное - признать человека ошибкой и допустить несовершенство Бога, а где у нас основания это допускать? У нас вообще-то есть к этому веские основания - Он зачастую относится недостаточно внимательно к нашим просьбам, но здесь могут быть и другие причины, известные только Ему. Если же допустить, что следующая программа будет лучше распознавать не физический мир, а саму себя, то зачем тогда нынешняя попытка распознавать нашу внутреннюю реальность, если новая программа будет распознавать совсем другое? Тогда нас - "в овраг и расстрелять", мы были ошибкой, а это сомнительно по только что приведенным выше аргументам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155