https://wodolei.ru/catalog/shtorky/steklyannye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Тебе ничего не будет стоить сделать это доброе дело, а смысл жизни в том, чтобы раздавать добро полными пригоршнями.
– Прямо уж и пригоршнями. Добро, дорогой, это лекарство, оно должно измеряться на сверхточных весах. Если положишь больше, оно превращается в яд. Если меньше, не подействует. Видишь, как трудно докопаться до правды? Думаешь, что поймал правду, а когда посмотришь как следует, увидишь, что держишь гадюку.
– Хорошо философам, они все знают, но ничего не могут. Скажи мне без философских увиливаний, где же мне искать эту проклятую правду?
– В молнии, рожденной между добром и злом!
– Ну, в этом случае мы с тобой находимся в самом подходящем месте, – проворчал Сото и начал растирать онемевшую ногу. – Да-а, вот как мы опять пришли к серому костюму!
* * *
Удуерт долго рылся в инструментах и наконец выбрал острую секиру. Ее стальным лезвием он начал долбить скалу, стараясь не производить много шума, чтобы не привлечь внимания Молчаливых. Ему нужно было удлинить расщелину в скале, чтобы рассмотреть, есть ли и четвертый труп внизу на площадке за двумя кустами. А секретом ножа он займется потом. Он знал, что вероятность найти Бака ничтожна, но у него было достаточно времени.
Через три часа он расщепил скалу вверх на две пяди. Еще около десяти сантиметров, и он удостоверится, там ли труп Бака. Но почему он решил, что Бак мертв? Он бы не дался трем бандитам!
Еще через полтора часа Удуерту стало видно, что трупов всего три. Он в изнеможении опустился на старое одеяло. Теперь можно исключить почти невероятную версию о том, что Бак сумел проскользнуть мимо часовых, отпилить бревна на мостике и потом вернуться, чтобы убрать часовых. Эта версия нелогична, потому что они бы услышали шум работающей пилы, хотя мотор у нее и был с глушителем. Старый полицай не хотел признаться даже сам себе, что он рыл скалу только для того, чтобы заняться чем-нибудь и ни о чем не думать. Он сказал себе:
– Давай, старик, займись секретом ножа. Бак наверняка скрывается внизу в тростнике и придет, как только стемнеет. Он умный парень, и да простит меня Бог, сделал большую работу.
* * *
Анна смотрела в подзорную трубу и терпеливо ждала, когда солнечные лучи упадут на искусственную скалу, чтобы разглядеть ее до малейших подробностей.
– Я выхожу замуж за Джона Рассела, – сказала рассеянно, не отрываясь от трубы.
– Я знала это еще до тебя, – ответила ей сестра, – она, в свою очередь, наблюдала за озером и городком.
– Насколько раньше?
– За неделю до тебя!
– Но ты тогда еще не знала о духе Гарды!
– Я не знала, но, наверное, она меня знала и внушила мне эту мысль. Анна, лилии исчезли!
– Какие лилии?
– Вправо от водопада плавали две лилии. Я слышала, что у лилий нет корней и они плавают свободно в воде.
– Возможно. Есть и люди без корней, и их становится все больше, они ездят повсюду со своими подвижными домиками, точно как улитки… Ну и что же тебе внушила Гарда?
– Что вы влюбитесь друг в друга. Постой, в отверстии кто-то показался.
Подзорная труба приблизила отверстие в искусственной скале под самый нос Анны, и она ясно увидела, как от солнечных лучей, проникших туда, вспыхнули рыжие волосы находящегося там человека. Всматриваясь, Анна разочарованно сказала:
– У него синие глаза, это не Док Хопер.
* * *
Скотт приказал использовать передатчик только для важных известий, поэтому сестры информировали его, как Цезарь – одним только предложением.
– Нам предстоит самая трудная задача, – сказал Скотт Джону, – я получил сообщение, что Хопера надо искать в воде.
– Что это означает?
– Что там, в укрытии, не он сам, а его партнер. Сестры сами справятся с ним. Они просмотрели каждый сантиметр скал. Хопер выбрал себе наиболее трудное задание – в данный момент он в водолазном костюме скрывается в одной из подводных пещер.
– Или в батискафе.
– Или в подводной лодке, – улыбнулся Скотт, – вертолеты переносят целые танки, почему бы Хоперу не перенести себе небольшую подводную лодочку?
Джон почувствовал, что чувство юмора оставило его, и попытался засмеяться.
– Невозможно не заметить его в такой прозрачной воде.
– Хоть бы не было ветра, а то из-за волн совсем ничего не будет видно.
Было двадцать минут шестого.
* * *
– Скажи мне, какая разница между живым и мертвым оракулом? – спросил Сото, смотря на часы.
– Кажется, я могу ответить на твой вопрос, – ответил медленно Брюс. – Но сначала я хочу тебе сказать о том, что я заметил и чему Скотт не придал особого значения. Двадцать пять лет тому назад шаровидная молния расщепила дуб на две части. Тогда было полнолуние и Черный предмет появился у подножья скалы. Первым его увидел Блэйк, а потом еще несколько человек. Один из них, Мак, даже стрелял в него. Примерно через год Черный предмет исчез, или, по крайней мере, большинство так считает. Некоторые думали, что это какая-то аппаратура с другой планеты. Так считал и старый Гордон, он сам сказал об этом, стоя с Блэйком перед скалой. В тот же день он попал в катастрофу и был тяжело ранен. По всему штату разнесся слух о том, что Гарда не прощает никому. Гордон потом сказал друзьям: «Сожалею, что я осквернил память покойной. В этой жизни есть еще столько тайн!»
Первое, что я хотел выяснить, почему Гордон тайно ходил с Блэйком к Мертвому оракулу и почему взял мальчика под свое покровительство. Я решил, что ему просто был необходим чистый и незапятнанный человек, так как сам он не может сделать политическую карьеру из-за того, что был в тюрьме. Само провидение послало ему Блэйка. Я сумел связаться с двумя друзьями шофера, который возил Гордона, когда тот попал в катастрофу. Понапившись, они выдали, что катастрофа была инсценирована. Целью Гордона было убедить всех, что мы имеем дело с духами, так как наука о них не знает ничего и не может объяснить, почему они мстят людям. Он сумел превратить Гарду в миф, потому что ему так нужно было для будущих целей. Люди из долины Молчания суеверны. По-моему, потомки солдата Наполеона насчитывают несколько тысяч человек, этот солдат был очень плодовитым, очень суеверным, и ему принадлежали все женщины, так что Гордон попал на благодатную почву. Он стал благодетелем Молчаливых. Эта загадочная организация может превратиться в синдикат, ее интересы совпадают с интересами Гордона, что является гарантией верности. Но все-таки в основе всего стоит горбунья Хелен, озлобленная насмешками людей. А сама Гарда не была никакой ясновидящей, она просто гадала на картах, на кофейной гуще, по руке… Вряд ли она сказала, что Блэйк покорит весь мир. Наверное, просто мать Блэйка что-то выдумала, а люди преувеличили. Но вернемся к твоему вопросу о разнице между живым и мертвым оракулом. Живые оракулы не так страшны по простой причине, что они не говорят ужасной правды. Если ясновидящий скажет, что завтра тебе лучше не ездить на машине, чтобы избежать катастрофы, ты не испугаешься: если ты в это поверишь, просто последуешь его совету не ездить и все. Мертвый же оракул в долине Молчания беспощадно говорит голую правду и даже показывает ее, как на кинопленке. И что самое страшное – он бессмертен, он миф.
– А Скотт будет убивать Мертвого оракула. Не кажется ли тебе это парадоксальным?
– Только с первого взгляда, – усмехнулся Брюс. – Он сумел разгадать его тайну. Он позвал его и сумел сфотографировать, чтобы доказать всем, что он не мертв. И всего через пятнадцать минут он убьет его, если Бог захочет. Убьет по-настоящему и публично. Скотт – волшебник.
Сото был уверен, что покойная Гарда не имеет ничего общего с Черным предметом, но тогда, наверное, в подножии скалы живет какое-то творение дьявола. Сото подумал, что очень полезно работать со Скоттом – он полгода делал исследования, чтобы сейчас решить этот ребус.
* * *
Удуерт устал разгадывать секрет ножа: он трогал гравировку, тянул все его части то вверх, то вниз, но напрасно. И вдруг ручка открылась сама по себе и острие выскочило. Он вытащил записку Бака и прочитал ее одним духом.
– Так я и думал, – сказал он, – Бак внизу, в тростнике, я уверен в этом. Но как же я открыл этот нож?
Вдруг тишина была взорвана громом, как от мощного орудия. Удуерту на миг показалось, что пещера упадет на него. Раздался еще более сильный гром, а потом все утихло.
* * *
Джек Гордон посмотрел на часы и набрал телефонный номер Тома. Джек замер от спокойного голоса Тома:
– Что-нибудь случилось, Джек?
– Ничего, просто я подумал, неужели вы и на самом деле…
– Конечно, я сейчас выхожу. Если хочешь, пойдем со мной, прогуляешься.
– Спасибо, сэр, я устал. Но ваш поступок никак нельзя назвать разумным.
Джек повесил трубку, облегченно вздохнув. Теперь нужно только дождаться, пока ему сообщат, что Том вышел. Через двадцать минут зазвонил телефон и голос произнес:
– Хорошая погода!
– И в самом деле, – ответил Джек.
Все было в порядке. Джек позвонил своему мажордому:
– Эдуард, я попытаюсь заснуть, выключи мой телефон.
– Да, сэр.
По лицу мажордома было видно, что он готов охранять его сон, даже если позвонит сам президент.
Оставшись один, Джек тут же принялся за работу. Он вытащил из шкафа большой чемодан, встал перед зеркалом, и начал с большой ловкостью гримироваться: у него появились русые брови и усы, морщины около глаз и на лбу, и наконец полуседой парик совершенно изменил его облик. Он надел выпачканный чем-то рабочий костюм и разношенные ботинки, один из которых был на более высоком каблуке.
За последнюю неделю он натренировался, быстро гримироваться и даже точно подсчитал необходимое для этого время, как и время для пути и работы на вилле Тома. Наверное, он сумеет открыть сейф не более, чем за час, у него есть взрывчатка для бронированной двери и ключи для остальных. Других вилл в этой местности не было, и это облегчало его задачу.
Джек Гордон несколько месяцев готовился к удару – к первому своему большому удару, совершенному самостоятельно, без ничьей помощи и особенно без помощи отца. Он был странно возбужден не от страха перед неизвестным, а, скорее, от мысли, что большая цель вот-вот осуществится. Это будет его тайна, которую он не скажет даже отцу – ему надоело получать все, как на тарелочке. Старик должен понять, что сын хочет сам насладиться опасностью, пройти по его пути, но совершенно самостоятельно, как когда-то он. Кроме того, старику станет ясно, что сын – талантливый ученый, имеющий большие возможности в науке. Джек больше никому не позволит затенять себя, а меньше всего – Тому Херлингу.
Бросив последний взгляд в зеркало и убедясь в своей неузнаваемости, Джек поднял тяжелый персидский ковер, под которым показался круглый люк. Через некоторое время он очутился в самой густой части парка, пройдя через подземный туннель под домом. Он тихо прокрался через заросли к забору. В нем была маленькая железная дверь. Джек открыл ее ключом и вышел на узкую безлюдную улочку. На ней стоял старый форд. Убедившись, что никого нет, он, прихрамывая, направился к нему.
Форд остановился перед виллой Тома Херлинга. Джек вытащил из багажника брезентовый ранец, в котором были все необходимые инструменты. Войдя в дом, он выключил сигнальную систему и за двадцать минут открыл бронированную дверь. Теперь он стоял перед сейфом, вспоминая о встрече с тем пьяницей – Хорстом Большое Ухо, который, ссылаясь на то, что они с его отцом когда-то были добрыми друзьями, просил у него на выпивку. Джек вернул его к жизни, или, точнее, приблизил еще больше к смерти, обеспечив его виски на длительное время, и за это Хорст научил его единственному ремеслу, на которое был способен, – разбивать сейфы. Хорст рассказал ему, что он провалил очень хорошо подготовленную его отцом акцию, чего тот никогда ему не смог простить, и Джек понял простую истину: «Никогда не надейся на другого, когда можешь сам сделать дело. Особенно, когда этот другой – пьяница». Нужно было старому Гордону самому научиться тонкому ремеслу своего друга, и он смог бы избежать многих неприятностей.
Джек не верил в судьбу, для него она была хищным, но пугливым зверьком, который нападал только на глупых, слабых, неопытных и, прежде всего, мягких людей. «Для того, чтобы преуспеть в жизни, нужно иметь холодный разум и железную руку», – повторил Джек мысленно слова отца и открыл дверцу сейфа. На дне сейфа белели две папки, как испуганные птицы, сбившиеся в уголок. Больше ничего внутри не было. Задыхаясь от напряжения, Джек стал их перелистывать и, наконец, сказал:
– Теперь мир у твоих ног, Джек!
Он положил в сейф взрывчатку: в половине седьмого от виллы камня на камне не останется. Джек положил папки за пазуху и вышел на террасу. Роясь в кармане в поисках ключа, он посмотрел наверх, на скальный массив, позолоченный заходящим солнцем. Он взглянул на часы и вспомнил, что вот сейчас в долине Молчания скала упадет на Тома Херлинга. Вдруг земля задрожала, в воздухе раздался сильный гром и Джек увидел, как скала отделилась от своей основы и полетела прямо на него…
* * *
Том Херлинг вышел из своей машины без пятнадцати шесть и тут же был окружен толпой журналистов и фоторепортеров. Несколько полицейских сделали кордон около машины, сдерживая их.
– Сожалею, господа, – сказал Том, – но не могу уделить вам больше нескольких минут: я обещал Дракону быть вовремя, вы сами знаете, как он гневается.
– Не слишком ли вы дерзок? – посыпались вопросы.
– Каким оружием вы будете сражаться на дуэли?
– Таким, какое выберет Он, – ответил Том, – пожалуйста, мисс, прошу вас в машину, будете моим секундантом.
– Спасибо, мистер Херлинг, мне всего только двадцать три года и жизнь еще не надоела.
– Так нет ли среди вас настоящего журналиста? – обратился Том к толпе.
Все отступили, и только какой-то щупленький фоторепортер выкрикнул:
– Я поеду с вами, мистер Херлинг!
* * *
В шесть без трех минут из отверстия в искусственной скале показалось дуло. Оно стало не спеша наводиться, поэтому Анна решила поспешить.
– Будь готова, – сказала она Лане спокойным голосом, как будто готовилась выстрелить в фазана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17


А-П

П-Я