ее лично везет один из ее кумиров, а она даже не может насладиться этим моментом!..
Кто-то спросил:
– А оперировал У.Б.? Ах, Эмберсон, но У.Б. тоже был там? Значит, скорее всего, они оба ее навестят после операции. То-то она будет в своей стихии!
Все засмеялись, совершенно беззлобно и весело. У Пэтси нет врагов, благодарно думала Лин, торопливо допивая кофе, чтобы выкроить несколько минут. Она хотела сбегать к подруге и увидеть ее, если позволят.
Ночная сестра, дежурящая в отдельных палатах, оказалась сестрой Клэрк, которая всегда хорошо относилась к Лин. Она разрешила зайти к Пэтси на одну минутку.
Но когда Лин на цыпочках подошла к кровати Пэтси, она увидела, что, хотя та еще не полностью отошла от наркоза и то и дело засыпает, она очень хочет что-то ей сказать.
Она прошептала:
– Лин, поверь, что до того, как мы приехали на танцы, у меня не было никакой боли. Это только потом я почувствовала.
Лин не видела особого значения в том, что ей так упорно повторяла Пэтси.
– Ну и хорошо, родная. – Она положила прохладную ладонь на лоб Пэтси.
Но та продолжала:
– Нет, это началось совершенно неожиданно, вдруг… И почему же он думал, что это ты виновата?
– «Он»? А, ты говоришь о мистере Бельмонте?
– О ком же еще? Ведь я слышала, как он с тебя снимал стружку, бранил за то, что ты не заметила того, чего я и сама не знала. А я и пальцем не могла пошевелить, не то что защитить тебя. Бедная ты моя! – Голос Пэтси совсем замер от слабости.
«Бедная твоя» – в самом деле, но совсем не по этой причине», – с иронией подумала Лин. Она знала, что покраснела, произнося имя Уорнера Бельмонта, но взгляд голубых глаз Пэтси был настолько туманным и неопределенным, что она не могла видеть этого. Ее секрет остался секретом.
Пэтси продолжала:
– Этот Майкл славный. Он так меня веселил. А я испортила весь вечер, пусть Том передаст ему, что я очень жалею.
Лин уверила ее, что она обязательно заставит Тома это сделать, хотя никакой вины Пэтси во всем этом не было, нечего ей было укорять себя попусту. Ей нужно сосредоточить всю волю, чтобы скорее поправиться. Все этого ждут.
Пэтси выслушала все это с какой-то тенью улыбки на губах и снова уплыла в свой полусон, когда дневная дежурная-стажер пришла к ней в палату, а Лин с неохотой вышла. Скоро она совсем поправится, тут нет сомнений. Но можно ли унять тревогу о близком человеке, даже зная, что он получит всю заботу и внимание от других людей?..
Лин поспешила в свой операционный блок, думая по дороге, будет ли сегодня оперировать Уорнер Бельмонт. Оказалось, что у него на сегодня операций нет. Зато не было никаких трудностей с передачей поручения Пэтси – Том был тут в своей роли анестезиолога во время двух утренних операций. После конца операций он снял маску и халат и подошел к ней поговорить.
Его первой мыслью было успокоить ее насчет Пэтси, в случае если она еще не знала о хороших новостях. Он сказал, что сам звонил к ней в отделение, как только пришел на дежурство.
– Да я и сама ее навестила, меня пустили на минутку, – сказала ему Лин. – Но я рада, что вы тоже позвонили ей.
Том ухмыльнулся:
– Попробовал бы я не позвонить! Меня еще в шесть утра подняли по телефону – Мик Кэррон устроил мне такой тарарам, выясняя, что сейчас с Пэтси, удачно ли прошла операция и когда, по моему мнению, его пустят к ней!
Лин засмеялась:
– О, я так этому рада! Потому что единственное, что она мне могла сказать, – это насчет вечера, что она его вам испортила и что просит передать Майклу ее извинения.
– Ну, если речь зашла об этом, то она действительно испортила вечер не только молодому Кэррону, – ответил Том с напускной суровостью. – Еще У.Б., кроме прочих.
– Ну, и вам тоже!
Наступила небольшая пауза, потом он тихо сказал:
– Мой вечер ничто не могло испортить, Лин! Она болезненно вздрогнула от глубоко спрятанной радости в его тоне и, чтобы выиграть время, спросила его, что делали он и Майкл после того, как Пэтси увезли в больницу.
– Мы остались еще на час, но в этом уже не было никакого смысла. Мы пошли домой к Майклу – у него такая холостяцкая квартира. Немножко выпили, и я вернулся сюда. Лин, нам нужно поговорить. Вы ведь сами знаете, что нужно?
Ей пришлось уступить.
– Да, Том, знаю.
– Ну, так, может быть, мы вместе пообедаем сегодня?
– Лучше нет. Понимаете, я бы хотела побыть немного у Пэтси, если мне позволят. Но я согласна встретиться в «Ели», выпьем там кофе, если это вас устроит?
Том сказал, что его устроит все, что она захочет, и, счастливый, пошел по своим делам. А Лин начала с изумлением раздумывать, не эта ли черта кроткой покладистости в его характере навсегда помешает ей влюбиться в него, как он мечтает. Он просил так мало, что становилось очень легко давать ему не больше, чем он просит. Но женщине в любви необходимо, чтобы у нее не просили, а властно требовали .
Этот день тянулся долго и был каким-то тяжелым. У сестры Крэддок болела голова, и она часто раздражалась, а дежурящие младшие сестры первого курса казались, как нарочно, бестолковыми. Одна из них забыла завернуть кран в дезинфекционной, и вода залила весь пол чуть ли не на ладонь высотой, когда Лин обнаружила это. Вторую послали в аптеку получить необходимый материал для следующего дня работы хирурга, а она явилась обратно с пустыми руками, говоря, что фармацевт знать ничего не знает о заказе и поэтому ничего не дала.
– Какая чушь! – возмутилась сестра Крэддок. – Все заказано еще неделю назад, я прекрасно помню. Эсолл, придется вам пойти туда самой. И обратитесь к провизору, если это опять шутки этой Фейерс! Она заходит уже слишком далеко.
Лин послушно отправилась в аптеку, хотя ей совсем не хотелось. Она больше ни разу не говорила с Норой после того случая в столовой, когда она так вспылила. Хотя она считала, что тогда с достоинством прекратила неприятный разговор, но накануне, когда она танцевала с Томом и тот так неосторожно поступил, Нора с Уорнером была совсем близко и все видела. И Лин не могла забыть тот высокомерно-презрительный взгляд Норы в ее сторону. Поэтому сейчас, идя к ней, она чувствовала себя очень неловко.
Но если Нора так глупо поступила, безобразно ответив их посланнице из операционной, тогда она сейчас в очень неприятном положении! Лин крупными шагами вошла в аптеку, готовая начать бой.
Нора занималась подготовкой материала, заказанного патологами, и даже не взглянула на Лин, когда та подошла к стойке. Лин заметила, что в аптеке была еще одна фигурка в белом халате – худенькая девушка, которую она раньше никогда не видела. Она стояла на приставной лестнице у стеллажа с химикатами. Лин, ожидая, когда Нора обратит на нее внимание, праздно подумала: «Уж очень слабенькая на вид, чтобы таскать эти огромные бутылки с кислотой. Интересно, кто она такая? Наверное, новенькая…»
Как раз в этот момент Нора соизволила повернуться к ней. Она была в очках с очень большой оправой. Она всегда снимала их с видом утомленного превосходства и сейчас сделала так же, как бы неохотно уступая Лин минуту своего драгоценного времени.
Лин подала ей бумагу от хирурга, ранее отвергнутую аптекой:
– Сестра говорит, что ваш ответ насчет этого заказа – сплошное недоразумение. Все это должно быть давно готово.
Нора раздраженно покраснела.
– Никакого ответа в вашу хирургию я не давала, – ответила она.
– Но кто же сделал это? Нам сказали, что аптека ничего не знает об этом.
Нора нетерпеливо пожала плечами:
– Ну хорошо, могу сказать, что я ненадолго отлучалась. Мисс Брейнтри, – резко позвала она девушку. – Вы получали какое-нибудь требование? Что вы сказали, пока меня здесь не было?
Лин увидела, что девушка закусила губу и нервно сжала тряпку в руке.
– Да, я…
– Почему вы сказали, что мы ничего не знаем об их требовании? – резко спросила Нора.
– Я… Я не то сказала. Я сказала, что я сама ничего не знаю здесь, потому что я новенькая, и что вас нет. А сестра мне сказала…
Нетерпеливое восклицание Норы заставило ее замолчать, и Лин, увидев, как девушка начинает краснеть, пожалела ее. Она могла представить, как вечный сарказм Норы может буквально парализовать природную сообразительность нервной девушки. Она быстро сказала:
– Ну хорошо, значит, это всего-навсего недоразумение между мисс Брейнтри и нашей практиканткой. Значит, все давно готово и я могу получить это?
– Конечно, давным-давно. – Нора снова надела очки и склонилась над требованием, проверяя его. – Все давно было бы доставлено в вашу операционную, если бы мне не навязали всяких полоумных девиц! Я должна учить их работе, к которой они не способны…
Нора прервала свою филиппику, услышав грохот и звон стекла, разбивающегося о каменный пол.
– Господи! Что там еще?.. – раздраженно крикнула она. Кислота медленно растекалась по плиткам, зеленые бутылочные осколки разлетелись по всему полу. Нора холодным злобным взглядом уставилась на девушку на лестнице, а Лин быстро бросилась на помощь ей, видя ее склоненную голову и капли крови, падающие из порезов на кисти и ладони.
– Скорее, Фейерс! Она порезалась. Где аптечка первой помощи? У меня тут только чистый носовой платок.
Она выхватила его из кармана своего передника вместе с авторучкой, зацепившейся за платок и загремевшей по полу. Но она не заметила, что вместе с ними выпало и письмо от Уорнера Бельмонта и что, когда Нора подошла с бинтами, она подняла и ручку и письмо, потому что Лин была поглощена перевязкой руки девушки.
Лин выпрямилась и ободряюще улыбнулась, глядя в испуганные глаза девушки. Она сказала Норе через плечо:
– Я, пожалуй, возьму ее с собой в отделение «Скорой помощи». Они ей дадут выпить горячего против шока и посмотрят, не нужно ли наложить скобки на порез.
– Ну хорошо, – с неохотой уступила Нора. Когда Лин взяла девушку под руку, она протянула Лин ручку и письмо Уорнера: – Вы выронили это, доставая платок.
– О, спасибо! – Их глаза на мгновение встретились, и Лин непроизвольно покраснела. Но она не поняла все значение сузившегося взгляда Норы, быстро отвернувшейся от нее. Она не знала, что Нора сразу узнала характерный крупный подчерк на конверте: «Мисс Лин Эсолл. Лично», потому что уже изучила его по многочисленным требованиям и запискам, направляемым Уорнером Бельмонтом в аптеку… Уорнер Бельмонт пишет сестре Эсолл?.. И к тому же «лично»?! Любопытство Норы Фейерс было возбуждено до предела.
Как Лин и ожидала, Том ждал ее, когда она приехала вечером в «Ель». Он встал навстречу ей, и лицо его засияло от удовольствия и предвкушения разговора.
– Как Пэтси? Вы ее видели? – был его первый вопрос после того, как он заказал кофе у мисс Линси.
– Видела. Последствия наркоза прошли, она полностью проснулась и сегодня даже поела. Она… – глаза Лин весело сверкнули, – она все не слезает с этой темы насчет Майкла. Том, они в самом деле так понравились друг другу, правда?
– Наверное. Когда он приехал в Англию, он знакомился со многими девушками, но всегда говорил мне, что поедет обратно в Эйре, чтобы отыскать там ту, которая станет его женой. Я все думаю – а может, он нашел ее здесь, прямо в Спайрхэмптоне…
– Все это очень похоже на любовь с первого взгляда. Я не знала, что так бывает на самом деле, – задумчиво сказала Лин.
– Бывает! По-моему, почти так же случилось и с нами… со мной, я хочу сказать. – Он не спускал с нее глаз, не позволяя ей отвернуться. Он мягко продолжал: – Лин, Лин, мы ведь сейчас поговорим об этом, правда? О нас с вами?
– Да, Том. – Она не могла решиться, но потом очертя голову бросилась в неизбежное. – Понимаете, когда вчера вечером я вам сказала, что вылечилась от своего чувства к Перри, вы подумали, что… что… – Нет, это было невозможно трудно.
После маленькой паузы он попытался подсказать ей:
– Что в вашем сердце найдется уголок и для меня? Я не знаю, Лин! Может быть, я даже не столько думаю так, сколько надеюсь на это. Вчера вы были так прекрасны – я был просто на вершине блаженства. Но сегодня я весь день думаю и думаю – если бы вы действительно были моей, мне не нужно было бы ломать голову, терзаться, надеяться – я должен был бы знать !
– Да, конечно, вы должны это знать, – рассудительно ответила Лин.
– Значит, вы хотите сказать мне, что мне не на что надеяться?
– Я хочу сказать только одно: то, что я освободилась теперь от Перри, совсем не значит, что я готова… готова снова влюбиться.
Она тут же пожалела, что сказала это в такой форме, потому что Том тут же схватился за эту тонкую ниточку надежды, которую он почему-то увидел в ее словах:
– Значит, если я буду ждать… я хочу сказать, что сейчас вы никого больше не любите?
Она опять колебалась, как ему сказать, зная, что уклончивость – казалось бы, такой удобный путь – только дает Тому новую надежду, поощрять которую она не имела права. Наконец она медленно проговорила:
– Я ввела вас в заблуждение, когда сказала, что я не готова снова полюбить. Я и не думаю, что готова, но, знаете, ведь любовь нас не спрашивает, а приходит сама, когда хочет. – Она сказала это с вымученной улыбкой.
– Тогда, значит, есть кто-то другой? Кто не отвечает вам взаимностью?
– Кто даже никогда не думает обо мне в этом свете. Глупо, правда?
– Бедная моя Лин! Не повезло вам! – Щедрая душа Тома тревожилась теперь только о ней, забыв про свое разочарование. Ему было горько, он был расстроен и все же нашел в себе силы постараться помочь ей. – Вам хочется сказать мне, кто этот человек или вам легче не говорить?
– Наверное, лучше не надо. Мне кажется, если я твердо решу не думать об этом и не говорить, даже вам, я скорее справлюсь с этим. Мне кажется, это здравый подход, правда?
Он грустно смотрел на нее:
– Боюсь, что это не так. У меня… о вас… Нет, не думаю, что это когда-нибудь поможет. Но вы можете попытаться.
– Думаю, что справлюсь. – Она улыбнулась ему и мягко положила свою руку на его. – Мы с вами теперь почти в одном положении, да?
– И у нас будет все по-прежнему? Мы останемся друзьями, я хочу сказать?
– Но будет ли это справедливо по отношению к вам, Том? – возразила она.
Но Том не принимал никаких возражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24