Затем, приняв позу пророка, он изрек: – Быстрые и колоссальные победы нашей армии на Востоке могут поставить Англию перед выбором: или срочно предпринять крупную десантную операцию, то есть открыть второй фронт, или потерять советскую Россию как политический и военный фактор. Поэтому с большой вероятностью можно ожидать высадку противника где-то в Западной Европе, в зоне наших владений. Отсюда следует, что мы должны как можно быстрее добиться победы на Востоке.
Как известно, Гитлер ошибся в своих предположениях. Войска западных союзников высадились во Франции лишь в июне 1944 года, то есть через два года, когда судьба второй мировой войны была, уже практически решена на советско-германском фронте.
А сейчас свидетель этого совещания Гитлера, зондерфюрер Гаан, сидел с карандашом в руках и описывал все, что он знал о планах высшего германского руководства и об «Оборотне».
Многое из того, о чем писал он, Кузнецову уже было известно, но встречались и весьма ценные новые сведения.
Совещание в Полтаве означало завершение подготовки нового крупного наступления на восточном фронте, которое должно было стать прологом Сталинградской битвы.
В связи с этим Гитлер решил перенести свою полевую штаб-квартиру ближе к фронту, на территорию Советского Союза, чтобы отсюда непосредственно руководить войсками. 16 июля 1942 года штаб-квартира (ее шифрованное название – «Вервольф – «Оборотень», которое надо отличать от «Вольфшанце» – «Волчье логово», находившегося в Восточной Пруссии у Растенбурга) и главный штаб сухопутных войск передислоцировались в окрестности Винницы, в район небольшого леса, что в двух километрах от деревни Коло-Михайловки и в 200 метрах восточнее шоссе Киев – Винница. Севернее штаб-квартиры находится большой аэродром.
На основе сохранившихся документов, письменных свидетельств Райса и Гаана, воспоминаний и исследований П. Кугая, С. Калиничева, А. Лукина, Т. Гладкова, В. Орлова, В. Герлитца и Б. Миллер-Хелебранта полевую ставку Гитлера «Оборотень» не трудно обрисовать.
Штаб-квартира фюрера отличалась весьма высоким комфортом. На ее постройку были согнаны специалисты из многих стран Европы. Из Праги доставили мостостроителей, из Варшавы – плотников. В концлагерях отобрали электриков, монтажников, теплотехников. Это были люди разных национальностей. Чтобы стимулировать их труд, им установили ежемесячную заработную плату, определили нормы выработки, завели учет выполненных работ. Однако когда специалисты сделали свое дело, их всех расстреляли: и теплотехников, и электриков, и мастеров по дереву. Всех, включая тысячи других военнопленных, которых привлекли к строительству.
Помещения, занимаемые Гитлером: бункер, кабинет, спальня, бомбоубежище, – находились глубоко под землей. С поверхностью они были связаны лифтами. Стены и перекрытия штаб-квартиры были сделаны из железобетона толщиной от трех до пяти метров. Все объекты, входившие в «Оборотень», были опоясаны двухметровым забором из металлической сетки и несколькими рядами колючей проволоки, по которой был пропущен электрический ток. Забор был оборудован электрической сигнализацией.
Ночь Гитлер обычно проводил в невысокой кирпичной вилле, которая была соединена с бункером подземным переходом. Снаружи вилла была тщательно замаскирована. Перед фасадом виллы располагались бассейн и цветник. Над созданием цветника трудились 12 цветоводов из Карлови-Вари. Все они затем были расстреляны. «Мертвые лучше хранят тайну» – таков был девиз нацистов.
Все наружные детали подземных объектов были окрашены в темно-зеленый цвет и скрыты от воздушного наблюдения искусственными лесными посадками. На территории «Оборотня» находилось три мощных бункера, вооруженных орудиями и пулеметами.
Недалеко от штаб-квартиры были построены электростанция, две радиостанции и водонапорная башня. Далее располагалась большая электропекарня; она обеспечивала хлебом личный состав двух дивизий.
На аэродроме в Калиновке постоянно дежурили 100 истребителей, 50 штурмовиков и 30 бомбардировщиков. Вблизи деревни Сальник дислоцировалась танковая часть. В этом же районе размещался штаб рейхсмаршала Германа Геринга. Он также предпочел забраться в глубокий и просторный бункер. В административном здании и на вилле он появлялся редко.
Штаб-квартира имела специальную телефонную связь не только с Берлином, но и с Киевом, Харьковом, Днепропетровском, Ростовом, Ровно и Житомиром (в последнем находился штаб рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера).
Вокруг леса было 30 наблюдательных пунктов. В радиусе пяти километров штаб-квартиру охраняли от воздушного нападения многочисленные зенитные батареи. На участке железной дороги Калиновка – Винница постоянно курсировал бронепоезд. Охрану района штаб-квартиры несли части войск СС. Они размещались в бараках в лесном бору и поблизости от него. Всех кто появлялся в запретном районе без соответствующего разрешения, расстреливали на месте.
Общее руководство охраной штаб-квартиры было возложено на генерала Ротенхубера, начальника имперской службы безопасности, который подчинялся непосредственно рейхсфюреру Гиммлеру.
Так перестала существовать тайна «Оборотня». Подробная информация о местонахождении гитлеровской штаб-квартиры была передана по радио в Москву. В Москве, в Ставке Верховного Главнокомандования, донесение с Кудринского хутора было воспринято как важная новость.
Сразу же возник вопрос: что делать? Выбросить ли воздушный десант или организовать авиационный налет на штаб-квартиру?
Для подготовки воздушного десанта требовалось не менее 10 дней. За это время высшее руководство третьего рейха могло покинуть Михайловку, тем более что пропажа майора Райса и зондерфюрера Гаана должна была насторожить немцев. Поэтому было решено нанести по «Оборотню» бомбовый удар.
22 декабря 1942 года 80 советских бомбардировщиков, сопровождаемых мощным эскортом истребителей, волна за волной бомбардировали объекты гитлеровской штаб-квартиры и превратили ее в груду развалин. Одновременно были уничтожены немецкие самолеты на аэродроме Калиновка.
В Центре и в Ставке с нетерпением ждали результатов воздушного налета.
Вскоре стали поступать донесения из Берлина, Львова, Лондона, ответившие на этот вопрос. Оказалось, что Гитлер и его свита покинули Михайловку еще утром 20 декабря, то есть через два дня после исчезновения майора Райса и зондерфюрера Гаана.
Позднее стало известно, что решение покинуть «Оборотень» Гитлер принял на совещании верховного главнокомандования 16 декабря 1942 года. По этой причине зондерфюрер Гаан спешил в Ровно на встречу с полячкой в надежде уговорить ее поехать с ним в Германию. Дело в том, что по решению генерал-фельдмаршала Кейтеля Гаан возвращался на службу в штаб-квартиру.
Что же заставило Гитлера перебраться из «Оборотня» в «Волчье логово», в район города Растенбурга в Восточной Пруссии? Решающую роль сыграли здесь два фактора: мощные удары Красной Армии под Сталинградом, осуществлявшей поэтапно уничтожение и пленение отборных частей и соединений немецко-фашистской армии, и растущая активность партизанского движения на Украине, в Белоруссии и в Центральной России.
Историки утверждают, что Гитлер узнал об исчезновении 19 декабря при неизвестных обстоятельствах майора Райса и зондерфюрера Гаана. Это известие повергло его в ярость, и всю вину за происшествие он возложил на Гиммлера, усиленно распространявшего миф о «спокойствии» на дорогах Украины.
Судя по архивным документам абвера, в то время кто-то преднамеренно или по неведению пустил слух о том, будто Райс и Гаан стали жертвами бомбы, сброшенной советским самолетом. Не исключено, что эту стряпню сфабриковали в окружении Гиммлера, чтобы попытаться скрыть от Гитлера факт исчезновения двух немецких офицеров и находившихся при них важных документов. Последние, попади они к советскому командованию, могли иметь для немецкой армии самые опасные последствия.
Именно на это обстоятельство особенно напир. ал на совещании у фюрера шеф абвера Канарис, главный соперник Гиммлера в области разведки и контрразведки.
Гитлер рассвирепел и выхватил пистолет. В мгновение ока всемогущий шеф гестапо мог пасть жертвой обезумевшего диктатора. Но за Гиммлера вступился главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг.
Фюрер долго еще не мог успокоиться. Даже прилетев в Растенбург, он не ответил на приветствия встречавших…
Люди, сопровождавшие Гитлера, утверждают, что его поведение на аэродроме объяснялось якобы тем, что он плохо чувствовал себя в полете.
В конечном итоге все это не имеет значения. Важно то, что в силу сложившихся обстоятельств Гитлеру удалось невредимым выбраться из «Оборотня». Найди он смерть здесь или попади в плен (что менее вероятно), кто знает, как дальше стала бы развиваться вторая мировая война.
Гитлер, однако, еще раз побывал в этих местах В 1943 году, в период подготовки Курской битвы, он прибыл сюда, чтобы провести совещание с командованием восточного фронта. Это совещание проходило, как говорится в советской 12-томной Истории второй мировой войны, на территории винницкой психбольницы.
Драма на мосту
– Господин гауптштурмфюрер, доставлены три советских диверсанта. Они схвачены вчера рано утром у моста через реку Горынь. Все диверсанты были одеты в немецкую солдатскую военную форму. Четвертому, одетому в офицерскую форму, удалось бежать, хотя он, кажется, ранен. Они незаметно прокрались к мосту, зарезали часовых и приступили к минированию моста. Но их выдала своим стоном раненая сторожевая собака; они думали, что она уже мертва. После этого налета охрана моста усилена взводом солдат! – докладывал коренастый лейтенант СС Альберт Беер.
– Введите их, – сказал Петер фон Дипен, машинально поправляя воротник темной эсэсовской куртки.
«Большевики меняют тактику, пытаются проникнуть в наши ряды, и, может быть, им это удается», – думал гауптштурмфюрер, наблюдая, как пленные заходили в комнату.
– Где есть фаша паза? – на ломаном русском языке угрожающе спросил Петер фон Дипен, как только пленные остановились перед ним. Это были безусые юнцы. Немецкая военная форма была им явно велика.
Все трое молчали, глядя фон Дипену прямо в глаза. У младшего из них, Саши Олейника, школьника из Здолбунова, была раздроблена стопа правой ноги, которую немецкий санитар перевязал ему узким бинтом. Юноша не мог стоять, и его поддерживали два эсэсовца. Его товарищ по школе Витя Головко был ранен в голову и то и дело вытирал рукавом кровь, струившуюся по виску. У высокого Николая Сивко лицо было искажено от боли. Его оглушил ударом приклада немецкий солдат, когда он запутался в колючей проволоке.
– Хто фас посылал минирать мост? – Гауптштурмфюрер насупил брови и сжал пальцы рук в кулаки.
Юноши молчали, их взгляды ничего не выражали, словно им было безразлично происходящее, а ругань и угрозы эсэсовца не касались их.
Фон Дипен поднялся из кресла, лицо его было бледным, как у покойника, рот перекошен злобной гримасой, выпученные глаза налились кровью. Замахнувшись ногой, обутой в сапог, он ударил Сашу Олейника в живот. Тот упал на пол как подкошенный.
– Хто фам тал немецкую форму? – истерично кричал эсэсовец, безжалостно пиная ногами хрупкое тело израненного комсомольца.
Лейтенант Альберт Беер молча глядел на сцену допроса, глубоко утонув в старомодном кресле. Всем своим видом он показывал, что готов прийти на помощь фон Дипену по первому зову.
– Фее будете крофью плефаться, если не признаетесь! – Гауптштурмфюрер приставил штык к горлу Сивко.
Сивко едва держался на ногах, руки у него были связаны за спиной.
– Ой, мамо! – воскликнул вдруг юноша и резким движением головы ударил эсэсовца в лицо.
Дипен отпрянул, но на ногах устоял. Он был взбешен.
– Увести и подвергнуть допросу третьей степени! – приказал он лейтенанту, который был известен в Ровно как один из самых жестоких палачей.
В борьбе против фашизма участвовал весь советский народ. Отвечая на призыв партии и правительства уничтожать фашистов везде, где бы они ни появлялись на советской земле, разрушать их базы и линии коммуникаций, три комсомольца из Здолбунова решили взорвать мост на реке Горынь, имевший важное значение. Воспользовавшись беззаботностью группы немецких солдат, игравших в футбол, они похитили у них три комплекта обмундирования. Их первоначальный план состоял в том, чтобы, одевшись в немецкую военную форму, подойти к бункеру моста и гранатами перебить охрану. Но затем они выяснили, что мост охраняет целая рота солдат, с которой им не справиться. Тогда они решили пойти на хитрость. Подобрались к мосту уничтожили ножами двух патрульных часовых и ранили сторожевую собаку. Она-то их и подвела. Раненый пес, очнувшись от удара, поднял такой вой, что разбудил немцев, находившихся в бункере. Юноши, вместо того чтобы немедленно скрыться, попытались установить мину и взорвать мост. Но им не удалось осуществить свой замысел. Немецкие солдаты, охранявшие мост, открыли по ним огонь. Все три комсомольца были ранены, а затем пленены.
* * *
– Дмитрий Николаевич, – обратился Кузнецов к Медведеву, – завтра утром мне понадобится красивая бричка с полуприкрытым верхом, охапка сена и ковер. В установленное время на дно повозки уложили радиопередатчик, несколько автоматов, гранаты, мины, запасные батареи и сверток с женской одеждой. Дело в том, что Центр прислал в Ровно радистку Валентину Константиновну Осмолову, которая еще до войны окончила курсы парашютистов. Осмолову решили разместить с радиостанцией в доме Ивана Приходько под видом невесты его младшего брата Николая.
Относительно небольшие размеры Ровно делали почти невозможным для Кузнецова и его товарищей использовать радиосвязь – работа радиопередатчика была бы немедленно обнаружена, – а местонахождение рации запеленговано. Поэтому вся тяжесть доставки информации ложилась на связников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30