В этот момент “совершающий деяния” становится Единым с Высшим Присутствием, и, с помощью молений, вливает в больного вошедшую в его тело силу и ритм вселенной, вырывая корни болезни!» - оживленно пояснил Огонь, хрустя сухим тростником.
«Воистину так! - согласился Яков, - Однако различные заблуждения препятствуют людям постичь эти деяния».
«В конечном счете, - молниеносно мелькнуло в голове у Якова, - благодаря проведению молений по принципу кадзи, больного подводят к восприятию спящей в нем природы Космического Присутствия и с помощью этой силы - своей собственной силы - “совершающий деяния” изгоняет из тела причины болезни.
«И это всё?»
«В процессе лечения путем проведения молений о кадзи, - продолжал трещать Огонь, - исцеление происходит не с помощью сил человека “совершающего деяния” - последний использует силу Космического Присутствия, силу Любви и Сострадания, наполняющую эту Вселенную. И верующий, осознав свою собственную силу в природе Космического Присутствия, которой он обладает с рождения, с помощью этой силы прерывает тянущуюся из прежних жизней цепь причин и следствий в виде накопленного зла и очищает себя от демонов и болезней. Именно поэтому и происходит “непостижимое “чудо”, которое недоступно медицине и человеческому пониманию».
«Да, медицина и моления - это абсолютно разные вещи?» - подумал огнепоклонник.
«Правильно! - вспыхнул огонь с новой силой. - Человек состоит из тела и духа.
Болезни тела лечат врачи-медики.
Болезни духа, то есть все, что связано с душой, с помощью силы Присутствия Духа исцеляет “совершающий деяния”».
«Это понятно! - согласился Безымянный, - но каким образом, «технически», произносимая молитва или Мантра достигает больного?»
«Мантра, которую ты произносишь, называется “истинные слова“! - жарко дохнул на него Огонь. - Слово Будды не что иное, как истинный образ Вселенной, Присутствие Его Духа и основа нашей жизни.
Слово, произносимое человеком, служит для передачи информации.
И поскольку слово является составной частью кармы, то передача “истинных слов” настигает карму больного, если “совершающий деяния” визуализирует образ страдающего, тогда Мантра вторгается в душу, изгоняя из нее причину дисгармонии.
И для этого не нужно никаких технических усилителей - нужно лишь усердно молиться о том, чтобы больной выздоровел».
«Чем же заболела Яна?» - наконец спросил огнепоклонник.
«Сделай так. Забудь о своем теле, войди в мой ментал, и там, став Оным, увидишь очаги поражения ее души. Именно в душе, то есть - в психике лежит причина ее заболевания, а нейтрализуешь причину - автоматически уйдут и все признаки болезни».
Безымянный так и поступил. Он сосредоточился и мысленно вошел в сферу Огня. Костер затрещал, взметнув сноп пламени кверху, но прошло несколько минут, прежде чем ментальное тело огнепоклонника почувствовало, что окружающая среда вокруг него изменилась.
Снова на сцене появились ряды зрителей из покинувших тела душ, но Оный пылающим взглядом посмотрел в их сторону, и любопытных как ветром сдуло.
В одну секунду Оный оказался возле Яны, которая лежала в постели и страдала от астмы.
Каждый раз, когда она начинала задыхаться, ей приходилось прикладывать к открытому рту специальный прибор с наполнителем, который на время снимал спазмы.
Однако это мало помогало.
Сначала ментал безымянного решил, что ее болезнь имеет профессиональный характер, ведь Яне приходилось подолгу задерживать дыхание под водой, от чего естественное дыхание могло нарушиться.
Но потом логика человеческого разума уступила место ясновидению, и причина проступила настолько очевидно, что можно было только удивляться, как все просто.
Дело в том, что дыхание человека связано со словом.
Человек говорит на выдохе, и если часто говорить неправду, то оказывается, что произносимая ложь, служит причиной нарушения дыхательной системы.
Действовать надо было немедленно.
Быстро выскочив из Оного, огнепоклонник отбросил жвачку мыслей, сосредоточился на Присутствии и начал молиться.
Он кланялся огню, подавая ему палочки сухого тростника и одновременно произнося мантру “истинных слов”:
“Наумакусамманда бадзара дан сэндан макаросяда соватая унтарата камман!”…
Прошло немало времени, прежде чем его слова нашли резонанс во Вселенной, и он почувствовал в себе силы, способные для совершения подвига.
Подвижник огня представил себе тело Яны и мощным импульсом послал в нее заряд энергии из Великого Космического Присутствия Духа.
Тело Яны отозвалось и мгновенно вспомнило свою природу.
Резонанс, возникший между макро и микрокосмом, сильно потряс тело Яны и разрушил накопленные заблуждения.
“Истинные слова” Якова продолжали пучками поступать в микрокосм Яны, тело ее выгнулось мостом и ее всю трясло от сознания Истины.
Но поток продолжался, ибо кадзи, состоящее из КА - “добавить” и ДЗИ - “сохранить” - это слово требовало выполнения своего условия.
Наконец огнепоклонник почувствовал, что от накопленного веками заблуждения не осталось и следа.
Бронхи стали чистыми, как у младенца, и Безымянный почувствовал, что Яна испытала необыкновенное облегчение, которое вылилось в плач радости.
Теперь осталось только нажать “иконку”: Сохранить, и ритуал можно было заканчивать.
«Поздравляю! - снова услышал он латентный язык Огня. - Наконец то от тебя есть хоть какая-то польза окружающим.
Теперь ты должен совершенствовать свое мастерство, способность воспринимать энергию Вселенной и передавать ее страдающим.
И теперь тебе незачем ехать в Японию и отнимать драгоценное время у Экана Икэгути. Ты стал заочником в институте Огня, и будешь сдавать зачеты и экзамены мне непосредственно - в каком бы виде я не появился.
Но прежде чем закончить сегодняшние занятия и покинуть огненную аудиторию, ты обязан принести свои благодарности Присутствию Духа!».
Безымянный распростерся на песке перед пламенем и перенес свой ум “домой” - во Вселенную.
Слезы радости текли по его лицу, и огнепоклонник улыбался.
Незаметно для себя огнепоклонник погрузился в состояние самадхи.
Самадхи - это психический оргазм - неописуемое блаженное состояние духа, может быть коротким, но оно бывает и длинным - это зависит от степени чистоты духа и ступени его совершенства.
Совершенствующийся человек сам никогда не может оценить свои показатели. Если, допустим, какой-либо святой хоть на мгновение подумает, что он святой - всё, он уже перестает быть святым, и ему придется весь путь к совершенству начинать сначала.
Когда подвижник Огня очнулся от блаженства, то увидел, что его костер еще горел.
Поблизости не было ни души.
Только поодаль несколько рыбаков отмыкали цепи своих лодок и толкали их в воду.
Звук звенящих цепей и грохот лодок, днищами царапающих гальку, был хорошо слышен в утренней тиши, напоминая всем, что жизнь продолжается.
Костер продолжал гореть каким-то чудесным образом, хотя в основании костра лежали только угли.
Свет костра был оптически необычным - он не был желтым или оранжевым, пламя переливалось всеми цветами радуги, так бывает, когда в огонь бросают какие-либо химические добавки.
Солнце уже встало где-то за лесом, сзади и побережье было еще в тени.
Только выступающие из воды валуны, обкатанные до блеска водой Финского залива, сияли на солнце, радуясь его теплу и любви.
Конечно, это были простые камни, но разве простые люди и драгоценные не одинаково воспринимают тепло и любовь?
Безымянный послал привет всему окружающему миру и тут же получил ответ - в костре вдруг что-то лопнуло, выбросив фейерверк разноцветных искр и осыпав огнепоклонника с головы до ног.
Одна из искр принялась тлеть на его носке и ужалила его за ногу.
Безымянный быстро стянул носок, засыпал его песком и растер пальцами пораженное место. Когда он взглянул на ожог, удивлению его не было предела - на коже явно был оставлен знак Ом, который не спутаешь ни с каким другим. Это был знак воспламенения буддизмом - знак посвящения в подвижники Огня.
Этот знак «Ом» так и остался на теле Безымянного навсегда?!
Огнепоклонник приложил к ожогу лист подорожника и натянул на ступню прожженный носок. От костра пахло какими-то благовониями, но пришелец думал, что у него могут быть и галлюцинации после бессонной ночи.
Он залез в палатку, застегнув ее изнутри, и расправил спальник.
Потом открыл маленькое окошко, затянутое сеткой от комаров, и посмотрел на водную гладь.
И тут он подумал, что виденный им накануне рыбак на резиновой лодке так и не вернулся обратно…
Как всегда перед сном в умозрении Безымянного поплыли разные картины.
И так же, как иногда спящему повторяются одинаковые сны, так и сейчас, перед безликим возникла узнаваемая картина.
Снова был виден мальчик, который, согласно наказанию Дакини, рос не по дням, а по часам, а рядом хлопотала его мать…

Картина восьмая.
«Какая же я была радостная, когда ты родился! - сказала Анна со слезами на глазах, обращаясь к Маю, - и, какая я стала несчастная теперь. Скоро мы станем одногодками, а потом я должна буду наблюдать, как ты стареешь и умираешь у меня на глазах. Боже мой! За что мне такая участь?!»
Девушка нервно ходила по спальне, то, садясь, то, снова вставая.
«Не плачь, мама! - утешал её сын, обнимая её, и целуя её глаза. - Я что-нибудь придумаю. Если кто-то управляет временем, значит надо добраться до этого пульта управления и найти то, что надо изменить».
«Знаешь, Май! - вытирая слёзы, сказала Анна. - Я готова отдать весь наш комфорт и благополучие, стать нищей, больной, лишь бы ты был нормальным человеком.
Ты, вот, всё знаешь, скажи честно, твоё ускоренное время жизни - это результат моего желания, которое я изъявила там, на вершине Хан -Тенгри?»
«Не знаю! - ответил молодой человек. - Мне тоже не нравится такая скоротечность. Я хотел бы этим заняться вплотную, но всё наше время съедают наблюдатели-специалисты. И мы не можем отказаться, ты подписала контракт…»
«Чёрт с ним, с контрактом! Мы имеем право на один или два свободных дня в неделю по американской конституции! - в отчаянии причитала мать. - Давай посчитаем! Одна минута твоего времени равна одному земному дню. 60 минут = 60 дней. 24 часа = 1440 твоих дней, или 4 года. С минуты твоего рождения прошло уже 4 дня, значит тебе в эту минуту 16 лет! Понимаешь? У меня в голове не укладывается - несколько раз в сутки отмечать твой день рождения!»
«Да, мама! - оживился Май. - Ты права! Мне нужен выходной. И не один. За 16 лет мне можно взять все остальные дни свободными! Ты молодец, мама!» - Май подхватил девушку на руки и закружил её по комнате. Потом юноша посадил её в кресло, погладил по голове, и сказал:
«А сейчас, мама, ты выйдешь в холл, - там уже собрались жадные специалисты, журналисты и прочие ?исты, и скажешь, что, и сегодня и завтра ко мне допуска не будет - у меня “week end”!».
Анна послушно встала, привела своё лицо в порядок, и вышла.
Услышав сообщение, прибывшие устроили страшный скандал, но телохранители, которых наняла Анна, выпроводили всех на улицу.
Недовольные «?исты» схватились за сотовые телефоны и стали вызывать своих адвокатов. Но, все они потерпели фиаско, - Закон был на стороне прибывших в Америку, и лестница перед домом постепенно опустела. Все разъехались в разные стороны. Лишь несколько журналистов осталось дежурить у дверей, карауля возможное появление “Homo Incognito”.
«Что теперь мы будем делать? - спросила Анна, возвращаясь к сыну. - Нам теперь важна каждая минута!».
«МамАня! - сказал Май, соединяя имя с родственным термином. - Мне нужно сосредоточиться. Только глубокая медитация может открыть мне какое-либо решение. Можно мне побыть одному? Займись какими-нибудь делами. И не обижайся, если я закрою дверь на ключ изнутри. Так надо!» - уговаривал он Анну, подталкивая её к выходу.
«Бесстыжий! - шутливо шлепнув его по заднице, отреагировала Анна. - И сколько минуточасов ты будешь медитировать?»
«Не знаю, маманя, - ответил Май, целуя её в щеку. - Я не могу выйти из медитации без результата, пойми меня. Даже если я не появлюсь до ночи, - не волнуйся. Считай, что, я уехал в командировку, ладно?»
У девушки снова навернулись слёзы.
«Завтра тебе будет уже двадцать!» - воскликнула она уже в дверях.
«А может быть и не будет! Может быть я застряну во времени!» - возразил Май, с нежностью глядя ей в глаза.
В этот миг у него мелькнула страшная мысль, - если он вернётся в нормальное земное время и снова станет младенцем, то кто откроет матери дверь?
И он поспешно напомнил ей:
«Мама, ты знаешь, где лежит запасной ключ. Если меня не будет до утра, то откроешь дверь в девять утра. Договорились?»
Догадка Мая передалась Анне, и она, волнуясь, сказала:
«Лучше бы ты остался навсегда таким, как сегодня! Я не хочу тебя нянчить! Я уже грудь перетянула полотенцем, видишь?» - и она неловко поцеловала его в лоб на прощанье.
Дверь закрылась.
Повернув ключ в скважине, когда шаги Анны уже затихли, Май задвинул шторы, и лег в позу «савасаны».
Теперь нужно было перекрыть фонтан мыслей в голове.
Май поймал тончайший звук в своей голове, похожий на писк комара, и стал удерживать пойманного.
Мысли продолжали бомбардировать его ум, но Май посылал их туда, откуда они вышли.
Вскоре напор мыслей значительно ослабел, так как хозяин не уделял им внимания. Писк, обнаруженный вначале, сменился еще более высоким ультразвуком, который почти не был слышен, но был доступен восприятию.
Это был признак того, что звуковой барьер остался позади, и сознание Мая выскочило в ультракосмос.
Как всегда, вход в ультракосмос был внизу, как и в любом земном доме.
Накинув на себя охранную мантру, космонавт поднялся на первый этаж.
Это был этаж людей, животных, и прочих голодных сущностей.
От него, вниз, бесконечными подвальными этажами спускались адские существования.
На этом уровне его никто и ничто не задерживало. Здесь он не мог найти ответа на поставленный жизнью вопрос.
Найдя винтовую лестницу, пришелец поднялся на второй этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58