Разве мы не достигли конца пути? Разве мы не у цели, не у идеала?
- Да, Джон, это ты в конце дороги, размеченной тобой самим с самого начала, но теперь продолжение невозможно.
- Значит, это так для всех Джонов Кларков.
- Нет, Джон. Просто конец человечеству, которое ты знал и которое было вписано в твою душу и плоть. Тому, что появилось в истории со своим злом, ошибками и промахами, стремлениями и чаяниями. Конец противоположностям, контрасту и манихейству. Всему, что было в тебе, что разорвалось и столкнулось. Всем этим был Ты сам!
Я отступаю назад, мертвенно-бледный, дрожащий на краю огромной страшной пропасти, неуправляемый. Мне кажется, что он плавает посреди комнаты над краем моих ужасов и страхов.
- Кто ты?.. Чудовище... Чудовище... кто ты?
- Да ты, Джон! Просто ты! Мой голос исходит из глубины твоей души. Открой глаза, Джон... Открой глаза!
В приступе ярости я поворачиваюсь к нему спиной. Нечестивец, безбожник, осмеливающийся грубить мне, унижать и оскорблять меня!
- Я не верю тебе... я не верю тебе... я не верю тебе...
Одинокий слабый голос хихикает в глубине меня самого.
Когда же я поворачиваюсь, то не вижу В-1 - он исчез. Задыхаясь, я тороплюсь в соседнюю комнату, выкрикивая имя Арабеллы. Но она тоже пропала. Ложе пусто. Как сумасшедший я бросаюсь на главную лестницу, призывая своих слуг, но мой зов остается без ответа. В большом пустынном доме царит самая мертвая тишина.
О, Боже! Что происходит!
Я бросаюсь к окнам, но огромный город исчез. Я вижу только поля, деревья и скалы в отдалении. А город? Город? Но это все невозможно!
- Эй! Эй! Где вы? Ответьте мне! Не оставляйте меня одного, прошу вас!
Я возвращаюсь в большой зал, но. на пороге несуществующей больше двери замираю в оцепенении - здесь больше нет мебели..
На стенах картины и- гобелены сливаются с каменной кладкой, которая начинает распадаться... Я скатываюсь по лестнице, лишенной ковра, бросаюсь в пустой двор и поднимаю голову. Огромный дворец рассыпается на моих глазах, как карточный домик - тает крыша, исчезают стены, рассыпается пол. Он разлетается под порывами ветра и превращается в пыль.
А я... О! Я, жалкий отшельник, падаю, раздавленный тяжестью своего горя. Я царапаю землю с ртом, полным сухих мертвых листьев, и тупо разглядываю ржавый остов старого космолета, обветшалый колодец и жалкую старую развалюху, возникшие из небытия. Сорванные ставни стучат под порывами осеннего ветра.
И над всей этой ужасающей, реальностью властвует скрежещущий голос. Голос, принадлежащий высоко сидящей большой птице с длинным клювом; голос, который болтает и смеется:
- Аррррабелла... Аррррабелла... ммм... хороший денек, а?.. Хороший денек, а?.. .
Я снова нашел свою хижину, свое отчаяние и одиночество.
Я пережил свое падение, словно Голиаф в шкуре Давида. Я всплыл на поверхность одного безумия, чтобы вновь погрузиться в другое.
Чистое и еще более ужасное, так как оно подстерегает меня всегда.
Вечно.
Да, все это было всего лишь иллюзией, сном и обманом, так как машина никогда не производила более одного меня за. один раз. Следующий Джон Кларк - только после смерти предыдущего.
Странная и жестокая машина, воображаемая утроба миллионов и миллионов Джонов Кларков, рожающая химерических Арабелл, существующих только лишь в моем воображении.
Но действительно ли я сам все это вообразил? Не было ли в каком-нибудь тайнике машины странного устройства, реализующего сны? Не мог ли старина Джо создать такого пути уединения, по которому мог бы убежать такой несчастный, как я, отрезанный вечностью навсегда в неизвестном мире?
Я задаю себе этот вопрос, но ничего не знаю. Тем не менее, я боюсь, боюсь этого вечного одиночества, которое будет моим.
Боже мой, что я вам сделал? Почему вы отказываете мне в Смерти, о которой я умоляю? Должен ли я постоянно рыть себе могилы, жить и умирать в одиночестве, как пария из парий, как проклятый из проклятых? Должен-ли я день и ночь проклинать себе подобных, моих земных братьев, которые покинули и забыли меня в моей беде? В своих снах я их уничтожил, поскольку знаю, что они никогда не прилетят.
Впервые по возвращении в реальность я осмеливаюсь поглядеть на себя в зеркало.
- А, Джон! Скажи мне, почему? О, нет, это невыносимо...
Я не могу удержаться от улыбки.
- Вспомни, как все это началось. Джон Кларк номер два прибыл и постучал в окно, и мир стал прекрасен. Ты знаешь, если честно, это было отлично... Да, прекрасно было не быть одному. И потом была Арабелла, Ты помнишь, Джон? Много раз что-то не ладилось. Особенно последнее время. Я много думал... да, я слишком много думал... и все лопнуло.
Я быстро отрываюсь от зеркала, навострив уши. Странно, но мне показалось... Нет, невозможно... Тем временем шум усиливается... Кажется... О, боги! Рев и грохот реактивных двигателей!
Я бросаюсь в глубь хижины, опасаясь за свой рассудок. Но шум затихает после продолжительного свиста.
Очень медленно я возвращаюсь к зеркалу.
- На чем мы остановились, Джон? Ах да, я говорил, что было прекрасно больше не испытывать одиночества. Что было достаточно Джона Кларка номер два... А? Что? Боже! Что там еще?
Прижавшись к стене, лицом к двери, я замираю с бьющимся сердцем и пересохшим горлом...
По земле стучат каблуки, заставляя камни скрипеть...
Там, за дверью, я угадываю присутствие незнакомца, который колеблется в томительном молчании...
А потом... О нет! Это неправда...
Вот кто-то стучит в дверь...
Три удара... еще три!!!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13