Напряжение вдруг покинуло ее. – Не могу дождаться репетиционного обеда.
Марк невольно улыбнулся. Лицо его сестры светилось воодушевлением, глаза блестели. Она снова стала прежней Джулией, и все благодаря Рейчел Бэнкс и ее уродливому чайнику!
С улучшившимся настроением Марк подошел к письменному столу и стал набирать номер подружки невесты. Если все и дальше пойдет так же гладко, эта свадьба, возможно, все-таки состоится.
– Я не говорила тебе о кружеве, которое ты заказала? – Голос Рейчел плыл по комнате, низкий, слегка охрипший – голос, созданный для ласк и шепота в темноте. Голос, который блуждал уже несколько дней по задворкам его сознания, все время от него ускользая.
Слушая телефонные гудки, Марк наблюдал за Рейчел. На ее щеках играл румянец, она то и дело бросала на него быстрые взгляды, словно не могла не посмотреть на него. А он улыбался ей в ответ, потому что уж он-то точно не мог не сделать этого.
– И это было самым странным. – Рейчел, подчеркнуто повернувшись спиной к Марку, продолжала что-то рассказывать Джулии.
Рассмеявшись, Марк переложил трубку в другую руку и стал осматривать комнату. Не так уж и плохо, он ожидал худшего. В высоких зеркалах, располагавшихся вдоль деревянной ширмы, отражались окна и море, отчего комната казалась больше и светлее.
Раскройный стол и швейные машины в рабочей части демонстрационного зала освещались рядами круглых лампочек на потолке, а ближе к вечеру Рейчел, очевидно, включала лампы дневного света. Цвет стен – приглушенные оттенки зеленого и розового – удачно гармонировал с занавесками из легкого ситца и обивкой мебели.
От всего веяло мягкостью и женственностью с некоторой долей практичности, свойственной характеру хозяйки. Закрыв глаза, Марк глубоко вдохнул, словно желая пропитаться ароматом домашней выпечки и свежих цветов. Даже воздух в доме Рейчел пах ею.
На двенадцатом гудке Марк выглянул в окно, затем бросил взгляд на часы. Сейчас, как обычно, должны позвонить из агентства, чтобы ввести его в курс событий и справиться о здоровье. Через пару минут он может оказаться в самой гуще мировых страстей – новые горячие точки и происшествия, о которых еще нет сообщений даже в Интернете. Совсем недавно – в Лондоне, – услышав подобное, он готов был по первому требованию мчаться вперед, да, честно говоря, Марк и сейчас ощущал в себе этот привычный профессиональный зуд.
«Затем позвонит Чак, чтобы узнать, не разговаривал ли я с его бывшей женой, не договорился ли о съемке, не виделся ли с его дочерью», – продолжал мысленно рассуждать Марк.
Вздохнув, он повесил трубку. Не будет он говорить с Чаком, пока не добьется положительных результатов.
– Никто не подходит? – спросила Джулия.
Марк покачал головой, и Джулия бросила салфетку на стол.
– Тогда неси платья. Не могу больше ждать.
Оставив лепешки, женщины поспешили к примерочной.
Марк взглянул еще раз на пляжный дом и вернулся к столу. Мир подождет до завтра, а вот у него может больше и не появиться возможности отведать лепешек Рейчел.
– О Боже! – воскликнула Джулия.
Рука Марка так и застыла над тарелкой, когда Рейчел появилась в комнате с платьем.
– Я не верю своим глазам! – тараторила Джулия.
– Аминь, – прошептал Марк.
– На мне будет шляпка, – процитировала Джулия с завидным британским произношением. – В руках – маленькая корзинка, – улыбнулась она Рейчел. – Джейн Остин осталась бы очень довольна. – Взяв Рейчел за руку, она увлекла ее за ширму. – Ты должна помочь мне одеться.
Марк покачал головой. Зная, что его сестра отличается невероятной экстравагантностью, он поблагодарил Бога, что в качестве свадебной темы она не выбрала «Тысячу и одну ночь». Но что должна была чувствовать Рейчел? Когда она вернулась за шляпкой, на лице ее сияла такая же счастливая улыбка, как и у Джулии. Марк сосредоточил свое внимание на лепешках. Клиент всегда прав.
Размышляя, какому варенью отдать предпочтение – клубничному или персиковому, – Марк невольно окунулся в неспешный поток болтовни, льющийся из-за ширмы. Джулия предложила камею, Рейчел промолчала. Джулия заговорила о ридикюле, Рейчел молчала. Марк наконец остановился на персиковом варенье, но вдруг обнаружил, что без Рейчел за столом стало как-то пусто.
Джулия пустилась в обсуждение цветов и ледяных скульптур, затем последовал разговор о корнуэльских курах. Марк с облегчением вздохнул: наконец-то Джулия снова заговорила о свадьбе. Еще одного переноса даты бедный Гарри не пережил бы.
Предоставленный самому себе, Марк занялся самым естественным для себя занятием – осмотром. Вся работа корреспондента ведь как-никак основана на любопытстве, и как бы журналисты ни били себя в грудь, заявляя, что их увлекали поиски правды и жажда справедливости, в конце концов все сводилось к простому желанию заглянуть в замочную скважину.
Уже через несколько секунд Марк знал, что одна ножка у стола шатается, швейные машины новые, а ножницы невероятно острые. Достаточно интересные открытия, однако не непредсказуемые. Марк прошел вдоль сложенных рулонов ткани, попутно отмечая про себя, что шелк ему нравится больше, чем креп, а белый цвет – больше, чем цвет слоновой кости. Но прежде чем он успел решить, жемчуг или бусины ему больше по душе, взгляд его упал на вращающуюся дверь.
За долгие годы работы Марк хорошо усвоил, что шанс редко предоставляется дважды, и, проигнорировав вывеску «Вход только для сотрудников», толкнул дверь и проник в ту часть жизни Рейчел, которая была скрыта от посторонних глаз.
Прямо перед ним находилась кухня, просторное помещение с белыми стенами и сверкающими окнами; справа – ванная комната и спальня с огромной кроватью, на которой громоздилась масса подушек и подушечек.
Интересно, на какой стороне кровати спит Рейчел? Воображение Марка рисовало ее в ночной рубашке с длинными рукавами и воротничком. И тут же Марк представил себе эту рубашку сброшенную на пол…
С некоторым усилием выбросив из головы подобные мысли, Марк отвернулся от кровати. По другую сторону от кухни он заметил небольшую комнату. Там стояли кушетка, плетеное кресло и заваленный эскизами стол.
Марк оглянулся на ширму, за которой все еще щебетали Рейчел и его сестра.
– Скажи откровенно, – пытала Рейчел Джулия. – Ты действительно считаешь, что не стоит накидывать кружевной шарф?
– Еще как не стоит, – пробормотал Марк и вошел в кухню.
Глава 5
– Честно? – Рейчел поджала губы и пообещала себе, что ответит, только досчитав до десяти, но на цифре пять уже выпалила: – Да. – Подождав немного и окинув критическим взглядом платье, она добавила: – Должна тебе сказать, что кружевной шарф будет несколько некстати.
– Ты права, достаточно и шали, – кивнула Джулия и начала расстегивать застежку.
Рейчел с облегчением вздохнула. Возблагодарив Бога за победу разума, Рейчел взяла кружевной шарф, и аккуратно его сложила. Она не могла не признать, что хотя платье и пугает чрезмерной отделкой, его простой покрой эффектно подчеркивает изящные формы Джулии, скрывая ее живот и делая ее невероятно уязвимой и трогательной. Теперь бы еще как-нибудь уговорить ее убрать с рукавов эти ужасные банты.
Рейчел вышла с шарфом в демонстрационный зал.
– Марк, твоя сестра выглядит просто великолепно. – Повесив шарф на спинку стула, Рейчел огляделась в поисках Марка.
– Он, наверное, ушел домой, – крикнула Джулия из-за ширмы. – Ему в это время обычно звонят из агентства, сообщают последние новости.
Стоя у стола, Рейчел вспомнила, как нога Марка коснулась ее ноги, вспомнила его улыбку, таинственную И интимную. Но как же мало она о нем знает! Может, это и к лучшему.
Нужно держать его на расстоянии. Из головы Рейчел не выходил увиденный ею сон, а близость этого мужчины будоражила кровь, делая ее способной на необдуманные поступки. Пока она смотрит за домом миссис Демпстер, ей достаточно того, что она о нем знает. Рейчел посмотрела на ширму. Но конечно, если Джулия хочет о нем поговорить…
– Марк лишь мельком упомянул о своей работе, – как бы невзначай заметила Рейчел. – Что-то очень опасное.
– Только потому, что он ее делает такой, – отозвалась Джулия. – Есть и менее опасные задания, он же едет туда, где свистят пули и взрываются бомбы, и, держа на плече сорокафунтовую камеру, снимает прямо в центре этого ужаса. – Она на секунду замолчала. – Может, убрать пару бантов, как ты думаешь?
– Как хочешь, – ответила Рейчел, взгляд ее был прикован к окну.
Пляжный дом казался покинутым: на крыльце никого не было, свет нигде не горел. Она вспомнила сдержанный, холодный тон Марка, когда он говорил про новости, горькую усмешку, блуждавшую на его губах во время их беседы на пляже. Интересно, где он сидит, когда слушает сообщения из агентства?
Вздохнув, она взяла ножницы.
– Начнем с бантов на рукавах, – предложила она, заходя за ширму.
Бережно отрезав ниточки, на которых держались банты на запястьях, Рейчел посмотрела на Джулию. Та кивнула:
– И следующий тоже.
С трудом сдерживая улыбку, Рейчел отделила бант.
– Если его работа так опасна, почему он это делает?
Джулия пожала плечами и, чтобы помочь Рейчел, приподняла одну сторону банта.
– Он живет этим. Однажды, когда ему было всего десять, мама нашла его висящим вверх тормашками на перилах автострады. Он пытался снять нору енота, чтобы все узнали о нем и спасли детенышей.
– Просто он делает то, что должен, – пробормотала Рейчел и перешла к другому рукаву. – Вы, наверное, очень рады, что он хоть ненадолго вернулся домой?
Джулия кивнула.
– Вообще-то он всегда очень осторожен, на рожон не лезет, но ситуация иногда может выйти из-под контроля. А после того, что случилось в Судане, я бы очень не хотела, чтобы он туда возвращался.
«Значит, это было в Судане, – думала Рейчел, складывая банты на стуле. – Но это не мое дело. Я не стану совать нос в чужие дела».
Однако она просто сгорала от любопытства.
– Он мало об этом говорит, но нетрудно догадаться, что если в тебя стреляли, то мысли твои неизменно будут снова и снова к этому возвращаться, ведь так?
– Так, – эхом отозвалась Рейчел, вспоминая его слова: «Мне удалось уйти».
– Но все это пустое, Марк все равно вернется обратно, – продолжала Джулия. – Это его работа. Ничего другого он не умеет делать. – Она положила руку на живот. – И моей крошке придется проехать половину земного шара, чтобы встретиться со своими кузенами.
– У Марка есть дети? – спросила Рейчел, глядя на бант на плече Джулии.
– Нет, – рассмеялась невеста. – Я просто хотела сказать, что если он когда-нибудь заведет семью, это будет не здесь. – Джулия посмотрела в зеркало, и выражение ее лица смягчилось. – Это платье способно заставить меня поверить, что все получится хорошо.
– А ты что, сомневаешься в этом?
– Знаешь, я боюсь. Мы прожили счастливо с Гарри шесть лет, и нам не нужны были ни кольца, ни штамп в паспорте. А теперь, когда я жду ребенка, Гарри вдруг захотел, чтобы все было по правилам.
Вздохнув, Джулия положила руку на живот.
– У меня не очень-то получилось быть хорошей женой в первом браке, а в роли матери тогда я себя просто не представляла. И сейчас я ужасно боюсь, что после произнесения клятв Гарри захочет проснуться с другой женщиной, более ответственной, которая будет печь печенье и водить автомобиль. А он станет «идеальным мужем» или еще кем-нибудь в этом роде. – Джулия попыталась рассмеяться, превратив все в шутку, но блеск в глазах выдавал ее тревогу. – Как бы я ни старалась говорить себе, что все это смешно, я не могу отделаться от чувства, что стоит нам надеть кольца, как все хорошее, что у нас было, исчезнет. – Она посмотрела Рейчел в глаза: – Так стоит ли это делать?
Рейчел осторожно положила ножницы. Открыв мастерскую, она установила себе два правила: успевать в срок и ни во что не вмешиваться. Когда жених с невестой ссорились, она опускала голову; притворялась, что ничего не видит, когда они целовались, словно им предстояла долгая разлука; молчала, когда речь заходила о теще или свекрови.
Но как можно было, глядя в глаза Джулии и точно зная; что та имеет в виду, остаться безучастной? Особенно когда Джулия начала собирать эти ужасные банты.
– Еще как стоит, – сказала она наконец. – Ты рискуешь, ставя на карту все, что у тебя есть, ради чего-то неизвестного, даже не зная, хочешь ли ты этого на самом деле. Но иногда нужно попробовать, закрыть глаза и шагнуть вперед, иначе потом ты будешь всю жизнь мучиться сомнениями.
– Ты права, – улыбнулась Джулия и, посмотрев на бинты, положила их снова на стул. – Спасибо.
– Как говорится, если будешь ждать, ничего не получишь, – произнесла Рейчел и, не выдержав своего лицемерия, отвернулась от зеркала, надеясь, что Джулия не заметила румянца, вспыхнувшего на ее щеках. – А теперь давай-ка вытащим тебя из этого платья.
Потоки солнечного света заливали комнату, на полках лежали ракушки, мебель была плетеной, но ощущения сумбурности не возникало – наоборот, от всего веяло спокойствием и безмятежностью.
«Отличное место для работы», – подумал Марк, заметив на полках ряды альбомов с эскизами.
Марк подошел поближе. На столе лежал эскиз свадебного платья, но это платье совершенно не походило на то, что Рейчел сделала для Джулии. Длинная летящая юбка, пышная и женственная, а сверху строгий жакет. Марк поставил эскиз на стол и отступил назад. Сдержанная чувственность – что может быть прекраснее этого противоречия, которое полностью соответствует характеру модельера.
Охваченный еще большим любопытством, Марк взял с полки один из альбомов. На первой странице было платье из бледно-розового шелка, простое и легкое. Оно приковывало внимание, но не подавляло невесту.
Марк начал перелистывать страницу за страницей. Здесь были модели для подружек невесты, девушек, несущих цветы, мам невест. Ни одна работа не повторяла другую, и везде стояла подпись Рейчел Бэнкс. У Марка было ощущение, что он нашел захороненные сокровища. Он поставил альбом с эскизом розового платья на полку и принялся за другие альбомы, ставя на видное место наиболее понравившиеся ему модели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26