К нам сразу подошли несколько человек.
– Вам куда?
Данила гордо ответил:
– В «Принцессу Черноморья».
– А где это?
Вот так вопрос. Я думал, здесь каждый водитель знает все отели и у нас проблем не возникнет, а они у нас спрашивают адрес. Анна Николаевна полезла в сумочку с документами, где лежали путевки, чтобы точно назвать адрес, когда один из них сказал:
– Я знаю, это за городом недалеко, поехали.
Сторговались мы с ним за половину запрашиваемой суммы, сто пятьдесят рублей, и погрузили вещи. Старенькие «жигули» через пятнадцать минут оставили под колесами городские улицы.
Машина, поднявшись по серпантину, уносила нас все дальше от цивилизации.
– Далеко еще? – спросила Анна Николаевна, с беспокойством посматривая по сторонам.
– Почти доехали, – успокоил ее наш водила.
Машина свернула на узкую дорожку, в начале которой стоял предупреждающий знак о запрете проезда – «красный кирпич», и покатила вперед. Через пару сотен метров мы увидели длинное зеленое трехэтажное здание в окружении хозяйственных построек. У подъезда здания стоял типичный представитель кавказкой национальности с выдающимся крючковатым носом, который семерым рос, а одному достался, и, похоже, поджидал нас. Водитель, подъехав вплотную к нему, затормозил.
– Приехали!
– Нам в «Принцессу Черноморья», – воскликнули мы в один голос.
– А я куда вас привез? Это и есть «Принцесса».
– Не обманываете?
– Зачем? Вот директор вас встречает.
Мы оторопело смотрели по сторонам. Белоснежным красавцем отелем здесь и не пахло. Какой же это отель, здание больше похоже на казарму. Но территория вокруг была ухожена и заасфальтирована. Кругом виднелись турники, брусья, яма для прыжков в длину, бассейн, больше похожий на силосную яму, и волейбольная площадка. Пока мы не вылезли, Анна Николаевна спросила водителя:
– А что здесь раньше было?
– Войсковая часть, стройбат. Цемент по дешевке всегда можно было купить. Зря расформировали, на рынке цемент дороже, – в голосе водителя послышалось сожаление.
А к машине подошел директор отеля и склонился над окошком.
– С приездом! Как добрались? – в его словах чувствовался характерный южный акцент. – Милости просим.
Анна Николаевна, не обделенная от природы чувством юмора, расхохоталась.
– Попались мы, ребята, как кур во щи. Посмотрим, что дальше будет.
Деваться было некуда. Мы стали выгружать вещи, предварительно еще раз уточнив, туда ли попали.
– Туда, туда, – уверял нас директор, – не пожалеете, райский отдых гарантирую, и до города десять минут, и море рядом, и никто вас не побеспокоит. Опоздали только вы немножко.
– Как, «мерседес» уже разыграли? – сразу встрепенулся Данила.
– Нет, к завтраку опоздали, – успокоил нас хозяин заведения и представился: – меня зовут Авто Сашаевич.
– Как, как? – не переставая смеяться, спросила Анна Николаевна.
– Автандил Сашаевич.
– Может быть, Александрович?
– Нет, моего отца звали Саша. Пусть хоть отчество по отцу будет. Я – Сашаевич.
Анна Николаевна, отдавая деньги водителю, негромко заметила:
– Странный какой-то директор отеля.
– Его раньше Трактором звали. Отец в честь прогресса так назвал. А сын поменял имя на Автандил. А его все равно кроме Авто по-другому не называют. Да вы не расстраивайтесь, еще рады будете, что здесь остановились, у них кухня отменная.
Рассчитавшись с водителем, Анна Николаевна протянула путевки директору отеля «Принцесса Черноморья».
– Куда вы нас поселите с детьми?
Директор стал расхваливать свой отель.
– У нас все номера одинаковые, комнаты большие, таких нету в других отелях. Осталось несколько незаселенных номеров, – он достал бумажку из кармана, – тринадцатый, двадцать восьмой, девяносто третий, выбирайте любой. Я с семьей пока живу в угловом, тридцать первом, если что надо будет, заходите, не стесняйтесь.
Он помог занести наши вещи в холл, и мы передали документы портье, если можно так назвать женщину, сидевшую за конторкой.
– В тринадцатый посели их, – приказал он ей.
– Как скажете, Авто Сашаевич, – последовал ответ. – В тринадцатый так в тринадцатый.
Через пять минут мы вошли в свой номер. Комната и правда была огромной, я подозреваю, что здесь раньше стояло не менее двадцати кроватей. Был сделан небольшой косметический ремонт, пахло еще краской и свежепоклеенными обоями. В углу возвышался коричневый трехстворчатый гардероб, непременный атрибут каждой квартиры семидесятых годов, несколько стульев, тумбочек, стол и большое зеркало от потолка до пола. Корейский телевизор, телефон и обшарпанный холодильник должны были придать номеру дополнительную привлекательность. Комната легкой перегородкой была поделена на две части.
– Классно, – восхитился Данила, и сразу открыл холодильник. Две бутылки минеральной воды, стоящие в нем, разочаровали его. – Мог бы и колбаски положить, – проворчал он.
А Анна Николаевна с Настей стали развешивать в гардеробе вещи, давая собственную оценку отелю.
– На три звезды даже не тянет, кондиционера нет, – со знающим видом сказала Настя.
Анна Николаевна ее не поддержала.
– Ничего, все равно лучше, чем на байдарках целыми днями комаров кормить, – и приказала нам: – сбегайте, ребята, узнайте, где у них тут столовая, и вообще весь распорядок дня узнайте, пока мы переоденемся.
– И чего переодеваться? – буркнул мой дружок, недовольный содержимым холодильника, – только что ведь в поезде оделись.
Не успел я его ввести в курс женской психологии, как нам навстречу попался мальчишка нашего возраста. Он загородил нам дорогу.
– Кто такие?
– А ты кто? – толкнул я его, стараясь пройти мимо него.
– Я сын хозяина, Гарик.
– Не сын, а сынок. Вот ты нам и нужен, – сказал Данила, разворачивая за плечи мальчишку. – Покажешь, где тут что?
– Пожалуйста, – согласился он, оставив без ответа мой толчок. – У нас здесь полупансион.
– А что это такое?
– Кормят два раза, завтрак и ужин. Шведский стол.
– А как же обед? – удивился Данила.
– А зачем он вам, вы же будете в это время загорать.
– А море близко?
– Близко. Километра два, по ущелью вниз через дорогу и сразу море.
Мы сразу возмутились.
– Разве это близко? Мы вон у себя в городе прямо из огорода могли в озеро удочки забрасывать, правда, если удочка была длинная.
Гарик недоверчиво посмотрел на нас и сказал:
– Не, у нас такой длинной удочки нету.
Что он имел в виду, я не понял: удочку, что ли, с удилищем длиной в два километра? Уточнить у него мы не успели, потому что вышли из здания во двор, где раздавался клокочущий яростью голос моей соседки Истамбул, нападающей на директора.
– Где «Принцесса Черноморья», покажи мне?
Отступающий под ее натиском Авто Сашаевич показывал на трехэтажный корпус:
– А это что, по-твоему, дорогая?
– Этот караван-сарай ты называешь «Принцессой»?
– А что ты хотела за десять тысяч рублей? Пять звезд, да?
И тут моя соседка увидела меня с Данилой. Она накинулась на меня.
– Ты уже здесь? «Мерседес» шестисотый, говоришь, будут разыгрывать?
Я перевел стрелки на хозяина отеля.
– Чего меня спрашивать? Вот его спрашивайте! Мне самому интересно, когда будет розыгрыш.
Директор постарался успокоить не в меру разошедшуюся Истамбул.
– Зачем раньше времени нервничать, дорогая? Все будет. И конкурс будет, и «мерседес» будет, иди поселяйся, кушай сначала, отдыхай, загорай, скоро все узнаешь, и про «мерседес» тоже. Крыло немного помяли, в автосервис отдал, послезавтра обещали вернуть.
Он взял у нее из рук необъятных размеров сумку, с которой ездят в Турцию, и повел в холл отеля. Гарик обеспокоено посмотрел им вслед.
– У меня мама никогда не кричит на отца, она даже рот боится открыть, он же – глава семьи.
– А у нас, если дал слабину, могут и заездить до смерти. Не обращай внимания, – успокоил его Данила.
– Как до смерти? – не понял Гарик. – Как ишака?
Мы расхохотались, оставив вопрос без ответа. А Данила, как всегда, соврал:
– От нее два мужа убежали, вот за третьим приехала… Где у вас столовая, показывай.
Гарик повел нас по аллее. Территория, прилегающая к отелю, была ухожена. На клумбах росли цветы, кусты были аккуратно пострижены.
– У вас здесь красиво! – похвалил я хозяйского сынка.
– Ага. Знаешь, сколько я трудился?
– Сколько?
– Целый год.
– Один? – не поверили мы с Данилой.
– Зачем один? Мы рабочих нанимали и вместе с ними трудились.
– А сейчас бабки стрижете?
– Не знаем еще, как получится, вы первый заезд.
Аллея вывела нас к строению, больше похожему на деревенский клуб. Никаких архитектурных излишеств, одни прямые линии.
– Вот столовая и кинозал небольшой. Здесь будут танцы на веранде. Караока есть и синтезатор.
– Караоке, – поправил я его. Танцы интересовали меня меньше всего.
Из столовой выходили заселившиеся раньше нас отдыхающие. По их умиротворенным лицам было видно, что с завтраком все в порядке. Кто-то обронил:
– Вкусно готовят. Молодцы.
Гарик постарался принять на свой счет одобрительное замечание.
– У меня мама знает столько блюд, каждый день будут разные, вот посмотрите.
Он прошмыгнул раньше нас в открытую дверь, а мы с Данилой столкнулись с четой Сопель-Шереметьевых. Горилла попридержал меня за руку.
– Ты не знаешь, когда будет розыгрыш? Где «мерседес», ты его видел?
Я постарался высвободиться из его крепких рук.
– Пусти, он в починке, крыло помяли.
– Вот сволочи, – выругался Горилла, как будто он уже его выиграл и с его автомобилем случилась авария.
А Нинэль обратилась к Даниле:
– Повезло тебе, отведешь ты здесь душу.
Мы поняли, что она имела в виду, когда сами вошли в обеденный зал. Вдоль стены, отгороженной от кухни легкой ширмой, стояли сдвинутые в один ряд столы, уставленные яствами. Завтракающие сидели за отдельными столиками. У моего приятеля разбежались глаза.
– И можно есть все что хочешь?
Девушка в белом переднике, разливающая супы, услышала его реплику и улыбнулась.
– Конечно.
– И сколько хочешь?
– Конечно.
Данила тут же потащил меня за руку обратно.
– Пошли скорее, позовем Анну Николаевну и Настю.
На выходе к нам снова присоединился Гарик.
– Понравилось?
Данила непроизвольно сглотнул слюну.
– Рано еще судить. Сейчас попробуем, тогда скажу.
Торопливым шагом мы возвращались в основной корпус. Всю территорию мы так и не успели посмотреть. Навстречу нам шли Анна Николаевна и Настя. Мы обалдело смотрели на нашу подружку. Где та замухрышка, к которой мы привыкли? Где ее потертая майка и старенькие шорты с разбитыми сандалиями? Навстречу нам вышагивала принцесса. На Насте было кружевное белое платье, беленькие чулочки и лакированные белые туфельки на тонком каблучке. Когда она успела сделать прическу? Что за необыкновенное превращение?
– Может быть, вы тоже переоденетесь? – спросила нас Анна Николаевна.
Данила отрицательно покрутил головой, не отводя глаз от нашей подружки.
– Некогда, обед стынет.
– Впрочем, вам не обязательно, – согласилась Анна Николаевна.
– Ты куда так вырядилась? – прошептал я, окидывая Настю с ног до головы.
– Туда.
Непонятное чувство ревности всколыхнуло мою душу. Я краем глаза видел, как Гарик поедал Настю восторженным взглядом. А она хоть бы хны, даже ни разу не посмотрела в его сторону. Вот женская натура, знает ведь, что на нее смотрят восхищенными глазами, и не подает вида. Мы повернули в обратную сторону. За нами, как побитая собака, плелся наш новый дружок Гарик. Когда мы уже почти исчезли за стеклянной дверью столовой-клуба, он упавшим голосом спросил:
– А можно я с вами буду дружить?
Настя, остановившись перед зеркалом, сделала вид, что поправляет прическу, а сама внимательно прислушивалась к тому, что я отвечу.
– Можно.
– Червей только накопай, рыбу пойдем ловить, – снизошел согласием покладистый Данила.
– Я мигом, у меня и удочки есть, – обрадовался новый приятель.
Настя, удовлетворенная нашим ответом, вышагивала впереди нас.
– Кто это?
Желчный на язык Данила не преминул ее уколоть.
– Хахаль твой новый, чемоданы за тобой на пляж будет таскать, если ты вдруг захочешь там переодеться.
Настя независимо повела плечом. К колкостям Данилы она давно привыкла и не принимала их всерьез.
– Ну и пусть, а тебе что, жалко?
Данила не стал дальше пикироваться: наступил ответственный момент. Он пошел к длинному столу, за которым стояла улыбчивая девица в белом переднике. Было от чего разбежаться глазам. На огромных блюдах красиво лежала самая разнообразная еда. Вот помидоры, фаршированные маринадом и политые чесночным соусом, вот перец и баклажаны, вот салат из краснокочанной капусты, вот салат из редьки и моркови в сметане, вот зелень, вот сельдь в маринаде, вот студень рыбный, вот фасоль красная с ореховым соусом, вот сыр сулугуни, вот яйца под майонезом, вот… Я бы еще долго перечислял, что предложили нам хозяева в первый день, дай бог так каждый день питаться, если бы не кинул взгляд в конец стола. Там стояли пирожные. Такого разнообразия я никогда не видел, хотя заходил в кондитерскую на Арбате. И ежики, и грецкие орехи из теста, и оплетенные медовой паутиной ромбики, и все такое вкусное, что само просилось в рот. Наложив себе полные тарелки всего понемногу, мы сели за стол.
– Номера, конечно, паршивенькие, – сделала заключение Анна Николаевна, – а вот еда у них божественная. Так не бывает, чтобы все было по высшему разряду, тем более что мы догадывались, куда едем.
– Угу, – согласился Данила, – я согласен и на сеновале ночевать, лишь бы каждый день так питаться. Жалко только, что два раза кормят, утром и вечером, полупансион называется. А если полный пансион, то тогда четыре раза?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17