Ганс, которому было все равно, кто освободит его и останется охранять
и кормить, проследил, как Принц и его сопровождение вышли.
Вместе с Зэлбаром и Квачом Принц направился в опочивальню к Лирайн.
- Оставайтесь здесь, - сказал он, беря у Квача меч. Церберам это не
понравилось, и Зэлбар высказался вслух.
- Зэлбар, не знаю, был ли у тебя старший брат, которого ты ненавидел,
или еще что, но ты жестокий безрассудный тип, которого следует
использовать для того, чтобы убивать ос во дворце.
Зэлбар вытянулся. Они с Квачом остались ждать, застыв, как истуканы,
если не считать вращения черных глаз, а их повелитель вошел в комнату
изменницы-наложницы. И закрыл за собой дверь. Зэлбар был уверен, что
прошло не меньше двух недель до того момента, как дверь отворилась и
Кадакитис позвал их. В руке Принц сжимал окровавленный меч Квача.
Церберы поспешили в покои и замерли на пороге. Уставились. Лирайн
лежала обнаженная на смятом ложе, спящая, но не мертвая. Рядом с ней лежал
Борн, неживой, в луже свежей крови.
- Я оглушил ее, - сказал Принц. - Отнесите ее вниз на менее удобную
постель, недавно освобожденную этим парнем Гансом, которого пусть приведут
в мои покои. Вот, Квач - о...
Принц тщательно вытер меч Квача о живот и бедра Лирайн и протянул его
церберу. Оба гвардейца, пораженные и восхищенные, отсалютовали. И
поклонились. Они были довольны своим Принцем. А Принц Кадакитис был
доволен самим собой.

Облаченный в мягкую тунику, доказывающую, что вор может иметь те же
размеры, что и Принц, Ганс потягивал вино из кубка, который ему хотелось
припрятать и стянуть. Водя глазами, он оглядывал царственное помещение для
наиболее приватных встреч. По этой причине дверь была открыта. У нее
сидела глухая старуха и щипала струны лютни.
- Нам обоим давно пора спать, Ганс. День уже клонится к полудню.
- Я... привык к ночной работе больше те... Вашего Высочества.
Принц рассмеялся.
- Это так, Заложник Теней! Поразительно, как много умных людей встает
на путь преступлений. Залезть вот так в этот самый дворец! В мои личные
покой! Насладиться моей наложницей, а? - он задумчиво уставился на вора.
Он прекрасно сознавал, что они почти одного возраста. - Что ж, скоро
Лирайн разговорится так, что ее остановить трудно будет, и все узнают о
том, что был заговор - по приказу из Дома! А также то, что она обесчестила
ложе своего господина вместе с сообщником.
- И что Ваше Героическое Высочество не только поразили выродка жабы,
но и показали истинно монаршую милость, простив вора, - с надеждой
произнес Ганс.
- Да, Ганс. Сейчас все это заносится в хроники. Ах, всему этому есть
свидетели! Всему!
Ганс чрезмерно расхрабрился и сказал:
- Кроме смерти Борна, мой повелитель.
- Хо-хо! Ты хочешь узнать об этом, Ганс? Тебе уже и так много
известно. Мы держим друг друга, ты и я. Я убил Борна в "Орлином гнезде", -
добавил он. - В конце концов, он был первым.
Ганс молча смотрел на него.
- Похоже, ты учишься осторожности, Шедоуспан! Очень надеюсь, что ты
возьмешься за ту работу, которую я скоро предложу тебе. Ты избежал
упоминания о том, что когда выбрался из колодца, не увидел никакого трупа.
Да, он попытался бежать и умер в нескольких футах от того места. Когда мы
вернулись сюда, я усыпил Лирайн. Она сама выпила снотворное, думая, что
принимает яд. В эту ночь никто не лежал рядом с ней. Это я уложил ее на
постель. Вместе с одним абсолютно преданным человеком мы вернулись назад и
привезли Борна. Я и моя супруга уложили его труп рядом с Лирайн. Вместе с
пузырем, наполненным кровью - как это верно! - свиньи. Я проткнул его
мечом перед тем, как позвал Квача и Зэлбара.
Ганс продолжал изумленно таращиться. Этот мальчишка с волосами цвета
шафрана достаточно умен для того, чтобы быть вором! Ганс готов был
поспорить, что он не договаривает всего, вне всяких сомнений, придворный
поставщик ковров помог внести труп Борна во дворец!
Принц заметил этот взгляд, прочел его.
- Возможно, в конце концов я не Принц Китти-Кэт? Вскоре я завоюю
почет и уважение в Санктуарии, и всеобщее знание о заговоре станет оружием
против моих врагов Дома. Ты герой - да.
Принц кивнул в сторону двери. Появившийся пожилой мужчинам вручил ему
лист пергамента. Он был скреплен подписью и печатью губернатора. Секретарь
удалился. Кадакитис передал документ Гансу с улыбкой, показавшейся вору
несомненно царственной. Ганс взглянул на пергамент - очень впечатляющий -
и снова перевел взгляд на Принца.
- О, - сказал Кадакитис и остановился: принцы не извиняются перед
ворами за то, что забыли про их необразованность. - Здесь моей рукой
написано, что именем рэнканского Императора тебе прощаются все твои
проступки на сегодняшний день, Ганс. Ты ведь не совершил множество
убийств, не так ли?
- Я никогда никого не убивал, Ваше Высочество.
- А я убивал! Этой ночью - точнее прошлой.
- Извините, Ваше Высочество, но убивать - дело тех, кто правит, а не
воров.
После этого Кадакитис долго и задумчиво смотрел на Ганса. Долго он
еще будет повторять эти слова Заложника Теней. Гансу дважды пришлось
упомянуть про выкуп, находящийся на дне колодца.
- А! Забыл об этом, точно. Эта ночь - прошлая ночь - была очень
бурной. У меня много дел, Ганс. Впереди напряженный день без сна, много
волнений. Боюсь, я не могу позволить себе отвлечься на то, что кто-то
уронил какие-то монеты в старый колодец. Если сможешь достать их,
действуй. И возвращайся сюда. Чтобы обсудить мое предложение насчет
работы.
Ганс встал. Он ощущал возникшие между ними узы и был не рад им.
- Об этом... надо будет... подумать, Принц-губернатор. Я имею в виду
р_а_б_о_т_у_. На вас! На Ваше Высочество. Сначала мне нужно будет
привыкнуть к тому, что я не ненавижу вас.
- Хорошо, Ганс, возможно, ты поможешь кое-кому еще поступить так же.
Эта помощь мне пригодится. Если только ты не обидишься на напоминание о
том, что половина имущества, _н_а_й_д_е_н_н_о_г_о_ в том поместье,
является собственностью правительства.
Ганс задумался над возможностью перемещения нескольких золотых монет
в одну суму. Если он сможет извлечь их из колодца. На это потребуется
время и помощь. А это значит, придется кому-то платить. Или брать в
долю...
Сузив глаза, Ганс покинул дворец, облаченный в новую тунику.
Размышляя, рассчитывая. Строя планы.

Роберт АСПРИН
ЦЕНА БИЗНЕСА


Джабал был более могущественным, чем казался. И дело было-не в том,
что его фигура не производила впечатления мягкотелости и
слабохарактерности. Уж если на то пошло, то его блестящая, черная как
смоль, кожа, плотно натянутая на играющих твердых мускулах, моментально
внушала недюжинную силу, в то время как его суровые Черты лица, покрытого
шрамами, указывали на наличие ума, способного без промедления применить
эту силу себе на пользу.
Скорее, его богатство и острый ум, позволивший его накопить, давали
Джабалу власть, неизмеримо более могущественную, чем его железные бицепсы
и остро отточенный меч. Его деньги и свирепый вид бойцов, которых он
покупал на эти деньги, делали его грозной силой в социальном устройстве
Санктуария.
Кровь была ценой его свободы; потоки крови, пролитой его соперниками
на гладиаторских аренах Рэнке. Кровь также принесла ему начальный капитал:
захват плохо охраняемого каравана с рабами с целью его дальнейшей продажи
принес ему незаконную прибыль.
Там, где другие могли бы удовлетвориться скромными доходами, Джабал
Продолжал наращивать свое состояние с фанатичным упорством. Он постиг один
важный жизненный урок, взирая суженными от ненависти глазами на толпы,
рукоплескавшие его кровопролитным победам на аренах: бойцы и те, кто
владеет оружием, покупаются и продаются, и, таким образом, считаются ничем
в обществе. Деньги и власть, а не мастерство и отвага, - вот что
определяет социальное положение человека в устройстве общества. Страх был
определяющим началом для тех, кто рубил и резал в его мире.
Итак, Джабал завоевал мир торговцев, как раньше он завоевывал арены,
яростно атакуя любую возможность и любое проявление нерешительности так
же, как в прошлом он безжалостно добивал покалеченного соперника. Вступить
с Джабалом в сделку означало иметь недюжинный дух, привыкший приравнивать
поражение к смерти.
При таком подходе к делу Джабал процветал и здравствовал в
Санктуарии. С одной из своих первых прибылей он купил старый особняк в
западной части города. Там он и проживал, как жирный паук в своей паутине,
выжидая любую возможность. Его клыками были бойцы, искусно владеющие
мечами, которые важно расхаживали по улицам Санктуария, пряча свои лица
под синими масками ястребов. Его паутиной была сеть осведомителей, которым
платили за сообщения о любом происшествии, о любой сделке или о любой
сдвиге в местной политике, могущем представлять интерес для их щедрого
хозяина.
В настоящий момент информаторы сообщали о возможном катаклизме в
городе. Принц Рэнкана и его новые идеи подрывали сами основы экономики и
социальной структуры Санктуария.
Джабал сидел в центре своей "паутины" и слушал.
Через какое-то время все донесения слились воедино и стали монотонно
скучны.
Джабал сгорбился в своем кресле, похожем на трон, тупо уставившись на
одну из массивных горелок с фимиамом, находившихся в комнате и купленных в
безуспешной попытке противостоять зловонию, разносимому по городу
восточными ветрами. Донесения все еще бубнились. Дела обстояли иначе,
когда он только начинал. Тогда он был способен лично управляться с
различными аспектами его растущего предприятия. Теперь же он должен был
слушать, в то время как другие... Что-то привлекло его внимание в докладе.
- Кого ты убил? - повелительно спросил он.
- Слепого, - повторил Салиман, игнорируя тот факт, что его перебили.
- Осведомителя, который не был осведомителем. Это было сделано в
назидание... Как вы и приказывали.
- Хорошо, - Джабал махнул рукой. - Продолжай.
Он привык полагаться на своих городских осведомителей, чья информация
была ему необходима при ведении дел. Было хорошо известно, что, если
кто-нибудь продаст Джабалу ложную информацию, его скорее всего найдут с
перерезанной глоткой и зажатым медяком между зубами. Все знали это, потому
что это случалось... _ч_а_с_т_о_. Что не было широко известно, так это то,
что если Джабал чувствовал необходимость привести пример своим
информаторам в назидание об ожидающем их наказании за продажу фальшивок,
он приказывал своим людям убить первого попавшегося и оставить тело с
отметками дезинформатора. Его настоящие осведомители не подлежали подобной
экзекуции в качестве примера - хороших информаторов было трудно найти.
Вместо этого выбирали кого-нибудь, кто никогда не имел никаких дел с
Джабалом. А поскольку его осведомители не знали друг друга в лицо, пример
срабатывал.
- ...Был найден этим утром, - упорно продолжал неутомимо читать
речитативом Салиман. - Монета была украдена человеком, обнаружившим тело,
поэтому расследование не состоится. Вор, однако, не будет держать язык за
зубами, поэтому весть распространится.
- Да, да, - Джабал состроил нетерпеливую гримасу. - Переходи к
следующему пункту.
- Наблюдаются некоторые опасения на Дороге Храмов по поводу новых
алтарей, возводимых Саванкале и Сабеллии...
- Это отражается на наших операциях? - перебил Джабал.
- Нет, - признал Салиман. - Но я думал, что вам нужно знать.
- Теперь я знаю, - возразил Джабал. - Избавь меня от деталей.
Следующий пункт.
- Двоим из наших людей было отказано в обслуживании в "Распутном
Единороге" прошлой ночью.
- Кем? - нахмурился Джабал.
- Культяпкой. Он командует в этом заведении по вечерам с...
- Я знаю, кто такой Культяпка! - оборвал Джабал. - Я знаю также, что
он никогда не отказывал в обслуживании моим людям, поскольку у них есть
золото и хорошие манеры. Если он отказал этим двоим, значит они так себя
вели, а не потому что он имеет что-то против меня. Следующий пункт.
Салиман колебался некоторое время, приводя свои мысли порядок, затем
продолжил:
- Под усиленным давлением со стороны церберов, состоящих на службе у
Принца, были закрыты все пристани для контрабандистов. Поговаривают, что
они будут вынуждены выгружать свой товар на Болоте Ночных Тайн, как в
давние времена.
- Неудобство, которое, без сомнения, приведет к повышению цен, -
задумчиво произнес Джабал. - Как организована охрана во время выгрузок?
- Никто не знает.
- Выясни это. Если у нас появится возможность перехватить несколько
их кораблей на Болоте, тогда не будет необходимости платить по вздутым
ценам на базаре.
- Но если контрабандисты лишатся нескольких партий товара, они тем
более повысят цены, чтобы восполнить потери.
- Конечно, - улыбнулся Джабал. - Это означает, что когда мы будем
продавать краденый товар, мы сможем выставить более низкие цены и этим
подорвем контрабандистов.
- Мы исследуем эту возможность. Но...
- Но что? - спросил Джабал, пытливо глядя в лицо лейтенанта. -
Выкладывай, парень. Что-то тебя беспокоит в моем плане, и я хочу знать,
что.
- Боюсь, мы столкнемся с противодействием со стороны церберов, -
выпалил Салиман. - Если до них тоже дошли слухи о новых площадках для
выгрузки, они могут планировать свою собственную засаду. Перехватить
партию у контрабандистов - это одно, но попытка перехватить конфискованную
улику у церберов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34