Алеута звали Осипом Кузнецовым, и капитан-исправник Тимофей Шмалев составил особое «Примечание» о пребывании алеута в столице.
Кстати о Шмалеве. Братья Тимофей и Василий Шмалевы были ревностными собирателями всех свидетельств подвигов русских людей на Восточном океане. Если исследователи потревожат архив Миллера, они найдут там множество бумаг, карт и планов, написанных Шмалевыми. Как на образец, можно указать хотя бы на списки промышленников, плававших к американским островам, или на историю Охотского порта.
Недаром Миллер писал одному ученому немцу в 1778 году:

«Плавания к Американским островам дали столько новых открытий, что о них, на основании имеющихся у меня известий, можно было бы написать целые фолианты...»

Тимофей Шмалев встретил Джемса Кука в 1778 году. Кук подарил исследователю термометр для метеорологических наблюдений. Около Уналашки англичане встречались со штурманским учеником Герасимом Измайловым. Это тот самый Герасим Измайлов, который был когда-то насильственно увезен с Камчатки известным авантюристом Беньовским, но остался верным присяге. Измайлов дал англичанам снять копию с его карты Алеутских островов. Русские мореходы, в свою очередь, получили копию одной из карт Кука. Эту карту изучал и делал к ней примечания казачий сотник Иван Кобелев. Этот замечательный человек прожил па свете более ста лет. Еще в 1849 году Ивана Кобелева видели в Охотске. Он был одним из упорных искателей Нового Света.
В год гибели Кука сотник Кобелев проник на один из островов Диомида, откуда «ему и американский берег открылся, куда он отправиться и намерен был». Чукчи-проводники отказались идти с казаком к Новому Свету, и Кобелев скрепя сердце занялся сбором расспросных сведении об Аляске. В руках у Кобелева оказался конец золотой нити легенды о старинных русских людях, поселившихся на Аляске. Местный житель – старшина острова Имовлин (Б. Диомид) рассказал Кобелеву, что русские первопоселенцы Аляски живут в селении Кынговей у ручья Хеуверен, «от американцев большими бородами отличаются, из книг молятся и иконам поклоняются, также язык свой и писание сохраняют».
Читатель помнит, что казак-чукча Дауркин сообщил о том же «Хеуверене».
Иван Кобелев в июле 1779 года записал много названий эскимосских и индейских поселении на побережье Аляски. Впоследствии выяснилось, что многие из этих поселений действительно существовали.
Сотник Иван Кобелев водил дружбу с «лучшим пешим мужиком» по имени Опрея из «Увеленского острожка» (Уэлен). Опрея знал дорогу в Америку.
Десять чукотских байдар в июне 1791 года направились через пролив к Большой Земле. В пути чукчи делали остановки на островах пролива, и наконец взору Ивана Кобелева открылся берег Аляски. Сотник видели село из пятидесяти «юрт», покинутых обитателями из-за голода.
Отсюда Иван Кобелев отправился на юг – «к устью реки Хеверен» и на «Укипень-остров, который от Американской земли отстоит в море например верстах в 50». Уэленские чукчи начали на Укипень-острове торговлю с местными жителями, и Иван Кобелев записал, что «укипеньцы» добывают на Американском материке шкуры куниц, лисиц, рысей, росомах.
Иван Кобелев – первый русский человек, побывавший в устье Хеверена. Что же касается «Укипень-острова», то это, скорее всего остров Книг, который Иван Кобелев и открыл задолго до похода М. Васильева.
Но что это за вековая тайна, которую не в силах были раскрыть не только Кобелев, но и более поздние русские исследователи аляскинской земли? Некоторые из этих путешественников не верили в возможность существования такого старого русского поселения в Новом Свете. Но вслед за легендой о спутниках Дежнева теперь мы узнали свидетельство Якова Линденау, о котором я уже говорил. Я знаю одно: пока не раскрыты еще все тайны наших архивов, многого мы не знаем. И чем скорее мы изучим бумаги «Колумбов Российских», тем больше мы приблизимся к тайнам, связанным с историей открытия Нового Света русским народом.
Иван Кобелев после походов в Берингов пролив сопровождал Иосифа Биллингса во время его путешествия по Чукотской стране. Кобелев более пятидесяти лег подряд был переводчиком языка чукчей. Судьба даровала ему долгую жизнь. Такой искатель не мог не оставить наследия после себя. Мы знаем, что карта Кобелева была издана в 1790 году. Но где же остальные свидетельства ею трудов и подвигов? Надо искать в архивах бумаги об этом человеке, поправлявшем морские чертежи Джемса Кука...

III

...Мы подходим к описанию того времени, когда русский исполин Тихого океана Григорий Шелихов только что начинал свою упорную и удивления достойную деятельность. Он пришел в Сибирь из курских соловьиных краев, из городка Рыльска. В Охотске Шелихов служил у вологодского купца Оконишникова, а начиная с 1773 года стал самостоятельно отправлять корабли на морской промысел. Я держал в руках много бумаг Шелихова – из вновь открытых архивов, – нашел ряд новых свидетельств о его жизни, написал несколько статей о нем.
В 1783 году Шелихов построил три корабля и отправился из устья реки Урак в открытое море, перезимовав на Командорах, в августе 1784 года он достиг острова Кадьяк. Кадьякские эскимосы («коняги») сначала встретили Шелихова боем, но он быстро одолел их и стал строить зимовье. В долгие зимние ночи у русских жилищ горело полнощное солнце – так эскимосы называли фонарь Кулибина, который Шелихов привез с собой. Русские разделились на промысловые отряды – «артели» и начали добывать дорогие меха. Занятие Кадьяка было подготовлено сведениями Степана Глотова и Афанасия Очередина.

Теперь только один Кенайский пролив отделял Шелихова от Нового Света. До Америки было всего шестьдесят верст. Гавань Трех Святителей, где обосновался Шелихов, находилась на южном конце Кадьяка. Остров был покрыт высокими горами, на нем росли рябиновые и березовые леса, протекали быстрые речки. Между тем Потап Зайков уже успел побывать на Аляске. Он водил туда три промысловых судна с Лисьих островов, находясь сам на корабле «Александр Невский». Триста русских людей пришли с Зайковым на песчаные берега Чугачского залива, глубоко вдавшегося в материк Аляски. 17 августа 1783 года русские впервые встретились с чугачами – воинственным племенем американского побережья. И хотя первая встреча была дружественной, через месяц чугачи ночью убили девять русских часовых, стороживших лагерь промышленников Компании Пановых. Потап Зайков со своими зимовщиками не смог долго продержаться «в чугачах». Весной он покинул побережье Аляски.
Весной 1785 года Шелихов послал большой отряд для исследования местностей между берегами Кадьяка и Аляски. К августу изыскания были закончены, и отряд на байдарах возвратился для зимовки в новом Карлукском селении. Но и зимой не прекращались тяжелые походы шелиховцев в северную и западную часть Кадьяка и на побережье Аляски. Два русских промышленных и местный переводчик отправились к индейцам в Кенайский залив. Они разведывали руды, слюду, горный хрусталь, строительные материалы.
В декабре Шелихов писал:

«...И по усердному нашему желанию американских предел помощью божиею уже дошли и через годичное время здесь и в Кенаях немало народов нашли... И торг сей стороны с обитателями завели, места с их угодьями, частью осмотря, описали на карту и план положили...»

В январе 1786 года шелиховцы открыли строевой лес на Кадьяке и стали сколачивать там морские шлюпки. Ранней весной пять русских смельчаков отправились к мысу Св. Ильи. В мае были заложены крепости в Кенайском заливе и на острове Афогнак, к северу от Кадьяка. Шелихов считал, что на Афогнаке и на побережье Америки напротив этого острова находятся лучшие гавани, а неподалеку от них – корабельные леса. На постройке крепостей было занято более тысячи алеутов и эскимосов Кадьяка. Одновременно в Кенайском заливе поселились люди Компании Лебедева – Ласточкина. Их было человек сорок. Русские начинали обживать Новый Свет.
В мае Григорий Шелихов покидал Кадьяк. В гавани Трех Святителей его провожали не только русские поселенцы, но и индейские старшины Аляски. Своим преемникам Шелихов приказал:
«Поступать расселением российских артелей для примирения американцев и прославления российского государства по изъясненной земле Америке и Калифорнии до 40 градуса».
Русский флаг развевался у подножья ледяной пирамиды Св. Ильи. Но в то же время испанцы основали под 34°22' северной широты миссию Сап-Барбара и усиливали добычу бобров в Калифорнии. В 1786 году из Калифорнии было вывезено до двадцати тысяч шкур.
Все эти меховые богатства были ничтожными по сравнению со сказочными сокровищами Прибыловых островов.
В июне 1786 года штурман Гаврила Прибылов, служивший у Лебедева – Ласточкина, а потом у Шелихова, открыл к северу от Алеутской гряды огромные лежбища котиков. Потаи Зайков, Луканин и другие мореходы и зверобои первыми начали здесь промысел. Через два года на Прибыловых островах было добыто сорок тысяч котиков, шесть тысяч голубых песцов, тысяча пудов моржовой кости, две тысячи бобров.
Известно, что на всем земном шаре не было места более богатого котиками, чем эти небольшие острова.
В том году русские встретились в аляскинских водах с английским мореходом Мирсом. Ею корабль «Нутка» зашел в Кенайский пролив между Кадьяком и берегом Аляски. Мирс не мог выйти из пролива, сбился с пути, и русские поселенцы помогли ему найти верною дорогу. Когда Шелихов прибыл на Камчатку, он узнал, что туда пришел корабль Ост-Индской компании. Капитан «Ларка», Вильям Питерс, заключил с Шелиховым первую торговую сделку. Посредником при переговорах был камчатский капитан-исправник Иван Штейнгель – отец будущего декабриста.
К югу от горы Св. Ильи в тот же год прошел Лаперуз...
В следующем году в Кенаях разыгралась глухая трагедия с гибелью европейского судна. Об этом доносил Герасим Измайлов. Коренные жители истребили команду, а корабль был предан огню.
Григорий Шелихов брел по сибирским снегам. Возвращаясь из Нового Света, он не раз подвергал свою жизнь опасностям. От Алдана до Иркутска он весь путь прошел пешком, спал на сугробах. В апреле 1787 года столица Сибири встречала «Колумба Российского». Шелихов спокойно оценил свои открытия и труды. Он заявил иркутскому генерал-губернатору Якобию, что он, Шелихов, побуждается к прошлым и будущим подвигам сознанием того, что его предки служили великому Петру. И в те годы он как святыню берег золоченый ковш с гербом, которым был награжден его предок при Петре Великом.
Шелихов долго говорил с губернатором, убеждая его довести до сведения русского правительства важные предложения.
В долгие кадьякские ночи, при свете кулибинского фонаря, Шелихов обдумывал планы деятельности русских людей на Тихом океане. Что он предложил русскому правительству в 1787 году?
Оп был убежден, что компания Шелихова и Голикова сумеет «завести торговлю с Японией, Китаем, Кореею, Индией, Филиппинскими и прочими островами, по Америке же с гишпанцами и американцами». Шелихов первый подал мысль – ходить к берегам Америки не из Охотска или Камчатки, а из портов Балтики – вокруг света. Снаряжалась уже первая кругосветная экспедиция Тревенина и Муловского, которая, однако, не осуществилась. Петр Симон Паллас изучал открытия Шелихова и его предложения.
Героя Нового Света вызвали в Петербург, наградили похвальной грамотой, шпагой и медалью на Андреевской ленте. Видимо, тогда Шелихов познакомился с Гавриилом Державиным, который хорошо знал спутника Шелихова в его походе на Кадьяк – капитана М. С. Голикова.
Шелихов вывез в Россию «американцев» – алеутов, эскимосов, индейцев. Во время обратного плавания «Трех Святителей» с Кадьяка «американцы» работали у Шелихова за русских матросов. В Иркутске двенадцать алеутских мальчиков уже обучались «российской словесности и наукам». Об отношении Шелихова к молодым аборигенам можно судить по «Наставлению», которое он написал для своего приказчика Ф. А. Выходцева.
В «Наставлении» говорится:

«...Двух ребят американцев учить мореплаванию, арифметике и морской науке... Держи их при себе, содержи пищею...»

1789 год застает Шелихова снова в Охотске, где оп продается неустанным заботам об устройстве русских дел в Новом Свете. Он назначил искусного морехода, «македонского грека» Евстрата Деларова, правителем Кадьяка и «матерой Американской земли». В одном из писем к Деларову Шелихов предлагает построить на Кадьяке корабль и отправить его в Макао «для промена пушных товаров» на китайские товары. В Китай предполагай послать Герасима Измайлова.
Измайлов уже успел составить описание юго-западной с троны Кенайского залива и Камышакской бухты на Аляске. Вероятно, он был свидетелем страшного извержения Четырехглавой (Камышакской) сопки, сопровождавшегося сильным землетрясением.
Бывалый мореход Измайлов впервые посетил к тому времени большой Якутатский залив, побережье которого было заселено индейцами. Берега залива были покрыты сумрачными лесами, в недрах Якутата покоился графит. Из Якутата была хорошо видна гора Св. Ильи, с которой в залив низверглись три огромных ледника.
Измайлов и бывший с ним штурман Дмитрий Бочаров виделись с индейским тойоном Якутата и подарили ему российский герб и портрет Павла I.
Бочаров и Измайлов побывали и в Чугачском заливе, где так неудачно зимовал Потап Зайков. Мореходы на этот раз самым мирным образом торговали с чугачами, хороший бобр шел за восемь ниток голубого бисера. При входе в Чугачский залив лежал большой гористый остров Сукли, поросший лесом. Галиот Шелихова подходил к этому острову, и старшине островитян был вручен русский герб. Рядом с островом Сукли лежал, также у входа в залив, остров Тхалха.
Обходя его, Измайлов и Бочаров открыли на юго-западном побережье острова залив Нучек с бухтой Константина и Елены. Все эти места были удобны для постройки крепостей. Нучек (порт Очес) владычествовал над устьем Атны (реки Медной).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30