Например, он запрыгивал на
колени к Николаю Григорьевичу, распластывался на его груди, прижимался
мордочкой к его шее и блаженно урчал. Делал он это всегда по собственной
инициативе, а вот к Гомеру он никогда сам не лез, но, если тот брал его на
руки, послушно сидел и позволял себя гладить. Денис, которому с самого
начала было наплевать на больного приблудного котенка и который в силу
полного равнодушия в бурных обсуждениях его судьбы участия не принимал,
против ожиданий проникся к выздоровевшему Патрику симпатией и вместе с ним
играл на своем компьютере. То есть играл Денис, а Патрик сидел на столе
рядом с экраном, завороженно глядя на цветных мышек и рыбок, спасающихся от
удавов и прочих охотников, и пытался их поймать.
Денис уже давно, как вы понимаете, вышел из того возраста, когда
играют в "мышек и рыбок", его интересовали совсем другие игрушки, с войной,
самолетами, гранатометами и пистолетами, но к войне котенок был
безразличен, а мышек любил, и великовозрастный Денис шел на уступки, чтобы
развлечь маленького дружка. До того как заняться "стрелялкой", он минут
двадцать гонял по экрану мышек и рыбок, на радость Патрику, после чего
благодарный Патрик забирался к нему на широкое плечо и засыпал, измученный
впечатлениями, то и дело принимаясь сонно нализывать шею или ухо своего
Большого Брата. Денис таял от умиления и целовал млеющего от счастья
котенка в нос. Ни Алене, ни Наталье этого не позволялось, при любой их
попытке изобразить любовь к меньшему нашему брату он вырывался, царапался и
шипел Надобно заметить, что, когда болячки прошли, а шерстка стала густой и
шелковистой, котик стал пользоваться у дам большим успехом, они то и дело
норовили потискать его или приласкать, но безуспешно. Памятливый и
принципиальный, он и не собирался их прощать А ко мне он приходил спать
Если дверь в кабинет оказывалась закрытой, Патрик вставал на задние лапки и
начинал передними исступленно скрести эту несчастную дверь, ломясь ко мне в
комнату, как внезапно вернувшийся из командировки ревнивый муж, которому
почему-то не открывают. Он терпеливо ждал, когда я улягусь, запрыгивал на
диван и устраивался у меня на голове.
У него была масса достоинств, о главном из которых я уже рассказывала.
Патрик оказался мужественным и честным, при этом обладал прекрасной памятью
и ничего не забывал. Но и недостатки имели место. Он воровал еду у Аргона и
Кассандры, хотя его собственные мисочки никогда не пустовали. Он шкодил Он
упорно делал то, что нельзя, при этом, как мне кажется, отчетливо
осознавая, что делает все это в пику Алене и Мадам. Именно им, и никому
другому. То есть он делал как раз то, что, по его наблюдениям, вызывает у
них негативную реакцию. Например, обкусывал и раздирал бумаги, пахнущие
врагинями, будь то Аленины тетрадки и учебники или чертежи, наброски и
записи Натальи. И ни один предмет в квартире, пахнущий Главным Объектом,
Гомером или Денисом, не страдал от его выходок. Свершив очередной акт
вандализма, он оставался сидеть тут же, на месте преступления, и ждал
последствий. Долго ждать обычно не приходилось, потому что Кассандра тут же
находила меня и говорила "мяу" с такой особенной интонацией, вытягивая
затейливую руладу, что я знала: Патрик опять что-то натворил. Кася
ябедничала, но об этом я уже говорила Она не желала мириться с самим фактом
существования на своей территории другого кота, она ревновала, не
подпускала Патрика к себе, не желала с ним играть и плевалась. Ну и
ябедничала, само собой Очень по-девически себя вела наша изысканная
благородная девица Кассандра.
Но все-таки Аргону, я отдала первое место в своей душе не напрасно. Он
все видел и все понимал, этот недисциплинированный, необученный, но
бесконечно добрый и сострадательный русский терьер. Он безропотно позволял
Патрику таскать куски из своей миски, ни разу не пнул его и даже не
зарычал. Он понимал, что малышу хочется играть и что Кассандра ему в этом
деле не подружка, и беспрекословно вовлекался в возню с мячиками,
резиновыми и пластиковыми косточками и прочими подходящими объектами, хотя
сам давно уже потерял к играм всякий интерес и предпочитал мирно
подремывать на своей подстилке в холле. Когда Аргон зевал, Патрик
немедленно залезал лапкой ему в пасть и ловил язык.
Когда Аргон ел, Патрик прискакивал и начинал мелко крутиться между
мощными лапами, подбирая с пола все, что выпадало из собачьей пасти. Когда
Аргон спал, котенок настырно будил его, разбегаясь, прыгая и плюхаясь псу
на спину или живот. Если это не помогало, в ход шло надрывное мяуканье
прямо в Аргоново ухо или осторожное поцарапывание хвоста. Срабатывало
безотказно.
Аргон просыпался, зевал (тут же следовала очередная попытка поймать
язык) и поступал в распоряжение Патрика Результаты их совместных игрищ
далеко не всегда получались безобидными, случались и опрокинутые цветочные
горшки, и разбитые чашки, потому как котенок был жутко активным и
энергичным, а пес - большим и не очень-то поворотливым. За тем, чтобы жизнь
животных протекала без ущерба для хозяйского имущества, следить тоже должна
была я...
Ну вот, теперь вы имеете представление о вверенном мне зверинце, и
осталось только еще разочек вернуться к Старому Хозяину Прошло несколько
месяцев, Патрик подрос, превратился в красивого, но некрупного кота и
вступил в пору лирических изысканий. Он хотел любви.
И не мог ее получить в домашних условиях, поскольку Кассандру
стерилизовали еще в годовалом возрасте. Котик метался, тосковал, он явно не
понимал, что ему делать со своей проснувшейся взрослостью, и наконец решил,
что надо бежать. Бежать на свободу, туда, где, может быть, найдутся ответы
на волнующие его вопросы. Я сдуру не сообразила вовремя, что происходит, и
упустила момент. Когда я выходила к мусоропроводу, оставив дверь квартиры и
тамбурную дверь открытой, Патрик сбежал. Обнаружилось это не сразу, я
занималась уборкой и приготовлением ужина и не обратила внимания на то, что
Аргон спокойно спит и никто к нему почему-то не пристает. Отсутствие кота
выплыло наружу только с приходом Дениса.
Не буду описывать то, что происходило дальше. Но я была уверена, что
меня уволят. Парень завелся с полоборота, к нему тут же присоединились
дамы, младшая и старшая, Гомер, как водится, молчал, уставившись в
телевизор, Николай Григорьевич разнервничался, услышав громкие разгневанные
голоса и рыдания любимой внучки Аленушки, и я подумала, что если у него
заболит сердце, то мое пребывание в Семье окажется более чем
проблематичным. Зачем, в самом деле, нужна сиделка, если из-за ее
нерадивости больному делается только хуже?
Слава богу, в разгар истерики раздался звонок в дверь. На пороге стоял
сосед Виктор Валентинович, а из-за его ног в квартиру воровато прошмыгнул
Патрик. У нас с соседом была общая тамбурная дверь, отделяющая обе квартиры
от просторного лифтового холла. Оказывается, Виктор Валентинович
возвращался домой и увидел Патрика, уныло сидящего перед этой самой общей
дверью.
Первый выход в большую жизнь, судя по всему, успехом не увенчался, кот
продолжал тосковать и нервничать. Но что-то такое там, на свободе, все-таки
произошло, потому что спустя очень короткое время он начал нагло и
недвусмысленно приставать к Кассандре. И вот тут-то я и услышала от Старого
Хозяина:
- Ника, мне кажется, этот кот учит нашу Касечку плохому.
Я в этот момент делала ему массаж плечевого пояса, поэтому Николай
Григорьевич не мог видеть выражения моего лица. Нет, ну как вам это
понравится, а? "Этот кот", а не Патрик и даже не просто Котик, как его
частенько называли. Этот приблудный чужак. Но зато "Касечка".
Любименькая. Родненькая. Породистая, с понятной и обеспеченной
клубными печатями родословной. И это несмотря на то, что Касечка ни разу к
деду не приласкалась и ни минуты не просидела у него на коленях, а Патрик
Старого Хозяина тихо обожал и с исступленным восторгом мурлыкал,
распластавшись на его груди. Более того, я уверена, что Патрик чувствовал
сердечный недуг Главного Объекта и, как многие коты, лечил его своей
особенной кошачьей энергетикой, ложась на больное место. Господи, да чему
плохому он может научить Кассандру? Она и так уже все знает, по крайней
мере, как надо "стучать". Вот это, по моим убогим представлениям,
действительно плохо и недостойно. А хотеть любви - разве это плохо?
Беспородный найденыш Патрик навсегда останется для деда чужим,
несмотря на всю кошачью любовь и ласку. И точно так же чужим для Николая
Григорьевича является "не Сальников" Денис. Хотя парень, по моим
наблюдениям, относится к старику куда теплее и внимательнее, чем
"родненькая" Аленушка.
Но все это я произнесла маленьким язычком.
В ДОМЕ НАПРОТИВ
Ох, как ему нравилась эта девчонка! С первого же дня, с первой лекции,
да нет, что там, он заприметил ее еще во время вступительных экзаменов,
такую живую, энергичную, плотненьким аппетитным колобочком катящуюся по
длинному институтскому коридору. Темно-рыжие волосы плотным толстым шлемом
облегают синеглазое лицо, улыбаются не только губы и глаза, но и плечи,
спина, руки - вся ее невысокая крепенькая фигурка. Костя, опираясь на свой
относительно богатый для его возраста опыт общения с девушками, всегда
думал, что ему, как нормальному современному парню, нравятся "манекенщицы",
не в смысле рода деятельности, конечно, а в смысле фигуры: высокие,
плоско-тонкие, и чтобы ноги непременно росли от ключиц, никак не ниже, и
чтобы одеты были стильно. Поэтому радостное оживление, охватывающее его
каждый раз, когда рыженькая толстушка улыбалась ему или просто проходила
мимо, он списывал на ту ауру жизнелюбия и излучаемого во все стороны
счастья, которая исходила от Милы (да-да, ее зовут Милой, Людмилой, и
фамилия у нее округлая, мягкая, уютная - Караваешникова). Костя не делал
попыток познакомиться с ней поближе, тем более учились они хоть и на одном
потоке, но в разных группах. Почему не делал?
Потому что она не манекенщица, это во-первых, а ухаживать за
аппетитными колобочками в наше время не модно. Во-вторых, у него все равно
нет времени на все эти шуры-муры, ведь надо гулять,
встречаться-провожаться, ходить в кафе, на дискотеки, в ночные клубы.
Разве он может себе это позволить?
Но позволить хотелось. Очень. Особенно сегодня, когда как-то так
совершенно случайно вышло, что они после занятий столкнулись у турникета в
метро, вместе спускались по эскалатору, потом оказалось, что им ехать в
одну сторону, по крайней мере до пересадки, до станции "Таганская", где
Косте нужно было выходить, а Миле - переходить на "Марксистскую". Но пока
добрались до "Таганской", выяснилось, что у них столько общих тем для
разговора, что разговор этот прекратить вот так, сразу, ну просто никак
невозможно. Костя мельком взглянул на электронные часы, висящие над въездом
в тоннель, в конце платформы. Ему нужно непременно зайти домой, взять для
Вадика теплый свитер и куртку - брат просил, ему разрешили гулять, но зима
еще не кончилась, он мерзнет во время прогулок. И книги Костя для него
приготовил, целую стопку, специально вчера на книжную ярмарку ездил. Так,
взять книги и одежду и ехать в больницу, посетителей пускают с четырех
часов, и Вадька, конечно же, ждет его, глаз с часов не сводит. Добираться
до больницы с Таганки около часа - час десять примерно.
Значит, самое позднее в три он должен выйти из дома.
Сейчас двадцать минут третьего, от метро до ненавистной улицы, на
которой стоит ненавистный дом, семь минут быстрым шагом. Десять минут нужно
выделить на пребывание в доме: подняться в квартиру, перекинуться парой
слов с отцом, если он там, уложить вещи и книги в сумку, спуститься вниз.
Этот график Костя выдерживает ежедневно, только обычно он еще успевает
пообедать быстренько, потому что нигде не задерживается ни одной лишней
минутки и ровно в двадцать минут третьего выходит из поезда на станции
"Таганская". А если сегодня обойтись без обеда и вместо него поболтать еще
минут пятнадцать с Милой? Они только-только заговорили о Коэльо, по
которому в этом году вся Москва с ума сходит и Костя отчего-то непременно
хотел поделиться с девушкой своими мыслями по поводу прочитанного и
услышать ее мнение. Да и Мила, кажется, тоже не спешит расстаться с ним.
Но взгляд, брошенный на часы, она все-таки приметила и тут же
спросила:
- Ты спешишь?
- Да нет.., то есть... - Костя запутался в словах и мысленно обругал
сам себя. - Понимаешь, мне нужно к четырем часам к брату в больницу, а еще
надо домой заскочить, взять для него кое-что.
- Хочешь, я тебя провожу? - неожиданно предложила Мила. - Мне спешить
некуда, времени навалом.
Хочет ли он? Она еще спрашивает! Но ведь он не может пригласить ее в
дом, ему стыдно показывать, в какой убогости он живет, а объяснить, что это
только временно и связано с необходимостью, сложно. Объяснение может
вырулить на такую плоскость, где и проговориться недолго. А нельзя.
Впрочем, есть один вариант вранья, вполне понятный и безобидный, главное -
не сбиться.
Если совсем припрет, можно сказать, что у них в семье финансовые
трудности, и они сдают свою большую хорошую квартиру иностранцам за
приличные деньги, а сами временно снимают дешевенькое плохонькое жилье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10