«Дэви» отправится за рубеж, по всему миру. Участие Алексы – ее доля – сейчас обсуждается. И тогда ты будешь одной из самых высокооплачиваемых женщин в стране, как тебе это?
Следить за Алексой! Промашка чисто по Фрейду. Джо улыбнулась ангельской улыбкой:
– Я, конечно, очень польщена…
Естественно, никто в «Дэви» не сомневался, что Джо примет предложение. Ее согласие воспримется как должное.
– Мне это льстит, – повторила она, – но что об этом думает Мадам Дэви? – Джо хихикнула. – В конце концов, она главный гений, а к тому же еще и женщина. Хоть ты и говоришь, что это богиня, она не будет ревновать к Алексе? И теперь ко мне? Мадам Дэви понимает роль Алексы в планах компании?
Барри снова сжал ей руку.
– Очень умное наблюдение, не удивляюсь, что ты заговорила об этом. Я не уверен. Вероятно, она не знает о роли Алексы. Думаю, ей все равно. Она не встревает в деловую сторону бизнеса. Ты сказала «богиня», скорей она Волшебница Изумрудного Города.
«Ведьма», – вспомнила Джо и тут же приказала себе избавиться от отрицательных эмоций.
– Мадам Дэви с головой погружена в науку. Немногие из нас видели ее. Мне лично повезло.
Сколько же всего произошло, как все изменилось. Джо с удивлением заметила, что перед ней появилась чашечка кофе. Съела горячее и даже не заметила, что ела! Руки дрожали. Она не знала, что дальше говорить и сколько времени Барри отвел на обед. Надо взять себя в руки, отлучиться хоть на минутку в туалет, даже если будут потеряны драгоценные мгновения.
– Барри, это предложение… я растеряна. Я отойду ненадолго. Ты ведь не торопишься?
– Весь в твоем распоряжении. На весь день, если захочешь. Можем зайти ко мне на кофе, я тут совсем рядом живу.
– Нет-нет, я не могу, – быстро ответила Джо. – Обещала Алексе съездить с ней в студию. Они начинают пробные съемки на обложку «Вью». – На этот раз Джо не бросилась звонить Майку. У нее заболел живот, и ей действительно надо было выйти. Она плеснула на лицо холодной воды. Уборщица, наверное, решила, что она напилась. Выпить и правда сейчас не помешало бы, но Барри не предлагал.
Когда она вернулась, он говорил по телефону у входа в зал. Он махнул ей рукой в сторону столика. Подойдя к столу, Джо не поверила своим глазам. У ее тарелки стоял букет роз и записка «Добро пожаловать в семью «Дэви»!»
Господи, если бы все подозрения оказались совпадениями, домыслами. Если б смерть Энн Першинг произошла не вследствие их разговора. Ведь Майк прав, в суде это не признают доказательством.
Барри видел, как у его спутницы захватило дух. Он поцеловал ее в щеку. Она робко поблагодарила его и, набравшись смелости, спросила:
– Мне следует поблагодарить мистера Форгу? Барри не удивился, что Джо знала имя босса.
– Я думаю, что воспитанная девочка поступила бы именно так.
Джо снова пошла в атаку – характер не изменишь.
– Алекса сказала по телефону, что Мадам Дэви приезжает в Нью-Йорк, чтобы объявить о расширении фирмы. Я могу встретиться с ней?
Барри и тут не изменился в лице и ответил просто и добродушно:
– Не думаю. На самом деле она не сейчас приезжает. Я говорю, она отшельница, слава ее не интересует. Все, что ей нужно – продолжать работу, искать средство борьбы со старостью. Я думаю, ей хочется доказать Форге, что он не ошибся в ней. – Он нежно посмотрел на Джо. – В этой стране высшим чинам платят по два миллиона в год. Рок-звезды, конечно, получают чуть-чуть побольше. Скажем, Кенни Роджерс – миллионов десять. – Барри наклонился над Джо и зашептал: – Мистер Форга контролирует империю, имущество которой оценивается в два с половиной миллиарда долларов. Самые небольшие по сравнению с другими предприятия приносят ему не меньше сорока-пятидесяти миллионов в год. Ты хотела бы работать в этом бизнесе?
Джо воспарила. Подозрения улетучивались. Когда-нибудь она узнает, кто такая Светлана Лэйн, а сейчас начало казаться, что все это время она забивала голову ерундой. Как этот могущественный человек, с такой империей, может быть замешан в грязную историю с изувечением женщины?! Нелепость! Она улыбнулась Барри, на этот раз искренне.
– Как ты относишься к вечеринкам? – спросил он.
Джо замешкалась с ответом, не понимая, что он имеет в виду. Барри быстро закончил мысль:
– Если положительно, то это предстоит в ближайшее время, дорогая. Мистер Форга устраивает исключительную вечеринку, для избранных – только члены семьи, семьи «Дэви». И ты, само собой, попадаешь в их число.
Джо еле дождалась, пока приедет домой, и бросилась звонить Майку. Теперь телефон «Дэви», вызывавший столько подозрений, стал обыкновенным средством связи, как любой другой. Слушает Кико или нет, сейчас Джо хотела говорить о «Дэви» только хорошее. Они правы, что берут ее следить за Алексой, направлять ее – как угодно. Со своим характером Алекса может перепортить себе жизнь своими руками, выкинуть любой номер.
Перед тем как позвонить Майку, Джо набрала номер Пенелопы Уоверли, и ее новый секретарь сухо сказала:
– Пен хотела бы, чтобы вы подъехали в студию на час попозже. Она собиралась побыть с Алексой наедине.
Джо не возражала. На радость ей, Майк сам взял трубку.
– Майк, мне так хорошо. Я не могу объяснить. Это из-за тебя я… полностью успокоилась и пришла в себя. – Она вкратце пересказала разговор с Барри. Услышав, что Джо предложили сто тысяч, Майк присвистнул:
– Джо, малышка, ушам не верю!
Майк вновь применил все возможное красноречие, чтобы Джо поверила в невероятные совпадения. Выслушав объяснения в любви и положив трубку, Джо подумала, что такое счастье выпадает раз в жизни, и Майк скоро будет в Нью-Йорке. Расследование по делу с недвижимостью близится к развязке, может, он еще успеет на вечеринку к мистеру Форге и сам убедится в том, во что Джо наконец начинала верить – «Дэви» ни во что не замешана.
А в это время на Западном побережье Майк угрюмо вглядывался в стоящий вдали мост Дель-Коронадо. Он поддержал Джо в ее оптимизме лишь ради ее блага. Что касается его, сто тысяч в год и навязчивое возвеличивание «Дэви» и ее богатств только усилило тревогу. Дело приобретало серьезный оборот.
Умберто Ритальди гордился тем, что представляет собой не совсем обычного посыльного – у него, как в войсках особого назначения, на специальном поясе болтался датчик, и носил он его так же непринужденно, как супермен из какого-нибудь боевика носит свое оружие.
Он прошел целый курс обучения и знал, что за электроника прицеплена у него на боку и как чинить ее, чтоб быть в боевой готовности круглые сутки. Вдруг кому-нибудь понадобится порошок или кто-то из сильных мира сего решит созвать друзей на вечеринку? В общем, есть о чем похвастать другу и земляку-колумбийцу.
Сегодня, правда, он немного подустал. Хотелось успеть на игру «Янки» и купить рубашку, которую он высмотрел уже сто лет назад на Восьмой авеню. Поэтому, когда без десяти шесть прошел персональный код одного солидного клиента с Уолл-стрит, Умберто испытал сильный соблазн его проигнорировать. Он посмотрел на золотые часы, купленные с первой получки, и подумал о шикарной груди той черной проститутки, с которой он познакомился как раз на днях. Она показала бы ему еще кое-что, но как назло помешал срочный вызов. Умберто дал ей понять, что вернется сегодня вечером. И снова та же история!
Он собрался было заткнуть датчик, как сигнал прошел опять. Теперь никуда не денешься. Если начальство прознает об этом, ему не сдобровать. Два сигнала означали: «Нестись сломя голову» – как раньше, в то мерзопакостное время, когда он разъезжал на мотоцикле, развозя конверты из манильской оберточной бумаги, разрисованные надписями «экспресс» и «срочно».
Если повезет с метро, можно успеть выполнить служебный долг, доставить господину его нюхательный порошок, перепихнуться с черной милашкой и даже успеть на стадион, где на законных основаниях можно отключить датчик до одиннадцати часов – с одиннадцати клиенты снова начинали проявлять активность.
Он еще раз взглянул на часы. По правилам, если заказ не получалось доставить за двадцать минут, надо было сообщить в штаб. Всем объяснили, что чем меньше будет таких сообщений, тем лучше, а в случае сбоя есть шанс потерять не только работу. «Значит, двадцать минут, – подумал посыльный. – Успею».
«Тот, кто изобрел датчик, просто гений, – продолжал размышлять он, протискиваясь сквозь толпу в метро. – Всякий с хорошей памятью может сделать кучу денег». Память Умберто совершенствовалась на глазах: код нескольких постоянных клиентов он мог повторить и во сне. Помнил он и их предпочтения: кто брал наркоту только в кристаллах, кто – смесь камешков с песком. Умберто входил в высшую лигу – мог доставить любой заказ. В куртке он держал шесть-семь деловых конвертов, в каждом из которых находилась пластиковая упаковка с порошком – первоклассным семидесятипроцентным кокаином. Это вам не дешевка, которую всучат на улице – смесь лидокаина с амфетамином или борной пудрой. Все по-честному. Мистер Умберто пользовался уважением, ему не надо напоминать, чего желает этот конкретный клиент. Умберто знал этого джентльмена, он юрист с Уолл-стрит. И помнил его обычную дозу на вечер – одна восьмая унции – или три с половиной грамма, то есть для развозчика шестьсот долларов чистыми.
Посыльный нырнул на узкую, как ущелье, Уоллстрит, прошагал несколько метров и вошел в большое белое здание. Клиент – мужественного вида красавец – уже ждал у табачной лавки. Он постоял несколько минут, как учили – клиент должен был поднять голову и заметить его. Вскоре молодой юрист подошел к нему, они обменялись конвертами, и обладатель гениального датчика поспешил на Восьмую авеню.
В двух милях от Уолл-стрит на подземную парковку на Парк-авеню подъехал темно-синий «мерседес». За рулем сидела Маделайн Эббот (за два года работы это было ее третье имя). В своем облегающем платье под цвет машины и стильных темных очках Маделайн смотрелась преуспевающей деловой женщиной. Хотя владелица «мерседеса», без сомнения, была хорошо одета, с первого взгляда любой бы сказал, что женщина на соседнем сиденье – ее клиентка – принадлежала к другому классу, к иному миру.
Черная с кремовым кашемировая шаль, на первый взгляд, небрежно накинутая на плечи, ниспадала безупречными складками, и перламутровая брошь от Эльзы Перетти элегантно прикрепляла ее к бледно-серому замшевому пиджаку; черный беретик подчеркивал женственность золотых локонов – в общем, сама изысканность.
– Куда вас подвезти? – спросила Маделайн с оттенком подобострастия в голосе. Она ненавидела себя за это, но с этой клиенткой так получалось само собой. С языка чуть не сорвалось «мадам».
Прекрасная головка устало откинулась назад.
– Как обычно, на угол, – сказала она спокойно, почти шепотом. – Только отдайте мне сейчас.
Маделайн вышла из машины – как будто проверить шины – оглядела полупустой гараж, села обратно в машину и передала Блэр Бенсон ее порцию «снега», заранее подготовленную по приказу босса.
Как всегда в такой момент, между ними возникла неловкость, которую Маделайн глупо пыталась преодолеть, чтобы пробиться к этой женщине, всегда так сногсшибательно одетой и такой недосягаемо загадочной.
– Сегодня собираетесь куда-то? Вы выглядите… потрясающе… впрочем, как всегда.
Она не ожидала ответа и не получила его. Машина проехала вверх по Парк-авеню и остановилась на светофоре. На повороте в сторону Пятой авеню Блэр расправила плечи. После нескольких затяжек ее щеки слегка раскраснелись, вернулась ее обычная властность.
– Я передумала, – сказала она все еще низким голосом, но в нем уже отчетливо звучали надменные нотки. – Мне нечего делать дома. Приеду на вечеринку пораньше. – Она усмехнулась. – До того, как появится почетный гость.
Маделайн ушам не поверила. Она никогда не знала, куда собирались клиенты. Ограничивалось тем, что она подвозила их, куда скажут.
– Вы уверены?
– Конечно уверена. – Баэр раскрыла бордовую сумочку, которая стала пределом желаний Маделайн, как только Блэр села в машину. Она достала толстую золотую цепь, похожую на наручники, и защелкнула ее на шее. Внимательно изучив какую-то визитку, она сухо приказала: – Везите на Ист-Энд-авеню. Я покажу, где высадить.
Барри сделал заказ из-за звонка Форги и не жалел. Сам факт вечеринки, которую устраивал Форга, совсем не вязался со стилем хозяина. Раз босс решил расслабиться, ему сам Бог велел. И то, что перед тем как заехать за Джо и Алексой он засунул в нос немного порошка, еще не признак слабости. В большом бизнесе он знал многих, кто имел такую привычку. От нее дело не страдает. Ему стало лучше, он казался себе быстрым и ловким, даже в чем-то непобедимым, и выглядел прекрасно.
Кого пригласит Форга на «семейную вечеринку»? Барри не имел понятия, но, чтобы быть готовым к любым неожиданностям, он поддался желанию на всякий случай обезопасить себя. Секунд двадцать он жалел об этом, но теперь понял, что правильно сделал.
По пути в Центральный парк Барри просчитал кое-что на тонком золотом калькуляторе, который везде таскал с собой. До разговора с Форгой он не был до конца уверен, что за план готовил хозяин – расширяться на самом деле или только для вида. Не знал и на какой процент его поставят. По очевидным причинам Форга не говорил ему, но ясно дал понять, как может дать понять только он один, что Барри – один из его особых помощников, его избранник.
Барри тряхнул головой, словно смахивая паутину. Быть с Форгой – все равно что первый раз нюхать порошок. Хоть от него всегда было хорошо, никогда не будет так, как в первый раз – удовольствие такое острое и неожиданное, ты чувствуешь, что будешь править миром. Только Форга мог еще дать ему эти ощущения, внушить, что он может все – и для Форги он был способен на что угодно.
Барри откинулся на сиденье, напряжение исчезало. Он попробовал наркотики, когда первый раз серьезно влюбился. Порошок ему нравился, но хватало ума не попадать от него в зависимость. Барри тогда нюхал его для развлечения, да и теперь ради того же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43