— Мне нужна информация, — сказал он наконец. — Я желаю знать истину. Сейчас же. Ты подслушал сегодня днем мой разговор с мистером Даннетом и мой вчерашний разговор, не так ли?— Нет! Нет! Я не подслушивал. Я не подслушивал... — Голос Рори сорвался до визга, потому что Харлоу снова взялся за его воспитание.Но через пять секунд он прекратил избиение. Плачущая Мэри, безучастно холодный Даннет — все это было ужасно.— Я был избит теми людьми, которые знали, что я еду в Марсель за очень важными фотографиями, — холодно заговорил Харлоу. — Им очень хотелось их получить, потому что дела у них обстоят скверно. Они знали также, что я собираюсь оставить свой «феррари» в амбаре на заброшенной ферме в стороне от шоссе. Мистер Даннет был единственным из всех, кто знал об этом, о фотографиях и о заброшенной ферме. Может быть, это он им рассказал.— Может быть... — Как и у сестры, по щекам Рори обильно текли слезы. — Я не знаю! Да, да, он мог сообщить!..Харлоу заговорил медленно и беспощадно, опять сопровождая каждое слово веской пощечиной.— Мистер Даннет не журналист. Мистер Даннет никогда не был бухгалтером. Мистер Даннет — господин офицер специального отдела нового Скотланд-Ярда и член Интерпола. Он может доказать, что собраны веские факты о твоем содействии преступникам. Этих фактов вполне хватит, чтобы упрятать тебя не менее чем на пять лет в исправительную колонию или тюрьму в Борстале. — Он отпустил волосы Рори. — Кому ты об этом рассказывал, Рори?— Траккиа.Харлоу толкнул Рори в кресло, тот сгорбился в нем, закрыв руками красное, заплаканное лицо. Харлоу поглядел на Даннета.— Где сейчас Траккиа?— Уехал в Марсель. Так он сказал. Вместе с Нойбауэром.— И тот туда же? А Джекобсон?— Уехал на своей машине... Искать близнецов... Он так сказал.— Он, несомненно, прихватил с собой и лопату. Пойду-ка я за своими отмычками и выведу «феррари». Встретимся у транспортера через пятнадцать минут. С пистолетом. И деньгами.Харлоу вышел. Рори, встав не очень уверенно на ноги, отправился следом за ним. А Даннет обнял Мэри за плечи, вытащил носовой платок и начал заботливо вытирать ее мокрое от слез лицо. Мэри с удивлением глядела на него.— Вы действительно с Джонни заодно? Специальный отдел? Интерпол?— Да, я полицейский с офицерским званием.— Тогда остановите его, мистер Даннет! Остановите его!— Разве вы до сих пор не изучили Джонни?Мэри обреченно кивнула, пожала руку Даннета и спросила:— Он против Траккиа?— Против Траккиа. И еще против многих таких, как Траккиа. Но главный его противник Джекобсон. Когда Джонни говорит, что Джекобсон виновник гибели семи человек — значит, тот действительно виновен в гибели семи человек. Кроме того, у Джонни Харлоу есть две причины лично расправиться с Джекобсоном.— Его младший брат? — Даннет кивнул, соглашаясь. — А другая причина?— А вы взгляните на свою левую ногу, Мэри. Глава 10 На объездной дороге южнее Виньоля черный «ситроен» притормозил, пропуская вперед красный «феррари» Харлоу. Когда «феррари» промчался мимо, Джекобсон, сидящий в «ситроене», задумчиво потер подбородок, повернул свою машину обратно к Виньолю и остановился у ближайшей придорожной телефонной будки.В кантине Виньоля Мак-Элпайн и Даннет вдвоем заканчивали ужин в почти пустой обеденной комнате. Оба только что взглядом проводили до дверей уходящую Мэри.— Что-то моя дочь загрустила на ночь глядя, — вздохнул Мак-Элпайн.— Ваша дочь влюблена.— Я тоже так думаю. А куда делся дьяволенок Рори?— Не входя в подробности, скажу, что Харлоу опять поймал его за подслушиванием.— Только не это! Неужели опять?— Да. Произошла неприятная сцена. Я при этом присутствовал. Думаю, Рори теперь просто боится встречаться с Джонни. На самом деле Джонни в постели: прошлую ночь он совсем не спал.— В постели? Заманчиво. Я тоже чувствую себя страшно усталым. Вы меня извините, Алексис, я пойду, пожалуй.Он почти уже поднялся на ноги, но сразу опустился на место, потому что в комнату входил Джекобсон. Механик направился прямо к их столу. Выглядел он очень утомленным.— Как дела? — спросил его Мак-Элпайн.— Ноль. Я обшарил все на пять миль вокруг. Никого. Но я только что получил сообщение из полиции: двух человек видели в Боссе, похожи по всем приметам на наших скверных близнецов. Сейчас поем и отправляюсь туда. Но сначала поищу машину. У моей барахлит тормозная система.— Возьмите мой «остин», — Мак-Элпайн протянул Джекобсону ключи.— Прекрасно, благодарю, мистер Мак-Элпайн. А документы на машину?— Они всегда в бардачке. Очень любезно с вашей стороны, что вы так заботитесь.— Это ведь и мои парни, мистер Мак-Элпайн.Даннет безразлично смотрел куда-то вдаль.Спидометр «феррари» показывал сто восемьдесят километров в час. Но Харлоу словно забыл, что предельная допустимая скорость на дорогах Франции на семьдесят километров ниже, однако время от времени он все-таки чисто инстинктивно поглядывал в зеркало заднего обзора, хотя знал, что ни одна полицейская машина не в состоянии его догнать. Ему бросилась в глаза связка веревки, крюк и аптечка первой помощи на заднем сиденье, на полу под ним небрежно валялся кусок старого брезента.Всего каких-то сорок минут назад «феррари» отъехал от Виньоля, а уже приближался Марсель. Спустя километр «феррари» притормозил у светофора, блеснувшего красным светом. Лицо Харлоу, покрытое синяками и залепленное пластырем до неузнаваемости, было спокойно, глаза глядели вперед уверенно и ясно, тело расслабилось. И вот это-то спокойствие оказалось разрушенным в одно мгновение.— Мистер Харлоу, — вдруг раздался голос с заднего сиденья.Харлоу резко повернулся и увидел Рори, голова его высовывалась из-под брезента, как из кокона. Когда Харлоу заговорил, слова его звучали медленно и недружелюбно.— Чего тебе здесь нужно?— Я подумал, вдруг вам понадобится помощь, не так ли. — Рори пытался говорить с вызовом.Харлоу с трудом сдержался, чтобы не ответить грубостью.— Я не нуждаюсь в помощи. — Из кармана он вынул несколько бумажек из денег, которые дал ему Даннет, и протянул Рори. — Триста франков. Отправляйся в ближайшую гостиницу и позвони в Виньоль, чтобы за тобой прислали машину.— Нет, благодарю вас, мистер Харлоу. Я поступил очень скверно по отношению к вам, я понимаю. Теперь у меня есть план, предложение. Я прошу прощения у вас, однако все извинения в мире не смогут меня Оправдать. Лучший путь извиниться — это оказать помощь. Пожалуйста, мистер Харлоу.— Послушай, паренек, сегодня ночью я встречаюсь с людьми, которые убьют тебя не задумываясь. Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом.Светофор переменил цвет, и «феррари» тронулся дальше. Лицо Харлоу несколько смягчилось.— С моим отцом что-то не так, я вижу, — сказал Рори.— Его шантажируют.— Отца? Шантажируют? — Рори был совершенно растерян.— Он не сделал ничего плохого. В свое время я расскажу тебе все.— И вы хотите заставить этих людей прекратить шантаж?— Рассчитываю на это.— А Джекобсон — тот человек, который покалечил Мэри? Я был слеп, если мог поверить; что виноваты в этом вы. Вы с ним тоже посчитаетесь, не так ли?— Да.— Вы не сказали теперь «рассчитываю». Вы сказали «да».— Так и есть.Рори все понял. Последний вопрос он задал с показным безразличием:— Вы женитесь на Мэри, мистер Харлоу?— Тюремной стеной покажется все, что замыкается во мне.— Ладно, я ведь тоже ее люблю. По-другому, но очень сильно. Если вы преследуете негодяя, который искалечил Мэри, то я тоже хочу мстить!— Перестань болтать! — перебил его Харлоу. Теперь он вел машину молча. Наконец вздохнул примирительно и сказал: — О'кей. Но если ты обещаешь не попадаться им на глаза и быть осторожным.— Я не буду попадаться им на глаза и буду осторожным.Харлоу прикусил губу и тотчас передернулся от боли, задев рану. Он посмотрел в зеркало. Сидящий на заднем сиденье Рори улыбался с довольным видом победителя. Харлоу покачал головой, выражая тем самым и недоверие и безнадежность.Десять минут спустя он остановил машину на дорожке аллеи в трехстах ярдах от улицы Жорж Санд, уложил все снаряжение в парусиновую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал в сопровождении Рори. Физиономия Рори, секунду назад столь благодушная, выражала теперь значительность и мрачную сосредоточенность.Ночным планам Харлоу явно не благоприятствовало появление на кристально чистом, безоблачном небе Ривьеры полной луны. Видимость была так превосходна, как бывает в зимнее послеполуденное время. Только лунные ночные тени были намного темней.В одной из таких лунных теней и затаились Харлоу и Рори, прижавшись к стене высотой в десять футов, окружавшей виллу «Эрмитаж». Харлоу проверил содержимое сумки.— Итак, все здесь. Веревка, крюк, брезент, бечевка, двойные с изоляцией кусачки, долото, аптечка.— Зачем вам все это, мистер Харлоу?— Первые три вещи понадобятся для того, чтобы преодолеть стену. Бечевкой можно связать что-то для прочности. Изолированными кусачками можно перерезать электрическую сигнализацию, хотя я еще не уверен в ее существовании. Долото необходимо, чтобы что-то вскрыть. А вот аптечка первой помощи, и сам не знаю, понадобится ли. Да прекрати же ты клацать зубами! Наши приятели услышат такой стук за сорок футов.— Никак не могу справиться с этим, мистер Харлоу.— Запомни же: ты будешь стоять все время здесь. Последние, кого я бы желал увидеть тут, — это полицейские, но если я не вернусь через тридцать минут, то ты идешь в телефонную будку на углу и вызываешь их срочно.Харлоу привязал крюк к концу веревки. На этот раз лунный свет был его помощником. С первого броска крюк зацепился за ветвь дерева, росшего за стеной. Джонни осторожно подергал веревку, и крюк металлической лапой прочно впился в ветвь, затем он перебросил брезент через плечо, поднялся на пять футов, набросил ткань на битое стекло, которым был утыкан верх стены, лег на нее и внимательно осмотрел дерево, в которое вцепился крюк: от ветви до земли было около четырех футов.— Сумку, — шепотом сказал Харлоу Рори.Сумка поднялась вверх. Харлоу подхватил ее и бросил на землю, затем уцепился за ветвь руками и в пять секунд оказался на земле.Ему пришлось продираться через мелкую колючую поросль. Из окон первого этажа сквозь шторы пробивался свет. Однако массивная дубовая дверь была, скорее всего, надежно заперта. Пытаться же войти через парадную дверь было равносильно самоубийству. Он пробрался к боковой стене дома, держась насколько возможно в тени. Окна первого этажа в его положении ничем не могли ему помочь — все они были надежно забраны решетками. Задняя дверь, вероятно, тоже закрыта, а единственная отмычка, которая могла бы отомкнуть эту дверь, находилась внутри дома.Харлоу обошел и другую сторону дома. Беспокойный взгляд его ни на чем не задержался в нижних окнах. Он поглядел выше, и в глаза ему бросилось окно, которое при достаточной ловкости можно было легко открыть. Оно уже и без того было приоткрыто — немного, всего дюйма на три. Харлоу огляделся. В двадцати ярдах располагались садовый сарайчик и оранжерея. Он решительно направился к ним.Рори между тем ходил туда и сюда вдоль стены, с сомнением поглядывая на свисавшую веревку. Наконец он решился и полез вверх.В то время как он спрыгивал на землю по другую сторону стены, Харлоу поднимался по лестнице к окну. Включив фонарик, он внимательно обследовал его, разглядел внутри провода сигнализации, порылся в сумке, вынул кусачки и осторожно перекусил провода. Потом поднял фрамугу и, открыв окно, влез внутрь.Через две минуты Харлоу смог убедиться, что там никого нет. Парусиновую сумку и фонарик он держал в левой руке, а пистолет с глушителем в правой. Осторожными шагами он направился в зал. Сквозь щель в двери сюда проникала узкая полоска света, слышались и голоса — один, женский, казался очень знакомым. Эту комнату Джонни решил оставить на потом. А пока он обошел все помещения первого этажа и убедился, что в них никого нет. В кухне фонарик высветил ступеньки лестницы, ведущей в подвал. Харлоу осторожно спустился туда, освещая фонариком путь: бетонные стены, бетонные ступени, затем четыре двери в глухом помещении. Три выглядели вполне обыкновенными, на четвертой имелись две массивные задвижки и торчал тяжелый ключ из замочной скважины, как в какой-нибудь средневековой темнице. Харлоу отодвинул задвижки, повернул ключ, вошел внутрь и, нащупав выключатель, зажег свет.Это была вовсе не темница, а очень современная, хорошо оборудованная лаборатория непонятного назначения. Харлоу подошел к ряду алюминиевых контейнеров, приподнял крышку одного из них. Затем слева от себя увидел висящий на стене телефон, определил по диску, что это городской, постоял в нерешительности, пожал плечами и вышел, оставив открытой дверь и невыключенным свет.Рори именно в тот момент, когда Харлоу поднимался по ступенькам из подвала, укрывался в глубокой тени живой изгороди. Из его укрытия хорошо просматривались фасад и боковая стена дома.Вдруг коренастый, крепко сбитый, с чем-то бычьим в облике человек, одетый в черные брюки и черный свитер с высоким воротником, отделился от боковой стены дома. Человек, видимо, исполнял обязанности патрульного и потому заметил следы, оставленные Харлоу. Он даже замер от неожиданности, а потом бросился к приставленной к стене лестнице, осмотрел ее и побежал вокруг дома, к парадной двери. Как по волшебству, в руках у него появились два предмета — большой ключ и очень длинный нож.Харлоу остановился в прихожей, возле двери в занятый разговаривающими людьми зал, прислушиваясь к их голосам. Он проверил глушитель на своем пистолете, сделал два стремительных шага вперед и яростно пнул полуоткрытую дверь ногой: дверь распахнулась, слетев со всех своих петель.В комнате было пятеро. Трое удивительно похожих друг на друга и очень напоминавших братьев мужчин — сильные, крепко сбитые, холеные, черноволосые и очень смуглые. Четвертой была очень красивая блондинка. Пятым был Вилли Нойбауэр. Все завороженно уставились на Харлоу, который со своим пистолетом был явно нежеланным и неожиданным гостем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22