— Хочу получить Шардена. Я как-то привязался к картине, жаль, что она будет пылиться у вас втуне.— Лучше возьмите себе деньги.— Эти деньги мне ни к чему. Грязные деньги меня никогда не привлекали.Он сбросил с колен одеяло и встал с кресла:— Вы честнее, чем я думал. Значит, вы хотите выкупить у меня обратно картину, заплатив моими же деньгами?— Совершенно верно.— А если я не соглашусь?— Тогда я передаю купюры в следственный отдел налоговой службы.Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.— О'кей! — произнес он наконец сквозь зубы. — Давайте деньги.— Вначале я хочу получить картину.Он прошаркал по пушистому ковру, тяжело передвигая ноги, и нажал на кнопку в углу книжного шкафа. Шкаф вместе с книгами отъехал в сторону. В тайнике находился огромный сейф. Я чувствовал себя довольно неловко, покуда он подбирал цифры на дисках сейфа.Наконец он достал холст и вернулся к камину. Мальчик в синем жилете смотрел на яблоко, которое так прекрасно выглядело, что его можно было бы съесть, хотя прошло уже двести лет с тех пор, как он созрело.Увядшее лицо Хендрикса выражало одновременно гнев и покорность судьбе.— Вы, надеюсь, понимаете, что ваше поведение равносильно шантажу?— Напротив, я всего лишь спасаю вас от неприятного положения, в котором вы очутились... Не следовало вам связываться с жуликами и убийцами, мистер Хендрикс.— Вы продолжаете настаивать на том, что картина была украдена?— Разумеется, она была украдена. И вы, вероятно, знали об этом. Не могли бы вы ответить на один мой вопрос?— Попробую.— Когда Хилари Тодд предлагал вам купить эту картину, он сказал, что представляет адмирала Тернера?— Конечно. У вас в руках купчая, подписанная адмиралом.— Это верно. Но я не знаю, как подписывается адмирал.— А я знаю. А теперь, если вы удовлетворены моим ответом и у вас больше нет вопросов, могу ли я получить свои деньги?— Еще один вопрос: кто убил Хью Вестерна?— Не знаю, — ответил он решительно, давая понять, что разговор окончен.Он протянул свою загорелую ладонь. Я вложил в нее пачку купюр.— А теперь, пожалуйста, купчую.— Так мы не договаривались, — запротестовал я.— Но это ведь само собой разумеется! — он повысил голос.Я тут же сдался:— Вероятно, вы правы! — и протянул ему купчую.— Прошу вас, не возвращайтесь сюда в третий раз, — сказал он мне и позвонил, чтобы позвать горничную. — Ваши посещения меня утомляют и раздражают.— Больше не приду, — пообещал я. * * * Я припарковался в аллее рядом с художественной галереей и вышел из машины, держа рулон с картиной Шардена под мышкой. В садике у ресторана, окруженном живой изгородью, слышались голоса, смех и позвякивание посуды. На другой стороне аллеи светилось зарешеченное окно кабинета Силлимена. Я просунул руку между решеток и постучал. Окно было закрыто венецианскими жалюзи, и я не мог видеть, кто находится в комнате.Кто-то открыл окно. Это была Элис. Ее волосы, освещенные сзади, создавали легкий ореол вокруг головы.— Кто там? — спросила она испуганным шепотом.— Арчер. — И вдруг меня потянуло совершить своего рода театральный жест. Я просунул «Мальчика с яблоком» между решетками. Элис взяла картину и удивленно ахнула.— Картина находилась там, где я и предполагал, — сказал я.Силлимен появился с ней рядом, попискивая:— В чем дело? В чем дело?И вдруг я догадался. Я вернул картину в галерею, не заходя туда. Таким же образом картина могла быть украдена, украдена Хилари Тоддом или еще кем-нибудь, у кого был доступ в галерею. Человек не мог пролезть сквозь решетку, но картина пролезла.В окне появилась голова Силлимена, напоминавшая серую щетку.— Где вы нашли ее?Я не подготовился к ответу на этот вопрос, поэтому ничего не сказал.Кто-то тихонько коснулся моей руки. Я вздрогнул. Но это была всего лишь Мэри.— Я искала вас, — сказала она мне. — Шериф сейчас в магазине Хилари. Он взбешен. Говорит, что посадит вас в тюрьму как свидетеля.— Вы ничего не сказали ему о деньгах? — спросил я тихонько.— Нет. А вы действительно получили картину?— Пойдемте в галерею и посмотрим.Когда мы огибали угол здания, от дверей галереи отъехал черный автомобиль. Это была машина адмирала.— Кажется, это Элис, — заметила Мэри.— Вероятно, она хочет сообщить отцу, что картина нашлась.Внезапно я принял решение и направился к своей машине.— Вы куда?— Хочу посмотреть, как прореагирует на эту новость адмирал.Она подошла ко мне:— Возьмите меня с собой.— Вам лучше остаться здесь. Мало ли что там может произойти.Я попытался закрыть дверцу машины, но она не дала мне этого сделать:— Вы всегда убегаете и оставляете меня все расхлебывать.— Хорошо, садитесь. У меня нет времени, чтобы спорить с вами.Я поехал прямо через стоянку на Рубио-стрит. У задней двери магазина Хилари стоял полицейский, но он не остановил нас.— А что говорит о Хилари полиция? — спросил я Мэри.— Да ничего особенного. Ручка ломика для рубки льда вытерта. Никаких отпечатков пальцев. И они понятия не имеют, кто его убил.Я проехал перекресток на желтый свет, чем вызвал возмущенные сигналы других водителей.— Вы сказали, что хотели бы увидеть реакцию Тернера. Вы думаете, что адмирал?.. — она не закончила.— Пока я ничего не знаю, но думаю, скоро все выяснится. — Я мог бы ей многое рассказать, но я все свое внимание сконцентрировал на управлении машиной.— Эта улица? — спросил я ее наконец.— Да.Она выскочила из машины раньше меня.— Оставайтесь здесь, — сказал я ей. — Там может быть опасно.После моих слов Мэри дала мне возможность первому подняться по лестнице и все-таки пошла за мной. Черная машина стояла с включенными фарами, с распахнутыми дверцами. Входная дверь была не заперта, в холле горел свет. Я вошел без стука.Из гостиной вышла Сара. На лице ее и раньше отражались переживания этого дня, но теперь она выглядела старой и страшной. Волосы, тщательно уложенные прежде, теперь висели лохмами, голос был хриплый.— Что вам надо?— Хочу видеть адмирала. Где он?— А я откуда знаю? Невозможно следить сразу за всеми моими мужчинами. — Она споткнулась и чуть не упала.Мэри подошла к ней и помогла сесть в кресло. Сара не могла держать голову, дышала тяжело. Помада на губах размазалась и напоминала высохшую кровь.— Они должны быть здесь, — сказал я.Единственный выстрел, который мы услышали, послужил подтверждением этому. Приглушенный выстрел раздался где-то вдали.Я выскочил в сад. В домике садовника горел свет. В окне показалась тень мужчины. Я побежал по дорожке, дверь в домик была открыта. Я вошел и замер.В дверях стоял адмирал с пистолетом в руке. Это было крупнокалиберное оружие, каким пользуются военные моряки. Из дула струился синий дымок. На полу ничком лежала Элис.Я заглянул в дуло пистолета и спросил Тернера:— Вы что, убили ее?Адмирал молчал. На мой вопрос с полу ответила Элис:— Уходите! — и зарыдала.— Это наше личное дело, Арчер, — сказал адмирал.Пистолет в его руке чуть шевельнулся. Я чувствовал исходящую от него опасность.— Вы слышали, что она вам сказала?— Я слышал выстрел. А убийство — это дело не личное. Оно касается общества.— Как видите, никакого убийства не было.— У вас плохая память.— К тому убийству я не имею никакого отношения, — заметил адмирал. — Я чистил пистолет, забыв, что он заряжен.— И поэтому Элис упала и заплакала? Придумайте что-нибудь более правдоподобное, адмирал.— У нее сдали нервы. Но, уверяю вас, у меня с нервами все в порядке. — Он сделал три шага в мою сторону и остановился рядом с лежавшей дочерью, твердо держа пистолет в руке. — А теперь уходите, или мне придется воспользоваться этим...Опасность усилилась. Я облокотился о дверной косяк.— Кажется, сейчас вы не сомневаетесь, что он заряжен, — сказал я.Я услышал шаги, кто-то приближался по дорожке к домику. Я стал говорить громче, чтобы заглушить шум шагов по гравию.— Вы говорите, что не имеете к убийству Хилари никакого отношения. Тогда почему же Тодд пришел в клуб этим утром? Почему вы изменили вашу версию о пропаже картины?Он посмотрел на свою лежавшую на ковре дочь, как будто она знала ответы на эти вопросы. Та не издала ни звука, только плечи ее подрагивали от беззвучных всхлипывании.Я смотрел на них обоих, на отца и дочь, и в моей памяти калейдоскопом мелькали все события этих безумных суток. В центре этих событии был пистолет адмирала, смотревший своим пустым черным глазом, несущим смерть.Я медленно произнес, чтобы выиграть время:— Догадываюсь, что сказал вам Тодд сегодня утром. Вы хотите, чтобы я повторил ваш разговор?Он поднял свои выцветшие глаза, и пистолет тоже поднял свой смертоносный глаз. В саду не было слышно ни звука. Если у Мэри хорошая реакция — а я полагал, что это так, — значит, она уже звонит по телефону.— Он сказал вам, что украл вашу картину и что у него есть на нее покупатель. Но Хендрикс — осторожный человек. Тодд должен был представить ему доказательство, что он имеет право продать ему эту картину. И вы дали ему это доказательство, подписав купчую. И когда Тодд продал картину, вы позволили ему взять деньги за картину себе.— Глупости! Самые настоящие глупости! — Но он был плохим актером, а лгать вообще не мог.— Я видел купчую, адмирал. Единственно, что меня интересует, так это то, почему вы передали ее Тодду?Губы его задвигались. Он как будто собирался что-то сказать, но не произнес ни слова.— Я отвечу и на этот вопрос. Тодд знал, кто убил Хью Вестерна. Вы тоже. И вы должны были сделать так, чтобы он молчал. Даже если для этого вам пришлось бы не поднимать шума из-за кражи вашей собственной картины.— Никакого согласия я не давал, — ответил он на это неуверенным голосом. Но пистолет продолжал держать очень уверенно.— Элис дала такое согласие. Она помогла ему украсть эту картину сегодня утром. Передала ее через окно, когда мы с Силлименом были на антресолях. Об этом он и рассказал вам в клубе, ведь так?— Тодд лжет. И если вы не дадите мне слова, что не будете повторять эту ложь, я буду вынужден убить вас.Рука его крепко сжимала пистолет. Палец потянулся к предохранителю. Послышался щелчок. В наступившей тишине он прозвучал угрожающе.— Тодд скоро станет кормом для червей, — сказал я. — Он мертв, адмирал.— Мертв? — Голос его утратил уверенность. Это опять был голос недовольного старика.— Убит в своей квартире. Ломиком, которым колют лед...— Когда?— Сегодня после полудня. Вы все еще думаете, что меня следует убить?— Вы лжете.— Нет, я не лгу. Произошло второе убийство.Адмирал посмотрел на дочь, все еще лежавшую у его ног, удивленным взглядом. В глазах попеременно сменялись боль, замешательство и гнев. И я был причиной этой боли. Поэтому он мог, не задумываясь, выстрелить в меня.Я смотрел на пистолет в его руках, выжидая удобный момент, чтобы выбить его. Руки мои, упиравшиеся в дверную раму, онемели.Мэри Вестерн пригнулась, пролезла под моей левой рукой и встала передо мной. У нее не было никакого оружия, кроме, конечно, отваги.— Он говорит правду, — сказала она. — Хилари Тодд был сегодня убит.— Опустите пистолет, адмирал, — спокойно проговорил я. — Спасать больше некого. Вы полагали, что спасаете несчастную девушку, а она оказалась убийцей, дважды убийцей.Он не сводил взгляда с дочери.— Если это правда, Элис, я умываю руки.Она молчала. Лицо ее было скрыто распущенными волосами. Старик застонал. Рука, державшая пистолет, опустилась. Я отодвинул Мэри в сторону, подошел к нему и взял у него оружие. Он не сопротивлялся, но у меня на лбу внезапно выступила испарина.— Вы были, возможно, следующим в ее списке.— Нет.Это произнесла его дочь. Она стала подниматься с пола, медленно, сначала опершись на руки, потом встала на колени, как поверженный боксер. Отбросила со лба волосы. Ее лицо совсем не изменилось. Она выглядела такой же милой, как всегда, но глаза были пустыми, как у куклы.— Следующей в моем списке была я, — сказала она скучным голосом. — Я попыталась застрелиться, когда поняла, что вы все обо мне знаете. Отец не дал мне этого сделать.— Я ничего не знал о вас до последнего момента.— Нет, вы все знали. Когда разговаривали с отцом в саду, вы специально говорили громко, чтобы я слышала... слышала все, что вы говорили о Хилари.— Вы так считаете?Адмирал произнес с ужасом:— Ты убила его, Элис? Зачем тебе было пачкаться его кровью? Зачем? — Его рука неуверенно потянулась к ней и на полпути повисла в воздухе. Он смотрел на нее удивленно, не понимая, как мог произвести на свет такое странное, сатанинское существо.Она молча опустила голову. Я ответил ему за нее:— Она украла для него картину Шардена. Выполнила все его условия. Но потом увидела, что ему не удастся бежать, а если и удастся, то его вернут обратно, будут допрашивать. Она не была уверена, что он ничего не расскажет о Хью. А сегодня днем она получила доказательства того, что он не будет молчать. Поэтому и убила его. Второй раз это было сделать гораздо легче.— Нет, — она решительно покачала головой. — Я не убивала Хью. Я просто его ударила чем-то. Я не хотела его убивать. Он первый ударил меня. Он меня ударил, и я ударила его в ответ.— Смертельным оружием. Металлическим кулаком. Вы дважды его ударили. Первый раз не попали в него. Железный кулак бабахнул в дверную раму. На ней остались следы от этого удара. Потом вы ударили его снова.— Но я не хотела его убивать. Хилари знал, что я не хотела этого делать.— Откуда он мог это знать? Он был там?— Он был внизу, в своей квартире. Он услышал, как Хью упал, и поднялся в студию. Хью был еще жив. Он умер в машине Хилари, когда мы везли его в больницу. Хилари сказал, что поможет мне скрыть случившееся. Он взял этот ужасный слепок с кулака и бросил его в море. А я к тому времени уже ничего не соображала. Все делал Хилари. Он положил тело Хью в его же машину и отвез его в горы! Я ехала за ним в машине Тодда и привезла его обратно. По дороге домой он сказал мне, почему он решился мне помочь. Ему нужны были деньги. Он знал, что денег у нас нет. Но у него появилась возможность продать Шардена. Утром я выкрала для него картину. Я должна была это сделать... Все, что я сделала, сделала потому, что должна была это сделать!
1 2 3 4 5 6 7 8