Или опять поцеловать. Он попытался вспомнить, когда в последний раз так терял над собой контроль, но не смог.
– Зачем вы создаете мне проблемы? Зачем расспрашиваете обо мне?
Тэлли смотрела виновато, как ребенок, которого поймали на краже печенья, но ответила с достоинством:
– Не понимаю, как могут несколько невинных вопросов создать проблемы.
– В самом деле? Я объясню. В Дансере, когда тобой интересуется чужак, на следующий день в баре будут говорить, что ты проиграл все свои сбережения в Лас-Вегасе. А в парикмахерских станут судачить о твоих тайных женах.
– Вы преувеличиваете, – сказала она неуверенно.
– А не напивается ли Джи Тернер по выходным? Не его ли мы видели входящим в церковь, где дважды в неделю собираются анонимные алкоголики?
Тэлли опустила глаза и разглядывала мыски своих кроссовок, столь несуразно белых, будто она их мыла.
– И последний вопрос: любит ли Джи Ди Тернер детей? Да одно то, что я притащился сюда за вами, даст миссис Сэддлчайлд повод поместить в газете объявление о нашем браке.
Внезапно он с раздражением заметил, что ее плечи подозрительно трясутся.
– Вы смеетесь?
Она подняла глаза и замотала головой:
– Нет!
Но Джи Ди заметил поднятые уголки рта, озорной блеск в глазах.
– Не вижу ничего смешного, – жестко сказал он.
Только бы не забыть, что она таит угрозу и его задача – выпроводить ее из города!
– А я уж было приняла вас за человека, которому наплевать на то, что о нем говорят.
– Хоть вы и копаетесь в моем грязном белье, не надо думать, что вы обо мне все знаете, Тэлли Смит.
– Вообще-то, – начала она, и он заметил, что сказано это с неохотой, – никакого компромата я не нашла. Наоборот. По отзывам, вы – весьма уважаемый член общества.
– Вы хотите сказать, что мне удалось ввести в заблуждение весь город?
– Очевидно, большинство не имело счастья созерцать вас на крыльце в неглиже. И еще, – продолжала она, – удивительно, что законный член клуба «Никогда, ни за что не женюсь» целует совершенно незнакомую женщину!
Стэн оказался трепачом! Клуб же был тайной!
– Целоваться – не значит жениться! Если только вы не начитались определенного рода романов. – Он заметил румянец негодования у нее на щеках, и это было очко в его пользу. – К тому же вы не ответили на мой первый вопрос: с чего такое любопытство?
Тэлли опять опустила взгляд на мыски своих кроссовок. Джи Ди – тоже. Белизна этих кроссовок не давала ему покоя. Неужели ей не на что больше тратить время?
– Кошка язык откусила? – спросил он вкрадчиво. – Я хочу знать, почему вы расспрашиваете обо мне всех подряд.
– Хорошо, – вздохнула она. – Моя сестра оставила небольшое наследство. Я хотела выяснить, заслуживаете ли вы его. Я пошлю его вам по почте.
Сначала у нее покраснел кончик носа, потом мочки ушей, затем шея. Джи Ди готов был держать пари, что раньше она никогда не лгала.
– Попробуйте еще раз.
Он одарил ее таким взглядом, из-за которого Стэн всегда мазал по шару.
Но Тэлли смотрела куда угодно, только не на него.
– Я обнаружила вашу фотографию среди вещей моей сестры, – наконец, сказала она смущенно.
– И?
– И захотела узнать больше.
Ее нос и мочки ушей стали цвета свеклы.
– Не может быть, чтобы вы проделали такой путь только потому, что я показался вам неотразимым.
– У меня есть мужчина, – бросила она негодующе. – Мы, вероятно, поженимся в этом году.
Прозвучало не очень убедительно. Тэлли выражалась, как девушка времен королевы Виктории, посватанная против воли; о таких часто пишут в женских романах. Джи Ди Тернера не интересовали подробности ее будущей скучной супружеской жизни.
– Я хочу знать правду. Понимаю, вам, как когда-то вашей сестре, трудно в это поверить, но на меньшее я не согласен.
– Пожалуйста, не говорите ничего плохого о моей сестре!
Неожиданная боль в ее голосе и одновременно нежность подействовали на него больше, чем бесстрастное объявление о предстоящей свадьбе.
– Элана была больна, – сказала она тихо.
Ну, наконец-то правда!
– Да, вы говорили, что она умерла. Наверное, перед этим она болела…
– Нет, она погибла в автокатастрофе. А болела всю жизнь. У нее не все было в порядке с психикой.
– У Эланы? – спросил он недоверчиво.
– Иногда она причиняла боль любившим ее людям. Хотя и не намеренно.
– Элана? – спросил он снова.
Тэлли кивнула:
– Вы, вероятно, встретили ее в период просветления. Масса энергии? Невероятная жажда жизни? – (Джи Ди уставился на нее, открыв рот.) – Все любили ее, когда она была такой.
– Я никогда не говорил, что любил ее, – заявил он горячо.
– Тем не менее, я думаю, что любили.
– Это смешно! Почему вы так уверены?
Она поколебалась.
– По тому, как вы меня поцеловали, приняв за нее.
Но Джи Ди зачем-то пер, как бульдозер, желая добиться правды:
– Вы, кажется, опять увиливаете от ответа. Позвольте спросить вас прямо. Что делает Тэлли Смит в Дансере, штат Северная Дакота?
– Я хотела кое-что выяснить о человеке, которого любила моя сестра.
Он фыркнул:
– Она меня не любила.
– А я считаю, любила. Наверное, потому и бросила. У нее началось ухудшение. Она любила вас настолько, что не хотела, чтобы вы это увидели.
Джи Ди пристально смотрел на нее. Не пролившиеся слезы заблестели в ее глазах. Не одному мне, подумал он, Элана причинила боль. Тэлли сказала, что все любили ее сестру, когда та была адекватной. Наверное, очень немногие терпели ее в периоды ухудшения.
– Мне жаль, что она болела, – неожиданно для себя произнес он, – в самом деле, жаль.
Она часто заморгала, потом сказала бодро:
– В любом случае я выяснила все, что хотела. Завтра утром, к счастью для вас, я уезжаю. Расспросов больше не будет.
– Рад слышать.
Однако его слова прозвучали не слишком радостно.
– Прощайте, Джи Ди.
Тэлли протянула ему руку.
Это была ошибка – пожать ее. Он почувствовал дрожь желания и легкое сожаление, что все кончилось, не успев даже начаться.
Джи Ди покинул двор миссис Сэддлчайлд еще более взбудораженным. Дома он вернулся к работе. Потом поужинал и принял душ – уже без всякого пения. Где-то в подсознании притаилась тревога, как будто ему следовало узнать что-то, а он не узнал. Тэлли так и не объяснила, зачем приезжала, но если как следует подумать, то ответ найдется.
Джи Ди проснулся ночью. Широкая полоса лунного света лежала на полу спальни, вой койота раздавался в тишине, одинокий, тоскливый. Мужчина лежал неподвижно, наслаждаясь покоем, но потом вопрос, с которым он заснул, опять взволновал его, и спокойствие рассеялось, как пыль.
Зачем, в самом деле, она приезжала? Свести его с ума, а еще? Предоставить обитателям Дансера приятный повод для сплетен, подобных которым город не слышал со времен Мэри Элизабет Гудвин, королевы вечеринок, забеременевшей вне брака почти шесть лет назад?
Это вздор, что Тэлли Смит просто хотела увидеть возлюбленного своей сестры. По какой-то причине она лгала или, в лучшем случае, говорила не всю правду.
В темноте Джи Ди мог позволить себе роскошь, недопустимую днем: думать о ее глазах. Они были поразительными, их цвет менялся от индиго до лилового. А когда она возмущалась, вспыхивали и гасли, как маяк.
Койот завыл опять. У Джи Ди вдруг появилось приятное предчувствие, что жизнь его скоро изменится, но как – он не мог вообразить. Зачем Тэлли расспрашивала, любит ли он детей? Какое наследство оставила ему Элана?
И тут он догадался. Такая ясность мысли иногда появляется в промежутке между сном и бодрствованием. Он сел, сердце забилось. Попытался убедить себя, что этого не может быть, но не смог. Выхватил джинсы из кучи вещей на полу, уже на бегу к машине всунул руки в рукава рубашки, не остановился даже, чтобы надеть ботинки. Камни впивались в босые ноги. Что, если она не дождалась утра? Что, если уже уехала? Он же о ней ничего не знает, кроме того, что она – сестра Эланы и приехала с севера. Сколько Смитов живет по ту сторону границы? Если он упустил Тэлли, то объедет всех Смитов в Канаде, пока не найдет ее!
Джи Ди мчал машину к городу. В 3.30 утра не обязательно соблюдать правила дорожного движения. Он жал на газ.
Джи Ди прекрасно умел чинить двигатели грузовых машин. Будь он и в остальном таким знатоком, ему бы не потребовалось столько времени, чтобы понять, зачем она приезжала.
Рев мотора разрывал тишину ночи. Он так резко затормозил, что завизжали шины. Если весь Дансер еще не перемывает кости ему и Тэлли Смит, то, несомненно, скоро этим займется. Слава богу, возле «Палмтри корт» стоял маленький серый «ниссан». Единственный автомобиль на стоянке. Джи Ди выскочил из грузовика, заколотил в дверь, ближайшую к ее машине, и стал ждать.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем занавеску чуть отдернули, потом быстро задернули. Он представлял, как она прижалась спиной к стене, затаив дыхание.
– Тэлли, я знаю, вы не спите. Откройте дверь, иначе я ее взломаю! – крикнул он.
Тишина.
– Считаю до трех.
За дверью послышались тихие шаги, или ему показалось?
– Раз.
Щелкнул замок.
– Два.
Ручка повернулась.
– Тр…
Дверь чуть приоткрылась, и в щелке показался синий глаз, глядящий на него с крайним раздражением.
– Что вы делаете? – прошептала она. – Вы разбудите весь город.
Волосы ее струились по ночной рубашке с длинными рукавами.
– Впустите меня, – потребовал Джи Ди.
– Нет. Сейчас ночь. Вы пьяны?
– Пьян? Нет, не пьян, – сказал он почти с упреком. – Разве вам не говорили, что Джи Ди не напивается?
Она хмыкнула:
– Все когда-нибудь случается впервые.
– Если бы я хотел напиться, то вы – как раз хороший повод для этого.
– Я не собираюсь стоять и выслушивать ваши оскорбления.
Тэлли попыталась захлопнуть дверь, но он вставил ногу в щель.
– Надо поговорить.
– Придется подождать до утра.
Тон ее был начальственным.
– Уже утро.
Тэлли открыла дверь. Ее спутавшиеся во сне волосы – густые, роскошные – смягчали черты лица. Она выглядела более доступной. Очень сексуальной.
Ему опять захотелось целовать ее. Безумно.
– Итак, – сказала она, постукивая ногой, – говорите.
Она нарочито посматривала на часы, давая понять, что время дорого. Ни интонация, ни манеры не изменились и при распущенных волосах.
С расстановкой произнося каждое слово, он заявил:
– Вы приехали не для того, чтобы поглядеть на меня.
Это было утверждение, не вопрос, и Тэлли поняла это.
– Ваша версия? – резко спросила она.
– У Эланы был ребенок.
Это также не было вопросом.
– Мой ребенок.
Она так побледнела, словно собралась упасть в обморок. Испуг застыл в огромных глазах.
В приемной мотеля зажегся свет – запоздалая реакция на поднятый шум. Инстинкт самосохранения подсказал Джи Ди, что ему следует взять ее за плечи и втолкнуть внутрь домика.
– Мальчик или девочка? – поинтересовался он ледяным тоном.
– Мальчик, – прошептала она.
– Я хочу видеть моего сына. Одевайтесь, мы едем прямо сейчас.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Мы никуда не едем, – возразила Тэлли, отчаянно стараясь сохранить в голосе металл.
Если этот человек хоть раз возьмет над ней верх, ничего уже не исправить.
Джи Ди смотрел на нее с вызовом. Победить его решимость явно невозможно, подумала она. Проиграв в противоборстве взглядов, она опустила глаза. К сожалению, расстегнутая рубашка Джи Ди открывала великолепную картину его широкой груди. Ей пришло в голову, что Герберта она не видела полуобнаженным – а ведь они планировали совместную жизнь.
Джи Ди был великолепен. Тэлли ощущала его возбуждающую жизненную энергию – именно это кружило головы женщинам. Возможно, и Элана попалась так же.
– Одевайтесь, – приказал он, очевидно приняв ее замешательство за слабость.
Она почувствовала, как быстро бьется сердце. Но к чему показывать ему испуг и трепет?
– Нет, – сказала Тэлли, мысленно одобряя свой спокойный тон. – Вам придется вытаскивать меня отсюда, упирающуюся и кричащую. – Он остался равнодушным к этой угрозе, так что она добавила: – И это появится на первой странице «Дансердейли ньюс».
Джи Ди наклонился к ней очень близко. Она ощущала его дыхание на шее, оно было теплым, чувственным и – опасным. Его глаза с металлическим блеском не предвещали ничего хорошего.
– Я принимаю это как вызов, если вам угодно, – произнес он с обманчивой мягкостью. – Мне нетрудно закинуть вас на плечи и вынести. Вы не тяжелее мешка картошки. И мне плевать на «Дансер дейли».
– Раньше вы говорили по-другому, – напомнила она дерзко.
– Тогда я был другим человеком. С тех пор мир для меня изменился.
Похоже, и ее мир тоже опасно накренился. Главное – оставаться разумной. Она была из тех, кто знает, что делать, берет на себя ответственность. Сдаваться – это не для нее. Тем не менее, Тэлли применила менее агрессивную тактику и дотронулась до его руки.
– Давайте будем разумными, ведь мы – взрослые люди. Почему бы нам не подождать до утра?
Он смотрел на ее пальцы, лежавшие на его руке, пока она их не отдернула.
– Одна из девиц Смит однажды уже исчезла среди ночи, не попрощавшись. Подобное больше не повторится.
– У вас есть причины не верить Элане, но нет причин не верить мне.
Тэлли была школьной учительницей, и ее уважали. Но в ее душе всегда жил страх, что люди могут видеть в ней сестру – человека, не достойного доверия.
– У меня есть сын, о котором вы мне не сообщили. И это – прекрасный повод вам не верить. Когда же вы намеревались рассказать? Или, может быть, еще не решили? Может, я не сдал экзамен на отца, с вашей точки зрения? Может, вы решили, Мисс Контроль, вообще не говорить мне о сыне?
– Я как раз собиралась рассказать вам, – произнесла она.
На самом деле Тэлли была в этом не уверена. Казалось, расскажи она волнующему мистеру Тернеру о Джеде – и все запутается окончательно.
– Призываю вас не лгать так часто. Потому что, когда вы лжете, у вас уши начинают белеть, а кончик носа и шея краснеют – как сейчас.
Его широкая ладонь обхватила ее шею. Она замерла.
– Я ждала подходящего момента, – заикнулась было Тэлли.
– Подходящий момент был на моем крыльце.
– Но вы вели себя, как варвар, – процедила она.
Его рука все еще была у нее на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14