Вот ведь черт! Если твоя вспыльчивая красотка поможет приблизиться к нему, благодари судьбу – она тебе улыбнулась.
– Судьба сыграла со мной злую шутку, – проворчал Коул.
Чиско выплеснул остатки кофе в море и покачал головой:
– Эта девушка, Бейли, не то что твоя мать, mi amigo.
– Не говори о ней, – предупредил Коул.
– Почему? Именно об этом ты думаешь… только об этом ты и думаешь.
– И ты знаешь почему. Я восстановлю честь семьи, которую отняла мать.
– Да, Коул, я знаю. – Чиско тяжело вздохнул и оперся на перила, скрестив темные руки на теплом дереве. – Но не всякая женщина плетет паутину лжи.
– Назови хоть одну, – возразил Коул, вглядываясь в подзорную трубу.
– Моя сладкая, моя желанная Анели, – ответил Чиско, в голосе его слышалась еле заметная дрожь вожделения.
– Хм… Поручусь, что она одна такая. – Коул скопировал позу Чиско, встав рядом с первым помощником, знавшим правду о его матери.
– Люди меняются, Коул, иногда не в лучшую сторону. Трагедия может превратить человека в то, чем он не стал бы в других обстоятельствах.
Коул покосился на гиганта.
– Я буду с тобой, что бы ты ни решил. Можешь швырнуть эту колючую розочку за борт, можешь высадить в Чарльзтауне, а можешь отвезти в Нью-Провиденс и посмотреть, сумеет ли красотка своими чарами выманить змею из норы. Для меня она ничто, для тебя еще меньше. Пусть благодарит, что жива!
Коул медленно кивнул. Он посмотрел в бескрайнее яркое небо и против воли подумал о девушке в его каюте.
– Ты правда думаешь, что она красивая? – Мысль была озвучена прежде, чем Коул подумал, а нужно ли ее произносить вслух. Он готов был откусить себе язык.
Чиско поднял косматые брови, отодвинулся от перил, развел руками, но промолчал, к облегчению Коула. Он был не в настроении выслушивать бестолковые сентенции Чиско о достоинствах любви.
Коул кашлянул и повернулся к помощнику:
– Погода прояснилась, поставь все паруса, я хочу как можно скорее прибыть в Нассау.
– Si, капитан. Если попутный ветер продержится, будем в порту через два дня.
– Хорошо. – Коул отвернулся и стал смотреть на волны, не замечая брызг. Прошлое навалилось на него, оно преследовало его со все нарастающей злобой, теперь уже и в дневные часы. Чем ближе он был к Дракону, тем становилось все хуже и хуже, казалось, воспоминания начинали жить собственной жизнью.
Коул надеялся, что они отступят, когда он восстановит честь семьи. Вообще-то не семьи, а отца – мать и так показала, что у нее не было чести. Она показала, как непостоянно сердце женщины и как легко оно пойдет на предательство ради любовных утех.
Парус потерял ветер и начал громко хлопать. Коул отвлекся от дум и поднял глаза на главную мачту, по которой взбирался матрос. Коул уже приготовился окликнуть неопытного щенка, но подошел боцман и стал снизу давать указания, что делать.
Коул вздохнул и потер усталые глаза. Он не помнил, когда в последний раз проспал несколько часов подряд. Появление Бейли на борту не только нарушило его распорядок – оно разрушило даже мысли. Со времени смерти матери Коул ограничивал свое общение с женщинами, особенно с настойчивыми молодыми мисс, охотившимися за наследниками плантаций, как гончие за лисой. Бейли, конечно, не барменша, но и не светская леди нежного воспитания. Она держится гордо, образованна лучше, чем большая часть женщин ее класса, хотя дралась она так, как не посмела бы настоящая леди. Внешность у нее далеко не утонченная, а грязное, в синяках лицо не вдохновляет на подвиги. Как эта девчонка смогла выжить после нападения Дракона, если ни кто другой не мог бы такого о себе сказать?
В девушке было что-то невинное и в то же время интригующее. Коула злило собственное любопытство.
Глава 7
Стоило Коулу покинуть каюту, как пришел Марсель и с ним два матроса, тащившие небольшой медный чан. Они еще несколько раз сходили за водой, Марсель тем временем толок сухие травы, чтобы после ванны подлечить ее синяки. Когда Бейли поблагодарила кока за заботу, он сказал, что эта мысль принадлежит капитану. Она подозревала, что он так говорит по доброте – скорее, капитан просто приказал отмыть ее от вонючей мази и запаха пожарища.
Но не важно. Она была благодарна за то, что впервые за несколько дней почувствована себя чистой. Бейли намазала шею мазью и забинтовала полоской ткани. Красный платок не скроет бинт, но отвлечет от него внимание, так что она повязала его свободным узлом поверх белой рубашки, до локтей закатала рукава и посмотрелась в зеркало. И хотя видеть себя в матросских штанах и рубашке было странно, все же это намного лучше, чем ходить почти голой, как раньше.
Сняв рубашку Коула, она почувствовала себя менее уязвимой. Она знала, что это глупость, но ей казалось, что в рубашке живет его часть, что к коже прикасается нечто большее, чем его одежда. Глубокой ночью Бейли задремала чутким сном, опасаясь его прихода, вздрагивая при каждом скрипе, ожидая, что он стоит над ней. Было нечто неприличное в том, что она лежит в его кровати, вдыхает его острый мужской запах. Она додумалась до совсем уж постыдных вещей – что он лежит рядом. И обнимает ее.
Слава Богу, к утру рассудок взял верх. Капитан Лейтон не тот человек, от которого здравомыслящая женщина станет ждать внимания. Ночные фантазии были результатом крайней физической усталости и эмоционального измождения после всего, через что она прошла. Вот вернется в Бофорт – и мысли прояснятся. Коул не повезет ее обратно, но она найдет другого. Бейли потрогала кольцо Дракона, висевшее на шее, – ее единственная ценность. С его помощью она рассчитывала добраться домой.
К Джеймсу.
Она думала о славном парне, который, как она знала, хочет на ней жениться, но это не помогало ей выбросить из головы капитана. Этим утром он оказал на нее прежнее действие: в его присутствии она терялась. Когда он так нагло перед ней раздевался, стоя гордо, прямо наподобие греческой статуи, у нее участился пульс, лицо пылало огнем. Джеймс никогда не пробуждал в ней такого отклика, хотя она относилась к нему с большой симпатией. Бейли уверяла себя, что ее реакция на капитана – следствие шока от его поведения, пренебрежения приличиями…
Бейли вздохнула, взяла серебряную расческу с полочки над умывальником и посмотрела в иллюминатор; как раз в этот момент солнце полностью вышло из-за туч. Бейли расчесала волосы и перевязала их на затылке кожаным ремешком. Потом прибрала в каюте, застелила койку и стала беспокойно кружить по каюте. Скоро каюта показалась нестерпимо душной. Несколько раз появлялась и уходила мысль выйти на палубу – и встретиться с мужчинами, которые вчера видели ее унизительное представление? Но так велико было желание ощутить на лице солнце и вдохнуть свежий соленый воздух, что Бейли проглотила гордость и пошла к двери.
Поднявшись на палубу, Бейли почувствовала на щеках приветливое солнышко. Судя по его положению па безоблачном небе, был полдень.
Она услышала голос Коула, перекрывавший лязг снастей и хлопанье парусов, и мужество чуть не покинуло ее. «Надо просто держаться другой стороны корабля», – подумала она, подбадривая себя.
– Вам помочь, мисс?
Бейли прищурилась, стараясь разглядеть лицо матроса наверху, но глаза еще не привыкли к дневному свету. Она немного поколебалась – и протянула руку молодому матросу. Он без усилий поднял ее наверх и коснулся пальцами потрепанной шляпы.
– Даниэль Льюис, мисс, к вашим услугам. Но все зовут меня Лью, и вы тоже можете так называть, если хотите.
Бейли кивнула. Быстро оглядевшись, она поняла, что угрюмого капитана нет поблизости. Ей стало легче, хотя в душе шевельнулось нечто похожее на разочарование. Встряхнувшись, она все внимание отдала стоявшему перед ней молодому человеку, решив забыть о Коуле Лейтоне.
– Спасибо, Лью. К сожалению, я больше не могла вынести жары там, внизу. Нужно было глотнуть свежего воздуха.
– Конечно, мисс. Вы не должны зарываться в нору, тем более, когда на палубе такой приятный ветерок. Чем мы ближе к югу, тем жарче. Большинство из нас теперь будут спать на палубе. – Он повел ее мимо мачтовых снастей и бухт канатов к перилам.
Бейли улыбалась. Молодой матрос был так мил, что не пытался обсуждать, как она попала на корабль, их разговор был легким и непритязательным. Она подумала об Адаме. Жаль, что он умер таким молодым. За разговором у Бейли появилась мысль сделать из Даниэля союзника. Может, ей удастся убедить его помогать, когда она поймет, что надо делать.
– Правда, что мы идем в Нью-Провиденс? Я никогда не выезжала из Бофорта, – сказала она.
– Такая же правда, как то, что небо голубое. Это на Багамах. Таких мест нет ни в колониях, ни в Англии или еще где-либо. Вкусные фрукты, которых вы не видывали, а птицы всех цветов, какие можно придумать.
– Как в раю. Может, вы меня поводите по острову, когда мы прибудем? – спросила она с чарующей улыбкой.
– Э-э… не знаю… Мы там будем через день-два, и вы не должны сходить на берег. Нет, нет. – Даниэль помотал головой, и длинные волосы качнулись из стороны в сторону.
– Но я хочу сойти на берег.
– О нет, мисс! Нью-Провиденс захвачен пиратами. Их там полно. Но вы не беспокойтесь, мы не допустим, чтобы с вами что-нибудь случилось, ручаюсь. Так что, сами видите, для вас безопаснее оставаться на борту.
– Боюсь, я не могу оставаться на «Барракуде», Лью. Я не пассажирка… видишь ли, я здесь оказалась случайно, а капитан Лейтон в ближайшее время не собирается плыть в Бофорт, так что мне надо будет устроить это по-другому, когда мы причалим к берегу.
Лью посмотрел на свои босые ноги, почесал нос, лицо у него сморщилось, на нем отражалось серьезное сомнение.
– А, мы слышали, что с вами случилось. Марсель говорил, Дракон убил всю вашу семью, вы подумали, что это его корабль и поэтому дрались с капитаном на палубе – вот это да! Но нам не полагается об этом говорить. Извините, мисс. Я ничего не видел, я в это время был внизу.
Бейли изо всех сил старалась не выдать свое смущение. Она была готова к тому, что ее поведение будут обсуждать, и теперь могла убедиться, что разговоры о ней ходят по всему кораблю. С этим ничего нельзя поделать, так что она будет притворяться, что не замирает от ужаса при мысли о том, как дралась с капитаном почти голая, и со временем сплетни затихнут.
– Я всего лишь хочу вернуться в Бофорт, где я буду в безопасности. Но насколько я понимаю, «Барракуда» туда еще не скоро поплывет?
– Нет, мы еще долго не пойдем в колонии.
– Именно поэтому мне надо сойти на берег в Нью-Провиденсе. Вы уверены, что там все жители – пираты?
Даниэль пожал плечами.
– Вам будет нелегко найти корабль, который доставит вас домой. Разве что… – Он обеспокоено тряхнул головой.
– Что?
– Разве что в порту окажется охотник за пиратами. Губернатор Спотсвуд расшумелся насчет того, что очистит Багамы от пиратов. Он вызвал на помощь несколько кораблей из Англии. Может, один из них в порту. Но не знаю, мисс! Воров этих так много, и они ничего не боятся, даже виселицы. Это ненормально, если хотите знать мое мнение.
Бейли пошла вдоль полированных перил, придерживаясь за них рукой. Лью шел в шаге от нее.
– Так много? – прошептала она, страх начал теснить мужество. – Что ж, придется выжидать и смотреть – и надеяться, что один из губернаторских кораблей будет неподалеку. – Она попыталась улыбнуться матросу, чувствуя, что мужество ее покидает. Сможет ли она незамеченной пройти мимо множества пиратов? Будут ли там женщины? Захотят ли они помочь? Удастся ли ей пробраться на другой корабль? Что, если она окажется в еще худшем положении, чем сейчас? Пресвятая Дева Мария, кажется, надо сделать, как говорит Лью, – затаиться на «Барракуде», покуда они не отойдут от пиратской гавани.
Нет, нет! Она должна найти способ избавиться от капитана Лейтона. Если он хочет гоняться за Драконом, пусть это делает без нее. И если он погибнет, ей не придется на это смотреть. Отныне она действует сама по себе – совершенно одна. Полагаться можно только на себя. Она найдет дорогу домой или умрет, пытаясь ее отыскать. Бейли остановилась и дернула Лью за обтрепанный рукав. Он повернулся и вопросительно посмотрел на нее.
– Я знаю, что мы можем сделать.
– Да, мисс?
Она ласково улыбнулась, надеясь, что этим поможет делу, хотя ей было противно кокетничать с мальчишкой. Он в ответ осклабился, на щеках появились ямочки, во рту – черная дыра на месте выбитого зуба.
– Если ты научишь меня защищаться, то сможешь не беспокоиться о моей безопасности после того, как мы расстанемся.
Улыбка исчезла.
– О, не знаю… Я хочу сказать, если там не будет корабля, который повезет вас домой, то капитан не оставит вас на берегу. Вам придется плыть с нами. Почему бы вам не подождать, пока…
– О, Лью, разве ты не видишь, какое доброе дело мог бы для меня сделать? Даже если корабля не будет и я останусь на «Барракуде», мне полезно уметь защищаться от всяких грубиянов, верно?
– Пожалуй, в этом есть смысл, – неуверенно сказал он.
– Вот и замечательно! Когда начнем? – воскликнула Бейли, пригвоздив его к месту самым убедительным взглядом, как это делал отец, когда за что-нибудь ее любовно бранил.
– Э… ну… как насчет завтра? После полуночи, как пробьют три склянки. Я приду сюда и поищу вас. Как вам это?
– Я буду здесь. Спасибо, Лью.
Лью кивнул с несколько смущенной ухмылкой, но расправил плечи, пошел от псе с гордым видом бывалого матроса. Он скрылся за громадой паруса, раздутого ветром. Ветром, который нес Бейли прямиком на остров пиратов. Она подняла лицо к небу, и солнце растопило остатки страха. Она научится защищаться и сможет уверенно ходить по острову, найдет покупателя кольца, которое якорем висит у нее на шее. Она ненавидела этот черно-золотой ободок из-за связанных с ним воспоминаний, но это единственная вещь, которую она сможет продать.
Бейли ощупала кольцо сквозь ветхое полотно рубашки, скрывавшей его от любопытных глаз. У нее было такое чувство, что кто-то за ней наблюдает, и, обернувшись, она увидела капитана. Он стоял один на юте, подставив солнцу широкую голую грудь, черные волосы блестели, захлестывая лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35