Это ведь не значит, что он "каменный Будда", - лишенный чувств, эмоций и ощущений голода и боли. Это только означает, что у него нет блокировки ни на что. Характерно, что Дзэн свойствен стиль действия, сильно окрашенный чувством полной самоотдачи. Дзэн "вкладывается" во все, свободно и целиком, и действует самозабвенно и без оглядки. Он не смешивает духовность с размышлением о Боге во время чистки картошки. Духовность Дзэн - как раз в том, чтобы просто чистить картошку. Говоря словами Линэ-чжи:
Когда пришло время одеваться, оденься. Когда надо идти - иди. Когда надо сесть - садись. Забудь совсем о достижении состояния Будды. Ты говоришь, что достиг полной власти над своими шестью чувствами и над всеми своими поступками, но я считаю, что все это создает карму. Искать (природу) Будды и искать Дхарму- тоже означает создавать карму, которая ведет в ад. Стремиться стать Бодхисаттвой, - тоже означает создавать карму, так же как изучать сутры и комментарии к ним. Будды и патриархи - это люди, свободные от подобной искусственности. Повсюду говорят, что есть Дао, которое следует культивировать, и Дхарма, которую следует исполнять. Какое еще Дао следует, по вашим словам, культивировать? Какую Дхарму - исполнять? Чего не хватает вам в том, как вы функционируете прямо сейчас? Что вы хотите добавить к тому, что вы уже есть? [5-1: 4:6, 11-12, 12]
Как говорит другое двустишие Дзэнрина:
Нет ничего выше, чем носить одежду и есть пищу,
Вне этого нет ни будд, ни патриархов.
Это и есть свойство у-ши естественность без малейших устремлений или ухищрений к тому, чтобы быть естественным, без мыслей о Дзэн, Дао или Будде. Бороться с этими мыслями не следует - они отпадут сами собой, когда выяснится их ненужность. "Он не задерживается там, где есть Будда, а там, где Будды нет, он идет вперед не останавливаясь".
Или вновь цитируя Дзэнрин:
Постоянно сознавать изначальный ум,
Это и есть главная болезнь Дзэн.
Как "рыба плавает в воде, но не помнит о воде", как "птица летает по ветру, но не знает о ветре", так истинному дзэн-буддисту нет нужды "поднимать волны, когда не дует ветер", некстати притягивать религию или духовность, как нечто высшее и лучшее, чем сама жизнь. Поэтому мудрец Фа-юн перестал получать приношения цветов от птиц после того, как встретился с Четвертым Патриархом: его святость уже не "торчала на виду, как больной палец". О таком человеке "Дзэнрин" говорит:
Ступая по лесу, он не колышет трав,
Погружаясь в воду, не будит ряби.
Его никто не замечает, потому что он сам не замечает себя.
Часто говорят, что человек, цепляющийся за свое "я", живет как бы с постоянным шипом в теле, а буддизм - это другой шип, с помощью которого извлекается первый. Когда же шип вытащен, оба шипа выбрасывают. Но как только буддизм, философия или религия становятся средством обретения духовной безопасности, новым способом цепляния за свое "я", оба шипа сливаются в один - и как их тогда вытащить? Получается, как говорит Банкей, "смывание крови кровью". Поэтому в Дзэн нет "Я", нет Будды, за которых можно уцепиться; нет добра, которое можно приобрести, и зла, которого следует избегать; нет мыслей, которые нужно искоренять, и ума, который нужно очищать, нет ни тела, которое погибает, ни души, которая спасется. Одним ударом вдребезги разбивается вся эта конструкция из абстракций.
Как говорит Дзэнрин:
Чтобы спасти жизнь, ее надо разрушить.
Когда она полностью разрушена,
человек впервые обретает покой.
Одно слово успокаивает небеса и землю.
Единым мечом уравнивается весь мир.
Об этом "едином мече" Линь-чжи сказал:
Если человек станет культивировать Дао - Дао не будет действовать - со всех сторон, соревнуясь друг с другом, поднимутся злые силы. Но стоит обнажиться мечу мудрости (праджни), как все они исчезнут 5:1, 4:13).
Меч праджни, который отсекает абстракции, есть то "прямое указание", с помощью которого Дзэн ускользает из сетей религиозности и обращается прямо к человеческому сердцу. Поэтому, когда губернатор провинции Лан спросил Яо-шаня: "Что такое Дао?", учитель молча указал вверх на небо и вниз на кувшин с водой, стоявший рядом на земле. И когда его попросили объяснить свой жест, он сказал: "Облако в небе и вода в кувшине".
Глава 3. ДЗА-ДЗЭН И КОАН
В Дзэн есть изречение: "Изначальная реализация - это прекрасная практика" (яп. хонсе-мьесю). Смысл его в том, что не существует различия между реализацией пробуждения (сатори) и культивированием Дзэн в медитации и действии. Хотя на первый взгляд практика Дзэн может казаться всего лишь средством для достижения цели - пробуждения, на самом деле это не так. Но, преследуя цель, практика Дзэн перестает быть истинной практикой, а когда она лишена цели, она и есть пробуждение - бесцельная, самодостаточная жизнь в "вечном сейчас". Практиковать Дзэн, имея в виду некую цель, - значит одним глазом смотреть на эту практику, а другим - на ее цель, что ведет к рассредоточенности, неискренности. Говоря иначе, Дзэн практикуют не для того, чтобы стать Буддой; его практикуют потому, что человек с самого начала и есть Будда, эта "прирожденная реализация" есть отправной пункт жизни в Дзэн. Изначальная реализация есть "тело" (ти), а изумительная практика - его "использование" (юнь), и первое соответствует праджне (мудрости), а второе каруне - действию, исполненному сострадания, которое просветленный Бодхисаттва осуществляет в мире рождения-и-смерти. Как мы видели, каковы бы ни были обычаи учителей эпохи Тан, в современных общинах Дзэн Сото и Ринзай огромное значение уделяется практике медитации или "Дзэн сидя" (дза-дзэн). Может показаться странным и неразумным, что физически сильные и интеллектуально развитые люди проводят по несколько часов подряд, просто сидя и ничего не делая. Западному складу ума такое времяпрепровождение представляется не только противоестественным, но для него это еще и пустая трата бесценного времени, оправданная разве что в качестве средства воспитания терпения и выносливости. Хотя на Западе, в католической церкви и существует традиция религиозного созерцания, жизнь, происходящая в "сидении и наблюдении" сейчас мало кого прельщает, ибо религия ценится постольку, поскольку она служит "улучшению мира", и трудно допустить, чтобы мир можно было бы "улучшить" "ничего не деланием". Как будто человечеству до сих пор не ясно, что действие, лишенное мудрости, без ясного осознания мира каков он есть, никогда не может ничего улучшить. И далее, подобно тому, как мутную воду легче очистить, дав ей отстояться, люди, которые сидят спокойно и ничего не делают, вносят в этот суматошный мир вклад, далеко не худший из возможных. В продолжительном спокойном сидении в действительности нет ничего противоестественного. Кошки делают это; даже собаки и другие более нервные животные делают это. Так ведут себя так называемые примитивные народы американские индейцы - или - почти у всех народов - крестьяне. Это искусство труднее всего дается тем, кто развил свой чувствительный интеллект до такой степени, что уже не может удержаться от предвидения будущего и поэтому вынужден постоянно кружиться в вихре действий, "упреждая" события. Но неспособность сидеть и наблюдать с полностью успокоенным сознанием есть неспособность воспринимать целиком тот мир, в котором мы живем. Ведь человек познает мир не только тогда, когда мыслит о нем и действует в нем. Сначала ему необходимо ощутить мир более непосредственно и продлить это ощущение, не спеша с выводами. Роль дза-дзэн в Дзэн-буддизме легко понять, если вспомнить, что Дзэн воспринимает реальность прямо, в ее "таковости". Чтобы увидеть мир конкретно таким, как он есть, не расчлененным посредством категорий и абстракций, необходимо смотреть на него с неразмышляющим умом, то есть с умом, не создающим о нем символов. Дза-дзэн, таким образом, это не просто сидение с опустошенным сознанием, которое исключает любые впечатления, связанные с внутренними или внешними чувствами. Это не концентрация в обычном смысле слова, как сосредоточение внимания на одном чувственном объекте в ущерб всем остальным, например, на источнике света или кончике собственного носа. Дза-дзэн - это спокойное некомментирующее осознание всего, что происходит здесь и сейчас. Это сознание сопровождается живейшим ощущением "неразличения" себя и внешнего мира, ума - от его содержания: различных звуков, картин и прочих впечатлений окружающей среды. Конечно, это ощущение возникает не в результате стремления к нему. Оно приходит само собой, когда человек сидит и наблюдает, не преследуя в душе никакой цели, в том числе и той, чтобы освободиться от цели. В содо и дзэндо, то есть в монашеском зале или зале медитации дзэнской общины, во всей его обстановке нет ничего отвлекающего. Это длинное помещение с широкими низкими помостами у обеих стен, на которых монахи и спят, и медитируют. Помосты покрыты татами, толстыми соломенными циновками, и монахи сидят на них, образуя друг против друга два ряда. Царящую тишину скорее подчеркивают, чем нарушают случайные звуки - шум, доносящийся из ближайшего селения, перезвон колокольчиков из других помещений монастыря, щебетание птиц на деревьях. В остальном - ничего, кроме холодного и чистого воздуха и "древесного" аромата воскуряемых благовоний. Большое внимание уделяется физической позе дза-дзэн. Монахи сидят на твердо набитых подушках, скрестив ноги и положив вывернутые носки ног на бедра. Руки опущены на колени, левая поверх правой, ладонями вверх, большие пальцы рук касаются друг друга. Туловище выпрямлено, но не напряжено, глаза открыты, и взгляд их падает на участок пола впереди, на расстояние в несколько дюймов. Дыхание равномерное и замедленное, без напряжения, с подчеркнутым выдохом; это дыхание скорее животом, чем грудью. Благодаря ему центр тяжести тела опускается в брюшную полость и все тело приобретает устойчивость и как бы сливается с землей, на которой оно покоится. Медленное, легкое дыхание животом воздействует на сознание подобно мехам и придает ему спокойную незамутненную ясность. Начинающему для того, чтобы привыкнуть к сидению, рекомендуют ничего не делать, а только считать свои вдохи и выдохи - от одного до десяти - и так бесчисленное число раз, пока пока состояние сидения без комментариев не станет простым и естественным. Монахи сидят, а два служителя медленно ходят вперед и назад по проходу между помостами, держа в руках кейсаку, или "палку предупреждения", закругленную с одного конца и плоскую с другого, символ меча праджни Бодхисаттвы Ман-чжушри. Стоит им заметить, что какой-то монах засыпает или сидит в неправильной позе, как они останавливаются перед ним, отвешивают ритуальный поклон и бьют его по плечу. Говорят, что это не "наказание", а "бодрящий массаж", призванный оживить занемевшие плечевые мускулы и вернуть сознание к бдительности. Однако монахи, с которыми я обсуждал этот обычай, говорили о нем с той же гримасой комического отвращения, которая обычно возникает на лицах при разговоре о телесном наказании в закрытых мужских пансионах. И одно из правил содо гласит: "Во время утренней службы тех, кто дремлет, следует строго наказывать с помощью кейсаку". Время от времени медитация сидя прерывается, и монахи, построившись в шеренгу, быстро ходят по проходу между помостами, чтоб побороть вялость. Дза-дзэн прерывается также для работы на монастырском огороде, уборки помещений, службы в главном святилище или "зале Будды" и для выполнения прочих обязанностей, а также на время еды и короткого сна. В определенные дни года дза-дзэн проводится почти без перерыва, начиная с 3.30 утра и до 10 часов вечера. Эти периоды называются сёсин, что значит "собирание ума". Вся жизнь монахов построена в соответствии со строгим, хотя и лишенным нарочитости ритуалом, который придает атмосфере содо несколько военизированный дух. Каждый обряд возвещается и сопровождается звоном десятка различных колокольчиков, шумом хлопушек и деревянных гонгов, которые все настроены на разный ритм. Они оповещают о начале дза-дзэн, еды, службы, лекции или беседы с наставником (сан-дзэн). Ритуальный, или церемониальный стиль настолько типичен для Дзэн, что может казаться странным человеку другой культуры, привыкшему связывать ритуал с напыщенностью и предрассудками. Дело в том, что согласно буддийским представлениям, человек обладает четырьмя основными позами: он идет, стоит, сидит или лежит, и эти позы называются "достоинствами", ибо их принимает природа Будды, воплощаясь в человеческом облике (нирмана-кайя). Ритуальный стиль в исполнении повседневных дел призван, таким образом, подчеркнуть тот факт, что "обычный человек и есть Будда". Этот стиль почти непроизвольно образуется у того, кто все совершает с полной бдительностью ума. Так, если производя какое-нибудь простейшее и обыденное действие, например, зажигая сигарету, человек остается тотально бдительным и наблюдает за пламенем, курящимся дымком и равномерностью своего дыхания как за самыми важными в мире вещами, со стороны будет казаться, что его неведение носит ритуальный характер. Этому отношению, которое можно описать словами: "действовать как Будда" придается особое значение в школе Сото и дза-дзэн, и весь круг каждодневных дел рассматривается не как средство к достижению цели, а как действительная реализация состояния Будды. Как говорит Доген в "Шобогендзо": Ты должен думать только о сегодняшнем дне и о теперешнем часе, и не заглядывать поминутно в завтра. Поскольку завтра - неясно, неопределенно и с трудом поддается знанию, ты должен решиться следовать по пути буддизма сегодня, пока ты еще жив... Не теряя времени, ты должен заняться практикой Дзэн, считая, что есть только этот день и только этот час. Тогда все станет легко. Ты должен забыть о хорошем и дурном в своей природе, о силе и слабости своих возможностей. В дза-дзэн не должно быть мыслей ни о достижении сатори, ни об избавлении от круговорота рождения-и-смерти, в нем не должно быть никакой устремленности в будущее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37