Слезы слепили ее. Прежде чем появиться дома, она остановилась, достала из косметички салфетки и носовой платок и привела себя в порядок. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, что она плакала!
Мелоди остановила машину на площадке перед гаражом, где Лео, личный шофер отца, наводил лоск на автомобили. Он как ни в чем не бывало кивнул ей в знак приветствия, словно ее футболка, и потертые шорты, и старый «форд», на котором она приехала, были самым обычным явлением.
– Это вы, мисс Сэндс. Ах да, вы же теперь миссис…
– Нет-нет, вы не ошиблись, я по-прежнему мисс Сэндс. Как поживаете, Лео?
– Прекрасно, просто прекрасно. А вы?
– Нормально. Послушайте, вы сможете отогнать эту машину назад?
Он кивнул, она передала ему ключи и объяснила маршрут.
– Попросите Пита или еще кого-нибудь следовать за вами, чтобы потом привезти вас обратно, – сказала она, направляясь к дому.
Дом встретил ее полной тишиной. Где же все? Отца она нашла в рабочем кабинете.
– Здравствуй, папа!
Он отложил газету и посмотрел сначала на нее, а потом перевел взгляд на чемодан, который она все еще держала в руке.
– Ты снова дома?
– И насовсем. Только не смей говорить, что ты так и знал.
– Я… хорошо. Значит, насовсем?
– Туда я больше не вернусь. Он просто невыносим!
Она кинула на пол чемодан, подошла к окну и уткнулась в него лбом. Какое облегчение, что она никому не успела рассказать о предполагаемой вечеринке, даже Розали. Не начала готовиться и не пригласила никого. Утешительно думать, что она не оставила незавершенным ни одного дела. Чистый разрыв! Ее совместная жизнь с Тони Костелло окончена. Потерпела полную неудачу.
Кашель отца заставил ее вспомнить о его присутствии.
– Так как ты на это смотришь?
– На что?
– Я предложил пообедать в клубе. Время уже подкрепиться, и поскольку миссис Кук нет дома…
– Вот почему ее нигде не видно. Где же она?
– Ты, кажется, меня совсем не слушала. Я только что сказал, что она уехала навестить свою сестру.
– А…
– Ну, так что же? Хочешь, пойдем в клуб, или, может быть, ты предпочитаешь «Классик»?
Мысль о ресторане «Классик» заставила сердце Мелоди сжаться. Папоротники Тони. Свадебный обед, который так и не состоялся.
– Не хочется переодеваться, – сказала она. И почему они вообще говорят об обеде? Она совсем не голодна.
– Я могу послать Лео купить чего-нибудь…
– Лео сейчас отлучился, а у меня… – Мелоди остановилась. Если она скажет, что у нее нет аппетита, отец отправится без нее, а ей не хотелось сейчас оставаться одной. – Я сама что-нибудь приготовлю.
– Ты?
Его недоверчивость добавила ей раздражения.
– Да, я!
Отец откровенно рассмеялся.
– Дорогая, что-то мне сейчас не хочется яичницы с ветчиной.
– Может быть, бифштекс? Баранью котлетку? Чего тебе хочется?
– О, тогда… все равно что, только побыстрее.
– Я могу сделать все что угодно, и побыстрее. Чем, ты думаешь, я занималась последние три месяца? Сейчас погляжу, что там есть в холодильнике.
Мелоди удалилась на кухню и принялась яростно греметь посудой, словно стремясь сорвать на ней свою злость. Она вовсе не собиралась отсиживаться наверху в своей спальне и делать разные глупости – например, плакать.
Через полчаса они сидели за кухонным столом, и отец с удовольствием поглощал приготовленный ею обед.
– Очень вкусно, – похвалил он.
– Спасибо. – Мелоди и сама это знала. Картофельное пюре, воздушное и нежное, которое просто таяло рту. Сочные отбивные, подрумяненные с обеих сторон как раз в меру. Бараньи отбивные. Тони особенно любил их, и Мелоди нередко выходила из бюджета, чтобы его побаловать.
Она широко распахнула глаза, изо всех сил удерживая готовые вот-вот брызнуть слезы.
– Знаешь, Мел, а ты готовишь куда лучше, чем миссис Кук.
– Да. – Превзойти миссис Кук в кулинарном искусстве было нетрудно. Мелоди нравилось готовить… для Тони. Это было так увлекательно. Она склонилась над тарелкой с салатом, не смея вытереть слезы, которые неудержимо заструились по ее щекам.
Сэмюель Сэндс не мог делать вид, будто не замечает состояния дочери. Он положил вилку на стол.
– Мел, мне очень жаль…
– Все в порядке, сейчас я успокоюсь. – Она вытерла глаза, чувствуя облегчение оттого, что больше не надо сдерживаться. – Я не позволю, чтобы три месяца, проведенные с Тони Костелло, испортили мне жизнь.
– Ну, конечно же, нет.
– Только… у нас с ним все было так хорошо, папа. На самом деле. Я думала, что он счастлив. Сама была счастлива. Все шло превосходно. Заниматься домашними делами оказалось совсем не сложно, а готовить – одно удовольствие. И семья у него замечательная, несмотря на то, что мужчины в ней все как один отъявленные шовинисты. – Она издала сдавленный смешок. – Такое они производят впечатление. Но когда узнаешь их получше… На самом деле они просто стремятся оградить тех, кого любят, от трудностей, защитить.
– Охотно в это верю, – согласился с Мелоди отец. – Помню, как твой Тони пытался защитить тебя от меня!
– Вот видишь! – Она попыталась улыбнуться сквозь слезы, и отец увидел, как ее взгляд потеплел и смягчился. Но тут же снова стал беспокойным. – Я… я и правда лгала ему.
– Лгала?
– Он ужасно рассердился, когда репортеры выследили нас в день нашей свадьбы и он узнал, что я из богатой семьи. Он собирался оставить меня, но я не могла этого допустить. Я пообещала ему не брать ни цента из твоих денег, я хотела доказать свою независимость тебе и себе самой.
– А как насчет твоих собственных денег?
– Насчет них я немного слукавила… Сказала ему, что их совсем немного. Нам они могли пригодиться на черный день.
– Понятно. – Он скривил губы. – И, как я понимаю, Тони внезапно обнаружил, сколько их на самом деле.
– Это случилось сегодня. Видишь ли, еще до того, как мы поженились, когда я не предполагала, что он сделает мне предложение, я уговорила жену Джейка взять опцион на ферму его бабушки и дедушки.
– Я в курсе.
– Правда?
– И я знал также, что самому Тони об этом ничего не известно.
– Ну, конечно! Когда ты ушел от нас в то утро, я так и предполагала, что ты не успокоишься. Откопаешь всю возможную информацию о нем.
– Ты же не думала, что я доверю тебя мужчине, которого интересуют только твои деньги? Вспомни Дирка.
– Ах, Дирк! – Мелоди отмахнулась. – Значит, ты выяснил о Тони все?
– Думаю, да.
– И то, какой он честный и как много трудится? Ты не представляешь, он работает без устали целыми днями – в городе как разнорабочий, а рано утром и поздно вечером возится со своими цветами на ферме. Он так это любит… И я тоже люблю, когда он мне позволяет работать в саду. Но, как правило, он против – не желает, чтобы я пачкала руки… – Она нахмурилась. – Я надеялась, что после своего успеха он будет иначе относиться к тому, что я богата.
– Успеха?
– Ах да. Тони вывел новый сорт розы. Он назвал ее «Мелоди». – На губах Мелоди заиграла легкая улыбка. – Это самый красивый цветок, который мне доводилось видеть. Все от него просто в восторге. На конференции Тони завалили предложениями. С некоторыми фирмами Тони уже ведет переговоры. Он, кстати сказать, еще и хороший бизнесмен.
– Не слишком, если решит принять какое-нибудь из тех предложений.
Мелоди удивленно уставилась на отца.
– Тебе и об этом известно?
– Разумеется. Я уже связался с его поверенным Гастоном. Я приобрел пакет акций в «Тампа флорист», и мы предлагаем большую сумму плюс еще процент с каждого проданного экземпляра.
– О нет, папа! Только не это! – воскликнула Мелоди в ужасе.
– Почему же нет? Таков бизнес. У этой сделки есть перспективы.
– Но может показаться, что… Если Тони заподозрит, что ты имеешь к этому отношение… Если это будет выглядеть как подаяние, я никогда не смогу вернуться к нему. Никогда!
– Но, насколько я понял, ты и не собиралась к нему возвращаться.
Мелоди выпрямилась, ее глаза вспыхнули.
– Ты прав, я никогда не вернусь назад. Снова трусить, лгать, прикидываться, вести себя так, словно иметь деньги – смертный грех!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Тони сидел на крыльце. Впервые в жизни ему не хотелось ничего делать.
Она ушла.
«Но ты ведь всегда знал, что рано или поздно это случится», – сказал он себе.
Да, она не его круга. Он чувствовал это. Почувствовал сразу, в первый же день, когда увидел ее: она держала в руках большой термос, а ветер развевал ее волосы. Ему захотелось тогда схватить ее в охапку и броситься прочь. Он не поверил, когда она сказала, что согласна провести с ним вечер.
Даже после того, как она вышла за него замуж, он не мог поверить, что это и в самом деле произошло. В ту ночь она возникла, словно легкий призрак, на пороге его комнаты. «Я тебя люблю, Тони. Разве это не считается?»
Даже тогда он поверил лишь наполовину. Он схватил ее на руки и крепко прижал к себе, словно боялся, что она исчезнет.
«И вот она действительно исчезла, приятель, – сказал он себе. – Смирись с этим. Мы не подходили друг другу. Наш союз был лишен гармонии. Я мешал ей проявлять ее индивидуальность, а она – черт возьми! – мешала мне проявлять мою. Она заставила меня выглядеть стопроцентным дураком. Я-то ликовал по поводу жалкого предложения в двадцать пять тысяч долларов, радовался, что смогу внести первый взнос за ферму…» А она? Сказала, что ферма и так уже принадлежит ему. Мелоди преподнесла ему ферму, словно подарок, упакованный в красочную обертку.
«Жалкие гроши. Пустяк».
Бог мой, но она же не собиралась намеренно унизить его!
Он знал это и раскаивался в том, что наговорил ей грубостей. Жалел, что повел себя таким образом. Но когда чувствуешь себя идиотом, то и ведешь себя по-идиотски.
Все равно они были неподходящей парой, Мелоди правильно сделала, что ушла, убеждал себя Тони. Хватит думать об этом. Нужно пойти обрезать розы и полить растения, или нет – пожалуй, лучше заглянуть к Гастону. Он говорил, что пришло еще одно предложение, намного выгоднее первого.
Тони все еще сидел на крыльце, когда вдруг услышал шум мотора на подъездной аллее. Старый «форд»! Возможно ли? Неужели Мел решила вернуться?
Но машину вела не Мелоди, а за «фордом» следовал другой автомобиль – элегантный, серебристый, спортивный. Очень дорогой.
Словно удар по лицу!
– Спасибо, – поблагодарил он человека, вручившего ему ключи. Он проследил, как тот садится на пассажирское сиденье «ягуара», как машина плавно трогается с места, затем встал и отправился ухаживать за розами.
– Слушай, Тони, что у вас, черт возьми, происходит? – Педро стоял перед ним, словно грозный судья, жаждущий произнести окончательный приговор. Рядом с ним немедленно возникла Розали.
– Да, Тони! Где Мел? Она давно не приезжала к нам, и каждый раз, как я звоню…
– Мы распрощались.
– Что ты хочешь сказать… распрощались?
– Распрощались! Расстались! Разъехались! – Он оттягивал это объяснение, сколько мог. – Вы что, не понимаете? Все кончено. Она ушла.
– О, Тони! Что же ты такого сделал?
– Что я сделал? Рози, вся эта затея со свадьбой была комедией чистой воды с самого начала. Ты это и сама знаешь.
– Я ничего такого не знаю. Вы, казалось, были очень счастливы. С самого первого дня…
– Вот именно! Самый первый день. Ты была там и знаешь, что случилось у дверей мэрии.
– Но это было три месяца назад. Мне известно, что ты обиделся тогда на Мел. Но я полагала, вы давно помирились.
– Подобные вещи нельзя забыть, Рози. Ты слышала, как меня называли репортеры? Мужем наследницы миллионного состояния!
– Да, но…
– Насколько мне было известно, я женился не на наследнице. До сих пор помню, как какая-то девица спросила у Мелоди: «Чем вас привлекает подобный тип мужчин?» Я, черт возьми, не тип! И не сексуальный объект, который любая женщина может купить или продать.
– О, Тони, ради всего святого, зачем снова к этому возвращаться? Ты и Мел…
– Постой, Розали. – Педро взял жену за локоть, качая головой. – Погляди, не осталось там чего-нибудь? Собери Тони поесть, он, наверное, голоден.
– Нет, не беспокойтесь, – запротестовал Тони. Но его протесты не были услышаны.
Тони позволил брату отвести себя на кухню, сел за стол и с удовольствием втянул запах еды, которую Розали поставила подогревать. Запеченная ветчина с тушеной капустой. Он и правда был чертовски голоден. Когда он ел последний раз? Тони попытался вспомнить. Но вспомнил только, что не видел Мел уже целых три дня.
– Вот, подкрепись. – Розали поставила перед ним дымящееся блюдо.
– Спасибо. – Один лишь запах пищи согрел его. – Знаешь, Рози, ты превосходная кулинарка.
– Мел тоже превосходная кулинарка. Она даже…
– Тони, ты еще не видел, как научилась плавать наша Пэтси, – вмешался Педро, многозначительно взглянув на жену. – Резвится в воде, словно рыбка.
Розали, поняв намек, не стала больше говорить о Мелоди. Тони впервые за три дня наслаждался основательной трапезой и слушал, как брат с женой рассказывают про шалости своих отпрысков. Обычно душа его наполнялась радостью от таких разговоров, а сейчас он, как никогда, почувствовал себя одиноким. Из этого теплого семейного очага ему придется возвращаться в холодный дом…
Только когда Розали убрала пустую тарелку и налила всем кофе, Педро решился вызвать брата на откровенность.
– Ну, давай, рассказывай. Что у вас не заладилось с Мелоди?
– Все! Прежде всего, я обнаружил, что все эти три месяца жил на ее средства.
– Это неправда! – вмешалась Розали. – Я знаю точно. Сама видела, как она просматривала рекламу бакалейных товаров, считала каждый цент и пыталась выкроить деньги для фермы.
– Вот именно! Ферма! В том-то вся и проблема.
И он рассказал им про опцион.
Некоторое время супруги молчали, пытаясь осмыслить услышанное. Первой заговорила Розали:
– И все-таки я могу ее понять. Ты сам знаешь, как переживала бабушка из-за деда, ведь она сама была не в состоянии о нем позаботиться. Мелоди увидела, что они нуждаются в деньгах, и так как они у нее имелись… Послушай, ты помнишь, как Фрэнк сломал ногу, и вы с Педро подменяли его на работе до тех пор, пока он не поправился? Это примерно такой же случай.
– Не вижу ничего похожего. То была крайняя необходимость, и мы помогали Фрэнку открыто и честно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16