Он покраснел как помидор и, не говоря ни слова, потащил камни назад. А Лассе стоял у изгороди и орал на всю округу:
- Первый апрель, никому не верь!
ПАСХА В ВУЛЛЕРБЮ
А теперь я расскажу, как мы празднуем Пасху в Буллербю.
Рано утром на страстной неделе Бритта с Анной пришли ко мне, чтобы сделать "страстные объявления", которые незаметно прикрепляют людям на спину булавкой. Мы нарезали много бумажек и нарисовали на них смешные фигурки. Потом мы написали на них: "Злой орангутанг", "Берегись, злая собака" и тому подобное. В комнате у Буссе и Лассе стоял ужасный шум. Мальчишки тоже писали
"страстные объявления". Им помогал Улле.
Мы написали целую кучу объявлений, рассовали их по карманам и пошли спросить мальчиков, не хотят ли они поиграть с нами во дворе. А придумали мы это только для того, чтобы прицепить им объявления.
Мы помчались на норргорденскую лесопильню, стали карабкаться на доски и бегать по ним, стараясь прицепить друг другу объявление. Каждый боялся повернуться к другому спиной. Тут из дома вышла Агда, наша горничная. Она позвала нас завтракать. Лассе тут же спрыгнул с досок, догнал Агду и пошел рядом с ней, болтая всякую ерунду. Агда и не заметила, как он прицепил ей на спину листок бумаги, на котором было написано: "Ах, как я люблю тебя, Оскар!" Оскар - это наш работник. Когда он пришел
10 У шведов "ударить топором по камню" означает "оплошать", "промахнуться", "сделать глупость".
завтракать, Агда ходила туда-сюда по кухне, а на спине у нее было написано: "Ах, как я люблю тебя, Оскар!" Оскар ударил себя по коленям и со смехом сказал:
- Вот и славно, милая Агда, вот это здорово!
А Лассе, Буссе и я захохотали во все горло. Тогда Агда вспомнила про объявления, пошарила рукой по спине, сорвала бумажку и бросила ее в печь. Она тоже засмеялась.
Мы поели, и я ухитрилась прицепить бумажку к куртке Лассе, которая висела на стуле. Он снял куртку и ничего не заметил. И, когда мы вернулись на лесопильню, Лассе вскарабкался на доски. А на спине у него красовалась бумажка с надписью: "Какая жалость, что я такой балбес!" Вот уж мы посмеялись над ним! Ведь Лассе говорил, что никому не даст прицепить на себя объявление!
В страстной четверг мы, девочки, нарядились в пасхальных ведьм, и мальчишки тоже. Я надела клетчатый платок Агды, полосатый передник и длинную черную юбку. И взяла кочергу, чтобы ездить на ней. А Лассе взял из хлева большую метлу. Я помчалась на кочерге в Норргорден и отдала пасхальное письмо Анне и Бритте. В письме я написала: "Веселой Пасхи желает вам старая ведьма, которая
собирается отправиться на Блокуллу11".
Папа в это время сжигал сухие листья у нас в саду. И все пасхальные ведьмы принялись бегать там, прыгать через кучи тлевших листьев, делая вид, будто это Блокулла. В саду пахло настоящей весной, это потому, что жгли листья. Мы с Анной договорились пойти поглядеть, не проглянули ли голубые подснежники на нашем секретном месте за прачечной.
В пасхальный вечер мама с папой собирались поехать в гости к пастору в Стурбю. А Лассе, Буссе и мне было позволено пригласить Улле, Бритту и Анну на яичный пир. У нашей мамы ведь есть птичник, и потому у нас много яиц. Буссе думает, что почти все яйца несет Альбертина. Альбертина - это собственная курица Буссе.
- Ты, ясное дело, думаешь, что Альбертина может выстреливать яйца, как пулемет, - сказал Лассе своему брату.
Мы ели в кухне. На столе, покрытом голубой скатертью, стояли желтые пасхальные тарелки и ваза с
березовыми веточками. Лассе, Буссе и я подкрасили яйца в красный, желтый и зеленый цвет. По-моему, яйца надо красить круглый год, ведь это так красиво! На яйцах мы написали стишки. На одном яйце было написано: "Яйцо для Анны вместо каши манной". Это сочинил Лассе. Но Буссе сказал, что это глупый стишок.
- Ведь никто и не собирался дарить им манную кашу.
- Никто не знает, вместо чего мы дарим эти яйца, - ответил Лассе. - Ты думаешь, стишок будет лучше, если сказать: "Яйцо для Анны вместо сметаны"?
Буссе ответил, что это тоже плохо. Но исправить стишок мы во всяком случае не успели, потому что пришли Бритта, Анна и Улле. Мы уселись за стол и принялись есть. Нам было очень весело. Мы соревновались, кто съест больше. Я смогла съесть только три яйца, а Улле слопал шесть.
- Альбертина - хорошая курица, - заявил Буссе, когда мы наелись.
Потом мы стали искать пасхальные яйца с конфетами, которые мама купила нам заранее. Лассе, Буссе и мне каждый год дарят на Пасху по большому яйцу, в котором много-много конфет. А в этом году мама сказала, что если мы согласны, чтобы нам подарили яйца чуть поменьше, то она купит по яйцу и Бритте, Анне и Улле. И это будет для них пасхальным сюрпризом, когда они придут к нам есть яйца. Мы, понятно, согласились. Мама запрятала эти сюрпризы очень хитро. Мое лежало в шкафу, где у нас стоят кастрюли. Оно было серебряное с маленькими цветочками. Ах, какое оно было красивое! Внутри лежали марципановый цыпленок и много конфет.
Нам разрешили лечь спать когда захотим, ведь это был пасхальный вечер. Агда пошла гулять с Оскаром, и мы были одни во всем доме. Мы погасили везде свет и играли в прятки впотьмах. У нас есть своя считалочка, и мы стали считать: "Эппель-пэппель-пирум-парум". Первому водить выпало Буссе. Ой, до чего хорошее место я нашла! Я спряталась в зале у окна за шторой. Буссе прокрадывался мимо несколько раз, совсем рядом, Но не заметил меня. Но самое лучшее место нашла Бритта. В прихожей стояли папины резиновые сапоги, а над ними висел большой плащ, в котором он возит молоко по утрам. Бритта влезла в сапоги и закрылась плащом. Под конец мы зажгли свет, стали везде искать ее, кричали:
"Выходи!", но она стояла тихо, как мышка. Как мы ни искали, найти ее не могли. Папины сапоги и плащ казались такими же, как всегда. Откуда нам было знать, что Бритта там прячется!
- Может, она умерла? - испуганно сказал Улле.
И тут в плаще кто-то захихикал, а после из-под него вылезла Бритта в папиных сапогах. Она хотела, чтобы мы стали играть в кота в сапогах. Но Анна позвала нас к дедушке, чтобы делать гоголь-моголь.
И мы взяли яйца, сахар и стаканы и пошли к дедушке. Дедушка сидел в кресле-качалке у огня. Он обрадовался, когда мы пришли. Мы сели на пол перед печкой и стали растирать гоголь-моголь так, что только брызги летели. Анна сделала гоголь-моголь и дедушке, ведь он был почти слепой и сам сделать этого не мог. Дедушка рассказывал нам о том, как люди жили раньше. В старые времена детям не дарили яйца с конфетами. Я сказала дедушке, что мне подарили серебряное яйцо с маленькими цветочками. Он ведь не мог разглядеть его.

Мне нравится слушать рассказы дедушки про старые времена. Подумать только, однажды на Пасху, когда дедушка был еще маленьким, стояла холодная погода, и его заставили разбивать ступкой лед в бочке с водой, стоявшей в кухне. Вот ужас-то! И никаких пасхальных яиц ему не дали. Бедный мальчик!
МЫ С АННОЙ ИДЕМ ЗА ПОКУПКАМИ
Магазин, в котором мы покупаем сахар, кофе и другие продукты, находится в Стурбю неподалеку от нашей школы. Когда маме нужны какие-нибудь продукты, я чаще всего покупаю их ей после занятий в школе. Но однажды во время пасхальных каникул маме кое-что понадобилось, и она сказала мне:
- Лиса, ничего не поделаешь, придется тебе сходить в магазин. Погода была хорошая, я с радостью согласилась и ответила:
- Ладно. А что нужно купить?
И мама стала перечислять, что мне надо было купить: двести граммов дрожжей, кусок самой лучшей фалунской колбасы12, пакет имбиря, пачку иголок, банку анчоусов, сто граммов сладкого миндаля и бутылку уксуса.
- Ладно, ладно, я все запомню, - успокоила я маму.
И как раз в эту минуту к нам в кухню вбежала вприпрыжку Анна. Она спросила меня, не хочу ли я сходить вместе с ней в магазин.
- Ха-ха! - ответила я. - А я как раз хотела идти к тебе и спросить, не хочешь ли ты пойти со мной.
На голове у Анны была новая красная шапочка, а на руке корзинка. А я надела свою новую зеленую шапочку и тоже взяла корзинку.
Анне велели купить жидкое мыло, пакет хрустящих хлебцев, полкило кофе, кило кускового сахара и два метра резинки. И, как и мне, кусок фалунской колбасы. Анна тоже не записала все, что ей нужно было купить.
Перед тем как идти в магазин, мы зашли к дедушке и спросили, не нужно ли ему что-нибудь. И
дедушка просил купить ему постного сахара и камфарную мазь.
Мы уже стояли у калитки, как выбежала мама Улле.
- Вы идете в магазин? - крикнула она.
- Да, - ответили мы.
- Ах, миленькие мои, не возьмете ли вы мне кое-что?
Мы, конечно, охотно согласились. Она хотела, чтобы мы купили катушку ниток сорокового размера и банку ванильного сахара.
- Погодите-ка, мне что-то еще было нужно? - добавила она, стараясь вспомнить.
- Кусочек хорошей фалунской колбасы? - подсказала я.
- Да, да, именно это я и хотела сказать. Как ты догадалась?
Потом мы с Анной пошли в Стурбю. Мы немножко волновались, боялись, что мы не запомнили все, что нам велели купить. Сначала мы стали вспоминать, перечислять друг другу все предметы. Но скоро нам это надоело. Мы шли рядом, размахивая корзинками. Солнышко сияло, деревья так хорошо пахли. Мы пели на весь лес: "Кусочек колбасы высший сорт!" И это звучало красиво. Сначала я пела: "Кусочек колбасы" на красивый медленный мотив, потом Анна весело и бодро подхватывала: "Высший сорт, высший сорт!" Время от времени я пела на мотив марша, и мы шагали по-военному. А потом решили
петь обе с начала до конца на очень печальный и красивый мотив. Такой печальный, хоть плачь.
- Ах, какая печальная эта песня про фалунскую колбасу, - сказала Анна, когда мы наконец дошли до магазина.
В магазине была уйма народу, и нам пришлось долго стоять в очереди. Взрослые все время подходили к прилавку, заставляя нас пропускать их. Ведь они думают, что детям можно стоять там сколько угодно. Они все время лезут без очереди. Но под конец в магазин вышел сам дядя Эмиль. Мы его хорошо знаем. Он начал расспрашивать, как дела в Буллербю, много ли яиц мы съели на Пасху и скоро ли мы собираемся выйти замуж.
- Замуж мы, ясное дело, вовсе не собираемся, - ответили мы.
- А что вам, милые дамы, угодно купить сегодня? - спросил дядя Эмиль.
Он вечно задает чудные вопросы, но мы его все равно любим. У него маленькие рыжие усики, а за ухом ручка с пером. Он всегда угощает нас кисленькими леденцами из большой железной коробки.
Сначала Анна перечислила все, что должна была купить своей маме и дедушке. И дядя Эмиль взвесил по очереди все, что она выпалила, и положил в пакеты.
Потом настала моя очередь говорить, что мне надо купить для своей мамы и для мамы Улле. Мы обе ужас как боялись что-нибудь забыть. Дядя Эмиль угостил нас кисленькими леденцами, и мы отправились домой.
Возле школы стоял один знакомый мальчик. Он увидел, что у нас новые шапочки.
Когда мы ушли уже довольно далеко, были уже возле перекрестка, там, где начинается дорога в
Буллербю, я спросила:
- Анна, а ты не помнишь, купила я дрожжи или нет?
Анна сказала, что не помнит. Тогда мы стали щупать все пакеты в моей корзинке. На ощупь нам не попалось ничего похожего на дрожжи. Пришлось вернуться назад в магазин. Дядя Эмиль засмеялся, дал нам дрожжи и еще угостил кисленькими леденцами. И мы снова пошли домой.
Только мы дошли до перекрестка, как Анна закричала:
- Ой, а дедушкина камфарная мазь!
Когда мы дошли до другого перекрестка, Анна вдруг так испугалась, что мне стало жаль ее.
- Лиса! - воскликнула она. - Я почти уверена, что не купила сахар!
- Не выдумывай, Анна, - ответила я. - Ясное дело, сахар ты купила!
Мы опять принялись ощупывать все пакетики у нее в корзинке, но ничего сладкого не нашли.
Дядя Эмиль чуть не рухнул у прилавка, снова увидев нас. Но сахар мы получили. И еще несколько кисленьких карамелек.
- Придется мне заказать еще банку леденцов в запас, - сказал дядя Эмиль. - Я вижу, мне понадобится их целый склад.
- Нет, больше мы уже не вернемся, - успокоила его Анна. Когда мы подходили к перекрестку, я сказала:
- Анна, давай быстро пробежим через улицу. А не то опять вспомним, что мы забыли купить.
И мы быстро пробежали перекресток.
- Здорово получилось! - обрадовалась Анна.
Наконец-то мы зашагали по дороге к дому. Ах, какой хороший был день! Один из первых теплых дней. Солнышко светило, и в лесу так хорошо пахло!
- Давай будем снова петь, - предложила Анна.
И мы запели. Это была опять песня про колбасу: "Кусочек колбасы". Песня у нас получилась такая же красивая, как по дороге в магазин. Анна предложила спеть ее в школе на экзамене. Мы не переставая пели, топая в гору.
И вдруг, когда я снова очень красиво пропела "Кусочек колбасы", Анна с диким видом схватила меня за руку.
- Лиса! - крикнула она. - Мы не купили ни кусочка фалунской колбасы!
Мы сели у обочины и долго не могли сказать ни слова. Потом Анна сказала:
- Хорошо, если бы этой колбасы вовсе не было на свете!
- Нечего было пробегать через перекресток! - рассердилась я.
Пришлось снова возвращаться в магазин. Делать было нечего. Ух, до чего нам это надоело! Мы больше не пели. Анна сказала, что петь про фалунскую колбасу на экзамене вовсе не годится.
- Не только на экзамене, но и вообще петь ни к чему. Такая дурацкая песня!
Увидев нас, дядя Эмиль схватился за голову и помчался за новой банкой леденцов. Но мы сказали, что больше леденцов не хотим.
- Вот как? Так что же вы хотите? - спросил он.
- Три куска фалунской колбасы, - ответили мы.
- Если только у вас есть колбаса высшего сорта, - добавила Анна.
Мы еле потащились домой. Когда мы дошли до перекрестка, Анна оглянулась и сказала:
- Погляди-ка! Вот едет Юхан Мельник на своей старой, страхолюдной буланой кобыле! Юхан - это мельник с мельницы, которая стоит чуть подальше Буллербю.
Когда телега Юхана поравнялась с нами, мы попросили его подвезти нас.
- Садитесь, пожалуйста, - позволил Юхан.
И мы доехали до самого Буллербю. Я начала было мурлыкать "Кусок фалунской колбасы...". Но
Анна оборвала меня:
- Если ты посмеешь хоть разок пропеть эту песню, я столкну тебя с телеги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21