купить дешевый унитаз в москве производство россия 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Пиратика – 1

Библиотека Старого Чародея, Распознавание и вычитка — Пантелеймон
«Ли Т. Пиратика: Роман»: Эгмонт Россия Лтд.; М.; 2004
ISBN 5-9539-0338-3
Оригинал: Tanith Lee, “Piratika”, 2003
Перевод: Елена Токарева
Аннотация
Мир, в котором разворачиваются события, описанные в этой книге, очень похож на наш с вами и всё-таки немного отличается от него. Имена и географические названия кажутся знакомыми, но всё же звучат непривычно. Многие имена взяты из старинных книг, другие же являются плодом игры с ныне существующими словами. Все (или почти все) упомянутые в книге места можно отыскать на географических картах, хотя названия их не всегда будут совпадать. А некоторые острова и даже целые страны слегка переместились в сторону.
Следовательно, эту книгу нельзя назвать историческим романом в строгом смысле этого слова, но не является она и сказкой в чистом виде. А происходит действие во времена, которых мы никогда не знали…
Сонет Шекспира по-прежнему принадлежит перу великого поэта, хотя в мире Артии его имя будет звучать как Шейкспер.
Танит Ли
Пиратика
С любовью и признательностью посвящается Беверли Берчу, который выделил Артии необходимое ей время. Автор желает высказать особую благодарность Берил Оллтаймс, создавшей первую подсказку, Мейвис Хот, создавшей вторую подсказку, и Джону Кейну, который дал ключ к сундуку с сокровищами.
«Не смейтесь… у пиратов в книжках они всегда есть. Это карта того места, где зарыты сокровища».
Сесилия Дарт-Торнтон «Неудавшийся мятеж» (Первая книга «Трилогии о Биттербинде»)
Действие этого романа происходит в близком нам параллельном мире и начинается в году 1722 (тысяча семьсот двунадесять втором), что в нашем летосчислении приблизительно соответствует 1802 году.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ДОЧЬ МОЛЛИ
Глава первая

1. Далеко не ангел
В один прекрасный день (а было ей тогда шестнадцать лет) Артия вспомнила свою мать. Произошло это потому, что она свалилась с лестницы и пребольно ударилась головой о резное украшение на деревянных перилах — большую фигуру орла.
Итак, Артия сидела на полу и ошеломленно мотала головой, глядя на стайку бестолковых девиц, которые, глупо хихикая, показывали на нее пальцами. На своих не в меру кудрявых головках девицы с трудом удерживали толстые стопки книг. «Кто они такие?» — подумала Артия. И тут…
И тут она увидела красивую женщину, не слишком высокую, но казавшуюся значительно выше благодаря длинным стройным ногам, обтянутым лосинами и обутым в черные кожаные ботфорты. Женщину с рыжеватыми светлыми волосами, стянутыми в тугой узел, и невообразимо зелеными глазами цвета спелого крыжовника. И хотя за последние шесть лет Артия ни разу не подумала и даже не вспомнила об этой удивительной женщине, она сразу же поняла, что это Молли Фейт, ее невообразимая мать — знаменитый капитан пиратов Дальних Морей.
Артия, которая десять минут назад звалась — да и сама считала себя — Артемизией Фитц-Уиллоуби Уэзерхаус, встряхнула головой. Взгляд прочистился, впрочем, как и память.
Она встала и произнесла вслух:
— Пушка взорвалась. Пушка, которую Молли называла «Герцогиней». Это и отшибло мне память.
Артия провела рукой по своей собственной, тщательно уложенной прическе. Волосы у нее были темно-каштановые, только справа — она это знала — тянулась ослепительная огненно-рыжая прядь, которую всегда приходилось запудривать, чтобы скрыть. Словно эта прядка должна была сама себя стыдиться.
Эта ярко-рыжая прядь появилась после того, как взорвалась «Герцогиня»… или какая-то другая пушка? Очень давно, когда Артии было — сколько? Два года, три?
Пушки — отличная вещь, но и у них есть свои маленькие причуды.
— Артемизия, ты цела? — прощебетала одна из кудрявых дурочек, от всей души надеясь, что та поранилась. В этом смертельно-тоскливом месте любой несчастный случай был развлечением.
«Цела ли я?» — спросила себя Артия.
Цела!
Она взбежала по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Длинные юбки смешно развевались позади, но ей не было до этого дела.
Кудрявые девицы поспешно расступились. У одной посыпались с головы и с грохотом упали на пол тяжелые книги.
У всех у них (у Артии в том числе) было практическое занятие по выработке хорошей осанки. Хорошая осанка — это умение ходить с совершенно прямой спиной и шеей: иначе книги, которые ты держишь на голове, свалятся, как свалилась книга у Артии. Из-за нее-то она и полетела с лестницы.
Самое странное заключалось в том, что, хоть Артия и не до конца забыла, кто такие эти девицы, и даже отчасти помнила, что этот огромный дом с выкрашенными в пастельные цвета стенами и начищенными до блеска полами является Ангельской Академией для Благородных Девиц в Роугемптоне (что близ Ландона), но всё же они внезапно показались ей куда менее реальными, чем давно забытое прошлое, которое в эту самую минуту настойчиво врывалось ей в голову, грохоча, как почтовая карета.
— Осторожно! — пискнул кто-то. — Злыдня Злюк идет!
Злыдня Злюк? А это еще кто такая?!
Ах, да! Мисс Злюк была одной из учительниц в Академии. Из тех учительниц, которые сами никогда ничему не учились. И никого ничему не научили, кроме цинизма и страха.
Вот она — выплывает из-за угла, до хруста накрахмаленное платье разглажено как скатерть, лицо перекошено самодовольной ухмылкой.
Мисс Злюк обожала заставать людей на месте преступления.
— Что здесь происходит?!
— Артемизия упала с лестницы!
Злыдня Злюк сверкнула глазками: сначала на ябеду, потом на Артию.
«Неужели я ее знаю ?» — ужаснулась Артия.
— Девушкам из благородных семей негоже падать с лестницы, Артемизия! Ты должна всегда и везде быть женственной и изящной, служить украшением женского рода. Настоящая леди никогда ни с чего не падает.
Артия изумленно взирала на мисс Злюк.
А потом выкинула неожиданный фортель. Выпрямившись в своем нелепом платье, Артия гордо откинула голову назад и положила ладонь на рукоять воображаемого кортика, который когда-то давным-давно — шесть лет тому назад — висел у нее на левом боку. Кортик был совсем маленький, ведь и ей самой было всего десять лет, но Артия хорошо помнила его приятную тяжесть. И, главное, он был уместен, не то что дурацкая книга на голове. С кортиком она куда устойчивее держалась на ногах.
— Мадам, — высокомерно заявила Артия испуганно отшатнувшейся мисс Злюк. — Что за чушь вы изрыгаете, словно прохудившаяся сточная труба?
Мисс Злюк в изумлении разинула рот, но тотчас же захлопнула его обратно:
— Артемизия, тебя следует примерно наказать за непочтительность!
Артия снисходительно улыбнулась.
— Плевать мне на вас, мадам, с высокой колокольни.
Девицы испуганно завизжали. С оглушительным грохотом — бум! трах! бабах! — будто осенние листья, посыпались на пол тяжелые книги. Артия сбежала по лестнице, развернулась на нижней ступеньке. В голове палили пушки, хлопали паруса, скрипели снасти, раздавался властный голос матери. Перед глазами проплывали золотистые берега Амер-Рики, Персиса, Занзибарии. Из ослепительно-синих расселин между кудрявыми волнами выстреливались в воздух, будто серебряные пули, изящные дельфины.
— Надо вызвать ее отца! — вопила мисс Злюк ей вслед. — Девочка сошла с ума!
— Наоборот, — откликнулась Артия. — Вернула себе здравый рассудок.
И, склонившись, поцеловала деревянного орла на перилах, который спас ее от тоскливого удела и вернул ей прошлое.
* * *
То была ночь накануне Рождества.
Рука об руку со снегом на Ангелию опустилась тьма.
Мглистая белизна мерцала на земле, и белая мгла сеялась с небес.
Землевладелец Джордж Фитц-Уиллоуби Уэзерхаус мчался в своей карете по направлению к Ангельской Академии.
Его поместье, Ричменс-Парк, лежало всего в паре миль от Академии, поэтому письмо о странном поведении дочери было доставлено к нему в тот же день.
«Она сошла с ума», — писали учителя.
«Совсем как ее чокнутая мамаша», — думал Уэзерхаус.
Ангельская Академия располагалась в тщательно ухоженной лощине среди лесов, между деревнями Роугемптон и Эрроугемптон — в опасном соседстве с печально известной Уимблийской Пустошью, где в изобилии водились разбойники (по десять человек на квадратную милю, сообщала «Ландон таймс»), в частности — ужасный Джентльмен Джек Кукушка. К вящей радости Землевладельца, путь его пролегал по самой окраине окаянной Пустоши.
Привратник, казавшийся призраком сквозь застилающую взор снежную пелену, торопливо распахнул тяжелые ворота.
Самая подходящая ночь для привидений!
Уэзерхаус недовольно нахмурился.
Карета, запряженная четверкой фыркающих лошадей, прогрохотала по парадной аллее Академии, обсаженной по-зимнему голыми липами.
Из окон главного здания пробивался желтый свет. Его слабые лучи выхватили из темноты пышное убранство Землевладельца, — расшитый золотом камзол, жилет с золотыми пуговицами, увенчанную серебряным набалдашником трость, идеально напудренный парик…
Трепеща как бабочки, Злыдня мисс Злюк и Хваткая мисс Хватс — директриса Академии — провели Уэзерхауса анфиладой сверкающих коридоров.
— Она здесь, внутри.
— Так впустите же меня к ней, мадам.
— Ох, сэр… вы думаете…
— Замолчите и отойдите, — приказал Землевладелец Уэзерхаус, грубостью способный перещеголять кого угодно.
Но почтенные дамы не собирались так легко сдаваться.
— Сэр… она, быть может, опасна…
— Даже вооружена…
— Или…
— Замолчите же! Заткнитесь! А не можете, так проваливайте!
Мисс З. и мисс X. поспешно упорхнули. Уэзерхаус толчком распахнул дубовую дверь.
— Черт побери! Это еще что такое?!
Артия, сидевшая у камина, лениво обернулась и бросила равнодушный взгляд на разъяренного, раззолоченного краснолицего человека в дверях — своего отца.
Еще вчера, если бы он ворвался к ней в таком гневе, она бы расплакалась и виновато потупила глаза.
Но теперь — совсем другое дело. Теперь его бешенство вызвало у нее лишь презрительную улыбку.
— Какого черта ты ухмыляешься?! Погляди на себя! Шесть лет я держу тебя в этом заведении, чтобы воспитать из тебя, моряцкое отродье, настоящую леди. То есть, чтобы тебя улучшили, а не испортили вконец.
— А что, сэр, разве я испортилась? — всё так же лениво осведомилась Артия, протягивая к огню длинные ноги. На ней были мужские штаны, грубые сапоги, белая рубашка и залатанный камзол из потускневшего бархата. Распущенные волосы не были завиты, и среди свежевымытых каштановых локонов поблескивала та самая прядь оранжевого, словно бархатцы, огня, которую Землевладелец Уэзерхаус впервые заметил шесть лет назад.
— Ты вся в свою мать.
— Моя мама была очень хорошей.
— Но не для меня!
— Тогда что же ты, папа, в нее втюрился?
— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?!
— А что я такого сказала? Ведь ты же на ней женился.
Уэзерхаус взревел.
От рева его содрогнулись позолоченные гипсовые плоды и виноградные лозы на потолке.
Артия равнодушно пожала плечами, достала из кармана мелкое зимнее яблоко и принялась с аппетитом хрустеть, глядя, как ее отец мечется по комнате, колотя тростью по ножкам стульев.
— Разве ты не знаешь, что твоя негодная мать — Молли — была самой худшей из всех самых худших женщин на свете?!
— Она была пиратом!
— Можешь назвать и так. Если хочешь…
Артия встала:
— Она говорила, что никогда не убила ни единого человека, только отбирала у них богатства. И это правда!
— Выброси из головы эту чушь! — Любое проявление несогласия с его собственной точкой зрения выводило Землевладельца из себя.
— Пушка взорвалась. Это я вспомнила. А потом снова ничего не помню. Шесть лет я прозябала здесь. В этой школе, как в тюрьме, среди идиотских кудрявых дурочек. И вы, сэр, еще говорите о чуши, — воскликнула Артия, сверкая глазами, холодными, как сталь. — Вот где настоящая чушь!
— Где ты достала эти позорные тряпки?
Артия расхохоталась.
— Взяла у конюхов. Их лучшие воскресные костюмы. А рубашку и куртку выпросила у школьного носильщика. Я заплатила и ему, и прачке. Извини уж, твоими деньгами, ты ведь всё равно мне их отдал.
— Я дал их тебе на новое платье…
— Так вот же оно, мое новое платье!
Уэзерхаус облокотился о каминную полку и впился в дочь пылающим взглядом. До чего же она сейчас напоминала ему его бывшую жену Молли Фейт!
— Если ты так хорошо всё помнишь, то не забыла ли ты, девочка, какой беспечной вертихвосткой была твоя мамаша?
Артия резко — словно кошка, встретившая другого, чужого, ненавистного кота, — обернулась. Уэзерхаус, забыв про гнев, разинул рот.
— Моя мать, сэр, была Владычицей Дальних Морей, Королевой Пиратов, и командовала флотом из двадцати кораблей!
— Этот спектакль… это ложь…
— Ее имя, сэр, до сих пор гремит по всему миру! И звали ее не Молли, и не Фейт, не называли ее и твоим именем, папа, которое она взяла после свадьбы.
— Она была обыкновенной…
Артия передернула плечами. Из ее глаз выкатились две прозрачные слезинки. Но они не придавали ей слабости.
Слезы блестели у нее на щеках, как крошечные серебряные медальки, выкованные глазами из гордости.
— Ее называли Пиратика.
— Опомнись. Какая еще Пиратика! — Уэзерхаус, жалкий и в то же время ожесточившийся, презрительно фыркнул. — Она мертва! Настолько же мертва, как и та картонная мелодрама, которой была вся ее жизнь. Мертва и погребена — можно сказать, пошла на корм рыбам.
— Знаю…
— А что касается тебя, Артемизия, то слушай мой приказ. Надеюсь, тебе в этой комнате удобно. Потому что здесь ты и останешься, девочка моя, пока не придешь в чувство. Тюрьма, говоришь? Тогда тебя в ней запрут. Без еды, без изысканных дамских штучек, без чая, без кофе, шоколада и сока. Только чашка воды в день. И без дров для камина!
— Поздравляю тебя с Рождеством, — сказала Артия.
— Довольно! — прорычал Землевладелец Уэзерхаус. — Я этого на всю жизнь нахлебался с Молли. От тебя я наглости не потерплю!
Когда за ним захлопнулась дверь, Артия прошептала, глядя в огонь:
— И она тоже была сыта вами по горло, сэр. Вот почему она тебя бросила и взяла меня с собой, когда я была совсем маленькой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36


А-П

П-Я