— Мы вам еще кого-нибудь подберем.
— Я больше не смогу встречаться ни с кем. Вы в этом не виноваты. Вы постарались все для меня сделать, но…
— Тогда еще потерпите, побудьте с нами еще немножко, — прервала ее Энн. — В третий раз вам должно повезти.
Розали покачала головой. Лицо ее было бледным, решительным.
— Это мне Божье наказанье. Я уверена. Я не должна была оставлять свою тетку, ведь за ней некому ухаживать.
— Если вы так считаете, — сказала Марти, — мне нечего вам возразить. Но по крайней мере возьмите обратно ваши деньги.
Только когда они остались одни, Марти дала волю своим чувствам:
— Я знала, что права! Я все время знала это! Никогда не прощу себе, что не проверила его рекомендаций.
— Это не твоя вина, — медленно проговорила Энн. — Кроме того, рекомендации у него были в порядке.
— Но если бы я копнула поглубже. Я так всегда делаю, когда сомневаюсь. Я должна была бы съездить к нему домой, снова поговорить с ним и попытаться понять, чего он действительно хочет.
— Он никогда не назвал бы тебе причину, по которой обратился сюда.
— Может, и нет, но если бы я дала ему представление, почему некоторые люди ко мне приходят… Я уверена, что он затеял всю эту интригу, не подумав, как скажется она на жизни другого человека.
— Энн ничего не ответила, потому что в глубине души сомневалась в правоте Марти. Из того немногого, что она знала о Поле Моллинсоне, она могла себе представить, что его никто не мог заставить отклониться от намеченной цели, особенно если этой целью был сбор материала для пьесы.
Марти закурила сигарету и выпустила облако дыма.
— Никогда в моей практике не случалось ничего подобного. И чтобы такое произошло из всех людей с мисс Дональде! Она теперь вернется к тетке и будет там медленно угасать.
— С ней и так могло это случиться.
— Но теперь я чувствую себя виноватой!
— Ты сама беседовала с мистером Моллинсоном, когда он сюда пришел?
— Да. Он сочинил целую историю о том, как хочет встретиться с простой девушкой, не очень опытной в жизни. Естественно, я была удивлена, но записала его и сказала, что посмотрю, что можно сделать.
— И что потом?
— Я не сделала ничего. После того как он ушел, я поразмышляла об этом и почувствовала, что в этой истории что-то не так. Тогда я решила поехать и поглядеть на него еще раз, прежде чем представлю ему кого-либо из наших клиенток. А потом я должна была лечь в больницу, и все это как-то выскользнуло у меня из головы. Он даже как-то позвонил мне, что тревожится из-за задержки и не могу ли я как-нибудь ускорить это дело. — Она мрачно усмехнулась. — Я и подумала, что, может быть, он действительно собрался жениться, а теперь вижу, что он волновался только из-за того, что не хватало материала для пьесы.
Она взялась за телефон:
— Когда я с ним закончу, он будет так напуган, что побоится ее куда-то предложить.
— Марти, не надо! — Энн положила руку на трубку. — Это не поможет. Что нужно Моллинсону, это попробовать собственной похлебки.
Глаза Марти сощурились.
— Ты так это говоришь, словно уже что-то придумала.
— Придумала, — Энн встала и решительно прошлась по комнате. — Что ты скажешь о моей внешности?
— Мне тебе ничего не надо говорить: ты и так достаточно самоуверенная! Энн улыбнулась.
— Сойдемся на том, что я неплохо выгляжу. А теперь я собираюсь показать, какая я актриса.
— Ты что, собираешься пойти к Моллинсону и притвориться, что ты это я?
— Нет, я не настолько хороша, — покачала головой Энн. — Но я действительно собираюсь пойти и повидаться с ним.
— Зачем? Мне не нравится выражение твоего лица, моя дорогая. Что ты собираешься сделать?
— Я собираюсь навестить нашего дорогого драматурга и притвориться, что ищу мужа. — Энн вскинула голову. — Мистеру Моллинсону удалось легко отделаться от Розали, но со мной ему будет потруднее справиться. От меня ему так просто не отделаться!
Глава 2
Хэмпстед Мьюз, где проживал Пол Моллинсон, расположен в тупичке между высокими узкими домами, выходящими на Пустошь. Тихий уголок, находящийся рядом с Хай Стрит, но создающий полную иллюзию удаленности от суматохи повседневной лондонской жизни.
Перед воротами с номером 3 Энн остановилась в нерешительности. Она была уже на месте, а еще не придумала плана, как ей влюбить в себя Пола Моллинсона. Если он откажется видеть кого-либо из агентства Мак Брайд, что ей делать? Ей снова придется придумывать подход к нему.
Она прошла по дорожке, обсаженной геранью и лобелиями, к черной двери с медной ручкой звонка и, уже протянув к ней руку, в нерешительности остановилась. Она никогда раньше не занималась защитой униженных и оскорбленных. Выросшая в доме достаточно обеспеченном, она не рвалась поставить себя на место людей, не имеющих материального достатка, и, если говорить честно, будь мучителем Розали кто-нибудь другой, а не Пол Моллинсон, вполне возможно, она не кинулась бы так бурно на ее защиту. Любопытство и желание самой увидеть, что представляет собой этот человек, которого так хорошо знал ее отец, привело ее сюда. Сейчас была последняя возможность выбора: продолжать притворство или немедленно прекратить его.
Нервно облизав губы, она сделала шаг назад и повернулась уходить, когда дверь отворилась, и женщина с пушистыми волосами в белом рабочем халате позвала ее.
— Простите, мисс. Вам кто-то нужен? Энн покраснела:
— Я.., я…
— Если вы из агентства, вам лучше зайти в дом. Эти слова настолько поразили Энн, что она не удержалась от вопроса.
— Вы меня ждете?
— Я не знала, что придете именно вы, — рассудительно проговорила женщина. — Но кто-то должен был прийти. Проходите скорее, он ждет.
Она ввела Энн в квадратный холл с полом, выложенным белым и черным мрамором и постучала в дальнюю дверь.
— К вам молодая леди, сэр.
— Проводите ее ко мне, Смизи, — произнес низкий голос, и Энн вступила в гостиную с французским ковром в цветах и несколькими большими креслами. Первое ощущение от комнаты было — свет и воздух, потому что стены были белыми, а сквозь окна, выходящие в маленький садик позади дома, лился солнечный свет. Прямо перед ней за письменным столом сидел обладатель голоса.
— Ну, не стойте там, — раздраженно проговорил он. — Подходите сюда, чтобы я смог вас увидеть, и давайте, пожалуйста, ваши рекомендации.
Энн удивленно уставилась на него.
— У меня их нет.
— Зачем тогда было приходить? Я четко сказал, что без рекомендаций ни с кем даже разговаривать не буду. Это пустая трата времени.
— Я может быть, тоже теряю свое время, — вспылила Энн. — А как насчет вас? У вас есть рекомендации?
— Вы в своем уме? — От злости он вскочил из-за стола, солнце очертило его худощавый силуэт, ярко осветило спадающие на лоб черные прямые волосы. — Я сталкивался за свою жизнь со многими людьми, — ледяным тоном заметил он, — но никогда секретарь не спрашивала о моих рекомендациях.
Внезапно поняв, что произошло, Энн отвернулась в сторону, чтобы скрыть улыбку.
— Очевидно, нет смысла продолжать этот разговор, — холодно продолжал Моллинсон. — Будьте добры, закройте, уходя, за собой дверь.
Энн сделала шаг вперед.
— Боюсь, что произошло недоразумение. Я не из секретарского агентства, я из брачного агентства Мак Брайд.
— Господи! — Пол Моллинсон ошарашенно уставился на нее, нахмурив густые брови. — Но вы не можете быть.., вы совсем не тот тип, который я просил!
— Может быть, хотите позвонить в агентство и проверить?
— Нет, нет, просто вы гораздо красивей… — На его лице промелькнула улыбка. — Это нелепо.., они должны были вычеркнуть меня из своих журналов.
— Я не виновата, что они этого не сделали, — напряженно произнесла Энн. — Мне предложили прийти сюда, потому что.., они сказали, что вы хотите.., вы хотите.., право, мне очень неловко, мистер Моллинсон, но я уверена, вы знаете причину, по которой я здесь очутилась.
Его брови снова сошлись.
— Мне так же неловко, мисс…
— Лестер, — быстро проговорила Энн. — Энн Лестер.
— Спасибо. Боюсь, что вы опоздали, мисс Лестер. Я больше не ищу жены.
— Но они сказали, что ищете!
— Ничем не могу помочь, но я решил остаться одиноким. Мне очень жаль, что ваше путешествие оказалось напрасным, было бы разумнее сначала позвонить. А теперь, простите меня, но мне надо работать.
Он повернулся к ней спиной, как бы показывая, что разговор закончен, и Энн опустила голову. Если она сейчас уйдет, у нее больше не будет возможности увидеться с ним. Она стиснула руки, и этот жест напомнил ей о Розали Дональде. Стиснув зубы, она поднялась на ноги.
— Вы не можете так просто прогнать меня! Если вы это сделаете, я буду жаловаться. Он с удивлением оглянулся.
— Это ничего не даст. Я ведь уже попытался объяснить вам, что я передумал. Очень жаль, мисс Лестер, но приходится говорить прямо.
— Да уж, это действительно прямо. — Если вы сможете найти дорогу к двери… Я очень занят.
Энн помедлила, прикидывая, может ли она еще что-нибудь сказать или сделать, чтобы заставить его посмотреть на нее, как на человека, а не на раздражающую помеху, напоминающую об уже сделанном и забытом проступке.
— Я не буду вам больше мешать, — слабым голосом произнесла она и двинулась к двери. Дойдя до середины комнаты, она остановилась и покачнулась, подняв руки к голове.
— Комната.., кружится. Я.., я боюсь, что я сейчас… — со вздохом она грациозно опустилась на ковер, не забыв расслабить тело и закрыть глаза.
— Что с вами стряслось? В чем дело? Энн не открывала глаз и не отвечала. Она услышала, как он отодвинул стул и подошел к ней. Потом последовала пауза, когда он наклонился и посмотрел ей в лицо. Затем он выпрямился и поспешил к двери.
— Смизи! — крикнул он. — Нюхательную соль.., скорее!
Он вернулся назад, и Энн почувствовала, что ее поднимают и осторожно кладут на кушетку. Странный запах ударил ей в ноздри, какую-то жидкость вливали ей в рот. Она задохнулась, закашлялась и села.
— Где я? — Она оглядела комнату и снова опустилась на кушетку. — О, мистер Моллинсон, мне очень жаль, простите меня.
— Нечего прощать. Вы часто так падаете в обморок?
— Нет. Когда я хорошо себя чувствую, я никогда не падаю в обморок. Это потому, что я.., потому, что я не ела, вот почему. Если бы вы позволили мне выпить чашку чая…
Женщина с разлетающимися волосами заторопилась к ней, и Энн вздохнула:
— Извините. Может быть, мне лучше все вам объяснить.
— Не сию минуту. — Пол Моллинсон сел на стул напротив кушетки. — Подождите, пока не поедите чего-нибудь. Потом расскажете.
— Но вы так заняты…
— Я не смогу работать, если буду думать, что вы падаете в обморок вдоль всей Хэмпстед Хай Стрит! Бога ради, помолчите, пока Смизи не вернется.
Энн подчинилась, незаметно наблюдая за ним На фотографиях он выглядел моложе и жизнерадостней, а здесь, дома, он выглядел таким, каким был на самом деле: обеспеченным, уверенным в себе и циничным. Он был гораздо худей, чем она себе представляла, а впадины под скулами и необычайно глубоко посаженные серые глаза придавали ему аскетический вид, который она нашла весьма привлекательным. Широкий тонкий рот и решительный подбородок несколько нарушали это благоприятное впечатление. Да и профиль его, обрисовавшийся на белой стене, когда он повернулся на стуле, был суров и мрачен. Неудивительно, что Розали назвала его привлекательным. На человека робкого и нервного он должен был произвести впечатление надежности и силы.
Энн лихорадочно обдумывала, что ей следовало сказать Моллинсону, когда вошла экономка с полным подносом, и ей надо было с трудом приподняться на кушетке.
— Вот, мисс. Вы будете есть здесь или сядете за стол?
— Поставьте ей поднос на колени, — коротко произнес хозяин квартиры. — Если она сейчас встанет, то может снова потерять сознание!
Энн взяла поднос и с тоской поглядела на него. Так как незадолго до прихода сюда она основательно позавтракала, то есть с аппетитом ей было трудно, но она решительно взялась за дело и не остановилась, пока не опустошила все тарелки.
Все это время он наблюдал за ней, положив ногу на ногу, облокотившись одной рукой на спинку стула, держа сигарету в другой.
Энн допила чай и спустила ноги с кушетки.
— Спасибо, я чувствую себя гораздо лучше.
— Хорошо. А теперь вы можете рассказать мне, почему вы ничего не ели.
— Это вопрос денег.
— Поэтому вы и пришли повидаться со мной? От гнева ее голос зазвучал холодно.
— Мне не нужно от вас денег, мистер Моллинсон. Если вы скажете мне, сколько я вам должна за ленч…
— Не глупите!
— Я не глуплю. — Она встала с кушетки.
— Тогда сядьте снова. — Медленно он выгнулся на стуле. — Знаете, мисс Лестер, вы, пожалуй, заинтриговали меня. Мне любопытно услышать вашу историю.
— Историю?
— Да. Слишком много неувязок. Вы теряете сознание от голода, потому что у вас нет денег купить еды, и вместе с тем вы, если мне будет позволено заметить, неплохо одеты.
— Это объясняется очень просто, — торопливо ответила она. — Я не всегда была бедной. Но я.., я убежала из дома. Мой отец умер, а моя.., мачеха ужасно обходилась со мной, — она посмотрела на него из-под ресниц и заметила, что не убедила.
— Видите ли, — продолжала она, — она не намного меня старше. Они только недавно поженились, и когда отец умер, он все оставил ей. Я должна была выпрашивать у нее каждый пенни, как будто снова стала ребенком. Я выдерживала все это, пока не закончила секретарские курсы, а затем ушла из дома. Меня там больше ничего не держало. Когда умер отец, моя жизнь кончилась вместе с ним. — Энн вспомнила о своем отце, и в ее голосе зазвучали слезы. — Я хотела забыть прошлое, все эти счастливые годы, которые мы провели вместе. Поэтому я и убежала.
— А что случилось потом?
— Я не могла найти приличной работы, потому что у меня нет рекомендаций. Наконец я устроилась в молодежной гостинице — смотритель рекомендовал меня. Однако несчастья преследовали меня: пару месяцев назад я получила воспаление легких. Заболевание оказалось серьезным, — внезапно охрившим голосом добавила она, — и у меня кончились все деньги. Я вернулась на работу, еще не окрепнув как следует, и со мной произошло что-то вроде нервного срыва:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25