И Лорелла будет прекрасно смотреться в роли хозяйки замка. Наверное, это и есть его счастье. А алголиане, сила Алвисида? — Уррий отогнал от себя эти мысли, как несвоевременные.— Я счастлив, что вы согласны отдать за меня свою дочь, великий царь Тютин, — с поклоном сказал Уррий.— Вот и хорошо, к свадьбе все готово. Приданое Лореллы достойно дочери царя ста озер…— Но я не могу совершить брачный обряд без благословения отца, — осмелился возразить Уррий. — А его сейчас в замке нет.— Это для нас совсем необязательно, — сказал царь Тютин. — Но если ты хочешь обвенчаться с Лореллой по вашему обычаю, мы возражать не станем. Я знаю графа Маридунского — это мудрый и благородный человек. Подождем его возвращения.— Благодарю вас. Вы просили забрать с вашего острова то, что я принес по неведению…— Да. — Царь Тютин вновь встал с трона, повернулся в сторону озера. Свита мгновенно расступилась. Царь стукнул своим чудодейственным посохом о берег и сказал зычно:— Дорогу благородному рыцарю сэру Радхауру!Озерная вода словно закипела. Под многочисленными взглядами присутствующих Уррий подошел к самой воде и увидел, что огромные рыбины — судаки и щуки, каждая длиной не менее трех футов, всплыли к самой поверхности, плотно прижались боками друг другу, спинами образуя Уррию дорогу.Уррий оглянулся в сторону сэра Бламура. Нет, он и не думал выказать страх, он не сомневался в том, что должен сделать. Просто непроизвольно оглянулся на сурового сенешаля и своего учителя. Сэр Бламур понял его взгляд, подошел и Уррий отдал ему «Неустрашимого», вложив в ножны Гурондоль, с которым ему очень не хотелось расставаться. И не расстанется никогда!Уррий бесстрашно ступил на живой мост.Он шел по глади озера, словно по суше. Многоопытные дружинники сэра Отлака крестились, глядя на такое чудо. С того места, где они стояли, не видно было живого моста, простершегося у Уррия под ногами. Да если бы и видно было — от этого чудо не становилось меньше!На острове, у самой воды, валялись куртка, сапоги, а, главное, порванные ножны с трофейным клинком убитого Уррием алголианина. Теперь у Уррия меч куда как лучше — Гурондоль, но ни один уважающий себя воин не бросит оружие просто так. Уррий уважал себя. Он подобрал также куртку и сапоги — обношенные и такие удобные.Чудесный шар был на месте. Уррий протянул руку в узкий лаз, едва дотянулся кончиками пальцев. Шар словно почувствовал своего хозяина — сам покатился по узкому лазу к Уррию. Шар был все такой же — твердый, легкий, чуть прохладный, неизъяснимое чувство душевной теплоты и энергии вливалось в Уррия от прикосновения к нему. Но выйдя на свет, юноша заметил, что теперь священный предмет алголиан не светится, он вновь, как и прежде, стал светло-бурым, лишь едва заметные золотистые вкрапления поблескивали на солнечном свету.Держа шар на вытянутых руках, Уррий начал огибать скалу, чтобы вернуться на берег. И вдруг подумал, что у него, наверное, необычайно нелепый вид — с курткой и сапогами под мышкой, с двумя ножнами на обоих боках. Вынести волшебный шар из озера он должен величественно и торжественно… Но не бросать же хорошие вещи!Поколебавшись мгновение, он отпустил шар, чтобы перепоясаться и заткнуть за ремень куртку и сапоги, и вообще привести себя в подобающий вид. Шар остался висеть в воздухе — там, где его отпустили руки юноши.По чуть поддающемуся под ногами, но надежному живому мосту из озерных рыб, Уррий медленно и торжественно вернулся на берег. Царя Тютина и его свиты уже не было, лишь сэр Бламур с воинами, Лорелла и Воктреч ждали его на берегу.— Спасибо тебе, Уррий, — улыбнулась ему Лорелла.В ее зеленых глазах Уррий прочитал гораздо больше, чем она сказала словами. Воктреч тактично отвернулся и медленно прошел к спокойной воде Гуронгеля.— Приходи сегодня ко мне, в замок, — попросил тихонько, чтобы никто не слышал, Уррий. — Я буду ждать. Придешь?Она несколько секунд молча смотрела в его глаза, потом едва слышно прошептала «Приду!»и побежала к воде.«Я люблю тебя!» — беззвучно прошептал Уррий, глядя ей вслед — длинное платье совсем не мешало бежать стройной и ловкой девушке. Платье не скрадывало, а наоборот, подчеркивало ее замечательную фигуру.Уррий подошел к своему коню и вскочил в седло (шар на мгновение вновь повис недвижимо в воздухе). Воины радостно поздравляли его с посвящением в рыцари и высказывали плосковатые, но отнюдь не злобные шутки по поводу озерных обитателей.Сэр Бламур приблизился на своем вороном коне к Уррию и протянул ему «Неустрашимого». Меч уже был заботливо обернут какой-то тряпкой. Уррий взял его и пристроил за спиной, заткнув за ремни двух перевязей.— В замок? — спросил сенешаль.Уррий кивнул.— Я горжусь тобой, сэр Уррий, — сказал строгий сэр Бламур и направил коня на лесную тропу.Они ехали молча. Уррию было не очень удобно управлять конем одной рукой — второй рукой он держал чудесный шар. «Интересно, — размышлял юный рыцарь, — этот шар на вид такой прочный… И Гурондоль — волшебный меч… Если Гурондолем ударить по шару — расколется или нет?»И тут же прогнал идиотские мысли прочь — никогда он не сможет поднять оружие на чудесный шар, одно прикосновение к которому дарит необъяснимую радость. Нет, не такую радость, как, например, прикосновение к Лорелле. Нет, совсем по-другому. Шар словно вселяет в него уверенность, наполняет энергией и силой… Но уже не так интенсивно, как в первый раз — видно, шар пробуждается к активности действительно раз в шестнадцать лет и сейчас должен спать… А то, что Уррий чувствует энергию — это потому, что шар признает в нем «силу Алвисида».На перекрестке, у дороги ведущей к мельнице, стоял в молчаливом ожидании отряд вооруженных всадников. Уррий сразу узнал их по зеленым одеждам. На плаще каждого из всадников красовалась золотая змея Алвисида.Дружинники графа Маридунского схватились за рукояти мечей, готовясь к бою. Уррий предостерегающе поднял вверх свободную руку и подъехал к алголианам.Впереди отряда, на прекрасном коне, стоящим, наверное, целое состояние, сидел Верховный Координатор Фоор. Когда Уррий подъехал к нему, он мягко улыбнулся и сказал.— Поздравляю тебя, сэр Радхаур! — он сделал особое ударение на слове «сэр».— Спасибо, — сказал Уррий и обеими руками протянул к алголианину «частицу малую плоти Алгола».Уррий не желал расставаться с чудесным шаром, но осознавал, что не имеет права владеть им, несмотря ни на что. Даже на то, что сам шар признал в нем хозяина. Уррий долго обсуждал с епископом Гудром, который думал об этом на протяжении почти всей своей долгой жизни. Волшебный шар — принадлежит алголианам и они от своего не отступятся.— Это ваше — берите, — сказал Уррий, глядя в холодные пронзительные глаза старого алголианина.Уррий знал, что перу Фоора принадлежит шестнадцатая субдиректория (правда, юноша ее еще не успел прочитать), что Фоор был учеником Алвисида, прославленного предка Уррия. Уррий и уважал, и немного побаивался Верховного Координатора, которому было более двухсот лет. Молодой рыцарь подозревал, что Фоор обладает поистине сверхчеловеческим могуществом.Уррий убрал руки от шара и заставил коня сделать несколько шагов назад.Шар неподвижно завис в воздухе в нескольких ярдах от Координатора. Спутники Фоора мгновенно спешились и почтительно упали на колени перед святой реликвией. Координатор величаво начертал в воздухе спираль и запел песнь, прославляющую Алгола и сына его Алвисида — специальный файл, непронумерованный, предназначенный для особых случаев.Алголиане подпевали своему предводителю. Сэр Бламур и остальные воины терпеливо ждали, когда иноверцы закончат песнопение. Воины знали о том, что алголиане пришли на помощь Уррию на берегу Гуронгеля, знали и о почтительном отношении иноверцев к их павшим товарищам — алголианский караул у тел погибших дождался похоронный отряд из замка. Но рук с мечей дружинники не снимали, готовые ко всему.Уррий полагал, что закончив петь, алголиане заберут свою реликвию, и он их долгое время больше не увидит. Если вообще еще когда-нибудь увидит.Но Координатор Фоор открыл глаза, вновь пристально посмотрел на молодого рыцаря и сказал ему:— Мы не можем взять «частицу малую плоти Алгола». Только ты, сэр Уррий, сможешь доставить его в наш главный храм — каталог Ферстстарр в Ирландии. — Верховный Координатор прекрасно понимал, сколько счастья доставляет юноше слово «сэр» перед его именем, и что он еще не привык с своему новому имени, только что приобретенному.— Но почему? — удивился Уррий.Координатор сделал знак одному из своих спутников. Человек, с таким же мечом на боку, как «Неустрашимый», подошел к шару. Он прочертил в воздухе священную спираль и коснулся руками священного предмета — по лицу алголианина было видно, как он взволнован, он весь побледнел и от напряжения едва заметно закусил нижнюю губу.Как ни старался алголианин стронуть шар в сторону хоть на дюйм он не смог. Для убедительности он даже повис на несколько мгновений на шаре, но «частица малая» выдержала его вес.— Теперь ты понимаешь, сэр Уррий? Увы, шар не подвластен простым смертным. Ты согласишься доставить его в Ирландию? Разумеется, твою личную неприкосновенность мы гарантируем.— Я не знаю, — сказал Уррий и, чтобы оттянуть решение этого вопроса, он добавил твердо:— Я должен посоветоваться со своим отцом. Его сейчас нет в замке. Вам придется подождать!— Мы подождем, — согласился Верховный Координатор Фоор. Он готов ждать. Больше он не провалит выпавшее на его долю святое испытание — великий Алвисид вновь будет ступать по грешной земле и творить свой справедливый суд.Верховный Координатор кивнул Уррию на прощанье и повернул коня к лесу. Отряд алголиан через несколько мгновений скрылся за поворотом дороги.Уррий вздохнул и продолжил путь к замку. Ночью к нему должна придти Лорелла. Скорее бы кончился этот день, замечательный день, один из лучших в его жизни! Скорее бы наступила ночь! 10. ТАЙНЫЙ ВИЗИТ О, я не тот, увы! над кем бессильны годы,Чье горло медное хранит могучий войИ, рассекая им безмолвие природы,Тревожит сон бойцов, как старый часовой. Шарль Бодлер Камелот — прекраснейшая из всех столиц в мире! Так был убежден благородный сэр Отлак, граф Маридунский, и ничто не могло поколебать его мнения, сколько бы ни доказывал барон Ансеис, что красивее Парижа в мире нет ни одного города.Строгие суровые здания, величественные порталы и колонны, пышные дворцы и торжественные соборы, множество таверн, гостиниц, ремесленных мастерских, лавок и магазинчиков, где всегда можно заказать и купить все необходимое рыцарю. Широкие улицы (по сравнению с тем же Лондоном, где узкие переулки вечно залиты зловонными отбросами и где, бывает, двум благородным рыцарям просто не разъехаться) вымощены булыжником, здания свежеокрашены и радуют взгляд. Впрочем, в районы, где ютится городская беднота, граф Маридунский никогда не заезжал, посему другого Камелота, кроме строгого и красивого не знал и искренне полагал, что другого и не существует вовсе. Сэр Отлак любил этот город, где каждый камень дышал славной историей королевства логров. Почти с каждым дворцом, почти с каждой гостиницей у него были связаны романтические, приятные, иногда досадные и забавные, вызывающие либо неприятный укол, либо добродушную усмешку, воспоминания.Едва многочисленный отряд из трех знатных рыцарей и их свиты приблизился к открытым воротам Камелота, стоящий на балконе над воротами герольд поднес к губам трубу с флагом Верховного короля и троекратно приветствовал прибывших гостей столицы.— В лето двести двенадцатого года со времен Великой Потери Памяти на ристалище у загородного королевского замка в Роквуде состоится блистательный ежегодный турнир Верховного короля Британии, — торжественно провозгласил герольд, увидев, что приезжие обратили на него взгляды. — Шесть лучших рыцарей королевства: сэр Ковердэйл, граф Веруламский и сэр Гловер, граф Камулодунский, а также сэр Хьюс Ганский и сэр Ричард Блэкмор и с ними сэр Гиллан Странгорский и сэр Ральф Хэйзвулд вызывают на поединки всех желающих сразиться с ними рыцарей. Турнир начнется завтра в полдень и все благородные рыцари, желающие сразиться с зачинщиками турнира, должны представить главному герольду турнира свои щиты и доспехи сегодня до тушения огней. Так же в первый день турнира состоятся смертный бой сэра Ричарда Насьена и принца Селиванта Сегонтиумского. После рыцарских поединков продемонстрируют свое искусство маги и чародеи со всей Британии и прибывшие из-за четырех морей. Завершит день пир в королевском дворце. Во второй день все желающие благородные рыцари разделятся на две группы и сразятся в общем турнирном сражении. Также во второй день состоятся смертные бои сэра Реджинальда, барона Хенслей с сэром Брианом Осборном и сэра Джона Холдера с сэром Вальтером Гилмором герцогом Вотвудским. Завершит день пир в королевском дворце. В третий день состоится сражение плененного отважными воинами Верховного короля Пендрагона драконом, пойманным близ Гастинга и всеми пожелавшими с ним сразиться доблестными рыцарями. Так же в этот день продемонстрируют свое искусство стрелки из лука. Завершит день пир в королевском дворце. Да здравствует Верховный король Британии Эдвин Пендрагон! Да здравствуют благородные рыцари, прибывшие на славный турнир! Да здравствует щедрость благородных рыцарей!Последние слова были традиционны — герольды, как младших рангов, так и высших, жили не за счет королевской казны, а на подношения рыцарей, прибывающих на турниры или желающих утвердить свой герб. Так как все рыцари неоднократно встречались с герольдами (те, в случае признания герба несоответствующим довольно строгим правилам могли не допустить рыцаря к турниру и тогда забирали себе его коня и вооружение) и поскольку именно герольды вели летописи о славных подвигах на турнирах, то рыцари, как правило, не скупились.Сэр Отлак, король Пенландрис и барон Ансеис щедро развязали свои кошельки и вручили подручному герольда, стоявшему у ворот немалые суммы денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58