..
- А может, он дело говорит, - сказал Антон.
- Саня, - крикнула Людмила Сергеевна наверх, - или кто-нибудь там еще, позовите Семеныча.
Боцман спустился в трюм. Осмотрел почти уже готовый трап, проверил крепление, подумал и сказал:
- Крутовато, конечно, но переделывать не будем. Больше места в кубрике будет. - И он поднялся на палубу.
- Видал, - сказал Баланда и толкнул Карбаса в грудь. - Кишка соленая... - И он опять выругался.
Арся сильно двинул его локтем в бок, а Людмила Сергеевна медленно подняла руку и вдруг влепила Ваське звонкую пощечину. Баланда дернулся, и толстогубый рот его почему-то растянулся в глупой ухмылке. Ребята растерялись.
- А что, так всегда теперь будет? - ехидно спросил Шкерт.
- Да, - сердито сказала Людмила Сергеевна, - за мат буду давать пощечины. Не как комиссар, а как женщина. - И она вдруг сморщилась и с досадой покачала головой.
Мальчишки ошеломленно переглянулись. А Васька вроде и не удивился и не обиделся.
- Все одно я прав оказался, - пробурчал он.
- Ну и объяснил бы по-человечески, - сказала Людмила Сергеевна.
- А он по-человечески не умеет, - насмешливо сказал Арся, - у него воспитания такая...
- Схлопочешь... - хмуро сказал Баланда.
- Сейчас или завтра? - осведомился Арся.
Баланда промолчал.
После обеда ребята лежали на берегу. Рядом с Димкой блаженно валялся Шняка. Он повадился ходить по пятам за Громовым, а когда тот уходил по начальству, оставался с Димкой.
- А чо, - лениво сказал Баланда, - на "американку" спорю: кто под той баржой проплывет и назад вернетси? - И он показал на стоящую на якоре метрах в пятистах от берега баржу.
Сперва все молчали, потом Арся цыкнул зубом и сказал в небо:
- Как был дурной, так дурной и остался.
Баланда встал и начал не спеша раздеваться. Уже голый, стоя по колени в воде, он повернулся и, усмехнувшись, сказал:
- Зашлабило, да?
- Вернись, губошлеп! - сердито крикнул Антон. - Глупость делаешь.
- Зашлабило... - Баланда засмеялся и вошел дальше в воду.
Тогда вскочил Карбас. Он быстро стянул с себя штаны, рубашку и побежал к воде.
- Утонешь, зараза! - заорал он Баланде. - Я сплаваю!
Баланда распустил губы и захохотал.
- А ну, давай, мезенский, давай, - сказал он, - буль-буль...
Димка дернул Арсю за рукав:
- Чего они, с ума посходили?
- Дрейфанул? - засмеялся Арся. - Да они до Груманта доплывут, лежи.
Антон, как был в брюках, подошел к Кольке и Баланде и дернул с силой их за плечи.
- А ну, на берег! - резко сказал он. - Герои!
Карбас виновато посмотрел на него и, как цапля, переступая длинными ногами, вышел из воды. Баланда сплюнул сквозь зубы, выдернул плечо из Антоновой руки и нырнул. Антон тряхнул головой и снова улегся на прежнее место.
- Ничего не будет, - сказал он, - как нерпа, жирный.
Баланда плыл к барже размашистыми саженками. Течение сносило его, но он упорно двигался вперед. Один раз даже оглянулся и помахал рукой.
- Доплывет, лихоберка несчастная, - сокрушенно сказал Карбас.
- Доплывет, - помолчав, сказал Антон.
- И под баржу, рыбий глаз, поднырнет, - добавил Арся.
- И вернется, и "американку" потребует, - сказал Шкерт, которого здесь вроде бы раньше и не было.
- Так они же не спорили, - удивился Димка.
- Как это "не спорили", - засмеялся Шкерт. - А чего ты тогда в воду полез, Карбасище?
- Ладно уж, - уныло сказал Карбас, - считай, спорили.
- Ух, и г-глупый ты, Коля, - огорченно сказал Боря-маленький, - такой д-длинный-д-длинный, а такой г-глупый-глупый. Он н-на тебя теперь верхом сядет и п-поедет. Ты хоть з-знаешь, что это за спор такой, "ам-мериканка"?
- Не-е, - протянул Карбас.
- Три вопроса, три желания, - объяснил Морошка. - Что захочет, спросит, а ты отвечай. Что захочет, потребует, а ты исполняй. Понял?
- "Американка" дело серьезное, не отвертишься, - задумчиво сказал Славка. - Вот у меня одна девчонка, еще до войны это было, "американку" выиграла. Ну и натерпелся ж я! Вся Одесса с меня смеялась... Вспомнить страшно.
Баланда уже доплыл до баржи. С берега он был еле виден. Все встали. Антон сложил руки рупором и закричал:
- Не ныряй! Слышишь? Не ны-ряй! Верим!
И все хором стали кричать: "Не ныряй, не ныряй! Давай назад!.." Истошно лаял Шняка. Шкерт молчал и ухмылялся.
Было непонятно, услышал Баланда или нет, только он махнул рукой и нырнул. Все замолчали, а когда из-за кормы показалась его круглая башка, облегченно вздохнули: вынырнул.
- Ну, - сказал Антон, - приплывет, я ему врежу!
Баланда приплыл. Он еле вылез на берег - синий, дрожащий - и тяжело плюхнулся на землю. Подошел Шняка и почтительно лизнул его плечо, потом стал лизать волосы. Антон пожал плечами и отошел. Васька лежал ничком и трудно, с присвистом дышал. Потом поднял лицо, все в песке, и, стуча зубами, спросил:
- Што, выкусили?
Ему никто не ответил. Да и что было отвечать - сплавал ведь, ничего не скажешь.
Шкерт улегся рядышком с ним и что-то такое нашептывал. Баланда оживился и сел.
- Эй ты, мезенский... - Он поманил Кольку рукой. - Ползи сюда, дело есть.
Карбас послушно подошел к нему и опустился рядом. Но, услышав то, что сказал ему Баланда, он отшатнулся и вскочил.
- Ты чего?! - заорал он. - Да я... да ты...
- Что ты ему сказал? - громко спросил Антон.
- Ась? - переспросил Баланда.
- Говори: что ты ему приказал? - повторил Антон и посмотрел на Кольку. Тот открыл рот, но Баланда крикнул яростно:
- А ну, молчи!
Колька захлопнул рот и опять уселся, обхватив колени.
- Великолепно, - невозмутимо сказал Славка-одессит, - один приказ уже выполнен.
- Ты што, ты што, - зашипел Баланда, - какой еще приказ?
- Молчать ты ему велел? - сказал Славка. - Он и молчит. Твой приказ выполняет. Чи так, чи не так?
- Так, - сказал Арся, и все с уважением посмотрели на Славку.
Баланда совсем рассвирепел. Он сжал кулаки и хотел вскочить, но Шкерт уложил его обратно, засмеялся и показал глазами в сторону фактории. Оттуда шла к ребятам Людмила Сергеевна.
- Пущай так, - сказал Баланда, - пущай, я добрый. То первое отменяю, слышь ты, Карбас? За мной три вопросика и два приказика. За мной не пропадет. Хы!
К концу июня по обоим бортам главного трюма были выстроены трехъярусные нары. Между ними стоял длинный деревянный выструганный до блеска стол, а по бокам его - скамьи. В носовой части трюма за перегородкой - камбуз, кухня для экспедиции. У команды "Зубатки" был свой камбуз.
В один из последних дней месяца на судно пришла комиссия: два моряка и один - в полувоенной форме, представитель горкома комсомола. Они долго ходили по всем помещениям вместе с Замятиным и Громовым, расспрашивали их, придирчиво осматривали каждую мелочь. Потом парень из горкома поговорил с Людмилой Сергеевной, комиссаром.
После ухода комиссии капитан Замятин приказал всем участникам экспедиции собраться на пристани.
- С завтрашнего дня все поселяются на судне, - объявил он. Предупредите дома - все отпуска запрещены. В крайнем случае - с разрешения начальника экспедиции или комиссара.
Третьего июля около восьми утра по "Зубатке" разнеслась четкая и громкая команда:
- По местам стоять. Отдать швартовы! Малый вперед!
8
Мы с Арсей стояли на полубаке и смотрели по сторонам. Малым ходом "Зубатка" шла по широкой, играющей солнечными бликами Двине. Уходили назад строения лесозавода, стихал визг и грохот пилорам, проплывали мимо похожие на домики штабели досок, выстроившиеся аккуратными "проспектами". Слева по берегу виднелась сплошная линия портовых причалов и пирсов с могучими портальными кранами и стоящими у стенок судами. Посреди Двины на широком рейде застыли толстобокие американские транспорты "либерти" и "виктории". Обгоняли "Зубатку" катера и моторки. Носились вокруг крикливые чайки.
Ребята толпились на палубе, облепили борта, а кто-то даже забрался на ванты.
Но уже минут через пятнадцать "Зубатка" бросила якорь напротив пристани Холодильника, чуть ли не у самого центра города.
- Внимание! - громко крикнул с ходового мостика Замятин. - Видите вон эти два судна? - И он показал на стоявшие неподалеку два корабля. Они были деревянными, двухмачтовыми и, видимо, когда-то ходили под парусами - два старичка, одним словом.
- Так вот, - продолжал Павел Петрович, - тот вон "Азимут", а другой "Авангард", и оба они пойдут с нами до самой Новой Земли. Пойдут с грузами для нашей экспедиции - промысловикам много чего нужно. Кое-кого из вас туда переселим, сами видите: на "Зубатке" места маловато. "Авангард" судно моторно-парусное, пойдет своим ходом за нами. "Азимут" вроде баржи. Его "Зубатка" потянет на ваере, буксире то есть...
- Эту галошу еще на буксире тянуть... - раздался чей-то громкий голос.
- Это не галоша! - строго сказал капитан. - Это заслуженное судно. И вообще, зарубите на своих носах: любой корабль уважать надо. Так-то, товарищи промышленники. И трудностей бояться нечего, на то мы с вами и поморы.
- А тут и черноморцы, и балтийцы имеются, - крикнул Славка-одессит, шо они, слабаки, да?
- Это кто там? - улыбнувшись, спросил Замятин.
- Ну я, так шо? - Славка выступил вперед.
- А ну, топай сюда, - сказал капитан.
Славка бегом поднялся на полубак.
- Севастополь? - спросил Замятин.
- Одесса, - гордо ответил Славка.
- Молодцом. А балтийцы где?
Арся подтолкнул меня, и я тоже поднялся к Замятину.
- Питер? - спросил он и заглянул мне в глаза.
Я кивнул, и мне Павел Петрович тоже крепко пожал руку. Тут на полубак поднялась Людмила Сергеевна, подошла к Замятину и что-то тихо сказала ему.
- Вот как?! - удивился капитан. - Наш комиссар говорит, что тут и с Тихого океана есть?
- Есть, - басом ответил невысокий коренастый парнишка.
- Ты-то как в наши края попал? - спросил Замятин.
- До фронта не дотопал, - смущенно ответил парень.
- Считай, почти дотопал, - сказала Людмила Сергеевна.
- А я мезенской! - тонким голосом крикнул вдруг Карбас.
От хохота парившие над "Зубаткой" чайки испуганно взмыли вверх и переполошенно закричали на разные голоса.
- Ну, ты свой, - отсмеявшись, сказал Павел Петрович и уже серьезно добавил: - И все здесь свои, понятно? Так вот, морячки-промышленники, есть боевая задача: помочь грузить эти вот коробочки. - Он кивнул в сторону "Азимута" и "Авангарда". - Теперь слово вам скажет начальник экспедиции товарищ Громов.
Вперед выступил Афанасий Григорьевич.
- Надо вас всех разбить на четыре бригады, - сказал он, - так будете работать и на островах. Мы тут посовещались с комиссаром и решили вот что: вы друг друга знаете лучше, чем мы вас. Поэтому пусть будет кто с кем хочет. Первая бригада собирается здесь, на полубаке*, вторая - по правому борту, третья - на корме, четвертая - по левому борту. Ну, а кто не знает, в какую бригаду податься, тех мы с комиссаром сами распределим. А теперь спокойненько, без суматохи... - Тут он повысил голос и скомандовал: Раз-зойдись!
Суматохи, конечно, было хоть отбавляй.
- Айда на корму! - крикнул Антон.
И я, не раздумывая, пошел за ним, а следом - Витя Морошкин и Саня Пустошный, ленивой походочкой направился на корму Арся и, конечно, Карбас, присоединились к нам Славка-одессит и тот тихоокеанский парень.
Посовещавшись между собой, притопали Баланда и Шкерт. Пришли еще несколько незнакомых ребят.
Потом на корме появился боцман Семеныч. Мы услышали его густой, как пароходный гудок, голос:
- Наговорились? Досыта?
- Не, - ответил Славка, - еще второй фронт не обсудили...
- Вона... президенты, - сказал Семеныч. - Счас другое обсуждать будем. Мне помощник нужон перво-наперво, чтобы порядок блюсти, значит. Вот и выбирайте.
Все, как по команде, уставились на Антона. Я поднял руку, но ничего не успел сказать; вперед выступил Шкерт и быстро сказал:
- Мезенского давайте. Вот его, Кольку.
Карбас оторопело посмотрел на Шкерта, на Семеныча, на нас.
- Пошто меня-то? - спросил он. - Какой из меня команду... командующий... командир, тоись?
- А шо, - сказал Славка, - генерал!
- Адмирал, - поправил тихоокеанский парень.
- Ваше благородие, - сказал я.
- Его превосходительство, - добавил Витька Морошкин.
- Ты того! - вдруг взвился Карбас. - За превосходительство и по ряхе промыслить недолго.
Ребята хохотали, и только Антон и Арся молчали. Я посмотрел на них и тоже перестал смеяться. "Чепуха получается", - подумал я. Ничего я не имел против Кольки, но предложил его Шкерт, и что-то здесь было не то...
- Почему его назвал? - спросил боцман у Шкерта.
- Он море пошибче нашего знает, - лениво сказал Баланда. - Небось с батькой да братаном не раз на промысел хаживал. Хаживал? - спросил он у Кольки.
- Ну, хаживал, дак...
- А Тошка не хаживал? - спросил Саня Пустошный.
- От Соломбалы до Мудьюга, ну, может, до Соловков еще, - презрительно возразил Баланда, - не дале. Так, что ль, Корабел?
Антон молчал. Карбас растерянно крутил головой: направо - налево. Ребята шумели, словно прорвалось что-то.
- Ко-ончай базар! - загудел боцман. И когда все смолкли, добавил уже потише: - Раз промышлял, дак он и будет у вас бригадиром. Пока. А там поглядим.
- Дак я... - забубнил было Колька.
- И никаких таких "дак"! - отрезал Семеныч. - Чтоб его, как меня, слушать, ясно? Через час начнем "Азимут" грузить, - добавил он и пошел враскачку, топая сапожищами.
Ребята стали расходиться. На корме остались мы с Арсей и Антон. Он делал вид, что ничего не случилось, но ему было явно не по себе.
- Не горюй, Тошка, - сказал Арся. - Карбасище - он ничего парень, а если нужно, все поможем.
- А я и не горюю, - сухо сказал Антон. Он стоял, опершись локтями на фальшборт, и смотрел на пенистый след от винта. - Нужно мне это командирство, как рыбе зонтик.
- Почему Баланда и Шкерт Кольку выдвинули? - спросил я.
- Ты не понял? - снисходительно спросил Арся. - А я так точно знаю почему.
- А мне наплевать, - сказал Антон.
- Не гордись, паря, - усмехнулся Арся, - не только в тебе дело. Эти обормоты Кольку под себя подмять хотят.
- Ну-у... - недоверчиво сказал Антон.
- Вот тебе и "ну-у", - передразнил Арся. - Баланда у Кольки "американку" выиграл? Выиграл. Или забыли? Три вопросика, два приказика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26