И Ставка согласилась несколько отсрочить операцию.
Эту отсрочку мы постарались использовать для дополнительной работы непосредственно в войсках. Даже Федор Иванович, обычно не любивший отрываться от своего основного командного пункта, теперь частенько посещал командные пункты армий и корпусов, подолгу разговаривал с генералами, уточняя на месте все детали предстоящего наступления.
Еще чаще приходилось выезжать мне. Нужно было тщательно проверить укомплектованность и боевые качества соединений, а также отработать вопросы взаимодействия и управления.
В один из таких выездов мне довелось познакомиться с очень интересным человеком - полковником А. И. Толстовым. К первой встрече с ним я в какой-то мере был уже подготовлен. О Толстове говорил однажды Толбухин:
- Хороший командир дивизии. Перед войной с отличием окончил академию. Имеет богатый боевой опыт. Надо бы его к званию генерала представить...
Я невольно вспомнил этот отзыв Федора Ивановича, как только переступил порог командного пункта Толстова. Командир дивизии сразу же располагал к себе своей аккуратностью и безукоризненной выправкой. По его четкому и уверенному докладу чувствовалось, что он любит свое дело, хорошо знает состояние дивизии. Когда речь зашла об офицерском составе, Толстов дал исчерпывающую характеристику каждому, до командира батальона включительно, и даже рассказал о семьях некоторых офицеров.
- А где и как живет ваша собственная семья? - поинтересовался я.
- Моя семья всегда со мной, - весело ответил Толстов.
И действительно, жена командира дивизии, Евдокия Андреевна, была в полном смысле боевой подругой. Начиная с первых дней гражданской войны, когда они только что поженились, разлучить их не могли никакие обстоятельства. Куда бы ни забрасывала тов. Толстова суровая военная судьба, его жена постоянно была с ним. Она устраивалась на работу тут же в части то санитаркой, то телефонисткой, шла на любые трудности, стремясь облегчить и скрасить жизнь мужа...
Когда с делами было покончено, Толстов пригласил меня в свою семейную землянку. Евдокия Андреевна встретила нас там совсем по-домашнему. На столе шумел самовар, на большой тарелке лежали румяные, еще теплые беляши.
Давненько мне не приходилось распивать чаи в такой обстановке. С грустью вспомнил о своей семье, которую не видел почти три года. Представил мысленно, как трудно приходится жене с двумя детьми, но что же поделаешь! Утешился тем, что на фронте у нас дела пошли хорошо, скоро, наверное, разобьем врага и опять будем все вместе...
Из других командиров соединений, с которыми мне не раз приходилось встречаться в те дни, такое же хорошее впечатление оставил генерал Е. Я. Савицкий. Он командовал авиационным истребительным корпусом и сам летал на самолете, подаренном ему конструктором Яковлевым с надписью на фюзеляже: "Генералу-герою".
Боевой работы у истребителей было в то время уйма. И здесь во всем блеске проявились незаурядные организаторские способности тов. Савицкого. Его части, чередуясь с методичностью хорошо отрегулированного автомата, несли постоянное дежурство в воздухе. Одни летчики выполняли задание, другие готовились к вылету, а третьи отдыхали. Сам комкор тоже не "засиживался на земле". У него не проходило дня без боевого вылетав и он имел уже на своем личном счету десятки сбитых самолетов противника.
Умело использовал Е. Я. Савицкий и трофейную технику. Он одним из первых поднялся в воздух на немецком истребителе и наглядно продемонстрировал перед подчиненными его наиболее уязвимые места.
А как не вспомнить здесь о саперах и войсковых инженерах! Подготовка к Крымской наступательной операции, начатая нами еще с осени 1943 года, неразрывно связана с героическими делами инженерных войск. Уже тогда в сложных боевых и климатических условиях инженерные бригады построили двухкилометровый мост через Гнилое море. В декабре у нас появилась вторая переправа протяженностью в 2610 метров. Строительство велось днем и ночью. Саперы по 14-18 часов в сутки находились в ледяной, горько-соленой воде, под артиллерийским огнем противника.
Чтобы читатель лучше представил, чего стоили нам эти сооружения, позволю себе назвать здесь две цифры. Нашим автомобилистам пришлось исколесить сотни тысяч километров, чтобы доставить к месту строительства в совершенно безлесную Таврию 3600 кубометров бревен и досок да около 500 тонн металлических поковок.
И вдруг в последних числах февраля разразился небывалый шторм. Из Азовского моря в Сиваш нагнало массу воды. Обе переправы были разрушены. Переброска войск на крымский плацдарм приостановилась.
Пришлось все начинать сначала. В течение нескольких дней смытые переправы вновь поднялись над Сивашем.
Нам предстояло перебросить по ним еще пять стрелковых дивизий, большое количество артиллерии и танков. А стоял уже март, со дня на день должно было начаться наступление. Проявляя вполне понятное беспокойство, Ф. И. Толбухин назначил начальником района переправ боевого, опытного и энергичного генерала - заместителя командующего 51-й армией Владимира Николаевича Разуваева.
Выбор этот оказался очень удачным. На переправах водворился завидный порядок. Переброска войск и техники производилась строго по плану и только в темное время, с 20 часов вечера до 7 часов утра. Перед этим войска сосредоточивались в исходном районе и разбивались на четыре колонны пехотную, артиллерийскую, автомобильную и гужевую. Для каждой из колонн устанавливались свои дистанции и свой темп движения.
К 25 марта на крымский берег было переправлено все что нужно, включая боеприпасы и продовольствие. Подготовка к наступлению в основном закончилась. Но далеко еще не закончились испытания, выпавшие на долю воинов 4-го Украинского фронта в тяжелую зиму и не менее трудную весну 1944 года.
Наш плацдарм за Сивашем был очень неуютен. Кругом солончаки, ни холма, ни кустика - все на виду у противника и под его огнем. Впрочем, сивашский плацдарм мало чем отличался и от двух других важных плацдармов на подступах к Крыму - перекопского и керченского. Недаром все они имели схожие названия: "Малая земля", "Пятачок", "Клочок".
Здесь во всем величии проявились непревзойденные моральные качества советского солдата. А ведь он вступил на плацдармы, изрядно намаявшись. По ею сторону Сиваша и Турецкого вала тоже почти сплошь соленая земля, постоянная сырость, холод и никакого топлива.
- Вчера два товарища спорили в траншее, - рассказывал однажды, возвратясь из войск, Федор Иванович. - Один говорит, что он разочарован в Крыме, думал, тут пальмовые рощи и розы цветут, а на самом деле , даже кустарника нет и воды питьевой не хватает. А другой стал ему доказывать, что это, мол, вовсе еще не Крым, а вроде как черный вход в хороший дом...
Да, действительно Крым впускал нас к себе не с парадного крыльца. Только знаменитый заповедник Аскания-Нова промелькнул перед войсками, будто чудесное сновидение. И к чести наших солдат нужно сказать, что, как ни страдали они от стужи, никто не тронул здесь ни одной ветки.
Глава девятая. Флаг Родины над Севастополем
1
Весна боевого 1944 года властно вступила в свои права. Она уверенно шагала по нашей земле, продвигаясь все дальше на север. А навстречу ей от скованных льдом берегов Финского залива, как эстафета от фронта к фронту, ширилось решительное наступление Советской Армии. В январе войска Ленинградского фронта разорвали окончательно кольцо вражеской блокады вокруг великого города Ленина и совместно с войсками Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов разгромили крупную группировку фашистской армии на северо-западе нашей Родины. Второй сокрушительный удар был нанесен врагу в феврале - апреле на Правобережной Украине. Третий удар готовился по фашистским оккупантам в Крыму.
К началу Крымской операции войска 4-го Украинского фронта не имели локтевой связи с соседями.
3-й Украинский фронт еще в марте с боями вышел к Южному Бугу, форсировал его в нижнем течении и 10 апреля порадовал советский народ освобождением одного из красивейших южных городов, важного черноморского порта - Одессы. Тем самым крымская группировка противника была лишена ближайшей и последней базы на северном берегу Черного моря. Морские и воздушные ее коммуникации удлинились почти вдвое, ухудшились связи с материком.
Наш левый сосед - Отдельная Приморская армия - находился за Азовским морем. Но эта армия продолжала прочно удерживать плацдарм на восточной оконечности Крымского полуострова и была в готовности поддержать действия войск 4-го Украинского фронта ударом в западном направлении.
Внезапно выпавший снег недолго прикрывал солончаковые степи Таврии и берега Сиваша. В первых числах апреля выглянуло яркое, по-южному горячее солнце, и всюду побежали мутные ручьи, унося с собой в Гнилое море прах недавних кровопролитных боев. Отогрелась израненная земля и начала одеваться в свой зеленый весенний наряд.
И тут окончательно определилась наконец дата начала наступления войск 4-го Украинского фронта. Мы должны были выступить 8 апреля.
Гитлер придавал огромное политическое значение удержанию Крымского полуострова. Присутствие там сильной группировки фашистских войск оказывало соответствующее влияние на позицию Турции, а также союзников Германии Румынию и Болгарию. Кроме того, удерживая в своих руках Крым, противник сковывал действия нашего Черноморского флота, который был лишен основной своей базы - Севастополя.
Напрасно Антонеску взывал к милости фюрера, умоляя его эвакуировать с Крымского полуострова и вернуть домой семь румынских дивизий. Даже реальная угроза краха марионеточного режима Антонеску и выхода Румынии из войны не подействовала на Гитлера. Он решил удерживать Крым до последнего румынского солдата и даже усиливал 17-ю армию за счет войск, уцелевших после разгрома фашистской группировки на Таманском полуострове.
Гитлеровцы продолжали лихорадочно укреплять свои позиции и на Перекопском перешейке, и на южном берегу Сиваша, и под Керчью. В то же время они восстанавливали укрепленный район на подступах к Севастополю, старались приспособить для себя наши старые оборонительные сооружения, обращенные фронтом на север. И хотя Гитлер требовал от своих генералов во что бы то ни стало удержать Крым, они втихомолку принимали меры на случай поражения: разрабатывали и соответствующим образом обеспечивали эвакуацию своих войск морем в Румынию.
Но не удалось гитлеровцам ни отсидеться за укреплениями, ни эвакуироваться в Констанцу. Кровавых палачей, почти целых два года грабивших и терзавших Крым, ждала неотвратимая расплата.
Выше уже говорилось, что войскам 4-го Украинского фронта в Крымской операции отводилась первостепенная роль. Наносившая вспомогательный удар со стороны Керчи Отдельная Приморская армия с выходом в центральные районы Крыма тоже должна была влиться в состав нашего фронта. С моря операция обеспечивалась кораблями и морской пехотой Черноморского флота и Азовской военной флотилии. А в тылу врага нам помогали отважные крымские партизаны, которых к тому времени насчитывалось немало.
Еще в самом начале оккупации Крыма там было создано 24 партизанских отряда. Костяк их составили военнослужащие из частей, прикрывавших отход наших войск. Позднее отряды объединились в бригады, во главе которых, стали, как правило, опытные командиры, такие, как М. А. Македонский, В. С. Кузнецов, Н. К. Котельников, Ф.И. Федоренко, Ф. С. Соловей, Г. Ф. Свиридов. Штабом партизанского движения руководил полковник А. В. Мокроусов - искусный подпольщик, участник революции 1905 года и видный деятель партизанского движения в тылу Врангеля в 1920 году. Начальниками районов формирования партизанских отрядов были секретари райкомов партии А. А. Сацюк, И. Г. Генов, Г. Л. Северский, И. М. Бортников, В. В. Красников. Важные задачи решали также: в Ялте - А. Казанцев, в Евпатории - Ф. Павлов, в Керчи - И. Пахомов и А. Козлов.
Общее руководство партизанским движением в Крыму осуществлял секретарь Крымского обкома КПСС В. С. Булатов.
О славных делах партизан Крыма мы знали давно, а перед Крымской операцией штаб фронта установил и поддерживал с ними постоянную связь. Через созданную специально для этой цели оперативную группа, которую возглавлял П. Я. Ямпольский, партизанам ставились боевые задачи. Им поручалось отрезать гитлеровцам пути отхода, препятствовать разрушению врагом архитектурных памятников и вывозу из Крыма ценности, а главное - не позволять оккупантам убивать советских людей. И с этими задачами партизаны справились блестяще, за что впоследствии 1500 человек были награждены боевыми орденами.
В соответствии с планом войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии должны были наносить удары по сходящимся направлениям с севера и востока на Севастополь. Этим достигалось рассечение фашистской группировки, а значит, облегчалось и ее полное уничтожение. На Черноморский флот, которым командовал контр-адмирал Ф. С. Октябрьский, возлагалась задача осуществлять блокаду противника, уничтожать вражеские корабли, которые пытались бы эвакуировать фашистские войска из Крыма. Кроме того, черноморцы обязаны были высаживать тактические десанты в тылу противника и совместно с Азовской флотилией обеспечивать перевозку грузов для Отдельной Приморской армии.
С воздуха операция обеспечивалась двумя воздушными армиями - 8-й, которую по-прежнему возглавлял Т. Т. Хрюкин, и 4-й под командованием К. А. Вершинина, а также авиацией Черноморского флота. Подготовка к наступлению проводилась скрытно. Противник так и не разгадал, на каком направлении мы намерены нанести главный удар: через Перекоп или с сивашского плацдарма. Штабы и войсковые инженеры много и успешно поработали над тем, чтобы ввести врага в заблуждение относительно истинных наших намерений Не сумели гитлеровцы определить и час, даже день нашей атаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38