— Давай не будем портить чудный день мыслями о своих заботах, — предложила Энн, любуясь затянутой жемчужной дымкой гаванью, по которой бежали пенистые барашки. — У меня в крови поет весна, и мне являются чудные видения.
— А разве не замечательно в первый раз скинуть зимние теплые одежды и выйти на улицу в легком платье? — добавила Присцилла. — Чувствуешь себя так, будто родилась заново.
— Весной все рождается заново. И каждая весна по-своему нова. Ни одна из них не похожа на другую. Смотри, как зазеленела трава вокруг маленького пруда и как набухли почки на иве!
— И экзамены позади. Через неделю мы будем дома.
— Я очень рада, — сказала Энн. — У меня столько планов. Во-первых, я хочу посидеть на приступке у задней двери и ощутить на лице ветерок, дующий с поля мистера Гаррисона. Я хочу поискать в лесу молодые папоротники и собрать букет на Фиалковой поляне. Хочу услышать пение лягушек и перешептывание листьев на тополях. Но Кингспорт я тоже полюбила и рада, что вернусь сюда осенью. Как хорошо, что мне все-таки удалось получить стипендию Торбурна. Я просто не имею права тратить на себя все сбережения Мариллы.
— Если бы только мы сумели найти дом, — вздохнула Присцилла. — Вон внизу лежит Кингспорт — столько домов, и среди них нет ни одного, который бы подошел нам.
— Не надо, Присси, все еще впереди. Найдем мы дом. В такой день, как сегодня, для меня нет ничего невозможного.
Они гуляли в парке до вечера, а потом пошли домой мимо Домика Патти, чтобы еще раз на него полюбоваться.
— Ой! — воскликнула Энн, когда они приблизились к домику. — Посмотри-ка, Присцилла, и скажи, что это мне не мерещится.
Присцилла поглядела, куда показывала Энн, и действительно, над калиткой Домика Патти висела надпись: «Сдается внаем с мебелью».
— Присцилла, — прошептала Энн, — а вдруг нам удастся снять Домик Патти?
— Вряд ли, — отозвалась Присцилла. — В наше время сказок не бывает. Я даже надеяться не хочу — я не вынесу разочарования. Цена наверняка окажется недоступной. Не забывай, что дом стоит на Споффорд-авеню.
— Все равно нужно узнать, — твердо сказала Энн. — Только, пожалуй, не сегодня — уже поздно. Придем завтра. Ох, Присси, если бы нам удалось снять этот чудный домик! С той самой минуты, как я его увидела, мне всегда казалось, что я еще познакомлюсь с ним поближе.

Глава десятая
ДОМИК ПАТТИ

На следующий день девушки отправились к Домику Патти, открыли калитку и решительно прошли по дорожке к крыльцу. Апрельский ветер пел свою песенку в сосновом бору, населенном малиновками — толстыми и нахальными птицами, которые расхаживали по дорожкам, как у себя дома. Девушки робко позвонили в дверь, им открыла пожилая, суровая на вид служанка. Дверь вела прямо в большую гостиную, где у пылающего камина сидели две дамы — тоже пожилые и тоже суровые на вид. Они мало отличались друг от друга — разве что одной исполнилось, по-видимому, лет пятьдесят, а другой — лет семьдесят. У обеих были огромные голубые глаза, спрятанные за стеклами очков в стальной оправе, у каждой на голове — чепец и на плечах — серая шаль. Обе непрерывно вязали, покачиваясь в креслах-качалках, и молча смотрели на девушек. Позади каждой сидела огромная белая фарфоровая собака с зеленым носом и зелеными ушами. Энн зачарованно глядела на собак: они показались ей хранительницами очага в Домике Патти.
Несколько минут все молчали. Девушки были в растерянности и не знали, как начать, а хозяйки и фарфоровые собаки вообще как будто не имели намерения затевать беседу. Энн окинула комнату взглядом. Какая прелесть! Другая дверь вела прямо из гостиной в сосновую рощу, и малиновки прыгали на самом ее пороге. На полу лежали точно такие же, как у Мариллы, плетеные коврики, которые везде, даже в Эвонли, считались безнадежно вышедшими из моды. И вот пожалуйста — Энн снова встретила их, и не где-нибудь, а на фешенебельной Споффорд-авеню. Большие напольные часы громко и размеренно тикали в углу. Над каминной полкой висел очаровательный застекленный шкафчик, в котором стоял старинный чайный сервиз тончайшего фарфора. Стены были увешаны пожелтевшими от времени гравюрами и силуэтными портретами. В одном углу гостиной начиналась лестница, которая вела на второй этаж. Там, где она поворачивала, в стене было прорезано длинное окошко, а под ним стояла уютная скамеечка. Да, домик не обманул надежд Энн.
К этому времени молчание стало невыносимым, и Присцилла толкнула Энн локтем — мол, начинай.
— Мы… мы увидели объявление, что вы хотите сдать свой дом, — с трудом выговорила Энн, обращаясь к даме постарше, решив, что она и есть мисс Патти Споффорд.
— А, объявление, — вздохнула мисс Патти. — Я сегодня собиралась его снять.
— Значит, мы опоздали? — огорченно спросила Энн. — Вы уже сдали дом?
— Нет, но мы решили вообще его не сдавать.
— Какая жалость! — воскликнула Энн. — Я в него просто влюбилась.
— Влюбились? — переспросила мисс Патти. — В каком смысле? Вас, теперешних девиц, не поймешь: в мое время девушка не говорила, что любит репу, таким же тоном, как если бы она говорила о своей матери.
— Я правда в него влюбилась, — повторила Энн. — С той самой минуты, как впервые его увидела. Нас трое подруг-студенток, и нам очень хотелось бы в следующем учебном году жить вместе в своем доме, а не в меблированных комнатах. Мы уже недели две ищем подходящий дом, а когда я увидела, что ваш прелестный домик сдается внаем, я ужасно обрадовалась.
— Если вам так сильно нравится наш дом, то мы вам его сдадим, — улыбнулась мисс Патти. — Мы с Марией совсем было раздумали сдавать дом — нам не понравились люди, которые хотели его снять. Мы решили совершить путешествие в Европу, и у нас для этого достаточно денег, даже если мы не сдадим дом. Конечно, лишние деньги не помешали бы, но тем людям, которые приходили его смотреть, я бы не доверила его за все золото на свете. Вот вы — другое дело. Я верю, что он вам нравится и что вы будете содержать его в порядке. Пожалуй, я готова вам его сдать.
— Если только он нам по средствам, — с сомнением проговорила Энн.
Мисс Патти назвала цену. Девушки переглянулись, и Присцилла покачала головой.
— Боюсь, что столько мы заплатить не в состояние— разочарованно протянула Энн. — Мы ведь всего лишь студентки, и денег у нас мало.
— А сколько вы можете заплатить? — спросила мисс Патти, не переставая вязать.
Энн назвала сумму, за которую они рассчитывали снять дом. Мисс Патти кивнула:
— Вот и прекрасно. Нас это устроит. Я же вам сказала, что нам не обязательно сдавать дом. Мы не богаты, но на поездку в Европу у нас денег хватит. Я сроду не была в Европе, да и сейчас бы не поехала, но моей племяннице Марии, видите ли, вздумалось попутешествовать. Не могу же я отпустить молодую женщину одну мотаться по свету.
— Разумеется, нет, — подтвердила Энн, удивляясь, что мисс Патти всерьез называет свою племянницу «молодой женщиной».
— Вот и придется мне ехать с ней. Но я думаю, что мне и самой будет интересно. Мне семьдесят лет, но я еще не устала от жизни. Может, я и раньше поехала бы в Европу, если бы мне это пришло в голову. Мы уедем на два года — может быть, и на три. Наш пароход отплывает в июне. Мы пошлем вам ключи и все оставим в порядке — приезжайте и вступайте во владение. Кое-что из вещей, которые нам особенно дороги, мы уберем, а остальное останется как было.
— А фарфоровых собак вы нам оставите? — робко спросила Энн.
— А вы хотите, чтоб оставили?
— Очень! Они очаровательны!
Эти слова доставили мисс Патти явное удовольствие.
— Я и сама очень привязана к этим собакам, — гордо сказала она. — Им больше ста лет, и они сидят по обе стороны камина с тех самых пор, как мой брат Аарон привез их из Лондона. Это было пятьдесят лет назад. Между прочим, эту улицу назвали именем моего брата Аарона Споффорда. Ну хорошо, собак я вам оставлю — только обещайте быть с ними очень осторожными. Их зовут Гог и Магог. Гог глядит направо, а Магог — налево. Кстати, надеюсь, вы не возражаете, чтобы дом по-прежнему назывался Домиком Патти?
— Что вы! Нам ужасно нравится это название.
— Я вижу, вы здравомыслящие девушки, — удовлетворенно сказала мисс Патти. — Поверите ли — все, кто приходили к нам, чтобы снять дом, первым делом спрашивали, можно ли будет на время нашего отсутствия убрать надпись с ворот. Я им прямо сказала, что дом сдается вместе с надписью. Мы называем его Домиком Патти с тех пор, как Аарон оставил мне его в своем завещании, и так он будет называться, пока не умру я и не умрет Мария. А уж следующий владелец пусть его переименовывает как ему вздумается. А теперь, может быть, пройдемся по дому, прежде чем считать наш договор окончательным?
Осмотрев дом изнутри, девушки пришли в еще больший восторг. На первом этаже, кроме большой гостиной, располагалась кухня и маленькая спальня. На втором — три комнаты, одна большая и две маленькие. Энн особенно приглянулась одна из маленьких комнат, окно которой выходило на сосновую рощу, и она надеялась, что ей достанется именно эта комната с голубыми обоями. В ней среди прочей мебели стоял старинный туалетный столик с подсвечником. Рама окна была разделена на ромбы, на нем висела голубая муслиновая гардина с оборочками, а под ним стояло кресло, где будет очень приятно сидеть и мечтать или читать учебник.
— Все так замечательно, что мне страшно, — сказала Присцилла, когда они ушли из Домика Патти. — вдруг завтра окажется, что это нам приснилось?
— Ну, мисс Патти и мисс Мария мало похожи на сновидение, — рассмеялась Энн. — Нет, ты только представь себе, как они «мотаются по свету» в этих своих чепцах и шалях!
— Может, чепцы они и снимут, — предположила Присцилла. — Но вот вязание будут наверняка возить повсюду. Они просто не смогут с ним расстаться. Так и станут ходить по Вестминстерскому аббатству и вязать. А мы тем временем будем жить в их домике на самой Споффорд-авеню. Я уже почти чувствую себя миллионершей.
— А я ощущаю себя утренней звездой, которой хочется петь от радости!
Вечером Фил Гордон приползла к Энн и упала на ее кровать.
— Девочки, я устала до изнеможения. Я чувствую себя как тот человек, который потерял отечество — или он потерял свою тень? Это неважно. Я весь день упаковывала чемоданы.
— А устала потому, что не могла решить, что положить вниз, а что наверх, да? — засмеялась Присцилла.
— Вот именно. Когда я все кое-как засунула и моя квартирная хозяйка вместе с горничной сели на чемодан, чтобы я смогла защелкнуть замок, тут-то я и обнаружила, что уложила на самое дно массу такого, что мне понадобится для выпускного бала. Пришлось снова открывать чемодан и снова в нем рыться. Ухвачусь за что-нибудь, выдерну — а это мне совсем не нужно. Не отрицаю, что в мыслях я поминала дьявола — хотя вслух не чертыхалась. И я ужасно простудилась — без конца шмыгаю носом и чихаю. Королева Анна, ну скажи же мне что-нибудь подбадривающее!
— Вспомни, что в четверг ты уже будешь в стране, где живут Алек и Алонсо.
Фил уныло покачала головой:
— Нет, когда у меня простуда, мне не нужны Алек с Алонсо. А что это с вами происходит? Вы обе просто сияете!
— Следующей осенью мы будем жить в Домике Патти, — торжественно объявила Энн. — Жить, а не снимать там комнату! Мы втроем сняли дом — я, Присцилла и Стелла Мейнард, а хозяйство у нас будет вести ее тетка.
Фил соскочила с кровати и упала перед Энн на колени:
— Девочки… девочки… возьмите и меня. Я буду хорошо себя вести. Если для меня не найдется комнаты, я согласна спать в собачьей будке в саду. Только позвольте мне жить с вами.
— Встань с колен, глупенькая!
— Не встану, пока вы не скажете, что берете меня к себе.
Энн и Присцилла поглядели друг на друга. Потом Энн с расстановкой проговорила:
— Фил, дорогая, мы бы с радостью тебя взяли. Но давай говорить начистоту. Я бедна, Присцилла и Стелла Мейнард — тоже. Мы будем жить очень скромно и есть простую пищу. Тебе придется жить так же, как и нам. А ты богатая девушка и привыкла к изысканной еде — я видела, как кормят тебя в пансионе.
— Господи, да будто это для меня так важно! — вскричала Фил. — Лучше питаться картошкой с капустой вместе со своими друзьями, чем фазанами в унылом пансионе. Неужели вы думаете, девочки, что интересы желудка для меня превыше всего? Я согласна сидеть на хлебе и воде — ну разве что хотелось бы, чтобы на хлебе было чуть-чуть варенья, — только возьмите меня к себе.
— Кроме того, — продолжала Энн, — по дому будет довольно много работы. Мы не можем рассчитывать на что тетя Стеллы станет готовить на нас и убирать. Нам всем придется трудиться. А ты…
— Д я непригодна ни к какому труду, — закончила за нее Фил. — Но я научусь — мне надо только показать. Постель за собой убирать я уже научилась. И не забывайте, что хотя я не умею готовить, зато у меня золотой характер. А это тоже дорогого стоит. Я никогда не ворчу и не жалуюсь на погоду. Пожалуйста, Энн, пожалуйста — мне никогда в жизни ничего так не хотелось, как жить вместе с вами, — а пол у тебя в комнате ужасно жесткий…
— И еще, — решительно добавила Присцилла, — весь Редмонд знает, что у тебя в комнате целый день толкутся гости. Но в Домике Патти этого не будет. Мы решили принимать друзей только по пятницам. И если ты поселишься с нами, это правило тебе придется тоже соблюдать.
— Неужели ты думаешь, что я буду против этого возражать? Да я рада до смерти. Я сама хотела ввести подобное правило, только у меня решимости не хватило. А теперь можно будет свалить ответственность на вас. Если вы меня к себе не возьмете, я умру от разочарования, а потом буду являться к вам в виде призрака и заунывно выть под окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24