Сантехника, ценник необыкновенный
Кроме того, имея свободный доступ к логике, он становится могущественным врагом вчерашних истязателей Сатаны.
Те, кто полагался на борьбу с Дьяволом, дабы показать свою «праведность», должны открыть для себя нового врага, — того, кто на самом деле беспомощен, неорганизован и легко побеждаем. Но мир меняется очень быстро и такого персонажа найти очень трудно, столь трудно, что охотники за ведьмами и дьяволоискатели могут быть принуждены искать свою добычу в самых непроходимых джунглях — в самих себе.
Изначальная психодрамма. Le Messe Noire
Черная Месса является действенной Сатанинской церемонией только тогда, когда присутствует нужда провести ее. Исторически сложилось так, что не существует ритуала, более связанного с Сатанизмом, чем Черная Месса. С давних пор считалось, что именно ей отдают предпочтение Сатанисты, не устающие якобы топтать кресты и воровать некрещеных младенцев. Считалось также, что если Сатанисту было нечем заняться, и его мало волновал денежный вопрос, новая и более богохульная версия Черной Мессы изобреталась для подпитки его пресыщенного существования. Хотя для многих это и представляется возбуждающей концепцией, она не имеет под собой оснований и так же лишена логики, как и предположение, что христиане справляют страстную пятницу каждую среду пополудни. Несмотря на то, что Черная Месса как ритуал исполнялась несчетное число раз, ее участниками часто были не Сатанисты, а те, кто поступал в соответствии с предположением, что все противоречащее богу идет от Дьявола. Во времена инквизиции, любой, усомнившийся в верховенстве бога и Христа был признаваем слугою Сатаны и соответственно наказывался. Инквизиторы, нуждаясь во враге, нашли его в образе ведьм, которые по их мнению находились во власти Сатаны. Ведьмы создавались оптом из кого угодно: старушек, сексуально привлекательных женщин, некрепких умом, калек, истеричек и любых, кому случалось не принадлежать к нехристианскому мышлению или происхождению. Среди этих несчастных процент настоящих целителей и предсказателей был весьма мал. Но и для них не делалось исключений.
Не так давно были сделаны попытки представить в роли борцов против христианской церкви большое число «ведьм» древности, регулярно тайком проводивших «шабаши» в честь богини Дианы, Это представляется очаровательной картинкой. Но это — обман, поскольку он наделяет интеллектом людей, которые в основном были невежественны и готовы были последовать за любой формой религиозного поклонения, которую им предлагали фабриканты точек зрения.
В любом случае, в течение всего периода, когда факты Черной Мессы использовались в качестве пропаганды против «еретических» сект и орденов, немногих заботили малозаметные различия между ведьмами и Сатанистами. Они представлялись единым целым в глазах инквизиторов, хотя без опаски можно утверждать, что в отличие от большинства получивших клеймо ведьм, те, кто поступал «по-Сатанински», часто награждались их стигматами. Это не имеет своей целью оправдать действия инквизиторов против свободомыслия и бунтовщиков, а служит иллюстрацией того, что такие люди представляли весьма реальную угрозу святым отцам. Таких людей, как Галилей и Да Винчи, обвиненных в сотрудничестве с Дьяволом, можно почти что с уверенностью назвать Сатанистами в том смысле, что они выражали идеи и теории, предназначенные для разрушения статус кво.
Кульминация Черной Мессы, в которой, как полагалось, Сатане преподносился некрещеный младенец, происходила совсем не так, как ее живописали собиратели платы за крещение.
Катрин Дешэс, известная как Ля Вуазэн, была французской деловой женщиной семнадцатого столетия, которая продавала наркотики и делала аборты. Ля Вуазэн организовывала "ритуалы, привороты и заклинания" для своих клиентов, все из которых желали оставаться в безопасности Церкви, но чьи бесплодные молитвы вели их искать более темную магию. Как и в те времена, такой вид безнадежных поисков чудес превалирует сегодня. В исполнении своей самой популярной постановки, — нелегальном, коммерциализованном перевертывании католической мессы, Ля Вуазэн придавала «подлинность», нанимая настоящих и желавших принять участие католических священников в качестве исполнителей ритуала и иногда использовала эмбрионы от абортов в качестве человеческой жертвы. (Записи показывают, что она провела более двухсот абортов.)
Священники, которые предположительно служили Черную Мессу для нее, обеспечивали святых пропагандистов еще большим количеством материала. Легко понять, почему отлученные священники время от времени склонялись к участию в еретических обрядах, если принять во внимание социальную атмосферу того времени. Веками во Франции мужчины становились священниками, поскольку в семьях из высшего общества, откуда они были родом, духовный сан считался de rigeur фр. — сообразно этикету, обязательно для поддержания статуса — прим. перев.
по крайней мере для одного из сыновей культурных и обеспеченных родителей. Первый из сыновей становился военным или политиком, а второй отдавался в религиозный орден. Этот обычай вызывал столько разногласий, что породил выражение "Le rouge et noir" фр. — "Красное и черное", по цвету мундира и сутаны соответственно — прим. перев.
Если один из сыновей имел интеллектуальные наклонности, а так часто и бывало, сан священника предоставлял практически единственный доступ к библиотекам и высшему образованию. Как и следовало ожидать, Принцип герметистов "как вверху, так и внизу", а также и наоборот, применялся к одаренным индивидуумам. Пытливый, хорошо подготовленный разум зачастую становится опасно скептическим и соответственно непочтительным! Поэтому никогда не было недостатка в «расстригах», готовых и желавших принять участие в Сатанинских ритуалах. История породила целые секты и монашеские ордена, впавшие в гуманистическую и иконоборческую лихорадку. Задумайтесь над этим, — вы лично можете знать священника или пастора, который не во всем соответствует тому, кем он должен быть..! Конечно, сегодня, когда христианство находится на смертном одре, все сходит с рук духовенству и священники, которых раньше подвергали пыткам и казням за "отвратительную ересь", (Урбан Грандье, например) по сегодняшним меркам пасторского кодекса кажутся ныне бойскаутами. Священникам, служившим Черные Мессы в семнадцатом веке, не требовалось быть зловещими от природы; еретиками, — более всего вероятно; извращенными, — без сомнения; но вредоносными злодеями, — скорее всего нет.
Подвиги Ля Вуазэн, изложенные даже в столь сенсационной манере, при упрощении открывают ее как визажистку, повитуху, аптекаршу, исполнительницу абортов, имевшую страсть к сценическому искусству. Тем не менее, Ля Вуазэн дала Церкви то, в чем та нуждалась: настоящую, искреннюю пред Сатаной Черную Мессу. Она предоставила множество материала для ее анти-еретической пропагандистской машины. Если так можно выразиться, Ля Вуазэн нанесла Черную Мессу на карту и тем самым добилась ощутимых магических результатов, магии; ее магия была куда более могущественной, чем заклинания, которые она стряпала для своих клиентов. Она дала людям идею. Те, кого привлекли идеи, выраженные в ритуалах Ля Вуазэн, нуждались в некоторой храбрости для попыток их повторения. Для таких людей Черная Месса предоставила антураж различных степеней извращенности, — от безобидной и/или продуктивной психодрамы до настоящих гнусностей, воплотивших самые дикие фантазии хроникеров. В зависимости от личных пристрастий люди, черпавшие свое вдохновение в Ля Вуазэн и ей подобных, приходили либо к терапевтически обоснованной форме протеста, либо пополняли ряды "христианских Сатанистов", — еретиков, принимавших христианские стандарты Сатанизма. Один факт неоспорим: на каждого нерожденного ребенка, принесенного в жертву "во имя Сатаны" при тайных постановках Ля Вуазэн, несчетные тысячи живых младенцев и детей погибали в войнах во имя Христа,
Нижеописанная Черная Месса является версией, исполнявшейся Обществом Люцифериан (So' ciete des Luciferiens) в конце девятнадцатого н начале двадцатого века во Франции. Без сомнения, взявшая свои истоки в предшествовавших Messes Noirs, она использует тексты христианской библии, труда Шарля Бодлера и Шарля Мари-Жоржа Гюйсмана "Missale Romanurn", а также запискам Жоржа Легю. Она является самой последовательной Сатанинской версией изо всех, встретившихся автору. Содержа в себе долю богохульства, необходимую для эффективности психодрамы, она не основывается на перевертывании понятий лишь богохульства ради, а поднимает концепции Сатанизма до благородства и рациональности. Этот ритуал — психодрама в истинном смысле. Его задача — снизить или свести на нет стигматы, полученные при прошлых внушениях. Это также проводник возмездия за несправедливость, учиненную во имя христианства.
Вероятно, самая сильное изречение следует за осквернением причастия: "Изыди в небытие своего пустого рая, ибо тебя как не было, так и не будет". Вероятность того, что Христос был целиком и полностью выдуман, со все возрастающей частотой приходит в голову исследователям его жизни. Множество существовавших ранее социальных ответвлений сделали это возможным. Вероятно, один из последних лозунгов "Христос — человек" заключает в себе попытку поддержать жизнь в умирающем мифе путем использования единственного опорного элемента, того самого, который все могут узнать, — показывающего его вовсе не непогрешимым человеческим существом!
La Messe Noire
Когда все в сборе, звучит гонг, и жрец с дьяконом и подьячим, следующими за ним, входит в комнату и приближается к алтарю. Они останавливаются близ алтаря: дьякон слева, подьячий справа. Все трое отвешивают глубокий поклон в сторону алтаря и начинают ритуал следующими репликами
ЖРЕЦ: In nomine Magni Dei Nostri Satanas. Introibo ad altare Domini Inferi.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Ad eum qui laefificat meum.
ЖРЕЦ: Adjutorium nostrum in nomine Domini Inferni.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Qui regit terram.
ЖРЕЦ: Пред могущественным и несказанным Принцем Тьмы и в присутствии всех ужасных демонов Бездны и всей собравшейся здесь компании, я осознаю и каюсь в моём былом заблуждении.
Отрицая все прошлые клятвы в верности, я провозглашаю, что Сатана-Люцифер правит землёю и я скрепляю и обновляю моё обещание признать и почтить Его во всём безоговорочно, желая взамен Его многократной поддержки в успешном осуществлении моих устремлений и выполнении моих желаний.
Я взываю к тебе, Брат мой, быть тому свидетелем и поступить так же.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Пред могущественным и несказанным Принцем Тьмы и в присутствии всех ужасных демонов Бездны и всей собравшейся здесь компании, мы осознаём и каемся в наших былых заблуждениях.
Отрицая все прошлые клятвы в верности, мы провозглашаем, что Сатана-Люцифер правит землёю, и мы скрепляем и обновляем наши обещания признать и почтить Его во всем безоговорочно, желая взамен Его многократной поддержки в успешном осуществлении наших устремлений и выполнении наших желаний. Мы препоручаем тебе, Его вассалу и священнику, сию просьбу на Его имя.
ЖРЕЦ: Domine Satanas, tu conversus vivificabis nos.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et plebs tua laetabitur in te.
ЖРЕЦ: Ostende nobis, Domine Satanas, potentiam tuam.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et beneficium tuum da nobis.
ЖРЕЦ: Domine Satanas, exaudi meam.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et clamor meus ad te veniat.
ЖРЕЦ: Dominus Inferus vobiscum.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et cum tuo.
ЖРЕЦ: Gloria Deo, Domino Inferi, et in terra vita hominibus fortibus. Laudamus te, benedicimus te, adoramus te, glorificamus te, gratias agimustibi propter magnam potentiam tuam: Domine Satanas, Rex Inferus, Imperator omnipotens.
Подношение
С кубка и дискоса, на котором лежит облатка из репы или грубого чёрного хлеба, жрецом снимается покрывало. Он берёт дискос в руки и поднимает его на уровень груди, как бы предлагая его, и произносят слова подношения.
ЖРЕЦ: Suscipe, Domine Satanas, hanc hostiam, quam ego dignus famulus tuus offero tibi, Deo meo vivo et vero, pro omnibus circumstandibus, sed et pro omnibus fidelibus famulis tuis: ut mihi et illis proficiat ad felicitatem in hanc vitam. Amen.
Положив на место дискос и облатку, и взяв кубок в руки, он поднимает его таким же образом, провозглашая:
ЖРЕЦ: Offerimus tibi, Domine Satanas, calicem voluptatis carnis, ut in conspectu majestatis tuae, pro nostra utilitate et felicitate, placeat tibi. Amen.
Он ставит кубок обратно на алтарь и затем, протянув руки ладонями вниз, провозглашает следующее:
ЖРЕЦ: Явись, о Могучий Властелин Тьмы и взгляни с милостию на сие подношение, что мы приготовили во имя Твоё.
Кадило и курильница затем выносятся вперед и жрец трижды окропляет благовониями горящие угли, провозглашая следующее:
ЖРЕЦ: Incensum istud ascendat ad te, Domine Inferus, et descendat super nos beneficium tuum.
Жрец берёт кадило и окуривает алтарь и дары. Сперва он окуривает кубок и облатку троекратно против часовой стрелки, после каждого раза отвешивая глубокий поклон. Затем он поднимает кадило три раза по направлению к Бафомету (или перевёрнутому кресту) и кланяется снова. Затем, при помощи дьякона и подьячего он окуривает верх алтаря, затем бока возвышения, по возможности обходя его кругом. Кадильница затем возвращается к кадильщику.
ЖРЕЦ: Dominus Inferus vobiscum.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et cum tuo.
ЖРЕЦ: Sursum corda.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Habemus ad Dominum Inferum.
ЖРЕЦ: Gratias agamus Domino Infero deo Nostro.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Dignum et justum est.
Жрец затем поднимает руки ладонями вниз и говорит следующее:
ЖРЕЦ: Vere clignum et justum est, nos tibi semper et ubique gratias agere: Domine, Rex Inferus, Imperator Mundi. Omnes exercitus inferi te laudant cum quibis et nostras voces ut admitti jubeas deprecamur, dicentes:
жрец кланяется и произносит:
Salve! Salve! Salve!
троекратный удар гонга
Dominus Satanas Deus Potentiae. Pleni sunt terra et inferi gloria. Hosanna in excelsis.
Канон
ЖРЕЦ: Посему, О могущественный и ужасный Властелин Тьмы, мы молим Тебя получить и принять сие подношение, кое мы предлагаем от имени всей собравшейся компании, которую Ты пометил Своим знаком, коим Ты дашь нас процветание на протяжении всей жизни под Твоей защитой и будешь посылать по нашим просьбам ужасных слуг Твоих дабы выполнить просьбы наши и уничтожить врагов наших. Сегодня ночью мы согласно испрашиваем Твоей неисчерпаемой помощи по сей нужде
Здесь высказывается цель, ради которой служится месса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Те, кто полагался на борьбу с Дьяволом, дабы показать свою «праведность», должны открыть для себя нового врага, — того, кто на самом деле беспомощен, неорганизован и легко побеждаем. Но мир меняется очень быстро и такого персонажа найти очень трудно, столь трудно, что охотники за ведьмами и дьяволоискатели могут быть принуждены искать свою добычу в самых непроходимых джунглях — в самих себе.
Изначальная психодрамма. Le Messe Noire
Черная Месса является действенной Сатанинской церемонией только тогда, когда присутствует нужда провести ее. Исторически сложилось так, что не существует ритуала, более связанного с Сатанизмом, чем Черная Месса. С давних пор считалось, что именно ей отдают предпочтение Сатанисты, не устающие якобы топтать кресты и воровать некрещеных младенцев. Считалось также, что если Сатанисту было нечем заняться, и его мало волновал денежный вопрос, новая и более богохульная версия Черной Мессы изобреталась для подпитки его пресыщенного существования. Хотя для многих это и представляется возбуждающей концепцией, она не имеет под собой оснований и так же лишена логики, как и предположение, что христиане справляют страстную пятницу каждую среду пополудни. Несмотря на то, что Черная Месса как ритуал исполнялась несчетное число раз, ее участниками часто были не Сатанисты, а те, кто поступал в соответствии с предположением, что все противоречащее богу идет от Дьявола. Во времена инквизиции, любой, усомнившийся в верховенстве бога и Христа был признаваем слугою Сатаны и соответственно наказывался. Инквизиторы, нуждаясь во враге, нашли его в образе ведьм, которые по их мнению находились во власти Сатаны. Ведьмы создавались оптом из кого угодно: старушек, сексуально привлекательных женщин, некрепких умом, калек, истеричек и любых, кому случалось не принадлежать к нехристианскому мышлению или происхождению. Среди этих несчастных процент настоящих целителей и предсказателей был весьма мал. Но и для них не делалось исключений.
Не так давно были сделаны попытки представить в роли борцов против христианской церкви большое число «ведьм» древности, регулярно тайком проводивших «шабаши» в честь богини Дианы, Это представляется очаровательной картинкой. Но это — обман, поскольку он наделяет интеллектом людей, которые в основном были невежественны и готовы были последовать за любой формой религиозного поклонения, которую им предлагали фабриканты точек зрения.
В любом случае, в течение всего периода, когда факты Черной Мессы использовались в качестве пропаганды против «еретических» сект и орденов, немногих заботили малозаметные различия между ведьмами и Сатанистами. Они представлялись единым целым в глазах инквизиторов, хотя без опаски можно утверждать, что в отличие от большинства получивших клеймо ведьм, те, кто поступал «по-Сатанински», часто награждались их стигматами. Это не имеет своей целью оправдать действия инквизиторов против свободомыслия и бунтовщиков, а служит иллюстрацией того, что такие люди представляли весьма реальную угрозу святым отцам. Таких людей, как Галилей и Да Винчи, обвиненных в сотрудничестве с Дьяволом, можно почти что с уверенностью назвать Сатанистами в том смысле, что они выражали идеи и теории, предназначенные для разрушения статус кво.
Кульминация Черной Мессы, в которой, как полагалось, Сатане преподносился некрещеный младенец, происходила совсем не так, как ее живописали собиратели платы за крещение.
Катрин Дешэс, известная как Ля Вуазэн, была французской деловой женщиной семнадцатого столетия, которая продавала наркотики и делала аборты. Ля Вуазэн организовывала "ритуалы, привороты и заклинания" для своих клиентов, все из которых желали оставаться в безопасности Церкви, но чьи бесплодные молитвы вели их искать более темную магию. Как и в те времена, такой вид безнадежных поисков чудес превалирует сегодня. В исполнении своей самой популярной постановки, — нелегальном, коммерциализованном перевертывании католической мессы, Ля Вуазэн придавала «подлинность», нанимая настоящих и желавших принять участие католических священников в качестве исполнителей ритуала и иногда использовала эмбрионы от абортов в качестве человеческой жертвы. (Записи показывают, что она провела более двухсот абортов.)
Священники, которые предположительно служили Черную Мессу для нее, обеспечивали святых пропагандистов еще большим количеством материала. Легко понять, почему отлученные священники время от времени склонялись к участию в еретических обрядах, если принять во внимание социальную атмосферу того времени. Веками во Франции мужчины становились священниками, поскольку в семьях из высшего общества, откуда они были родом, духовный сан считался de rigeur фр. — сообразно этикету, обязательно для поддержания статуса — прим. перев.
по крайней мере для одного из сыновей культурных и обеспеченных родителей. Первый из сыновей становился военным или политиком, а второй отдавался в религиозный орден. Этот обычай вызывал столько разногласий, что породил выражение "Le rouge et noir" фр. — "Красное и черное", по цвету мундира и сутаны соответственно — прим. перев.
Если один из сыновей имел интеллектуальные наклонности, а так часто и бывало, сан священника предоставлял практически единственный доступ к библиотекам и высшему образованию. Как и следовало ожидать, Принцип герметистов "как вверху, так и внизу", а также и наоборот, применялся к одаренным индивидуумам. Пытливый, хорошо подготовленный разум зачастую становится опасно скептическим и соответственно непочтительным! Поэтому никогда не было недостатка в «расстригах», готовых и желавших принять участие в Сатанинских ритуалах. История породила целые секты и монашеские ордена, впавшие в гуманистическую и иконоборческую лихорадку. Задумайтесь над этим, — вы лично можете знать священника или пастора, который не во всем соответствует тому, кем он должен быть..! Конечно, сегодня, когда христианство находится на смертном одре, все сходит с рук духовенству и священники, которых раньше подвергали пыткам и казням за "отвратительную ересь", (Урбан Грандье, например) по сегодняшним меркам пасторского кодекса кажутся ныне бойскаутами. Священникам, служившим Черные Мессы в семнадцатом веке, не требовалось быть зловещими от природы; еретиками, — более всего вероятно; извращенными, — без сомнения; но вредоносными злодеями, — скорее всего нет.
Подвиги Ля Вуазэн, изложенные даже в столь сенсационной манере, при упрощении открывают ее как визажистку, повитуху, аптекаршу, исполнительницу абортов, имевшую страсть к сценическому искусству. Тем не менее, Ля Вуазэн дала Церкви то, в чем та нуждалась: настоящую, искреннюю пред Сатаной Черную Мессу. Она предоставила множество материала для ее анти-еретической пропагандистской машины. Если так можно выразиться, Ля Вуазэн нанесла Черную Мессу на карту и тем самым добилась ощутимых магических результатов, магии; ее магия была куда более могущественной, чем заклинания, которые она стряпала для своих клиентов. Она дала людям идею. Те, кого привлекли идеи, выраженные в ритуалах Ля Вуазэн, нуждались в некоторой храбрости для попыток их повторения. Для таких людей Черная Месса предоставила антураж различных степеней извращенности, — от безобидной и/или продуктивной психодрамы до настоящих гнусностей, воплотивших самые дикие фантазии хроникеров. В зависимости от личных пристрастий люди, черпавшие свое вдохновение в Ля Вуазэн и ей подобных, приходили либо к терапевтически обоснованной форме протеста, либо пополняли ряды "христианских Сатанистов", — еретиков, принимавших христианские стандарты Сатанизма. Один факт неоспорим: на каждого нерожденного ребенка, принесенного в жертву "во имя Сатаны" при тайных постановках Ля Вуазэн, несчетные тысячи живых младенцев и детей погибали в войнах во имя Христа,
Нижеописанная Черная Месса является версией, исполнявшейся Обществом Люцифериан (So' ciete des Luciferiens) в конце девятнадцатого н начале двадцатого века во Франции. Без сомнения, взявшая свои истоки в предшествовавших Messes Noirs, она использует тексты христианской библии, труда Шарля Бодлера и Шарля Мари-Жоржа Гюйсмана "Missale Romanurn", а также запискам Жоржа Легю. Она является самой последовательной Сатанинской версией изо всех, встретившихся автору. Содержа в себе долю богохульства, необходимую для эффективности психодрамы, она не основывается на перевертывании понятий лишь богохульства ради, а поднимает концепции Сатанизма до благородства и рациональности. Этот ритуал — психодрама в истинном смысле. Его задача — снизить или свести на нет стигматы, полученные при прошлых внушениях. Это также проводник возмездия за несправедливость, учиненную во имя христианства.
Вероятно, самая сильное изречение следует за осквернением причастия: "Изыди в небытие своего пустого рая, ибо тебя как не было, так и не будет". Вероятность того, что Христос был целиком и полностью выдуман, со все возрастающей частотой приходит в голову исследователям его жизни. Множество существовавших ранее социальных ответвлений сделали это возможным. Вероятно, один из последних лозунгов "Христос — человек" заключает в себе попытку поддержать жизнь в умирающем мифе путем использования единственного опорного элемента, того самого, который все могут узнать, — показывающего его вовсе не непогрешимым человеческим существом!
La Messe Noire
Когда все в сборе, звучит гонг, и жрец с дьяконом и подьячим, следующими за ним, входит в комнату и приближается к алтарю. Они останавливаются близ алтаря: дьякон слева, подьячий справа. Все трое отвешивают глубокий поклон в сторону алтаря и начинают ритуал следующими репликами
ЖРЕЦ: In nomine Magni Dei Nostri Satanas. Introibo ad altare Domini Inferi.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Ad eum qui laefificat meum.
ЖРЕЦ: Adjutorium nostrum in nomine Domini Inferni.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Qui regit terram.
ЖРЕЦ: Пред могущественным и несказанным Принцем Тьмы и в присутствии всех ужасных демонов Бездны и всей собравшейся здесь компании, я осознаю и каюсь в моём былом заблуждении.
Отрицая все прошлые клятвы в верности, я провозглашаю, что Сатана-Люцифер правит землёю и я скрепляю и обновляю моё обещание признать и почтить Его во всём безоговорочно, желая взамен Его многократной поддержки в успешном осуществлении моих устремлений и выполнении моих желаний.
Я взываю к тебе, Брат мой, быть тому свидетелем и поступить так же.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Пред могущественным и несказанным Принцем Тьмы и в присутствии всех ужасных демонов Бездны и всей собравшейся здесь компании, мы осознаём и каемся в наших былых заблуждениях.
Отрицая все прошлые клятвы в верности, мы провозглашаем, что Сатана-Люцифер правит землёю, и мы скрепляем и обновляем наши обещания признать и почтить Его во всем безоговорочно, желая взамен Его многократной поддержки в успешном осуществлении наших устремлений и выполнении наших желаний. Мы препоручаем тебе, Его вассалу и священнику, сию просьбу на Его имя.
ЖРЕЦ: Domine Satanas, tu conversus vivificabis nos.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et plebs tua laetabitur in te.
ЖРЕЦ: Ostende nobis, Domine Satanas, potentiam tuam.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et beneficium tuum da nobis.
ЖРЕЦ: Domine Satanas, exaudi meam.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et clamor meus ad te veniat.
ЖРЕЦ: Dominus Inferus vobiscum.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et cum tuo.
ЖРЕЦ: Gloria Deo, Domino Inferi, et in terra vita hominibus fortibus. Laudamus te, benedicimus te, adoramus te, glorificamus te, gratias agimustibi propter magnam potentiam tuam: Domine Satanas, Rex Inferus, Imperator omnipotens.
Подношение
С кубка и дискоса, на котором лежит облатка из репы или грубого чёрного хлеба, жрецом снимается покрывало. Он берёт дискос в руки и поднимает его на уровень груди, как бы предлагая его, и произносят слова подношения.
ЖРЕЦ: Suscipe, Domine Satanas, hanc hostiam, quam ego dignus famulus tuus offero tibi, Deo meo vivo et vero, pro omnibus circumstandibus, sed et pro omnibus fidelibus famulis tuis: ut mihi et illis proficiat ad felicitatem in hanc vitam. Amen.
Положив на место дискос и облатку, и взяв кубок в руки, он поднимает его таким же образом, провозглашая:
ЖРЕЦ: Offerimus tibi, Domine Satanas, calicem voluptatis carnis, ut in conspectu majestatis tuae, pro nostra utilitate et felicitate, placeat tibi. Amen.
Он ставит кубок обратно на алтарь и затем, протянув руки ладонями вниз, провозглашает следующее:
ЖРЕЦ: Явись, о Могучий Властелин Тьмы и взгляни с милостию на сие подношение, что мы приготовили во имя Твоё.
Кадило и курильница затем выносятся вперед и жрец трижды окропляет благовониями горящие угли, провозглашая следующее:
ЖРЕЦ: Incensum istud ascendat ad te, Domine Inferus, et descendat super nos beneficium tuum.
Жрец берёт кадило и окуривает алтарь и дары. Сперва он окуривает кубок и облатку троекратно против часовой стрелки, после каждого раза отвешивая глубокий поклон. Затем он поднимает кадило три раза по направлению к Бафомету (или перевёрнутому кресту) и кланяется снова. Затем, при помощи дьякона и подьячего он окуривает верх алтаря, затем бока возвышения, по возможности обходя его кругом. Кадильница затем возвращается к кадильщику.
ЖРЕЦ: Dominus Inferus vobiscum.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Et cum tuo.
ЖРЕЦ: Sursum corda.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Habemus ad Dominum Inferum.
ЖРЕЦ: Gratias agamus Domino Infero deo Nostro.
ДЬЯКОН И ПОДЬЯЧИЙ: Dignum et justum est.
Жрец затем поднимает руки ладонями вниз и говорит следующее:
ЖРЕЦ: Vere clignum et justum est, nos tibi semper et ubique gratias agere: Domine, Rex Inferus, Imperator Mundi. Omnes exercitus inferi te laudant cum quibis et nostras voces ut admitti jubeas deprecamur, dicentes:
жрец кланяется и произносит:
Salve! Salve! Salve!
троекратный удар гонга
Dominus Satanas Deus Potentiae. Pleni sunt terra et inferi gloria. Hosanna in excelsis.
Канон
ЖРЕЦ: Посему, О могущественный и ужасный Властелин Тьмы, мы молим Тебя получить и принять сие подношение, кое мы предлагаем от имени всей собравшейся компании, которую Ты пометил Своим знаком, коим Ты дашь нас процветание на протяжении всей жизни под Твоей защитой и будешь посылать по нашим просьбам ужасных слуг Твоих дабы выполнить просьбы наши и уничтожить врагов наших. Сегодня ночью мы согласно испрашиваем Твоей неисчерпаемой помощи по сей нужде
Здесь высказывается цель, ради которой служится месса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15