– Я уверена, что он не отнимет у тебя и пяти минут, – уговаривала она мужа. – Так можно ему войти?
Уэс откинулся на спинку кожаного стула и устало провел рукой по волосам:
– Подожди, а как его имя?
– Мистер Энтони Гарсиа.
– Что-о? Пошли его к черту. Скажи, что я занят.
– Уэс, что ты такое говоришь? Он такой милый старичок… – пробормотала пораженная его резким тоном Линни.
– Я говорю то, что знаю. Скажи, что я в суде или где-нибудь еще, но только дай ему понять, что наша фирма не хочет с ним больше иметь дела.
– А могу я узнать почему? – резко спросила Линни.
– Мэри Линн, – Уэс стукнул кулаком по столу, – когда я просил Пегги послать кого-то к черту, она не спрашивала меня почему, а тотчас в мягкой форме объясняла посетителю, что его не хотят видеть. У меня тысяча дел и нет времени, чтобы вступать с тобой в дискуссию. Делай, что тебе говорят!
– Есть, сэр! – Линни, точно солдат, повернулась на сто восемьдесят градусов, выражая тем самым Уэсу все свое раздражение и злость.
Мистер Гарсиа стоял, склонившись, у ее стола и мял в руках шляпу.
– Мне очень жаль, мистер Гарсиа, – виновато улыбаясь начала Линни. – У мистера Смита никак не получится вас принять. С тех пор как заболел мистер Гарольдс, ему чрезвычайно сложно выкроить свободную минуту…
– А…. – протянул он явно разочарованно. А Линни с грустью подумала о том, что его синему костюму с искрой уже по крайней мере лет двадцать от роду. Ясно, что старик надевает его только по торжественным случаям и наверняка только сегодня утром забрал его из химчистки – специально, чтобы пойти к адвокату. Линни ужасно злилась на мужа. Он должен был хотя бы выслушать старика.
Мистер Гарсиа медленно надел шляпу:
– Мне, конечно, следовало позвонить, прежде чем идти сюда, но я довольно плохо слышу по телефону. Ну ладно, я пойду, а то меня там дочка ждет в машине. Заеду к мистеру Смиту как-нибудь в другой раз. Авось застану, – добавил с надеждой в голосе.
– Видите ли…
"Бедный старичок! Как объяснить ему, что Уэс вообще не желает его видеть?"
– Ну, я, по крайней мере, попытаюсь, – сказал он, вздыхая, и поплелся к двери.
Ком застрял у Линни в горле. Сегодня же вечером она скажет Уэсу, какой он бессердечный.
"Да, – думал Уэс. – Вот Мэри Линн уже перестает меня слушаться. Нет, мне все-таки не следовало брать ее к себе на работу".
И их конфликт из-за Гарсиа был не единственным тому подтверждением. Поступив к нему на работу, Линни стала другой. У нее поменялась прическа, поменялся стиль одежды, поменялось – он это чувствовал – мироощущение. Она сделалась гораздо более уверенной в себе, и Уэс не знал, радоваться этому или нет.
"С другой стороны, – размышлял он, – теперь Линни нравится мне как женщина гораздо больше, нежели, скажем, месяц назад". Уэс нервно провел рукой по волосам. Он так всегда гордился своей железной логикой, а теперь вдруг не в состоянии четко сформулировать, чего он хочет, только предается каким-то сумбурным воспоминаниям. Единственное, что Уэс знал твердо, так это то, что он должен объяснить Линни, что она не имеет никакого права вмешиваться в его дела.
Вечером они поехали домой вместе. Едва Линни села в машину, как тотчас скинула туфли и закрыла глаза. Так они ехали молча, пока Линни наконец не спросила:
– Можешь мне объяснить, почему ты не захотел принять мистера Гарсию?
– Линни, – вздохнул Уэс. – Неужели тебе недостаточно того, что я тебе говорю: у меня были на то веские основания?
– Нет, недостаточно.
– Хорошо, я скажу тебе. Но учти, это профессиональная тайна.
– Я понимаю, – нетерпеливо проговорила Линни.
– Я знаю из совершенно достоверных источников, что этот «старичок», как ты его называешь, связан с мафией. Он регулярно наведывается в Чикаго и Атлантик-Сити, чтобы поддерживать с ними связь.
Ее глаза округлились: Линни не могла поверить в такое.
– Чушь какая! – возмутилась она.
– Считай что хочешь, но это правда.
– Ха-ха-ха! Если мистер Гарсиа и ездит в Чикаго и Атлантик-Сити, то наверняка только потому, что у него там внуки. Нет, Уэс, я уверена, что ты его с кем-то путаешь. Он такой милый, и он…
– По уши увяз в рэкете, – закончил за нее Уэс.
– Я не верю, что он замешан в нехорошие дела, – упрямо твердила Линни.
– Даже если он и не был замешан, то в любом случае в прошлый раз он не заплатил нам по счету до тех пор, пока мы его всерьез не прижали…
– Да у старика просто нет денег! – перебила его возмущенная Линни.
– У него нет денег? – Уэс чуть было не задохнулся от раздражения. Почему, с другой стороны, он должен ее разубеждать? Разозлившись, Уэс не заметил, как пронесся на красный свет.
– Тебя заловят, не боишься?
Уэсу очень хотелось отчитать жену как следует, но он решил не накалять обстановку и, сосчитав до десяти, успокоился.
– У меня есть одна знакомая, очень хороший адвокат, – пошутил он. Но Линни даже не думала улыбаться. – Послушай, Линни, я не хочу с тобой больше спорить. Поверь мне, я знаю, что делаю.
Линни в ответ хмыкнула и отвернулась к окну.
– Ну хорошо, – продолжал он холодно, – давай объяснимся. Ты настояла на том, чтобы я взял тебя к себе на работу. Я предупредил тебя тогда, что не буду делать тебе никаких поблажек. Ни одна секретарша на свете не стала бы спорить со своим начальником и давать ему советы, как вести себя с клиентами.
Линни ничего не ответила и не отрывала взгляда от окна. Какое-то время они ехали молча, в глубине души ужасно злясь друг на друга.
– Прости меня, Уэс, – неожиданно сказала Линни, – ты абсолютно прав. Я не должна была вмешиваться в твои дела. И обещаю, что это больше не повторится.
– Рад, что ты наконец это поняла.
И все же весь вечер они избегали разговаривать друг с другом. Самой длинной фразой, с которой Уэс обратился к жене, было сказанное за обедом: "Дорогая, не передашь ли ты мне соль?"
Линни положила папку с делом в ящик и медленно прохаживалась по приемной. День только начался, и они с Уэсом за все утро обменялись двумя-тремя фразами – не больше. Вчера ночью Линни долго не могла уснуть, все лежала и думала. Ей было ужасно жаль, что она ничего не смогла сделать для мистера Гарсии, но в то же время она испытывала чувство вины перед Уэсом за то, что начала с ним спорить. Действительно, ни с каким другим начальником она бы себе такого не позволила.
Линни бросила взгляд на закрытую дверь кабинета. "А вдруг наши отношения теперь опять станут натянутыми и холодными, как в первые дни моей работы здесь?" – подумала она с грустью.
И она решительно направилась к двери Уэса и постучала.
– Да?
Линни вошла с улыбкой.
– Сегодня такой чудесный день, Уэс. Птички поют за окном…
Он посмотрел на нее настороженно, точно опасаясь подвоха.
– Я подумала, мы могли бы сходить куда-нибудь в перерыв вдвоем. Как насчет чашечки кофе?
– Одной на двоих? – усмехнулся Уэс. Его лицо стало более добродушным.
Линни от души рассмеялась.
– Очень есть хочется, – объяснила она. – Ну как, идем?
– Идем, – кивнул он, надевая пиджак. Когда они входили в дверь кафе, Лини случайно коснулась его рукой и подумала: "Как жаль, что впереди еще целый рабочий день". Ей бы очень хотелось прямо сейчас отправиться домой и там скрепить их мирный договор. А так приходилось ждать до вечера.
Но время пролетело незаметно, и вот наступил вечер. Их любовные радости были страстны и полны красок, и Линни уснула, чувствуя себя абсолютно счастливой. Среди ночи Уэс внезапно разбудил ее, и их тела вновь слились, на этот раз уже в порыве сонно-ленивой нежности. И все же их второй союз был не менее прекрасен.
Линни сидела в то утро за машинкой, вспоминая радостные мгновения ночи, как вдруг пришла Глэдис.
– Не помешаю? – спросила она как-то уж очень застенчиво.
– Нет, нет, – ответила Линни, с трудом отрываясь от сладких воспоминаний.
– Я бы хотела с вами поговорить…
– Да, я слушаю вас, Глэдис.
Глэдис села подле Линни, взяла в руки скоросшиватель и стала нервно вертеть его в руках, глядя в пол и не говоря ни слова.
– Так что вы хотели сказать мне, Глэдис? – вежливо спросила Линни.
– Видите ли… я… в субботу получила письмо от Грэма. Он спрашивает, нельзя ли ему приехать ко мне в гости. Я долго думала, а вчера написала ему «да», но, когда отправила письмо, начала ужасно мучиться. – Глэдис с отчаянием посмотрела на Линни. – Сегодня ночью я прямо глаз не могла сомкнуть… А что, если я ему не понравлюсь?
– Да почему вы можете не понравиться?
– Ну… видите ли, я ведь ему солгала. Я послала ему свою фотографию десятилетней давности… И что он теперь обо мне подумает?
– Знаете, что я скажу вам, Глэдис? Вы очень милая, добрая, и Грэм должен быть просто счастлив, что встретил вас. Вы мне верите?
Но Глэдис, казалось, не слышала ее слов. Она в отчаянии заламывала руки и все твердила:
– И потом: чем я его буду развлекать? О чем с ним буду говорить? Да мне даже надеть нечего.
– Я уверена, что для него не это главное, – улыбнулась Линни. – К тому же, – добавила она уже более серьезно, – мы с вами можем вместе пойти по магазинам и подобрать что-нибудь подходящее. И вам наверняка есть что ему сказать. Вы ведь целый год с ним переписывались. А что касается развлечений… то приходите с ним к нам в гости. Мы вместе и повеселимся.
– Вы серьезно это говорите? – с волнением спросила Глэдис.
– Абсолютно серьезно, – заверила ее Линни.
– И вы правда поможете мне выбрать какое-нибудь платье или костюм?
– Мы сделаем это сегодня же вечером.
– Что ж, может быть, вы и правы, и все не так уж страшно.
– Все будет великолепно, Глэдис.
Уэс целый день как проклятый просидел за работой, но был в прекрасном расположении духа. Прошлая ночь казалась ему волшебной сказкой, и он мечтал о том, чтобы как можно скорее отправиться с Линни домой. Около пяти он вышел из своего кабинета и спросил ее:
– Ну что, едем домой?
– Я думала, ты сегодня допоздна будешь работать, – удивилась Линни. – У меня есть планы на сегодняшний вечер.
– Планы? – удивился в свою очередь Уэс.
– Да. Я иду в магазин с Глэдис.
– Ну что ж, буду ждать тебя дома, – кажется, впервые Уэс получил отказ. "Впрочем, почему у Линни не может быть своих собственных планов? Тем более, она была уверена, что я поздно приду домой", – думал Уэс, подходя к лифту. И все же он впервые ощущал себя брошенным. Особенно после вчерашней ночи…
– Куда это ты так рано? Неужели твой офис сгорел?
– А, привет, Джордж, – устало сказал Уэс.
– А где Линни?
– Она перешла на работу в цирк. Мы долго думали и решили, что это именно то, что ей нужно.
Джордж заулыбался, обнажая свои отвратительно-белые зубы:
– Да, наверное, вы поступили правильно. Я думаю, Линни ужасно пойдет блестящее платье в обтяжку.
Они шли к автобусной остановке. Джордж болтал без умолку, но Уэс не обращал на него внимания.
– Говорят, ты даешь прием в честь приезда толидского гостя? – спросил вдруг Джордж.
– Что-о? – не понял Уэс.
– Я слышал, на следующей неделе Глэдис собирается завалиться к вам в гости со своим таинственным приятелем? Небось, решила подпоить парня и наконец выяснить, каковы его намерения?
– Я ничего не понимаю, – отрезал Уэс.
– А-а-а… так ты не в курсе?
Автобус подъехал. Уэс прошел вперед, подальше от Джорджа, и, нахмурившись, уставился в окно. Кого бы Линни ни пригласила, пусть даже самого прусского короля – интересно, в Пруссии жив хоть один наследник престола? – ему было неприятно, что Джордж узнал об этом раньше, чем он сам. Уэсу казалось отвратительным, что это ничтожество вмешивается в чужие дела.
Через два часа Уэс сидел в тишине гостиной, попивал пивко и слушал «Битлз». Тут наконец появилась Линни.
– Привет, милый, – она кинула на диван несколько свертков и проскользнула на кухню. – Ты еще ничего не ел? – крикнула она оттуда.
– Нет, я ждал тебя, – спокойно ответил Уэс, хотя жутко проголодался.
– Это очень мило с твоей стороны, но я кое-что перехватила по дороге… Впрочем, я не прочь еще перекусить. Да, Глэдис купила себе просто классный костюм. Ты увидишь ее в нем в субботу вечером.
– Да, я уже знаю об этом, – сухо ответил Уэс. – Говорят, ты собираешься устроить прием?
– Да нет, никакой не прием… Так просто, небольшую вечеринку. – Линни повесила плащ в гардероб и, внимательно осмотрев его, сказала: – Я думаю, мне нужно будет в ближайшее время купить зимнее пальто. Ведь скоро распродажа…
– Так ты объяснишь мне, что там с Глэдис?
– Ах да… Она придет к нам вместе с Грэмом. Я подумала, мы можем пообедать вчетвером – Глэдис, Грэм, ты и я. Как ты считаешь?
Уэс ничего не ответил, но Линни и не настаивала. Она, весело напевая, распаковывала свертки и раскладывала вещи по полкам. Уэс налил себе еще пива. Всего три недели назад он приходил домой, где его ждал вкусный обед и любящая, внимательная жена, а теперь эта самая жена как будто в нем и не нуждается, даже не считает нужным посвящать его в свои планы.
"Разумеется, три недели назад Линни скучала и умирала с тоски, – размышлял он, – а теперь она выглядит такой счастливой. И я, конечно, очень рад за нее, но все же хотелось бы знать, что вокруг меня происходит".
Линни вернулась в гостиную, одетая в белые брюки и розовый свитер из ангорки.
– Ты что-то какой-то грустный у меня. Линни положила руки мужу на плечи и заглянула в глаза. – Что-то не так?
– Просто я хотел провести весь вечер с тобой и расстроен, что этого не вышло. – Уэс допил пиво. – Но с другой стороны, это даже справедливо: ты ведь столько вечеров просидела в одиночестве.
Линни пристально посмотрела на него, затем взяла бутылку пива и переставила ее на столик.
– Это чтобы не чувствовать себя одиноким, да? – Она забралась к нему на колени и крепко обняла его. – Я так рада, что ты по мне скучаешь…
Она прижималась к нему все теснее, и Уэс внезапно почувствовал, что он на нее совершенно не сердится. Ну просто ни капельки!
9
На следующий день Линни сидела в кафе вместе с Майрой и Глэдис и снова думала об Уэсе. Он был так трогателен вчера вечером, так искренне соскучился по ней… Душа Линни пела, глаза сияли.
– Вы только посмотрите, как сразу потемнело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16