- Это поздновато, но для зимнего времени хорошо. После этого бег босиком по снегу полкилометра. От этого полезность идёт невероятная. Потом завтрак. Потом общественная работа. Потом...
Тут из Шарика выскочило:
- Суп с котом.
- Это что, шутка? - спрашивает тётя.
- Юмор, - отвечает Шарик.
- Для юмора у нас будет определённое время, - говорит тётя Тамара. Приблизительно с пяти до шести по субботам.
- А как мы сегодня день проведём? - спрашивает мама.
- На сегодня у нас такая программа намечена, - отвечает тётя. Матроскина с Шариком мы бросаем в речку рыбу ловить. У нас по понедельникам будут рыбные дни. Пусть берут удочки и уходят удить. - Она посмотрела на Шарика и Матроскина и сказала: - Возражений, конечно, нет!
Возражения, конечно, были. Особенно у Шарика, он не любил рыбные дни. Да и Матроскин не особенно их любил. Он любил молочные дни и сосисочные. Но возражать они не стали. Лучше уж на берегу с удочкой сидеть, чем устав строевой и караульной службы изучать.
- Папа с мамой займутся научным трудом. Я им шесть томов "Введения в педагогику" привезла. Перевод с немецкого. Занимательная книга для тех, кто понимает. Не оторвёшься. Возражений, конечно, нет.
Возражения были у мамы. Зачем ей педагогику изучать, когда у неё кот Матроскин такой педагог. Но она решила заняться педагогикой, чтобы папу в педагогику заманить.
Папа попробовал схитрить:
- Тамара Семёновна, зачем нам силы распылять? Давайте мы и меня на речку "бросим" с удочкой. На рыбном фронте я больше пользы принесу. Мама Римма одна с педагогикой справится.
- Нет-нет, - возразила тётя Тамара. - На рыбный фронт мы тебя с мамой в следующий понедельник "бросим". Когда вы все тома освоите. Сейчас у вас будет усиленный курс. - Она посмотрела на дядю Фёдора: - Ты, дядя Фёдор, будешь в сарае на пианино играть по самоучителю. Пора, брат, пора!
- Но там же Мурка! - кричит Матроскин. - У неё молоко скиснет!
- Для Мурки Печкин и Иванов-оглы в огороде палатку разобьют, возражает тётя Тамара. - Вы не переживайте, всё уже давно учтено. Я над этим планом целую ночь думала.
"Лучше бы она целую ночь дрыхла! - подумал про себя Матроскин. - Есть же вот люди такие наоборотные. Чем меньше они думают, тем больше пользы".
И все приступили к выполнению задания. Шарик с Матроскиным с удочками на реку поплелись. Какая там рыбалка, если осень на дворе. Того гляди дождик начнётся. И тут полустриженный Шарик придумал. Он вернулся и попросил Иванова-оглы ему в будке дырку сделать для головы. Потом он этот ящик на себя надел, голову в дырку просунул и пошёл на речку, как черепаха в своём собственном домике.
Матроскин увидел и сказал:
- А ты, Шарик, молодец, не пустая голова два уха! Здорово придумал. Я себе такую же будку сделаю. Будем мы с тобой по деревне как два пьяных робота ходить, боками толкаться.
Он быстро такой же картонный домик смастерил из ящика. Они, пошатываясь, как два качающихся робота, на речку отправились. А удочки у них как антенны были.
Хорошо, что на берегу только осенний ветер гулял, рыбаков не было. А то бы рыбаки с испугу в речку попрыгали, на тот берег переплыли бы и в партизаны ушли.
Папа с мамой на сеновале устроились, тепло одеялами накрылись, взяли в руки "Педагогику" и заснули. За неделю на работе они так умаялись, сил нет. А тут свежий воздух, молоко, сено. Дядя Фёдор внизу по клавишам барабанит, они даже не слышат.
Дядя Фёдор сначала честно пытался всё сделать, как в самоучителе указано. "Поставьте пальцы на ширину плеч..." А потом он стал барабанить что ни попадя. У него отличный "Первый концерт для фортепьяно и сарая" получился. Свою партию сарай очень хорошо исполнял - скрипел, как ненормальный.
Печкин и Иванов-оглы в огороде брезентовую палатку ставили. И Иванов-оглы Печкину случаи из военной жизни рассказывал:
- Вот помню такой случай был. Пришёл приказ к нам в часть: "Всем военнослужащим на зимнюю форму одежды перейти". Мы с товарищем полковником всем военным и выдали зимнюю форму: валенки, ушанки, шинели тёплые, всякие там бушлаты-ватники.
- И всё это бесплатно? - спросил Печкин.
- Конечно, это же ведь армия.
- А нам, почтальонам, бесплатно только фуражки почтальонские выдают, - посетовал Печкин.
Иванов дальше военный случай рассказывает:
- Кажется, всё тебе хорошо. А тут оттепель, да такая, что просто жара - пять градусов тепла. По такой жаре только в валенках и шлёпать. И что делать?
- Валенки отобрать, - сказал решительный Печкин. - Шлёпанцы выдать. Пусть шлёпают.
- Тебя за такое по головке не погладят. Приказ-то был из Москвы. Другая бы товарищ полковник растерялась. А наша товарищ полковник выход нашла. Она попросила перебросить нашу часть в Мурманскую область стропила для нового склада заготавливать. А там такой мороз! Без валенка шагу шагнуть нельзя! Вот как мудро вышло. И приказ выполнили, и брусья заготовили.
- Ты ж говорил - стропила! - удивился Печкин.
- И стропила тоже, - сказал Иванов.
Печкин просто потрясён был такой мудростью. А тут Тамара Семёновна подошла:
- Почтальон Печкин, оставьте вверенный вам участок работы и проведите беглый осмотр того, что сделано другими участниками трудового процесса.
Печкин оставил участок и первым делом на речку пошёл к двум рыбным роботам. Подошёл он к ним и спрашивает:
- Граждане сотрудники, прошу вас дать показания... то есть сведения. Сколько рыбы выловлено за истекшее время?
- Одна, - коротко, по-военному ответил Шарик.
- Прошу уточнить, - говорит Печкин. - В каких единицах ведёте измерения. Что у вас одна? Одна тонна? Одна тысяча? Одно ведро?
- Одна верхоплавка, - объясняет кот. - Весом в одну тонну, размером в тысячу метров.
- Еле запихнули в ведро, - добавил Шарик.
Печкин записал это в своей книжечке и к папе с мамой пошёл.
- Уважаемые, сообщите, какие у вас успехи за текущий период?
- За текущий период у нас очень большие успехи, - говорит папа. Телёнок Гаврюша один том "Педагогики" съел. Мы уронили нечаянно. Теперь умнее в десять раз будет.
Печкин и это записал в книжечку и к дяде Фёдору обратился. Дядя Федор в том же сарае на фортепьяно барабанил.
- Как у вас дела, молодой человек? Что доложить руководству?
- Доложите, что соседские куры за ночь гнездо в пианино устроили. Цыплят высиживать начали. Пора музыку прекратить. Скоро цыплята будут песню крокодила Гены кукарекать.
Дальше Печкин к Иванову-оглы подошёл:
- Ну как дела, боевой товарищ?
- Дела хорошие. Погода благодать! Строительство хоромов для Мурки заканчиваю. Да вот беда, пока я строил хоромы, корова Мурка целый угол у палатки сжевала. Пришлось её метёлкой стукнуть.
Печкин всё, как всегда, записал. И к Тамаре Семёновне с докладом явился:
- Разрешите доложить, товарищ бывший полковник.
Она говорит:
- Докладывайте, товарищ служащий деревенской почты.
Печкин просто обалдел. Он даже и не знал, что такое почётное звание носит. Он начал докладывать, заглядывая в книжечку:
- Кот с собакой рыбу ловят в ящиках.
- Какую такую они рыбу ловят? В каких таких ящиках? Консервы, что ли?
- Нет, они рыбу в реке ловят. Только сами сидят в ящиках. От ветра.
- И какой у них улов? Много наловили?
- Одну верхоплавку поймали. Весом в одну тонну. Размером в тысячу метров. Еле запихнули в ведро.
Тамара Семёновна подивилась такой верхоплавке.
- А как у дяди Фёдора дела? У него всё в норме?
Почтальон Печкин в книжечку смотрит:
- У него всё в норме. Соседские куры за ночь гнездо в пианино устроили. Цыплят высиживать начали. Цыплята скоро будут песню крокодила Гены кукарекать.
Тамара Семёновна всё больше удивлялась:
- У моего любимого ординарца товарища Иванова всё, я надеюсь, хорошо?
- Погода у него хорошая, - объясняет Печкин. - Строительство для хромой Мурки заканчивает.
- Почему Мурка хромая?
- Она угол у палатки съела, пришлось её метёлкой стукнуть.
- Так, а что папа и мама? - кричит тётя Тамара. - У них-то, я думаю, всё в норме? Какие у них успехи за текущий период?
- За текущий период у них очень большие успехи, - отвечает Печкин. Телёнок Гаврюша один том "Педагогики" съел. Его уронили нечаянно. Теперь умнее в десять раз будет.
- Караул! - сказала тётя Тамара и позвала к себе маму: - Я как старшая сестра тебе говорю: ты должна воспитывать не только сына, но и мужа.
- А может, не надо меня воспитывать? - говорит папа. - Мне уже скоро сорок.
- Мужчину надо воспитывать до пятидесяти, - отметила тётя Тамара, - а после уже перевоспитывать надо.
Потом она приказала:
- А сейчас перерыв на личное время. Всем отдыхать ровно шестьдесят минут.
Печкин быстренько всех обежал и в дом пригласил. Матроскин и Шарик в своих походных домиках с одной верхоплавкой на двоих явились. А что они - виноваты? Осень на дворе. Все просторы вокруг жёлтыми листьями усыпаны, даже речка. Какой уж тут клёв.
Дядя Фёдор не был особенно рад. Вместо того чтобы делом заниматься, дрова на тр-тр Мите из леса возить, зима же на носу, - он как-то кривобоко чижика-пыжика играл. Нужен ему этот чижик.
- А что потом? - спросил папа.
- Потом обед, - говорит тётя Тамара.
Это означало, что все отдыхают просто так, а кот Матроскин на кухне отдыхает за кастрюлями. И начало в нём закипать революционное возмущение.
Он обед, конечно, приготовил, но мысли у него включились в неправильную сторону.
...Вечером, когда все снова получили шестьдесят минут личного времени, чтобы выгладить и выстирать одежду, кот Матроскин решил создать подпольную организацию.
Он пригласил всех своих в подпол. Своими оказались: дядя Фёдор, Шарик, галчонок Хватайка и папа Дима.
- Вы как хотите, - говорит Матроскин, - а так жить нельзя.
- Правильно, - согласился папа. - Назревает революционная ситуация. Низы не могут, а верхи (он постучал пальцем в потолок) не хотят жить по-старому.
Галчонок Хватайка сразу закричал:
- Кто там? Кто там?
- Там они, - ответил папа, - чёрные полковники.
- Надо искать выход, - продолжил кот.
- Есть, - сказал Шарик. - У меня уже есть. Я уже нашёл. Очень интересный выход.
- Какой? - спрашивает кот.
- Надо выдать тётю Тамару замуж.
Идея всем понравилась. Все стали в уме женихов перебирать.
- За кого? - спросил Матроскин. - Уж не за почтальона ли Печкина?
- Нет, - отвечает Шарик. - Почтальон Печкин её не потянет. Надо её за профессора Сёмина выдать. За того, который язык зверей изучает. Он недавно из Африки вернулся, я знаю. Он крокодильские диалекты изучал.
- Но как это сделать? - спрашивает дядя Фёдор. - Ведь они даже не знакомы.
- А так, - говорит Шарик. - Знакомство по переписке. Мы между ними переписку наладим. Или через объявления в газете.
- Хорошо, - согласился Матроскин. - Налаживай. Какие ещё будут предложения и варианты?
Папа сказал:
- Тесновато ей в Простоквашине. Ей бы на большой государственный простор выйти. Давайте её в Государственную Думу выдвигать.
- А она справится? - сомневается Шарик. - Это ж какая работа. Это ж за всю страну думать надо!
- Она и в международном уровне справится, - говорит папа. - Она за всю планету думать может. Она там такое натворит!
- Вот пусть там и творит на международном уровне, - решил Матроскин. - А Простоквашино пусть в покое оставит.
Все за работу принялись. Шарик начал переписку между тётей Тамарой и профессором Сёминым налаживать. Матроскин и дядя Фёдор стали листовки обдумывать для выборов в Государственную Думу. А папу для воспитания на сеновал отозвали.
Тамара Семёновна тоже собрание устроила. Она собрала на сеновале всех взрослых и говорит:
- Можно, конечно, вести растительную жизнь. Жить как живётся: встал, поел, поспал. Снова встал, поел, поспал.
- На почту сходил, - добавил Печкин.
- На почту сходил, - подхватила тётя Тамара. - И всё! Через семьдесят лет жизнь прошла мимо. Люди должны быть куда-нибудь нацелены. На что-то очень важное.
- Мы не ракеты, - проворчал папа, - чтобы нас куда-то нацеливать. Надо просто жить.
- Ох, Димитрий, - сказала тётя Тамара, - ты уже дожился. От тебя сын сбежал. А была бы у него цель, никуда бы он от тебя не ушёл. Ну вот скажи ты мне, на что ты его нацеливал?
- На "книжку прочитать", на "в магазин сходить", на "в шахматы поиграть"...
- И только-то?! А если бы ты его нацелил к двухтысячному году космос освоить, на Луне в футбол играть с китайцами, он бы никуда бы не ушёл, он был бы делом занят.
- Он бы китайский язык изучал, - сказал папа.
Письмо, которое Шарик накалякал профессору Сёмину, было написано на синей бумаге с цветочками. Шарик торжественно его прочитал Матроскину и дяде Фёдору:
- "Уважаемый профессор! Какая хорошая погода стоит в Простоквашине! Одна таинственная женщина любит гулять около речки с собачкой ближе к вечеру. Это одинокая незнакомка средних лет с хорошим знанием жизни. Закачаетесь".
Матроскин спрашивает:
- А собачка тут при чём?
- При том, что пожилые учёные-профессора очень любят дам с собачками. Я по телевизору видел.
- А что ты ей напишешь? Самой тёте Тамаре? - спросил дядя Фёдор.
- Я уже написал, - ответил Шарик. - Вот слушайте: "Уважаемая сударыня! Если Вы возьмёте с собой собачку и пойдёте гулять по берегу, Вас ожидает приятная встреча. Таинственный и одинокий вечерний незнакомец".
Дядя Фёдор такую переписку одобрил:
- У тебя просто таинственный остров получается. Таинственно и романтично. А где она возьмёт собачку?
- Она меня с собой позовёт, - отвечает Шарик. - Не Матроскина же ей с собой брать.
- От такой лишайной собаки любой нормальный профессор в пять минут сбежит куда-нибудь в поля. Ищи потом, свищи этого профессора! - сказал Матроскин и решил Шарика в порядок привести.
Шарик тем временем письма в конверты положил, тоже с цветочками, и на почту побежал. Бросил их в почтовый ящик, и все стали ждать.
Глава пятая
ТАИНСТВЕННОЕ СВИДАНИЕ
К полднику все за столом собрались. Матроскин вынес большой самовар, поставил сливки и хлеб душистый из магазина. Во главе стола села тётя Тамара, а все остальные по бокам. Ждали только почтальона Печкина. Он пошёл свою почту проведать.
Шарика было не узнать. Матроскин вымыл его с шампунем, завил и большой бант привязал к чёлке.
1 2 3 4 5 6 7 8