Иначе никогда он
и не стали бы нанимать техников со стороны.
Бен-Раби ощутил прилив сочувствия.
Дом говорившего был на траулере где-то в Великой Тьме. Для выживания ему н
ужен был массивный приток умелых техников. Человек явно был недоволен, ч
то из миллиардов населения Конфедерации пришло всего двести человек. И и
з них большинство следует рассматривать как подозрительных.
Рыбак покопался в карманах своего антикварного твидового пиджака. Бен-Р
аби подумал, не архаист ли он. Образ сейнеров, составленный до знакомства
с ними, не учитывал, что у них тоже могут быть свои пунктики.
Человек вытащил какую-то непонятную маленькую штучку и вставил себе меж
ду зубами. Потом сжал ее большим и указательным пальцами правой руки и за
пыхтел, одновременно поднеся к чашечке этого прибора небольшой огонек. И
лишь когда человек начал выдыхать ядовитые облака, бен-Раби понял, что эт
о.
Ч Трубка! Ч буркнул он про себя. Ч Что за черт? Ч В ноздри ударила табач
ная вонь. Ч Не могу поверить, что еще существует такой плохой вкус.
Его передернуло.
Так отреагировал не он один. Аудитория загудела, одна женщина встала и бр
осилась было к выходу, потом зажала рот рукой и села на место. Даже у Мауса
был шокированный вид.
А сколько еще таких ужасов затаилось впереди? Это был архаизм, доведенны
й до степени хамства.
Но насколько бен-Раби была отвратительна эта трубка, настолько же он вос
хитился лежащим в основе этой сцены психологическим ходом. Все же этот ч
еловек облегчил им вхождение в чужую культуру. Теперь дальнейший культу
рный шок будет слегка ослаблен.
Ч Как я уже сказал, Ч продолжал сейнер, выждав паузу, пока слушатели ути
хли, Ч здесь среди вас есть шпионы. Да, я знаю, это нехорошее слово. И шпион
аж Ч нехорошее дело. Но реалист признает существование шпионажа, а мы вс
е здесь реалисты. Так ведь? В наши дни шпионаж повсюду. Мы тонем в нем по сам
ую задницу. Потому что почти всякий, обладающий хоть какой-нибудь власть
ю, делает все, чтобы захватить контроль над стадом звездных рыб.
Человек изобразил улыбочку Ч издевку над ними над всеми. Он устраивал с
пектакль, изображая надутого дурака, провоцируя реакцию. За этим предста
влением бен-Раби ощущал спокойствие и уверенность профессионала. На сам
ом деле в этом человеке было что-то, громко объявлявшее: «Офицер безопасн
ости».
Ч Вы, шпионы, не узнаете ничего. До конца вашего контракта вы не увидите н
ичего, кроме внутренностей корабля. И даже там вы будете видеть лишь то, чт
о мы сочтем нужным, чтобы вы увидели, и тогда, когда мы сочтем это нужным. Ка
ждый из вас. Запомните: правила безопасности будут соблюдаться постоянн
о и неукоснительно. Это одиннадцатая заповедь. Вырежьте ее у себя в душе
Ч у кого она есть. Даже мелкое нарушение может вызвать с нашей стороны не
медленную реакцию. Поскольку мы не знаем, какую информацию считают ценно
й ваши хозяева, мы сделаем все, чтобы не дать никакой.
Бен-Раби состроил гримасу. Этот дурак пытается произвести на них впечат
ление, расписывая паранойю и ксенофобию сейнеров? Он может вопить еще не
делю, но профессионалов ему не запугать.
Ч Повторяю еще раз: агентам просто не будет предоставлено ни одного слу
чая вступить в контакт с кем бы то ни было, кто может знать важную информац
ию. За попытку контакта с такими людьми предусмотрено наказание. Я доста
точно ясно говорю?
Кто-то сделал какое-то ехидное замечание. Оратор тут же ответил:
Ч Вам придется понять, что мы считаем себя нацией. Мы не входим в Конфеде
рацию. И не имеем желания входить. Нам на нее в высшей степени наплевать. В
се, что нам от нее нужно, Ч чтобы нас оставили в покое. То же самое, чего мы х
отим от любой бандитской шайки. Для нас архаизм Ч это образ жизни, а не пр
идурь чудака. Так, например, у нас время от времени приводятся в исполнени
е смертные приговоры.
Эта информация упала в океан молчания. «Интересно, Ч подумал бен-Раби,
Ч сколько раз пыталась Конфедерация затащить этот странный и отчаянно
независимый народ под крыло правительства. Уж не меньше десятка. Луна-Ко
мандная Ч организация настойчивая. Это собака, которая никогда не выпус
кает из зубов кость».
А звездоловы уже полтора столетия умудрялись уклоняться от «защиты» Лу
ны-Командной Ч главным образом тем, что их чертовски трудно было найти, н
о также и тем, что ясно давали понять, что будут драться до последнего.
"Луна-Командная никогда от своих намерений не отказывалась. И не откажет
ся. И даже этим людям придется это признать, Ч подумал бен-Раби. Ч Им при
дется ощутить бульдожью хватку правительства».
Зал ожидания заполнила нервозность, клубясь, как неожиданно вызванный д
емон. Проводивший беседу офицер поочередно смотрел в глаза каждому. Рома
нтики ежились под его взглядом. Оказалось, что у их легенды есть клыки и ко
гти. Смертной казни больше нигде не было. Даже варвары за пределами Конфе
дерации утилизировали человеческий мусор, пусть даже в виде вычислител
ьных киборгов.
Сейчас гражданские узнавали то, что коллеги бен-Раби знали давно. Приклю
чения куда интереснее, когда начинку вытряхивают не из твоего брюха, а из
чужого.
Ч В свете того, что я только что сказал, и понимая, что вас ждет не совсем т
акое будущее, какое вы себе рисовали, подавая заявления, Ч сказал офицер,
Ч каждый, кто хочет, может отказаться прямо сейчас. Расходы будут компен
сированы, как было сказано в объявлении.
Бен-Раби улыбнулся, наклонив голову.
Ч Так я и думал, что ты к этому ведешь, Ч шепнул он про себя. Ч Пытаешься о
тпугнуть слабаков?
По залу прошло движение, но желающих отправиться домой не оказалось. Оче
видно, слабаки не хотели выглядеть дураками. Звездолов пожал плечами, со
брал свои записки и объявил:
Ч Ладно. Увидимся наверху.
И вышел.
Оставалось сидеть и ждать шаттла. Бен-Раби вернулся к блокноту и «Иеруса
лиму».
Работа шла не гладко. У него был слишком упорядоченный и приземленный ум,
чтобы создавать хаотически-символистский поток сознания в стиле Мак-Гу
гана и Потти Уэлкина. Нарочито нагоняемая неясность отказывалась остав
аться неясной. Может быть, потому, что он слишком точно знал, что хочет ска
зать.
"Может быть, и надо было делать в простом повествовательном стиле», Ч под
умал Мойше. Он еще мог побороться за то, что архаисты называли «освежающи
й привкус анахронизма». И на рынке архаистов, где ценилось неизощренное
искусство прошлого, это вполне могло пройти.
«Станция Икадабар шесть месяцев в длину и два года в ширину, пятнадцать м
инут в высоту и четверть девятого навсегда; песни в ее небесах и фанфары в
стенах ее. Никогда не бывает конца у Дорог…»
Или он ошибся? Или только у него есть чувство, что люди Ч изгнанники во вр
емени? Но это не важно. Что он может с этим сделать? Ни черта. Сюжет должна дв
игать страсть. Гневное бессилие.
Люди возбужденно зашевелились, разговоры стали громче. Бен-Раби застави
л себя вернуться к реальности.
Ч Небось шаттл готов, Ч пробормотал он себе под нос.
Именно так. Его спутники уже цепочкой потянулись на поле. Эти скупердяи с
ейнеры не стали арендовать присоединенный ангар.
Наружный воздух был прохладен, дул ветерок. На щеку бен-Раби упала капля д
ождя и растеклась слезой. По небу летел потрепанный партизанский отряд о
блаков, отстреливаясь шальными водяными пулями, взметавшими грязевые ш
арики из покрывавшей гудрон пыли. Знамение? В Блейк-сити дождливой погод
ы не бывает практически никогда. В этой части Карсона воды катастрофичес
ки мало.
Он засмеялся нервным смехом. Знамения! Да что это с ним стряслось?
Ч В шаттл, пещерный человек! Ч буркнул он сам себе.
Корабль был антикварной вещью уже тогда, когда дедушка бен-Раби мочил пе
ленки. Коммерческим лихтером он не был никогда и сейчас тоже не стал. Скор
ее летающее помело, первое столетие. Гроб с мотором и полным отсутствием
комфорта. Голый функционализм металла, окрашенного в серое и черное. Пох
оже на списанный корабль военного флота, еще с Улантской войны.
Взглядом флотского офицера (выучка не забывается!) Мойше отметил, что кор
абль поддерживается в отличном состоянии. Нигде ни пятнышка грязи или рж
авчины. У корабля был вид побывавшего в употреблении, но хорошо сохранив
шегося предмета, который у антикварных кораблей бывает редко. Эти сейнер
ы о своей технике заботятся.
Пассажирский отсек был антонимом слова «роскошь». Свои сомнения на тот с
чет, пригоден ли он для перевозки людей, бен-Раби пришлось оставить про се
бя. Все же в этом переоборудованном грузовом трюме стояли ряды противопе
регрузочных коек, и из скрытых динамиков слышалась успокаивающая музык
а. Что-то очень старое и безмятежное, Брамс, быть может. Музыка сглаживала
неровный шум работающих на холостом ходу двигателей.
Подъем, как заметил Мойше, будет вслепую. Пучками водорослей висели кабе
ли, выдернутые из снятых экранов. Сейнеры не хотели рисковать.
Кажется, уровень безопасности у них даже несколько излишний. Что могли б
ы показать экраны, если их попросту отключить? Кстати, если бы и показали,
какую информацию можно было бы из этого извлечь? Он и без того знал, где он.
И знал, куда направляется Ч по крайней мере ближайшую станцию.
.Или это тонкий психологический ход? Чтобы они привыкли летать вслепую?
Он стал выбирать себе койку. Узел за ухом, где содержались детали инстелн
ого трассера, которые нельзя было разнести, вдруг впился в него железным
и колючими пальцами. Бюро включило его.
Почему сейчас? Мойше пошатнулся от боли. Они должны были подождать, пока л
ихтер выйдет на орбиту.
К нему подошла бледная стройная девушка, которая в терминале принимала з
аполненные анкеты.
Ч Вам нехорошо?
На ее лице выражалась искренняя заботливость. И это потрясло бен-Раби бо
льше, чем вероломство Бюро. Под дулом пистолета он жил уже много лет. А вот
к заботе со стороны чужих он не привык.
И забота эта не была профессиональным вниманием профессиональной стюа
рдессы. Она в самом деле хотела помочь.
И снова в мозгу у него вспыхнуло: «Я хочу».
Ч Да, приступ мигрени. А все мои лекарства в багаже.
Она подвела его к противоперегрузочной койке.
Ч Садитесь пока. Я вам что-нибудь раздобуду. Он плюхнулся на койку. В заты
лке сидел дьявол и лягался стальными подковами. Мерзкая и злобная тварь.
Все молотил и молотил. Мойше не смог сдержать стона.
Боль в голове стучала медным барабаном, заглушая любую другую боль. Он за
глянул в светло-голубые глаза девушки. Они очень подходили к бледному ли
цу и бесцветным волосам. Он попытался благодарно улыбнуться.
Ч Сейчас вернусь, Ч сказала она ему. Ч Потерпите.
И пошла прочь, и бедра ее двигались плавно, хоть она и шла торопливым шагом
. Но головная боль бен-Раби не оставляла ему времени оценить эту красоту.

А напряженные нервы его расходились. У них тут под рукой таблетки от мигр
ени? Странно. И ее любопытство Ч тоже странно. Что ей за дело до его здоров
ья? Как только он сказал слово «мигрень», тут она и заинтересовалась.
На этот раз он чуть уклонился от правды, но мигрени преследовали его всю ж
изнь. В свое время он глотал болеутоляющие килограммами. И все равно, посл
еднее время головные боли его не беспокоили. А подверженность мигреням б
ыла включена в его медицинскую карточку как прикрытие для боли, которую
может вызвать это следящее устройство…
Какого черта они включили его сейчас?
Психологи говорили, что эти боли имеют психогенную природу. Они вызваны
неразрешенным конфликтом между его происхождением со Старой Земли и тр
ебованиями его новой культурной среды, куда он поднялся.
Он этому не верил. Вообще он ни разу не встречал психолога, которому можно
было бы доверять. Как бы там ни было, а головные боли у него бывали еще до то
го, как он собрался идти добровольцем.
Уже в сотый раз он спрашивал себя, зачем Бюро вставило ему недоработанно
е устройство. И сам себе в сотый раз отвечал, что трассер Ч единственное д
оступное средство отследить путь сейнерского корабля к стаду звездных
рыб.
Трассер, полностью лишенный металла, был единственным устройством, кото
рое можно протащить на борт звездолета мимо контроля. Но от знания ответ
ов легче не становилось. Потому что очень уж они были неприятные. Больше в
сего на свете Мойше мечтал об отпуске. Настоящем отпуске, когда можно был
о бы забыть, кто он и что он. Ему нужно было время, чтобы съездить домой и вле
зть во что-нибудь, где все задачи известны, понятны и не противны. Он мечта
л погрузиться в личную вселенную своей коллекции марок.
Девушка вернулась с одной из этих больших и теплых улыбок на лице. В одной
руке у нее была бутылка с водой, а в другой Ч бумажная коробка с таблеткам
и.
Ч Вот это должно помочь, Ч сказала она. Эта чертова улыбка готова была е
го проглотить. Ч Я вам принесла дюжину. Болеть будет всю дорогу до корабл
я.
Бен-Раби скривился. Сколько же они будут ковылять на этом летающем корыт
е?
Ч Я спросила, можно ли мне остаться с вами до выхода на орбиту, но Ярл отка
зал. У меня слишком много другой работы.
Она улыбнулась еще раз и тронула его лоб. У него появилось такое чувство, ч
то она кому-то о нем доложит. Так ему показалось по ее реакции, когда он ска
зал, что у него мигрень.
Что такого примечательного в головной боли? Даже если это мигрень. Что-то
болталось на оси, и он не мог понять что. Боль не давала думать.
Черт. Может быть, это первые толчки надвигающегося землетрясения культу
рного шока. «Терпи, Мойше, Ч сказал он сам себе. Ч Ты же гонялся на солнеч
ных яхтах в звездных ветрах Крабовидной Туманности. Что может сделать эт
а леди менее предсказуемого или более пугающего?"
Она уходила, и он этого не хотел.
Ч Погодите! Ч Она повернулась. Сердце у него прыгнуло, как у подростка.
Ч Я хотел сказать… спасибо.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5