Лучше бы меня убил кто!
- А мы были бедными индусами! - говорили пальмы и бананы. - Но у нас не осталось детей, - и вот почему мы выросли в дремучем лесу. А если бы у нас были потомки, мы выросли бы у их хижин, заботились бы о них, давали бы им плоды, лакомства и пищу.
- Я всегда стремился к небу! - говорил индус, превращенный в кокосовую пальму.
- А я хоть и думал больше о земном, но никому не сделал зла! весело говорил обремененный плодами банан.
А веерная пальма покачивалась, как огромное опахало, - и шелестела своими листами:
- Взгляни на меня, путник, как я красива. Всю жизнь я помогала нуждающимся. И меня недаром зовут индусы "пальмой путешественников". Ты умираешь от жажды и зноя, сломай один из моих листьев, - внутри таится чистая, прозрачная, как кристалл, как лед, холодная вода.
- Взгляни в мои глаза! - шептала очковая змея, выползая из-под папоротников. - Взгляни! Тебе я не сделаю зла. Взгляни в мои глаза: сколько чар в них, - от них нельзя оторваться. Таковы же они были и тогда, когда я была женщиной. Женой такого же индуса, как и ты. Я любила песни и пляски, наряды, золото и самоцветные камни. И я имела их. И вот теперь меня все бегут, я страшнейшая из гадин, и должна искать человеческой крови для Айхивори, моей страшной повелительницы. Нет крови в сердце Айхивори: бледная, как покойница, посиневшая лежит она. И я отыщу спящего и ужалю его, и подползу к Айхивори и жалом лизну ее по губам. Тогда подымется Айхивори, страшный, бледный, синий вампир, - и на крыльях летучей мыши полетит к трупу, - и вопьется в те ранки, что я сделаю зубами, и капля по капле станет пить кровь. И нальется кровью сердце Айхивори, и грешный румянец, как зарево пожара, который загорится в крови, вспыхнет на бледных щеках. И страсть омрачит ей рассудок и помчится она к своему повелителю, Пурнаку, и осыплет его отвратительнейшими из ласк. Ласки, от которых родятся скорпионы и женщины-вампиры.
Словно два желтых огня сверкнули в темноте чащи, черная пантера щелкнула зубами, завыла и кинулась искать человеческого мяса. В ней жила душа убийцы.
- О, боги! К чему я питался мясом животных и убивал, чтобы жить! - вздыхал кабан, с треском раздвигая кусты. - Вот за что я превращен в гнуснейшее из четвероногих.
- А я была невестой, но умерла до брака! - прошептала мимоза и стыдливо закрыла свои листики.
Иланг-иланг душистым венком обвил голову Инду... И бедный Инду вскочил, получив здоровенный удар сапогом в бок.
- Дрыхнешь, ленивая каналья? Тебе даром платят десять центов в день? - кричал мистер Джон, повторяя удары.
Инду вскочил, провел рукой по глазам, чтобы прояснить мысли и улыбнулся, несмотря на здоровую боль в боку.
Улыбнулся предкам, которые стройно тянулись к небу, улыбнулся душам молодых девушек, душам, которые цвели и благоухали на кустах жасмина. - Еще смеяться, черномазая каналья?
А он улыбался, принимаясь за работу, улыбался, как человек, который знает кое-что, о чем и не подозревают другие. Он знал кое-что, о чем и не догадывался мистер Джон.
БИЧЕР-СТОУ (Негритянские легенды)
У "Хижины дяди Тома" нет памятника.
Но у мистрисс Бичер-Стоу есть такой памятник, какого нет ни у одного писателя мира.
Этот памятник - миллионы полных благодарности человеческих сердец.
Согласитесь, что это стоит той "пирамиды из черепов", которую воздвиг себе один из великих завоевателей и с которой нас познакомила картина В. В. Верещагина.
От Сан-Франциско до Нью-Йорка и от Нью-Орлеана до Албэ-ни, - вы не встретите ни одного негра, как бы он ни был беден, забит, невежествен, - который не знал бы имени Бичер-Стоу, "заступившейся за бедных негров". Вот бедняга негр. Едва грамотный.
На вопрос: "Каких вы знаете ветхозаветных святых?" - он ответит: - Давида и Голиафа. Но спросите у него: - Знаете ли вы имя Бичер-Стоу?
Его черное лицо расплывется в улыбку, полную умиления:
- Мистрисс Бичер-Стоу, которая заставила весь мир заступиться за бедных черных? Какой же негр не знает этого имени?!
- Кто была мистрисс Бичер-Стоу?
На этот счет среди негров ходит масса легенд. Негр, рабочий в таможне, носильщик тяжестей в Сан-Франциско, объяснил мне:
- Мистрисс Бичер-Стоу была не кто иная, как английская королева! Это была самая славная, самая богатая, самая могущественная королева в целом свете. Когда она слышала, что где-нибудь кого-нибудь притесняют или обижают, она посылала туда свои корабли и войска и спасала страдающих. Во всем мире не было, казалось, такого уголка, где бы не знали имени доброй и великодушной королевы Бичер-Стоу и не произносили с благоговением этого имени. Вот однажды королева Бичер-Стоу справляла день своего рождения. Ее военачальники привезли ей всевозможные подарки. Тут было все, что только есть самого диковинного в мире. Один привез такой ананас, который с трудом могли нести двое, другой ручного льва, который лежал у ног великой королевы, послушный как собака, третий - слона величиною с маленького пони. Словом, всякий привез что-нибудь удивительное. Только один генерал явился с пустыми руками.
- Я привез вам, могущественная королева, - сказал генерал, когда очередь дошла до него, - самый изумительный подарок в мире. Человека, который никогда не слыхал об имени королевы Бичер-Стоу!
Те были поражены.
- Этого не может быть! Королеву Бичер-Стоу знает весь мир!
- А когда родился этот изумительный человек, который никогда не слыхал имени королевы Бичер-Стоу? Быть может, только сегодня? - с лукавой улыбкой спросил один из придворных.
- Ведь ему около тридцати лет? - отвечал генерал и приказал ввести Тома.
Это был бедняга негр, бежавший от своего хозяина. После того, как его исколотили плетьми и бросили в поле, думая, что он уже умер. Том пришел в себя, отдышался, сначала пополз, потом пошел, потом побежал в Филадельфию. Там он потихоньку забрался в трюм первого попавшегося корабля и пролежал среди кип хлопка вплоть до тех пор, пока Америка не скрылась из глаз. Тогда он вышел из трюма и его заставили топить машину. Около берегов Англии пароход, на котором плыл Том, разбился, и Том один только спасся на обломке мачты. Вот кто такой был Том.
Войдя в королевскую залу и увидев много народу при оружии, Том, конечно, испугался, упал на колени и завопил:
- Не убивайте меня! Дайте жить бедному Тому! Я готов вернуться к своему хозяину, и буду работать вдвое больше. Вот вы увидите. Только не убивайте меня!
Но королева Бичер-Стоу с доброй улыбкой сказала ему:
- Встань, бедный черный, и не бойся, - никто здесь не сделает тебе вреда. Прежде всего, скажи, как тебя зовут?
Этот вопрос поставил беднягу Тома в недоумение:
- Это глядя по обстоятельствам! - отвечал он. - Когда я падаю обессиленный от работы, - меня зовут лентяем. Когда я прошу есть, меня зовут обжорой. Когда я кричу от боли в то время, как меня бьют, меня зовут негодяем. Но чаще всего меня зовут скотом.
Королева Бичер-Стоу была удивлена и спросила:
- Но в какой же стране ты живешь?
- Говорят, что страна, где я живу, называется Америкой, - отвечал Том, - но я этому не верю!
- Почему же? - спросила королева.
- А потому, что страну, где я живу, называют также страной свободы. Разве это не ложь? Страна, где людей бьют плетьми и продают как собак, - называется страною свободы!
Королева задумалась и спросила:
- А слыхал ли ты когда-нибудь имя королевы Бичер-Стоу, которая заступается за всех несчастных?
- У моего хозяина триста таких же негров, как я, - с удивлением сказал Том, - и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь произносил это имя!
- И много вас, в этой стране, таких, как ты? - спросила королева.
- Вокруг нас тридцать хозяев, и у каждого по триста негров. Но я с уверенностью могу сказать, что никогда и никто из них не слыхал имени, о котором вы изволите говорить! Дальше, я слышал, что есть несметное число таких же жестоких хозяев, как мой, и таких же несчастных негров, как я, - но имени королевы Бичер-Стоу, которая вступалась бы за несчастных, - нет! Этого имени не слыхивал никто!
Тогда королева поднялась с глазами полными слез и воскликнула, дрожа от гнева:
- Знайте, что всякий, кто осмелится мне говорить, будто имя Бичер-Стоу знает и благословляет весь мир, - будет сочтен мной за лжеца! Есть тысячи тысяч страдающих людей, которые не знают имени королевы Бичер-Стоу. Тот, кто работает лишь день, не смеет сказать, что он работал целые сутки. И я не смею сказать, что меня знает весь мир, когда меня знают только белые, и не знают черные. Но я хочу, чтоб и черные узнали мое имя!
И она приказала посадить войска на корабли и отправила их освобождать бедных негров. После страшной войны негры были освобождены войсками великой, доброй и могущественной королевы. И с тех пор матери учат своих маленьких черных детей этому святому имени - королевы Бичер-Стоу, освободившей бедных негров. И мы знаем это имя, которое знает весь мир!
- Какой вздор! - воскликнул со смехом негр-кочегар в Огдене, когда я рассказал ему историю, слышанную в Сан-Франциско, - кто же не знает, что мистрисс Бичер-Стоу была женой президента Соединенных Штатов!
- Не можете ли вы сказать мне имени этого президента?
- Его имя было Вашингтон, и дело происходило следующим образом. У президента, как и у всех, была масса негров, - быть может, даже больше, чем у других. Мистрисс Бичер-Стоу обращалась с неграми точно так же, как обращались с ними и другие хозяйки. Когда она бывала за что-нибудь недовольна негром, она приказывала его продать и купить другого. Иногда она брала несколько негритянских детей и выменивала их на одного взрослого. Иногда ей приходила в голову другая мысль: взять большого негра и разменять его на несколько маленьких. Тогда это было делом обыкновенным. Так делали все, и мкстрисс Бичер-Стоу не казалось, что это может быть кому-нибудь неприятно. У мистрисс был сын, беленький, как снег, малютка, которого звали Франклином, и мистрисс Бичер-Стоу любила его больше жизни. И вот, однажды мистрисс Бичер-Стоу увидела страшный сон. Ей снилось, что, придя ночью посмотреть, как спит малютка, - она не нашла маленького Франклина в колыбельке. Вне себя от ужаса, она кинулась к няньке негритянке Китти: "Где Франклин?" Черная Китти ответила кратко: "Его продали!" Мистрисс Бичер-Стоу показалось, что она сходит с ума, так невероятно было то, что ей сказали: "Да разве можно взять у матери ребенка и продать?" Она кинулась к мужу, - ко тот только пожал плечами: "А почему нет? Сделка совершена правильно". Вне себя от отчаяния мистрисс Бичер-Стоу подняла на ноги весь город, она с воплями бежала по улицам и останавливала встречных: "Разве можно отнять у матери ребенка и продать?" Но прохожие только с улыбкой пожимали плечами: "А почему же и нет?" Наконец, она добежала до судей и бросилась к их ногам: "Моего сына, моего маленького Франклина, продали чужим! Его отняли у меня!" Но судьи только расхохотались ей в лицо: "Что ж тут такого?" - "Но ведь это мой ребенок, мой!" - "А ты посмотрись в зеркало и узнаешь, почему это могли сделать!" Мистрисс Бичер-Стоу взглянула в зеркало и увидела, что она черная. Из ее груди вырвался нечеловеческий вопль... и она проснулась. В ужасе от виденного сна, с сильно бьющимся сердцем, кинулась мистрисс Бичер-Сгоу в комнату своего сына и увидела, что маленький Франклин спокойно спит. Около его колыбельки сидела черная Китти, его нянька, и горько плакала. Мистрисс Бичер-Стоу в первый раз увидела негритянку, которая плачат, хотя ее никто не бьет. "Что с тобой, Китти?" - спросила она с удивлением. - "Простите мои слезы, масса, - с испугом отвечала черная Китти, - не беспокойтесь, я не разбужу ими маленького хозяина. Я плачу потому, что сегодня продали моего сына. Это приказал сделать большой хозяин; он сказал: "Продайте маленького Тома, Китти тогда будет свободнее и лучше будет ухаживать за моим сыном". И вот... моего ребенка... отняли у меня и продали"... Слезы не дали черной Киття говорить далее, - но у г-жи Бичер-Стоу сердце сжалось от ужаса. Она понимала, что чувствует черная Китти. Она кинулась в спальню своего мужа:
- Ты приказал продать маленького Тома?! Ты?! Пусть сейчас же вернут матери ее дитя!
- Но сделка совершена по всей форме! - отвечал ей муж, совсем как во сне.
Тогда мистрисс Бичер-Стоу воскликнула с негодованием: - Но ты президент! Ты должен уничтожить эти варварские законы, по которым можно отнимать детей у матерей и продавать их!
И кинувшись к ногам своего мужа, рыдая, она рассказала ему свой сон.
- Сделай это! Уничтожь эти ужасные законы! Сделай это ради нашего маленького Франклина! Пусть за него будут молиться тысячи тысяч детей!
Мистер президент не был злым человеком, но просто ему никогда в голову не приходило подумать, что должен чувствовать негр, когда его продают.
Рассказ жены перевернул его сердце. А что, если негры чувствуют то же, что и белые? Ведь вот и они плачут не только тогда, когда их бьют... То, что он думал вслед за этим, не дало ему заснуть во весь остаток ночи, и утром, придя в парламент, он сказал:
- Баста! Негры такие же люди, и никто больше не смеет ни продавать, ни покупать черных, как не смеет продавать и покупать белых! Негры свободны.
Конечно, хозяева не так-то скоро отказались от "черного скота". Но президент двинул на них войска. Это была страшная война! Много крови пролилось, но больше за то не льется ни крови, ни слез бедных негров. Они были освобождены. Так вот кто была мистрисс Бичер-Стоу. Жена президента, джентльмен. И это так же верно, как и то, что я негр, и что я свободен!
- Ха, ха, ха! - расхохотался негр, чистильщик сапог в Чикаго, когда я рассказал ему все это. - Негритянка Бичер-Стоу - жена президента Соединенных Штатов! Ха, ха, ха! Славно же подшутили над вами, джентльмен. - Как, разве мистрисс Бичер-Стоу?.. - Была ли она негритянкой? Как я - негр. Если вам угодно, я готов даже рассказать всю историю с начала до конца. Она была негритянкой и притом была такой красавицей, какие попадаются только между негритянками, да и то не часто. Ее хозяин, мистер Том, был одним из тех, которые не любят шутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9