Погрузил Василий свое добро на телегу и поехал в то село, где жила девица-красавица. Подъехал к ее дому, а там ставни закрыты, и плач на все село стоит. Взошел Василий на порог и говорит:
- Не плачь, батюшка, не плачь, матушка. Могу я вашу дочь вылечить. Позвольте мою телегу у вас во дворе поставить, а я мигом за лекарством сбегаю.
Побежал Василий на кладбище, поднял белый камень, нашел черную жабу, убил ее, высушил, перетер в порошок, сварил на молоке и принес девице-красавице.
Выпила девица один глоток - побелело лицо, выпила второй - открылись глаза, выпила третий - встала на ноги и пошла по комнате как ни в чем не бывало.
Обрадовались отец с матерью и отдали дочку Василию в жены.
Вернулся Василий домой с добром, с конем, с молодой женой, и зажили они без нужды, без горюшка.
Услыхал об этом брат Ефим и прибежал к Василию. Принял его Василий по-хорошему. Посадил за стол и начал угощать. Ефим ест, пьет и выспрашивает:
- А скажи, брат, с чего ты так разбогател?
- А ты пойди туда, куда меня посылал - там все и узнаешь.
Прибежал Ефим домой и кричит жене:
- Эй, жена, суши сухари, клади в суму. Пойду туда, куда Макар телят не гонял: хочу разбогатеть.
Пришел Ефим к болоту, ступил левой ногой - вязнет, ступил правой - вязнет. А обеими скакать побоялся. И начал Ефим кричать:
- Эй, ты, старуха на болоте! Выйди-ка сюда, дело есть.
Старуха выглянула из окошка, увидала человека на берегу и спрашивает:
- Чего орешь, невежа?
- Эй, ты, старая ведьма! Это ты тут богатство направо-налево раздаешь? Сделай меня паном, а нельзя - так хоть полупаном. Да живей поворачивайся, а то мне некогда!
- Ладно, - сказала старуха. - Больно ты скорый. Иди под мост и сиди там до полуночи. Что услышишь, то и делай. Быть тебе либо паном, либо полупаном.
Захлопнула старуха ставни, а петушка Ефиму не дала. Побежал Ефим под мост, сел и стал ждать. Ждал-ждал. В самую полночь прибежали воры-разбойники, застучали подковками: туп-туп-туп! Остановились на середине моста, прислушались. А у Ефима сердце - тук-тук! Тук-тук!
Вот один вор другому и говорит:
- А не знаешь ли ты, братец, кто это у нас под мостом сидит?
- Это, наверно, тот самый, кто наши тайны подслушал и все наши дела испортил.
- Давайте-ка мы его наградим за это как следует.
- Давайте.
А Ефим из-под моста как крикнет:
- Наградите меня, братцы, я только этого и дожидаюсь!
Вытащили разбойники Ефима из-под моста и спрашивают:
- Чем же тебя, дружок, наградить? Ефим от радости весь дрожит:
- Братцы, голубчики, сделайте меня паном! А нельзя - так хоть полупаном.
- Ладно, - сказали разбойники.
Накинулись они на Ефима, стали его под бока колотить и приговаривать:
- Вот тебе пан!
- А вот тебе полупан!
- Вот тебе пан!
- А вот тебе полупан!
Насилу Ефим от них ноги унес.
ДОМНА.
ыла Домна стара, седа да беззуба. Не было у Домны ни кола, ни двора, ни сына, ни дочери. Зато было у Домны великое умение - людей веселить, притчи складывать, загадки отгадывать.
За это ее люди поили-кормили, и везде ей рады были.
Шла однажды Домна мимо баринова дома. А на крыльце сидела барыня и скучала. Подошла Домна и запричитала:
Слетала б я к черным галкам
Наградили б меня полушалком,
Сходила бы к пестрой свинке
Получила б у ней ботинки.
Была бы мне старой обужа-одежа...
Барыня засмеялась и приказала слугам вынести Домне старый полушалок и рваные ботинки.
- А скажи, бабуся, умеешь ты знахарить? А Домна в ответ:
- Пусть меня гром ударит, ежели не умею знахарить.
- А можешь моего барина от великой болезни вылечить?
- Пусть мне провалиться на месте, ежели не вылечу от любой болезни!..
Повела барыня Домну к себе в спальню. А там на пуховой перине, под атласным одеялом лежал барин и тяжко вздыхал.
Вокруг него сидели звездочеты-знахари заморские, бородами качали, по звездам гадали, баринову болезнь определяли.
Один говорит - святой дух, другой бормочет - адский круг, третий кивает на домового, четвертый - на водяного. Спорят-спорят, один другого переспорить не может.
Подошла Домна к бариновой постели, глянула на него и зашамкала:
Плещет море-океан,
В море плавает сазан.
У того ли сазана
Кость остра, да не видна.
Нынче в горле кость стоит,
Горлу охнуть не велит...
Кинулись тут звездочеты-знахари, открыли барину рот, а там и впрямь рыбья кость стоит. Видно, барин за обедом подавился.
Стали звездочеты спорить, как ту кость из горла достать. Один говорит спрыснуть с уголька, другой - сбросить с потолка, а самый старый звездочет бородой тряхнул и промолвил басом:
- Кость эта адскою силою внутрь введена и достанет ее только смерть одна...
Барыня - ax! - и хлоп на пол. А Домна говорит:
- Хоронить барина не к спеху, выйдет косточка от смеха.
Кинулась барыня к Домне:
- Бабуся, миленькая, вылечи барина, я тебя озолочу.
А Домна в ответ:
Обещалась лисица
Приласкать голубицу.
Остался от ласки звериной
Один только пух голубиный...
- Ладно, барыня, не убивайся, вылечу твоего барина, только поклянись перед миром, что будешь исполнять, что прикажу.
- Буду, бабуся, клянусь тебе.
- Ну ладно. Есть ли у вас бочка с дегтем?
- Есть.
- Несите сюда. Принесли.
- Есть ли у вас старая перина?
- Есть.
- Принесите ее и распорите. Принесли и распороли.
- Подымите бариновы подушки, чтобы ему все видно было. Подняли.
- А теперь, барыня, покажи, как лягушки в болоте от цапли прыгают.
Барыня круть-верть, не хочет лягушкой прыгать, а Домна свое:
- Взялась за два гужа, не говори, что не дюжа. Прыгай, барыня, в деготь, ежели хочешь барина спасти.
Делать нечего, как была барыня в кружевах, так и прыгнула в бочку с дегтем. Вылезла черная-черная, черней трубочиста.
А Домна опять:
- Покажи, барыня, как сивка-бурка весной по траве катается.
Барыня и туда и сюда, а Домна не отступается:
- Назвалась, барыня, груздем - полезай в кузов. Хочешь барина сберечь, катайся, барыня, по перине.
Ничего не поделаешь: барыня - бух в распоротую перину... Встала чучело чучелом - не петух, не курица, слепой глянет, зажмурится.
А Домна не унимается:
- Покажи, барыня, как на балу кадриль танцуешь. Пошла барыня кадриль танцевать, вся в перьях да в дегте. Звездочеты, слуги, прислужники - все так и попадали на пол со смеху. Глядел-глядел барин, покраснел с натуги да как расхохочется, так у него кость из горла и выскочила. Смеется барин, аж постель трясется.
Тут барыня как завизжит, как затопочет на Домну ногами:
- Пошла вон, старая! Как смела меня, барыню, перед миром так опозорить?!
Поклонилась Домна барину с барыней и пошла прочь со двора.
В ту пору пропало у царя кольцо самоцветное, драгоценное. Кинулись на поиски все царевы сыщики, искали-искали, за сто верст кругом все перевернули. ничего не нашли.
И дошел до царя слух о старой Домне, что умеет, мол, она людей угадывать, болезни лечить, пропажу находить.
Приказал царь привести к нему Домну. Поехал за Домной в деревню сам царский возница. А этот возница вместе с царским поваром кольцо-то и украли.
Решил возница проверить - верно ли, что Домна такая отгадчица. Положил в телегу дров, закрыл их сеном и поехал в деревню за Домной.
Встречает на дороге седую старушку:
- А не укажешь ли, бабуся, где тут Домна-отгадчица живет?
- Между небом и землей, стоит сама перед тобой, - ответила Домна.
- А, это ты и есть! Ну, вот и хорошо. Поедем со мной, Домна, к царю-батюшке, он тебя ко двору требует.
Вздохнула Домна:
- Привалило горюшко на седую головушку. Садись, Домна, на сухие бревна...
"Догадалась, окаянная", - подумал возница в испуге.
Приехали ко дворцу. Повел возница Домну на кухню. Повар тоже решил Домну проверить - подал ей жареную ворону под соусом.
Оглядела Домна царскую кухню и зашамкала:
- Залетела ворона в царские хоромы, да не знает, как вырваться.
Испугался повар:
- И впрямь старая все отгадывает. Этак она и нас с головой выдаст.
Отвели Домну в горницу, заперли двери и стали ее допрашивать:
- Знаешь ли ты, бабка, зачем тебя к царю вызвали?
А Домна в ответ:
- Не сберег царь кольца, не остался б без венца...
- Угадала! - задрожали воры и спрашивают: - Скажи, бабка, а как ты воров ищешь?
- А чего их искать, касатики? Их и так за сто верст видно, шапка-то на воре огнем горит.
Схватились воры за шапки и повалились Домне в ноги:
- Не губи нас, Домнушка, видим мы, что ты все знаешь. Скажи, куда нам кольцо подкинуть, чтобы царь нас не казнил смертной казнью? Выручи нас, Домнушка!
- Ладно, - говорит Домна, - я вас, так и быть, выручу. Есть ли у вас во дворе птица какая-нибудь приметная?
- Есть, - говорит повар, - индюк хромоногий.
- Возьмите кольцо, закатайте его в тесто и дайте тому индюку проглотить.
Так они и сделали. На другой день вызывает царь к себе Домну и спрашивает:
- Ну, старуха, найдешь кольцо - озолочу, не найдешь - поколочу.
- Не гони коня, царь, кнутом, гони овсом, - прошамкала старуха.
- Ладно, старая, не болтай лишнего, говори, кто украл мое кольцо.
Забормотала тут Домна по-индюшиному:
У вора хромая ножка,
Через нос висит сережка,
Он у мира на виду
Балабонит про балду:
- Балда-балда-балда...
- Это она про хромого индюка, - зашептали слуги.
- Что это еще за хромой индюк? Несите его сюда скорей! - приказал царь.
Принесли во дворец хромого индюка, разрезали ему живот и нашли там самоцветное кольцо.
Просиял от радости царь и говорит милостиво:
- Молодец, старая. Оставайся у меня при дворе, будешь у меня старшею судомойкою, сытно есть, сладко спать.
А Домна в ответ:
- Благодарствую на ласковом слове! Золоченая клетка соловью не утеха отпусти меня, царь, домой на вольную волю. Мне царева одежа - к лицу негожа, мне царевы корки - на потребу горьки.
И пошла Домна снова по миру сказки складывать, загадки отгадывать, людей веселить.
КРУТОГОР, ДУБОВЁР И ПОКАТИ-ГОРОШКО.
ила-была одна старушка, а у нее были три дочери-красавицы. Старшая - Арина - первая на селе рукодельница, средняя - Татьяна - первая на селе повариха, а младшая - Марина - первая на селе певунья да плясунья. Слава о трех сестрах за сто верст кругом шла.
Однажды, в самую полночь, над старухиной хатой загремел гром, распахнулись двери, всю комнату дымом заволокло. Очнулась мать-старушка, глянула - нет старшей дочери Арины, исчезла неведомо куда. Заплакала мать, заплакали сестры, но слезами горю не поможешь.
Наступила вторая ночь, заперла старуха наглухо двери и окна. Легли спать. И опять в самую полночь ударила молния, загремел гром, слетели с окон ставни, повылетали стекла, наполнилась комната дымом. Очнулась старуха и видит исчезла средняя дочь, Татьяна.
Заголосила старуха на все село, сбежались люди, кинулись кругом искать ничего не нашли.
В третью ночь поставили кругом хаты сторожей - возле каждого окна по сторожу, а у дверей - по двое. И опять в самую полночь пала над землей тьма, ударила страшная молния, загремел гром, из трубы искры посыпались, всю хату черным дымом заволокло.
Очнулась старушка - нет и Марины, точно ветром сдуло. Выбежала старушка на улицу, рвет на себе одежду, криком кричит, слезами обливается:
- Ой, горюшко мне, старой, ой, где ж мои доченьки? Ой, несите мне гроб сосновый, закройте мои оченьки, не хочу больше на свете жить, приходи, смерть моя, скорее...
Принесли ей гроб сосновый, и легла в него старушка. И пошла весть за сто верст кругом о пропаже трех сестер-красавиц. Объявила старуха - до той поры из гроба не встанет, будет смерть ожидать, пока не найдутся ее дочери.
А в далекой глухой деревушке, над крутым обрывом, жили три брата Крутогор, Дубовёр и Покати-Горошко. Крутогор был великий богатырь - левой рукой гору крутил, Дубовёр тоже не плох - правой рукой дубы воротил, а Покати-Горошко, хоть ростом мал и силенкой слаб, зато смекалкой могуч.
Жили три брата тихо-мирно и все горевали, что некуда им силу свою приложить. Дошла до них весть, что у одной старухи пропали три дочери, и сказал Крутогор Дубовёру:
- Пойдем, брат, поможем старухе, разыщем ее трех дочерей.
- Идем, - отвечал Дубовёр.
- И я с вами, - сказал Покати-Горошко.
- Куда ты, малыш? - засмеялись братья. - Нечего тебе за нами увязываться. Но Покати-Горошко настаивал:
- Берите меня, братья, с собой. Я вам пригожусь - буду у вас за разведчика.
- Ну, ладно.
Снарядились братья в поход. Взял Крутогор палицу десятипудовую, взял Дубовёр копье острое, а Покати-Горошко маленький топорик к поясу прицепил. Двинулись братья в путь.
Пришли они в то село, где старуха с дочерьми жила, и ровно в полдень вошли к ней в хату. Видят - на столе гроб сосновый, а в гробу - старуха. Сняли братья шапки. "Ну, - думают, - опоздали, скончалась бедная старуха".
Вдруг Покати-Горошко толк Дубовёра в бок:
- Гляди, брат, дышит.
Глянул Дубовер, и впрямь - старушка живая. Подошли все три брата к гробу и говорят:
- Вставай, матушка, не помирай прежде времени. Пришли мы твоему горю помочь, хотим твоих дочерей разыскать и воров наказать по заслугам.
Открыла старуха глаза и ответила тихим голосом:
- Благодарствую, родимые. Ежели вы свое слово сдержите и дочерей моих вернете, буду я вам родной матерью до конца дней своих.
И ответили братья:
- Ожидай нас, матушка, три месяца. Ровно через три месяца в этот самый час, как встанет солнце на полдень, вернемся мы к тебе с твоими дочерьми. А ежели не вернемся, значит в живых нас нет.
Вышли три брата из хаты, а куда идти - неизвестно. Стал Крутогор пороги осматривать, следы искать, ничего не нашел - все люди затоптали. Стал Дубовёр под окном глядеть, следы искать, ничего не нашел - все ветром унесло. Полез Покати-Горошко на крышу и видит - солома с одной стороны вся разметана и след на закат ведет. Соскочил Покати-Горошко с крыши:
- Идемте, братцы, на закат, дорога верная. И пошли три брата на закат через степи, холмы и горы, через пески сыпучие, через леса дремучие. И дошли братья до черного камня. Нажал Крутогор на тот камень плечом, сдвинулся камень с места, и открылся под камнем подземный ход. Глянули братья вниз - дна не видно. Крутогор говорит:
- Давайте я полезу. А Дубовёр:
- Нет, я.
А Покати-Горошко уже веревку из травы сплел:
1 2 3 4 5 6 7