Видимо, я должен продемонстрировать тебе, что я отнюдь не шучу.
Карл повернулся к Карлосу.
— Когда его привели сюда, я и в самом деле откусил один его палец кусачками. Видимо, это оказалось менее больно, чем он думал.
Он говорил спокойным деловым голосом, не обращая никакого внимания на мольбы Шаби и его бормотание, как будто он был неодушевленным предметом, а не человеком.
— Сейчас я держу в руках, — продолжал он, — и я думаю, что ты чувствуешь это щекой, большой хлебный нож. Как ты знаешь, у таких ножей зазубренные края, и поэтому я не отрежу, а отпилю твой палец. Это займет побольше времени, чем в прошлый раз, но это доставит мне и моему другу большее удовольствие, а тебе причи нит гораздо большую боль.
Пока Карл раскладывал кресло так, чтобы ему удобнее было пилить, Шаби вопил во всю глотку. Пытаясь вырваться, он вертелся всем своим нагим телом, налегал на ремни. Если бы ремни не были обшиты изнутри каким-то мягким материалом, он ободрал бы себе всю кожу.
— Пожалуйста! Пожалуйста! — умолял он. — Что вы хотите еще знать? Я рассказал вам все, все. Чего вы хотите еще? Я сделаю все, что вы скажете. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Карл обошел вокруг.кресла, прислонил заточенное лезвие к животу Шаби, а затем к его пенису и сказал:
— Я хочу, чтобы ты еще раз описал этого Брэда, и смотри не упусти ни одной подробности.
Шаби говорил в течение нескольких минут. Он уже описывал Брэда один раз. И теперь опять описал его одежду и походку, даже упомянул, что его излюбленное выражение: «никаких проблем».
— Я уже говорил, — сказал Карл, — что я человек честный. Я должен обо всем подумать, прежде чем мы решим, что с тобой делать… Пошли, обратился он к Карлосу.
— Потрясающе, — воскликнул Карлос, когда они поднялись наверх. — Сколько времени он здесь?
— Около двадцати часов, но он думает, что гораздо дольше. У нас есть там небольшой фонарь, который то светит ярче, то гаснет. Он создает иллюзию дневного света, поэтому допрашиваемый думает, что может сосчитать дни. На самом же деле мы ускоряем смену «дня и ночи», сейчас «день» тянется четыре часа. Сегодня я хочу вывести его оттуда, чтоб он мог создать фоторобот этого Брэда.
— А кто он?
— Разведчик Моссад, куратор нашего друга Шаби. Тот, о котором я тебе говорил. Шаби, повидимому, передал этому человеку какую-то информацию, которая может поставить под угрозу меня самого, мою работу и моего осведомителя в Моссад.
Карл расхохотался.
—Хотел бы я видеть их лица, когда они получат состряпанную мной информацию…
Карлос широко раскрыл глаза. Его лицо расплылось в улыбке.
— У тебя есть свой осведомитель в Моссад?
— Да. И уже давно. Больше чем десять лет.
— Иисус Христос. Десять лет, и ты только теперь сообщаешь мне об этом!
— Я бы и теперь не сообщил, если бы мог этого избежать, но мне требуется твоя помощь. Я хочу, чтобы ты вместе со мной участвовал в операции против Моссад. И поверь мне, таких операций будет еще немало.
— О чем ты говоришь?
— Эта операция только начало, Карлоc, постараемся угодить нашим заказчикам. После этого у нас будут окончательно развязаны руки. Видишь ли, у меня есть связи от Пентагона до Бундестага, но мне нужны крупные суммы денег, чтоб поставить работу на широкую ногу. И еще мне нужна база, откуда мы могли бы действовать.
— Ну что ж, я с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что со временем эта страна перестанет быть для тебя гостеприимным приютом. Она постепенно начинает сбли жаться с американцами, да и куда ей еще податься?
— Скоро мы переедем в Ливию. Мы сможем вести нашу работу из Европы и даже Соединенных Штатов. Но пока займемся неотложными делами. Я хочу устроить так, чтоб они заподозрили, будто этот Брэд и есть тот самый «крот», за которым они гоняются. В этом случае они не смогут обнаружить моего человека.
— Каким образом тебе удалось посадить туда своего осведомителя? Я слышал, что Моссад регулярно проверяет всех своих сотрудников на детекторе лжи.
— И тем не менее, мой друг, у меня есть там свой источник информации.
Карлос хихикнул.
— Принесука я вина, — сказал Карл.
Через несколько мгновений он вернулся с бутылкой охлажденного мозельского. Он подробно объяснил Карлосу, чего именно от него хочет. В данный момент он не может оставить Сирию и сам провести операцию. Но Карлос долгое время был вне игры, и поэтому риск, что его могут узнать, сведен до минимума. К тому же он сделал несколько отличных пластических операций. Карл знал, что может доверять Карлосу, хотя бы потому, что в их положении было много схожего. Оба они были изгоями общественных систем, переставших функционировать.
Глава 22

ШТАБ-КВАРТИРА МОССАД
24 сентября. 17.05
Натан стремительно вошел в здание и направился к лифту, все еще пристегивая свой значок. Из-за какого-то не очень значительного уличного происшествия он попал в пробку и на двадцать минут опоздал на свидание с Мусой.
Он еще никогда не чувствовал себя так неспокойно в этом здании. Вероятно, из-за чувства вины. Заметит ли что-нибудь Муса? Догадается ли, что он чтото скрывает? Почему он надеется, что ему удастся избежать разоблачения? Теперь ему казалось, что он действовал необдуманно, даже глупо. Дойдя до кабинета Мусы, он повернул дверную ручку и открыл дверь.
— Опаздываешь?
Муса поднял глаза от газеты, которую читал. Натан стоял на пороге, весь запыхавшийся.
— Уж не гнался ли ктонибудь за тобой? Что с тобой, черт побери?
— Ничего. Ровным счетом ничего. Я попал в пробку и боялся, что ты меня не дождешься. Вот и все.
Натан вошел в кабинет и уселся.
— Что нового, котик? — сказал Муса с нарочито веселым видом. — Как твое путешествие? Чуточку отдохнул или только и занимался что сексом?
— Всего понемногу, — сказал Натан как можно более убедительным тоном. Он знал, что отныне в отношениях с Мусой, особенно с Мусой, ему придется проявлять особую осторожность. И он чувствовал, что чтото не так.
— Итак, чего ты от меня хочешь? — спросил Натан.
Муса поднял лист бумаги.
— Мы получили сообщение от Нечистой Игры. А так же и видеопленку, на которой снят его дом.
— Ничего подозрительного?
— Я сам просмотрел эту кассету, — сказал Муса. — И не заметил ничего подозрительного. Я бы дал и тебе посмотреть, но вряд ли это имеет какой-нибудь смысл.
— Что же там видно?
— Человек возвращается домой, как обычно. Подходит к парадному подъезду. Вокруг никакой особой суетни. Все как обычно. Этот твой агент, кстати, сущий урод. Как ты выезжал с ним из города, когда его вербовал?
Муса посмеивался, обсасывая эту подробность.
— Что за шуточки? Ты что, перепил?
— Ах ты, чертова срань, мать твою! — Муса вскочил на ноги. — Никогда не смей говорить со мной так, а то я оторву тебе яйца.
— Что с тобой? Перестал понимать юмор?
С Мусой и в самом деле было что-то не так. «Он что-то от меня утаивает», — подумал Натан. И он отдал бы свою правую руку, чтобы знать, что именно.
— И что же сообщил Нечистая Игра?
После нескольких секунд молчания Натан пытался вернуть разговор в прежнее русло, между тем как Муса смотрел на
него сердитыми глазами.
Откинувшись в кресле, Муса холодно заговорил:
— Сейчас мы доберемся до этого. — Помолчав, он закурил сигарету. Своему подчиненному, однако, он не предложил закурить. — Утром ты вылетаешь в Амстердам. В аэропорту Схипхол тебя встретит Майер Алон. Ты его знаешь?
— Да, конечно. Мы работали вместе в Париже.
— Хорошо. Он отвезет тебя в Гаагу и высадит у… Тебе приходилось бывать в Гааге?
— Несколько раз. Не могу сказать, что знаю этот город хорошо, но как-нибудь сориентируюсь. Не такой уж это большой город.
— Он высадит тебя у торгового центра на Спюи. С этого момента ты будешь действовать сам, потому что знаешь, что он пустое место, когда дело идет о соблюдении правил безопасности. Ты дойдешь до дома, который находится за один квартал от музея Мауритчиус. Тебя уже ждет человек из отдела обеспечения. Как только мы закончим разговор, ты пойдешь к нему и выяснишь всю необходимую информацию о квартире.
— Никаких проблем.
— Твой агент прибудет в сирийское посольство в Гааге двадцать шестого числа. Это воскресенье.
— Разве посольство не закрыто в воскресенье?
— Я только хочу сказать, что он прибудет в этот день недели и сообщит о своем прибытии по условленным каналам. Какие это каналы? — Муса уставился на Натана. В ожидании его ответа он глубоко затянулся сигаретой.
— Он должен позвонить в Лондон и сообщить, где его можно найти. Если все будет в порядке, он спросит Брэда. Если есть какие— то проблемы, он спросит Дэнни. Этот номер автоматически подсоединен к нашей тайной сети, поэтому его сообщение может быть передано мне на квартиру. За ним не особенно следят, поэтому он может быть на месте явки через несколько часов, а то и раньше.
— Ты так думаешь? — вкрадчивым тоном спросил Муса.
— Что ты хочешь сказать?
— В своем последнем донесении, — он вручил Натану копию, — он говорит, что не может встретиться с тобой один на один, что ты должен быть с сопровождающим. И лучше всего, если это будет кто— нибудь из посольства, кого он знает. Ты только подумай: он предпочитает, что бы с тобой был военный атташе, и даже называет его по имени.
— Что это за чертовщина?
— Не спрашивай меня. Он твой агент, дружок, и по каким-то причинам не доверяет тебе.
— О чем ты говоришь? С какой стати ему проявлять недоверие?
— Послушай.
Муса ткнул пальцем в Натана и повысил голос:
— Я только знаю, что у твоего агента есть фотографии «крота», подкапывающегося под Моссад. Теперь, когда он держит эти фото в своих грязных лапах, он отказывается встретиться со своим связным один на один, требует, чтобы присутствовал еще кто-нибудь. Вот теперь и скажи мне, что происходит? — Прежде чем Натан успел ответить, он сделал театральный жест рукой. — Впрочем, не волнуйся. Я сейчас предскажу тебе, что должно случиться, и, если у тебя есть голова на плечах, сделай так, чтобы все шло по моему плану.
Натан резко встал и направился к двери. Муса замолчал и разгневанно смотрел ему вслед. Когда он взялся за дверную ручку, Муса крикнул ему:
— Куда ты, мудак? Я еще не кончил разговор с тобой.
— А я уже кончил. У меня нет ни малейшего желания копаться в дерьме. Есть дела поважнее.
— Немедленно вернись и послушай, что я тебе скажу, или…
— Или ты отрежешь мне яйца? Пошел ты знаешь куда! Если тебе нужны мои яйца, приходи за ними. Но смотри, как бы это не вышло тебе боком. Я поговорю с Амосом, пусть он знает обо всей этой чертовой истории. Как старший по операции, он пошлет за фотографиями когонибудь другого.
— Да ты просто рехнулся. Что это докажет?
— Таким образом эти фото, на которых, как ты намекаешь, заснят я, не попадут мне в руки. Я прав?
Натан открыл дверь и ступил на порог, когда Муса догнал его и схватил за руку.
— Не смей уходить, когда я разговариваю с тобой, мистер. Если тебе не нравится то, что я говорю, докажи, что я неправ. Но никогда, никогда не смей уходить.
Захлопнув дверь, Муса вернулся в свое кресло. Натан закурил сигарету.
— Хорошо, — Натан стоял подле двери, спиной к стене. — Какого же дьявола ты от меня хочешь?
— Я хочу, чтобы ты делал свою работу без дамских истерик. Существуют реальные проблемы, и я хочу, чтобы ты их решил. Можешь ли ты это сделать?
— Это что, задача на смекалку? — Натан был в бешенстве. — Вот уже много лет, как я делаю всякую грязную работу для Моссад, получил из-за этого пинок под зад от жены, каждый день ставлю на карту свою жизнь, и ты недвусмысленно намекаешь мне, что это я проклятый «крот». И у тебя хватает еще наглости спрашивать, смогу ли я сделать свое дело? — Натан подошел ближе к Мусе и ткнул на него сигаретой. — Если ты думаешь, что этот вонючий «крот» я, пристрели меня. Если ты в этом не уверен, сперва хорошенько подумай. Но до тех пор я буду делать свою работу сам, без подталкивания.
— Ты проработал здесь столько времени, Натан, а так и не понял, как делаются у нас дела. Ты разведчик и будешь делать то, что тебе говорят, или же ты станешь нашим общим врагом. А так как ты уже давно в наших рядах, ты станешь для нас самым опасным врагом. Что до меня, то я не верю, чтоб ты был «кротом», но мое мнение не может противостоять прямым доказательствам, поэтому я могу только проявить двойную осторожность. Если ты не «крот», а я предполагаю, что ты не «крот», это означает, что кто-то хочет подставить тебя. Если ты «крот», я бы не дал за твою жизнь и медной монетки. Что бы, скажи, ты сам делал на моем месте?
— А как насчет детектора лжи?
— С этой хреновиной что-то не в порядке. Если бы она работала нормально, знает Бог, мы бы уже давно отыскали «крота». Мы все часто проходим этот тест. Ты понимаешь, к чему я клоню? Сделаешь ли ты все, как я спланировал? Пора прекратить этот спор.
— Да, что я должен сделать, скажи прямо. У меня много других дел.
— Нет у тебя других дел. — Муса сделал короткую паузу. — Я объявил, что Нечистая Игра опасный агент и…
— Что, что ты сделал?
— Натан, этот человек хочет встретиться с военным атташе. Это означает, по моему мнению, что он замышляет что-то непредвиденное. Поэтому надо принять необходимые меры предосторожности. Конечно, нам придется придумать какую-нибудь легенду для атташе, чтобы он не понял, что происходит.
— Почему бы не подобрать кого-нибудь похожего на атташе?
— Я уже думал об этом, но, возможно, Нечистая Игра лично его знает. Ведь твой друг служил дипломатом.
— Но если мы перехватим его по дороге, на что нам нужен атташе? Он будет в наших руках и только потом увидит того, кого хотел. А мы заберем у него фото и выясним, что под этим кроется.
— А что, если он ведет с нами хитрую игру? — спросил Муса. — Допустим, что он придет без фото и скажет, что отдаст их лишь после того, как увидит атташе. Я бы не хотел, чтобы мы плюхнулись в лужу.
— Какие проблемы? — сказал Натан. — Мы сделаем все по-твоему. Это все?
— Да. Группа прикрытия встретится с тобой на квартире, и вы подробно обсудите весь план. Все должно идти как швейцарские часы.
— Никаких проблем. Кстати, — Натан отвернулся от Мусы, который закуривал сигарету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37