– Когда-нибудь вы поблагодарите меня за это, – сказал он.
Как он собирается поступить с ней? Он намекал на бегство, однако подверг аресту. Она скорее умрет, чем попросит пощады.
Он посмотрел на поднос с едой, несколько минут назад принесенный женой хозяина гостиницы.
– Ваш ужин остывает. Поешьте. Вам надо подкрепиться.
Но ей не хотелось есть – хотелось бросить вызов.
– Ну и герой! Мечта каждой женщины! Полагаю, вы ждете, что я поблагодарю вас за то, что вы не заперли меня в тюремной камере.
– Сожалею, что не сделал этого.
– Запомните мои слова: скорее фермеры Иллинойса выпьют всю воду из Понтшартрена, чем я поблагодарю вас… за что-либо.
– А напрасно. После ваших разговоров о найденышах и щенках вы должны просить у меня прощения за то, что разволновали моих тетушек.
– Уходите. Ступайте к вашим старухам! Она предпочла бы никогда больше не видеть женщин из семейства О'Брайен и двойника дяди Омара. Эта троица, не догадывавшаяся об истинном возрасте Индии, устроилась в другой части отеля. В какой именно? Впрочем, какая ей разница? Она допустила ошибку, ввязавшись в игру под названием «волшебная лампа». Выставила себя на посмешище, заявив о своем желании выйти замуж за Коннора. А ведь ему на нее наплевать!
Она добрела до гостиничной кровати. Села. Сдернула с головы парик.
– Если вы скажете, что мои волосы недостаточно пышные, я швырну в вас этот парик.
– Заранее трепещу, – ухмыльнулся Коннор. – Индия… вы ведь шутили, когда говорили о магии?
– Почему вы хотите от меня избавиться? Черт возьми, Коннор, неужели глупая шутка разозлила вас настолько, что вы решили арестовать меня?
– Я не мог поступить иначе. Благоразумие требует, чтобы вы оставались под арестом, пока Берк не спасет вас. Буду весьма признателен, если вы поймете меня.
Спасение? Он собирался отпустить ее?
– Я не нуждаюсь в вашей помощи, – сказала она. – Я сама сюда приехала. Сама и уеду. Только зачем уезжать в одиночку? Вызовите Зика. Я хочу видеть Зика. Он будет моим героем.
Коннор подошел к подносу. Поднял полотняную салфетку. Сказал:
– Он сражался за вашу честь вчера вечером. Это он меня избил.
Престарелый Давид набросился на Голиафа.
– Зик всегда будет моим героем, – рассмеялась Индия.
– Теперь не будет. Дут Смит видел, как мы вчера целовались, и нашептал об этом Зику.
Отлично. Великолепно. Замечательно. Однако… Индии стало жаль славного старика. И что теперь будет с Мэттом? Ему придется расплачиваться за ее выходки.
Она скрестила руки на груди. До боли закусила губу. Неужели Мэтт погибнет? Как Оноре и Стоунуолл…
Индия подошла к окну. Открыла его. И услышала пение и крики. Пели сторонники Конфедерации. Потом раздался стук колес по мостовой. Мимо гостиницы ехала коляска. Индия захлопнула окно. Вспомнилось, как стучали и скрипели колеса, когда Уинни везли на кладбище.
Нельзя допустить, чтобы из-за нее погиб и этот брат!
Кто мог дать ей надежду? Она глянула через плечо.
– Я должна увидеть Антуанетту.
– Зачем?
– Я должна ее увидеть. – Надо попросить Антуанетту использовать свои чары, чтобы спасти Мэтта, решила она. – Пожалуйста, приведите ее.
– Забудьте о ней. В последний раз я видел ее в лазарете с Пейзом и Смитом. Если вы собираетесь просить ее о помощи, то знайте, я слышал, как она сказала: «Я подозревала, что мисс Маршалл – мошенница». Она как-то раз увидела черные волосы под вашим париком.
– Отлично.
– Между прочим, вы стерли ваш пепел, когда развалились на диване. Вы себя выдаете.
– Я попала в щекотливое положение, да? – Индия присела на кровать.
– Нам следовало ждать неприятностей. – Коннор вздохнул. – Я сказал Смиту, что мы не целовались, а я просто доставал соринку из вашего глаза. Думаю, Пейз не решится назвать вас моей возлюбленной.
– Возлюбленной? Ха! Мы всегда были врагами. И оставьте ваши сладкие речи. Ненавижу ложь.
– Пейз не станет утверждать, что мы любовники.
– Конечно. Он настоящий джентльмен.
Коннор с минуту молчал. Потом сказал:
– Этот старый пень преклонялся перед вами. Он заплакал, когда Опал Лоренс сказала ему, что вы не являетесь сотрудницей Санитарной службы.
Бедный славный Зик.
– Кем он меня считает?
– Он не знает, что и думать. И заявил, что между вами все кончено.
– Но нельзя поручиться, что Зик не сообщит полковнику Лоренсу о нашей… называйте это как хотите.
– Не терзайте себя понапрасну.
– Да, конечно. Я просто выброшу это из головы. – Немного помолчав, она спросила: – Кто-нибудь говорил о моем истинном возрасте?
– Кто мог рассказать им? Я?
Она высунула язык.
– Не выношу вашего высокомерия. Мне противно смотреть, как вы расхаживаете тут… с саблей у пояса. Ненавижу вас.
Положив руку на эфес, Коннор отправил в рот кусок говядины.
– А я не испытываю к вам ненависти. Даже если попаду из-за вас под трибунал, я не стану ненавидеть вас.
– Да плевала я с высокой башни на ваши чувства…
– С высокой колокольни, – поправил ее Коннор. – На самом деле говорят так: плевал я с высокой колокольни.
– Плевала я на вас с высокой колокольни! Схватив его шляпу, свои очки и парик, она швырнула все это на вытоптанный ковер.
Расстегнув ремень и отложив саблю в сторону, Коннор подошел к кровати.
– Поговорим о нас с вами.
– Нас с вами больше ничто не связывает. То, что происходило в особняке, было спектаклем.
Если там происходил спектакль, то он продолжался и здесь. Индия мечтала о любви, не веря в ее реальность.
– Я пошутила! – выпалила она. – Просто пошутила.
– Вы заставили меня поволноваться.
– Я попросила вас вчера вечером не делать преждевременных выводов в отношении меня. Я бы не позарилась на вас, будь вы даже единственным мужчиной на свете.
Что-то промелькнуло в его карих глазах. Боль?
– Тогда зачем вы стали подыгрывать моим тетушкам?
– Ради забавы. – Индия тряхнула головой. Шпильки выпали, и волосы рассыпались по плечам. – Я здорово позабавилась, дразня вашу полоумную родню.
– Вы поступили жестоко, затеяв с ними игру. Она потянулась к подушке и, обхватив ее, бросилась на покрывало.
– Они смотрели на меня, как на тухлую рыбу.
– Но поставьте себя на их место.
– Перестаньте меня мучить!
Коннор приблизился к Индии и, обхватив ее талию, склонился над ней.
– Я не хочу унижать вас. – Выражение его лица смягчилось. – Я хочу помочь. Хочу вернуть вас вашей семье целой и невредимой.
Ее сердце сжалось. Почему он не желал большего? Почему эта дурацкая магия бессильна? Почему он еще не заключил ее в свои объятия?
И тут чудо свершилось.
– У меня тоже есть желания, – прошептал он, укладываясь с ней рядом. – Не заставляйте меня объяснять.
Он крепко прижался к ней. Провел ладонью по ее ягодицам. Она обхватила рукой его плечо. Все сомнения и тревоги, терзавшие ее сердце, развеялись, когда Коннор коснулся ее губ своими. Он застонал, целуя ее и даря ей надежду. И она пылко ответила на его осторожную ласку.
Коннор поглаживал ее самые интимные места. Индию охватило страстное желание. Она смутно осознала, что он расстегивает последние пуговицы ее лифа. Потом Коннор склонился над ней и, задрав подол ее платья, провел рукой по обтянутой чулком ноге.
– Ты такая нежная, – пробормотал он. – Как шелк.
– Зато ты твердый. – В ее голосе звучала страсть. – Ты…
– Молчи. Хоть сейчас помолчи.
Могла ли она говорить, когда он так целовал ее? Останови его! – промелькнуло у нее в голове. Он поступает дурно, играя с ее душой и телом. Однако сердце ее желало этого, во всяком случае, сейчас. Индия заставила смолкнуть голос рассудка.
С его губ сорвался стон:
– Инди.
Потом он припал губами к ее набухшему соску. Тело девушки покрылось испариной, затрепетало. Индия закричала от восторга.
Он заглянул ей в глаза.
– А ты страстная женщина.
Она страстная женщина? Это он страстный!
– Похоже, мы подойдем друг другу в постели.
– Да, в постели.
Он прижал свою затвердевшую плоть к ее ноге. Его ласковые пальцы коснулись влажных волос, проникая все глубже. Эти нескромные ласки заставили Индию затрепетать. Она вонзила ногти в плечи Коннора.
– О, Инди, моя драгоценная, – простонал он, целуя ее в губы.
Оттолкнув его, она метнулась в сторону.
– Остановись!
– Нет.
– Довольно, Коннор. Больше не надо.
– Давай воспользуемся этими мгновениями. Они быстро пройдут.
Индия встала, оправила платье. Она отвернулась, она не могла смотреть на Коннора.
– Если мы не остановимся, может появиться ребенок. Бабушка Мейбл говорила, что с женщинами такое случается в определенные дни месяца.
– Ребенок – это осложнение.
– Совершенно верно. Нам не следует осложнять нашу страсть. – Однако ей не хотелось видеть в ребенке только помеху. – Я не хочу, чтобы невинное дитя умерло вместе со мной в тюрьме.
– Ты не умрешь, Инди. Я не допущу этого. Во всяком случае, он не относил ее к разряду помех.
– Я не могу оставить здесь моего брата. Тем более теперь, когда Лоренс знает обо мне.
– Он не знает о вашем родстве.
– Мы не можем быть уверены в этом. – Ей хотелось повернуться и заглянуть Коннору в глаза, но она боялась разочароваться. – Ты поможешь Мэтту?
– Да.
Да? Ее сердце сжалось. Она с изумлением и радостью поняла, что он готов забыть о своем долге перед флагом Союза.
– Каким образом? Как ты поможешь ему?
– Будет лучше, если ты воздержишься от лишних вопросов.
Любуясь доверчивой улыбкой Индии, Коннор застегнул свой ремень. Ему хотелось сбросить с себя одежду, хотелось снова затащить Индию в кровать.
– Давай поговорим, – сказал он. – Будь готова покинуть Рок-Айленд завтра. Берк прибудет сюда днем. Он увезет тебя домой.
– А как же Натчез?
Он уже просил ее не задавать вопросов. Однако знал, что Индия должна обрести душевный покой.
– Мэтт Маршалл выйдет на свободу. Сегодня вечером. – Не совершает ли он еще одну ошибку, обещая спасти этого человека? Возможно. Однако он все же сделает это. – Твое желание будет исполнено. Я прощу его.
Она с облегчением опустилась на край кровати.
Мог ли он предположить, что полюбит Индию? Он никогда не любил, не мог дать определение этому чувству, но у него не было ни желания, ни воли бороться со своей готовностью удовлетворять все ее прихоти.
– Берк увезет вас обоих на Юг. – Куда он отсылает ее? В изгнание? Что бы ее ни ждало, она сможет опереться на его семью. – Твой брат может остановиться в Натчезе и забрать деньги.
– С Божьей помощью. И твоей. Он пристально взглянул на нее.
– Ты поступила правильно, прервав наши ласки. Ты заслуживаешь того, чтобы стать матерью при более благоприятных обстоятельствах.
– Не говори об этом. – Она облизала губы. – Не напоминай мне о том, что я вряд ли когда-нибудь стану матерью.
– Инди… Прости меня. – Он судорожно сглотнул. – Прости за все.
Она вскинула голову.
– Я еще увижу тебя?
– Мы скажем друг другу слова прощания, когда я отправлю тебя с Берком.
Ему нестерпимо хотелось сказать что-то еще, вымолить неуместные обещания, но он пересилил себя.
– Доброй ночи, Индия.
Положив руки на плечи Коннора, Индия посмотрела ему в глаза.
– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты поступился из-за меня своими принципами.
Он провел большим пальцем по ее губам.
– Мне не нужна твоя благодарность, но я хочу знать… ты любишь меня хоть немного?
Она потупилась.
– Я никогда тебя не забуду.
Глава 15
Поверив в то, что Мэтту не придется расплачиваться за ее грехи перед Союзом, Индия заснула. Она увидела во сне Коннора, лежавшего рядом с ней на кровати, и смутные очертания волшебной арабской лампы.
Открыв глаза, она вернулась в реальность, вернулась в темноту. Когда она шагнет на палубу «Дельты стар», Коннор превратится в воспоминание. Острая боль пронзила ее сердце.
Ей вдруг стало холодно. Она поднялась, чтобы растопить печь и умыться. Озноб не проходил. Озноб, порожденный сознанием того, что сегодня она увидит Коннора О'Брайена в последний раз.
Она грустила до рассвета. Внезапно закричал петух, и почти одновременно кто-то постучал в дверь номера.
– Кто там?
Пусть это будет Коннор! Или хотя бы Мэтт!
– Феб О'Брайен.
Не зная, рассказал ли Коннор своим теткам о ее маскировке, Индия протянула руку к парику, валявшемуся на вытертом ковре. Нет, к черту! Индия открыла дверь. Сейчас она выглядела, как двадцатичетырехлетняя молодая женщина, которая спала в одежде.
– Господи! – Стоявшая в коридоре Феб едва не выронила чемоданчик, который держала под мышкой, а также поднос с куском хлеба и чайником. – Кажется, я ошиблась номером.
– Вы не ошиблись. Проходите. Поставив поднос на комод, Феб спросила:
– Кто вы?
– Индия Маршалл.
Тетя Коннора звонко рассмеялась. Индия приложила палец к губам.
– Тише, не то вас услышит вся гостиница.
– Жизнь преподносит сюрпризы, – сказала Феб, пристально разглядывая Индию. – Вчера вы нас очень напугали.
– Извините. Я вела себя ужасно.
– Да, но я на вас за это не в обиде. – Феб поставила на пол чемодан. – Коннор прислал ваши вещи.
Конечно же, он не пожелал тратить время на прощание. Грустная мысль.
– Давайте попьем чаю, – произнесла Феб бодрым тоном. – Я хочу узнать о вас как можно больше. – Она указала на поднос. – Сделайте одолжение, займитесь этим. Все-таки вы моложе меня.
Индия принялась разливать чай.
– Пришлось подмазать булочника, – сообщила Феб. – Я дала ему пять северных долларов, чтобы он пораньше испек этот хлеб и заварил чай. Надеюсь, мои усилия доставят вам удовольствие.
Она сказала о северных долларах таким тоном, что Индия усомнилась в ее верности Союзу.
– Спасибо вам за труды. Но что привело вас в мою комнату, мисс О'Брайен?
– Дорожные планы. Коннор сказал, что мы вместе поплывем на «Дельте стар». Я решила, что нам следует подружиться, поскольку нас ждет длительное совместное путешествие.
– Подружиться? Мне бы очень этого хотелось, – призналась Индия. – Похоже, вы удивились, увидев меня сегодня.
– Верно. – Феб переломила горбушку. – Вы сторонница повстанцев?
– А вы?
– С головы до пят. Я родом из Мемфиса. Никогда не симпатизировала Союзу. Мы сражались с Георгом Третьим за право самостоятельно управлять своей страной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36