– Давай выпьем чего-нибудь, – предложила она.
До дня бракосочетания Нэн с Гарри Сеймуром оставалось всего два дня. Гарри, теперь дядя наследного принца, тем не менее отказывался проводить много времени при дворе.
Но ему пришлось, конечно, появиться в Лондоне на крестины Эдуарда и похороны Джейн. Не смотря на кратковременность его пребывания в столице, этого времени оказалось достаточно, чтобы убедиться в том, что темноволосая блестящая красавица Нэн может стать не только милой женой, но и превосходной мачехой двум его маленьким детям. Может, Гарри и уступал Тому в привлекательности, а Неду в проницательности, но он был обаятелен и обладал удивительным чувством юмора.
– Нет, это не пойдет, – заявила Нэн, отшвырнув ногой очередные тряпки.
Горничная принесла вино, и Нэн, взяв один из бокалов, отпила из него.
– Господи, как же я рада, что ты приехала, Морган! Два года! Я готова была сама к тебе ехать.
Морган ничуть не меньше Нэн была рада своему возвращению ко двору. Они прибыли лишь десять дней назад. Джеймс немедленно занялся хозяйственными делами, многочисленными закупками, а Морган помогала Нэн с приданым. Церемония должна была состояться в Вулф-Холле, а торжественный прием на следующий день после нее.
Опираясь на палочку, в комнату торжественно вплыла тетушка Маргарет.
– Что такое?! Девочки, вы опять пьете вино! Похоже, будете навеселе еще до начала праздника!
За последнее время тетушка похудела, словно высохла, но Морган была так рада ее видеть, что ничего не замечала.
Тетушка, впрочем, тоже взяла бокал и опустилась на кровать рядом с Морган.
– Нам надо поговорить, – обратилась она к племяннице. – О Фокс-Холле. Я собираюсь жить вместе с Нэн и Гарри. Моя дочь снизошла до своей жалкой матери. – И она краем глаз глянула на Нэн, которая с деланным безразличием примеряла туфельку. – Поэтому прошу тебя сделать необходимые распоряжения по поводу имущества и сообщить об этом Томасу Кромвелю. Фу, даже имя его противно произносить!
– Осторожнее, мама, – предостерегла Нэн, – под кроватью могут прятаться шпионы.
– Вот и хорошо, – огрызнулась тетушка Маргарет и вновь обернулась к Морган: – Все свое имущество я уже вывезла. Если у вас с Джеймсом найдется время, непременно загляните в Фокс-Холл.
Морган кивнула. Она понимала, что с родительским домом нужно что-то делать, но не могла привыкнуть к мысли, что там ее никто больше не ждет.
– Поговорю с Джеймсом, – пообещала Морган.
Морган ехала рядом с Томом. Джеймс впереди с Недом Сеймуром и Нэн. Все они направлялись в Вулф-Холл.
– Прекрасная погода для свадьбы, – заметила Морган. – А правда, что король уже подыскивает себе жену?
– Многие убеждают его в необходимости этого, по крайней мере, твой дядя, – ответил Том. – Генрих так убивается по Джейн, что кажется, будто его сердце навеки разбито.
– Он так сильно ее любил? Я видела принца Эдуарда только раз. Он спал и выглядел таким бледненьким.
– Он похож на Джейн. Думаю, ты могла бы захватить своих мальчиков в Вулф-Холл.
Морган объяснила, что они собираются пробыть там всего несколько дней и малышам лучше находиться в Хэмптон-Корте.
– Они слишком малы, чтобы участвовать в свадебных церемониях, – добавила она.
– Кстати, о свадьбах. Ты слышала, что Ричард Гриффин женился?
Морган округлила глаза.
– Нет. И кто эта счастливица?
– Он женился на Маргарет Говард две недели назад, – глядя в сторону, сказал Том. – Сейчас они отправились в свадебное путешествие в Уэльс познакомиться с его матушкой.
– Странно, но я ничего об этом не слышала. Была полностью поглощена приготовлениями к свадьбе Нэн.
Том натянул поводья, сдерживая коня, чтобы едущие впереди не расслышали его слов.
– Он в самом деле тебе небезразличен, Морган?
Она нахмурилась, внимательно изучая рисунок на своих перчатках. С Томом она могла быть совершенно откровенна.
– Не знаю. Я чувствовала расположение к Ричарду, но, разумеется, не была в него влюблена, как в Шона. Просто испытывала к Ричарду физическое влечение. Ты меня понимаешь?
Том кивнул:
– Да, вполне. А что ты чувствуешь к Джеймсу?
– Это допрос?
– Именно так, – усмехнулся он.
– Джеймс – мой муж, и этим все сказано.
Слава Богу, подумала Морган, что он не спросил о Френсисе…
Нэн и Гарри Сеймур обвенчались семнадцатого мая в фамильной часовне Вулф-Холла. Тетушка Маргарет и Морган прослезились, Нед и Том хохотали, а все остальные, за исключением Джеймса, напились и веселились как могли. Свадьба удалась.
Двадцать первого Джеймс и Морган вернулись в Хэмптон-Корт. Тогда же Морган предложила обсудить проблему Фокс-Холла. Джеймс согласился, что необходимо ввести в курс дела Томаса Кромвеля, и тотчас же отправился к нему. Кромвель не возражал против передачи поместья Морган и советовал ей не тосковать по опустевшему старому дому и не возвращаться туда.
– Я думаю, он искренне сочувствует тебе, – сказал Джеймс.
– Возможно, – ответила Морган, но подумала, что пока не готова вернуться в Фокс– Холл.
Глава 15
На Рождество Морган пригласила в Белфорд «всю округу», как заметил Джеймс, и, хотя ворчал по поводу излишних затрат на вино и закуски к праздничному столу, позволил Морган сделать все по ее усмотрению. Он понимал, что она не согласится провести все праздники в одиночестве.
Длинную галерею украсили ветвями сосны и тиса, венки переплели красными атласными лентами, а в камин засунули десятифутовое рождественское полено. Слуги принарядились, а Морган выбрала в качестве рождественского наряда красное бархатное платье.
Поскольку гости собирались издалека, они планировали задержаться на несколько дней. Среди приглашенных были и лорд и леди Латимер. Джеймс с большой неохотой согласился пригласить их, но Морган настояла на своем. Лорд Латимер превратился в старого больного человека: он страдал не только физически, но и морально после разгрома паломничества. Ему нелегко было добираться до Белфорда по заснеженным дорогам, но леди Латимер была не менее настойчива, чем Морган, и считала, что они могут позволить себе повеселиться на Рождество. Лорд Латимер был настолько предан своей рыжеволосой Кэт, что беспрекословно последовал за ней.
Но в Рождество 1538 года он чувствовал себя хуже, чем обычно. Совсем недавно стало известно о новом бесчинстве, учиненном людьми Кромвеля, еще более чудовищном: была осквернена гробница Томаса Беккета в Кентербери.
Пока остальные пели рождественские гимны и пили горячее вино, лорд Латимер сидел у окна, кутаясь в меховую накидку, и рассказывал Морган о случившемся. Кипя от возмущения, она ушам своим не верила. А лорд Латимер ровным голосом повествовал о том, как солдаты вывезли два ящика драгоценностей и множество прочего добра. Затем отодвинули могильную плиту и вышвырнули прах Беккета.
– Говорят, – подытожил Латимер, – что король собирается объявить этого святого человека бунтовщиком.
– Господи Иисусе! Ведь Беккет умер четыреста лет назад! Это безумие!
Латимер кивнул:
– Но он в свое время осмелился выступить против короля, а Генрих полагает, что такое преступление не имеет срока давности.
Морган печально склонила голову.
– Но почему вы рассказываете все это мне? Вы, должно быть, знаете, как мой супруг относится к подобным действиям короля.
Латимер плотнее закутался в плащ.
– Ваш супруг мирится со всем этим, возможно, даже одобряет, но вы-то нет. Я припоминаю, как вы были расстроены, даже потрясены, разорением монастыря неподалеку от Снейп-Холла.
– Я тоже хорошо помню эту историю. Несчастный старый монах…
– Есть кое-что еще, что вам следует знать, моя дорогая. Помните Маргарет Поул, графиню Солсбери?
– Старую графиню? Я встречалась с ней лишь однажды, но знаю, что они дружны с моей тетушкой Маргарет.
– Она в Тауэре.
Морган онемела. Графине было под семьдесят. Но она все еще оставалась крепкой и стройной, полной отваги, как дюжина мужчин.
– Она из Плантагенетов, а Генрих решил избавиться от всех представителей королевской крови в Англии. В прошлом месяце были приговорены к смертной казни маркиз Эксетер и лорд Монтегю.
– Боже правый, значит, теперь уже не важно, что вы совершили, главное – кто вы по происхождению. Никто не может чувствовать себя в безопасности?
Лорд Латимер взял ее за руку и, видимо, хотел успокоить, когда заметил свою супругу, направлявшуюся к ним.
– Хватит прятаться по углам, – радостно затараторила она, – только вы двое не поете. Пойдемте, мой дорогой, я устрою вас поближе к огню. Нужно веселиться, скоро полночь, приближается час Рождества.
Лорда Латимера усадили в кресло у камина, Морган, стоя рядом, выводила рождественские гимны, но на душе у нее было тяжело.
К марту стало ясно, что Морган вновь беременна. Она решила сказать об этом Джеймсу за ужином, но тут в детскую вбежала Полли.
– Госпожа, – запыхавшись, начала она, – тут Уилли с известием для вас.
Морган сначала не поняла, о ком она говорит, но потом припомнила: Уилли был одним из слуг Френсиса. Она передала Эдмунда Агнес, строго-настрого приказала Робби оставаться в детской до ее возвращения.
Морган помчалась по коридору. Боже милосердный, неужели что-то случилось с Френсисом? Когда она добежала до двери, где ее ждал Уилли, сердце Морган едва не выскочило из груди.
– Что случилось, Уилли? Говори немедленно!
Уилли явно скакал без отдыха. Одежда его была покрыта грязью, из-под ботинок на пол натекла лужа. Он пал на колени, склонив голову:
– Мастер Френсис покорнейше просит вас отправиться вместе со мной в Карлайл, госпожа Люси при смерти.
– Люси! – Морган внезапно почувствовала облегчение, тут же сменившееся страхом и потрясением. – Что произошло?
– Она ждала ребенка, уже на четвертом месяце, и случился выкидыш. Неделю назад.
Уилли, безмерно любивший и хозяина, и хозяйку, разрыдался.
Морган была в недоумении:
– Но ведь ей запретили иметь детей! Это безумие!
Она прижала руки ко лбу. Как мог Френсис допустить еще одну беременность, как посмел быть настолько эгоистичным, как он мог… Морган попросила Полли накормить Уилли и повела его в библиотеку.
Она усадила Уилли за стол, когда услышала в коридоре шаги Джеймса.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил он Уилли, едва переступив порог.
Морган тут же вмешалась:
– Люси при смерти и просит меня приехать.
– Ты никуда не поедешь, – произнес Джеймс тоном, не терпящим возражений.
– Поеду, – так же спокойно ответила Морган, глядя мужу в глаза. – Должна поехать – и поеду.
– Я запрещаю тебе, Морган, – едва сдерживая ярость, заявил Джеймс.
Морган почувствовала, как от страха подкашиваются ноги, но гнев оказался сильнее.
– Меня зовет не Френсис, а Люси. Я не могу отказать в последней просьбе умирающей.
Она повернулась к Уилли и как ни в чем не бывало принялась расспрашивать его о жизни в Карлайле. Через некоторое время она услышала звук удаляющихся шагов Джеймса и с облегчением опустилась в кресло напротив Уилли.
Маленький караван шел всю вторую половину дня и всю ночь. Там, где не было дороги, пробирались овечьими тропами. Двигались с приличной скоростью, что заставляло Морган порой беспокоиться о будущем ребенке. Как она может так рисковать ради благодарной улыбки умирающей женщины? Может быть, Люси уже скончалась. Морган беспрестанно молилась, не обращая внимания на дождь и ветер, дувший прямо в лицо. Уилли скакал впереди, следом за ним Полли и двое слуг из Белфорда. Морган неохотно прихватила с собой людей, поскольку знала, что Джеймс может сурово наказать их, когда узнает, что они сопровождали свою хозяйку в Карлайл.
Морган гнала прочь эти мысли и думала лишь о том, что ждет ее впереди, в поместье Френсиса. Синклер-Хаус, как его называл Уилли.
Небольшой каменный дом стоял в окружении кленов и в прозрачном свете наступающего утра казался довольно мрачным и приземистым.
В дверях их встретили слуги. Морган сбросила плащ кому-то на руки. От долгой скачки все тело ныло. Морган успела заметить, что ни у кого пока нет траурных повязок на одежде.
– Где мастер Френсис? – спросила она.
Френсис был рядом со своей женой, он не отходил от нее с первой минуты болезни. Морган потребовала, чтобы ее немедленно проводили к ним.
В комнате было довольно темно. Лицо Люси пламенело на фоне белых подушек, вокруг глаз залегли тени.
– Люси! – Морган опустилась на колени у кровати.
Френсис открыл окно. Он искоса глянул на Морган, но не произнес ни слова. Люси слабо улыбнулась, губы ее пересохли и потрескались.
– Ты пришла, – прошептала она, кладя руку на плечо Морган.
Морган накрыла ее тонкие горячие пальцы своими. Из-за спины Морган Френсис проговорил:
– Я оставлю вас вдвоем ненадолго.
Морган посмотрела ему вслед, едва сдерживая ярость.
Люси попросила воды.
– Меня все время мучает жажда, – пожаловалась она. Затем, откинувшись на подушки, продолжила: – Я знаю, о чем ты думаешь. Я заметила, каким взглядом ты проводила Френсиса. Но он не виноват. Я обманула его, Морган.
– Люси, умоляю, не вини себя…
– Я обманула его. Я знала, что он очень хочет еще детей. А у меня почти не было проблем с первыми, вот я и подумала, что доктор Уимбл может ошибаться. Поэтому однажды ночью сказала ему, что сегодня мы можем заниматься любовью, не опасаясь последствий… но это было неправдой. Ты не должна его обвинять. Он очень хороший человек, несмотря на… некоторые вещи. – Она в изнеможении закрыла глаза, затем, собравшись силами, продолжила: – Во Френсисе я нашла все, о чем мечтала. Сначала он не любил меня, но я-то любила его всегда. Со временем он полюбил меня, всегда был добр и внимателен. И весел…
Голос Люси упал почти до шепота, и Морган умоляла ее остановиться, пощадить себя.
– Нет, – прошептала Люси, – я должна сказать это: очень важно, чтобы ты поняла. Я всегда была болезненной. Мои родители думали, что я долго не проживу. Но все обошлось, и во многом благодаря Френсису. Но он бывает суров. Как бы это объяснить? Нет, не жесток, я вовсе не это имею в виду. Бывает, что я не могу удовлетворить его так, как ему хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47