Ее тело взяло верх над разумом, вот и все. Даже сейчас оно жаждало его ласк.
Теперь уже не имеет значения, будет ли она спать в другой комнате или в одной с ним постели. То, что сейчас произошло, ясно показало, что Маклин может взять ее где угодно и когда угодно и она с готовностью позволит ему это.
Да, Эвин был прав. Она не в силах противостоять этому коварному обольстителю. Она просто обязана исчезнуть из Кинлохлевена сегодня ночью, иначе будет поздно. Ни о каком аннулировании брака она потом уже не сможет заикнуться.
Джоанна спустилась вниз с сеновала и выскочила из конюшни. Ей необходимо было срочно найти военачальника Макдональдов и сказать ему, что согласна бежать сегодня же. Они с Эндрю воспользуются потайной лестницей, их отсутствия никто не заметит до того момента, пока Маклин не придет в свою спальню и не обнаружит, что его невеста исчезла. Тогда он начнет ее искать, но будет уже поздно.
Представление, поставленное по сюжетам античных мифов, прошло с большим успехом. В нем принял участие сам король Джеймс и его придворные. Они изображали греков, которые шли к храму. На костюмы для них пошли практически все простыни и скатерти, которые нашлись в замке. Лаклан любезно согласился играть роль Зевса, а Кейр изображал брата громовержца, Посейдона. Из леди Эммы вышла великолепная Афродита, а леди Беатрис была Герой.
К всеобщему удовольствию, Иден довольно убедительно сыграла Персефону. Ее Персефона была капризной и раздражительной, здесь Иден даже не пришлось притворяться. И хотя Сьюмас, играющий Гадеса, не смог без посторонней помощи унести пышнотелую богиню – Фичер наотрез отказался в этом участвовать, – в картонной короне и с черным картонным скипетром в руке он выглядел прекрасно.
Но в центре внимания, несомненно, был лукавый Пан, который играл на свирели и вел всю процессию из большого зала во двор, а потом опять в зал. Сверкая синими глазами, этот проказливый бесенок нацепил на Рори гирлянду из весенних цветов, сделав из грозного Маклина красавца Нарцисса.
– Сам виноват, – прошептала Джоанна своему мужу, закрепляя у него за ухом букетик колокольчиков, – надо было соглашаться на тогу.
Рори наблюдал за представлением с растущим нетерпением, которое не укрылось от его зорких братьев. Конечно, никто, кроме молодоженов, не мог знать о том, что произошло в супружеской спальне прошедшей ночью, поэтому мужчины обменивались обычными для этой ситуации шуточками. Всем было понятно нетерпение жениха, ожидающего второй ночи с молодой женой.
Когда представление, наконец, закончилось, Рори вздохнул с облегчением. Теперь он мог с чистой совестью извиниться и удалиться в свою спальню. Однако, когда он поднялся, Джоанны нигде не было видно. Рори гадал, заметила ли она, что все ее вещи возвращены на свои места в их спальню.
С того момента, как они расстались в конюшне, у Рори не было возможности остаться с ней наедине. Каждый раз, когда они встречались взглядами, Джоанна вспыхивала, но отвечала немногословно, только чтобы соблюсти приличия. Это было странно, если учесть то, что совсем недавно произошло между ними.
Поднимаясь по лестнице, Рори улыбался, представляя себе Джоанну, ожидающую его на широкой кровати среди подушек. Однако, войдя в спальню, он обнаружил, что вещи Джоанны здесь, а вот самой ее нигде не видно. Ее упрямство начинало его раздражать. Он сжал челюсти, резко повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Рори шел по коридору третьего этажа, открывая одну дверь за другой, но все они были пусты. Его раздражение росло с каждым шагом. В конце коридора находилась комната, в которую Джоанна еще днем перенесла свои вещи.
Покрывало на постели было не смято, сюда явно давно никто не заходил.
Рори подскочил к окну и рывком открыл ставни. Все было тихо, но какое-то движение у ворот привлекло его внимание. Он увидел группу монахов-францисканцев на лошадях, которые подъехали к воротам. Их лица скрывали низко надвинутые капюшоны. В середине этой группы была одна монашка, лицо которой также было скрыто под капюшоном. Стражники у ворот перекинулись несколькими словами с монахами и пропустили их в ворота.
Монахам было недалеко ехать – их монастырь находился совсем рядом. Рори из окна была видна колокольня. И все-таки странно, что монахи уехали ночью, не дожидаясь рассвета.
Железные подковы прогрохотали по мосту, потом их стук стал тише, пока не замер вдали. И тут на Рори снизошло прозрение. Благодаря какому-то шестому чувству он догадался, кто была эта монашка. Выскочив из комнаты, он бросился к лестнице.
– Фичер! – рявкнул он в темноту и, не дожидаясь ответа, быстро прошел в свою спальню.
После взбучки, которую он устроил Эндрю прошлой ночью, Рори был уверен, что дерзкий юнец не посмеет повторить попытку увезти Джоанну. Вряд ли он решился бы на это сам. Рори готов был поставить сундук золотых на то, что идея переодеться монахами принадлежала Джоанне. У Эндрю просто не хватило бы ума на такое. По-видимому, это она уговорила своего юного кузена повторить попытку.
Проклятье! А он тоже хорош! Вместо того чтобы ухаживать за собственной женой, пытаясь соблазнить ее, надо было сразу воспользоваться своими правами, как только представилась возможность. Да хотя бы сегодня днем! Тогда ничего бы этого не произошло. Но теперь все, хватит! Больше он не станет изображать из себя дурака!
В дверь заглянул Фичер:
– Что случилось?
– Найди Лаклана и Кейра, – прорычал Рори. – Скажи им, чтобы ждали меня в конюшне. И пусть не мешкают!
Фичер коротко кивнул:
– Что-нибудь еще?
– Оставляю Кинлохлевен на тебя, – сказал Рори, надевая пояс с мечом и пристегивая кинжал. – Проследи, чтобы все наши люди вооружились и немедленно заняли свои посты. Будь готов к тому, что Эвин Макдональд может предпринять попытку отбить у нас замок.
– В присутствии короля это будет открытый бунт, – хмуро заметил Фичер.
– От Макдональдов я могу ожидать всего, даже открытого бунта, – буркнул Рори. – Как только мы с братьями уедем, подойди к его величеству и расскажи о том, что случилось.
Фичер обвел взглядом пустую спальню.
– А… собственно, что случилось?
Рори схватил со стола свои рукавицы и ринулся к двери.
– Кроме того, что я бросаю своих гостей, – с холодной яростью сказал он, – произошло еще кое-что. Моя жена сбежала со своим идиотом-кузеном.
18
Они обнаружили, монахов возле мельницы Рэннок. Тела лежали на заросшем травой берегу реки, где, по-видимому, монахи остановились, чтобы напоить лошадей. Рори спешился и быстро оглядел тела.
Четверо.
Слава богу, Джоанны среди них не было.
Рори глотнул ночного воздуха и только тогда понял, что почти перестал дышать. Боже правый, сколько трупов он повидал на своем веку! И скольких людей он сам превратил в бездыханные тела! Но только никогда раньше его внутренности не завязывались узлом при виде мертвецов. Он посмотрел на свои трясущиеся руки и сокрушенно вздохнул.
Рори убеждал себя, что Джоанна цела и невредима. С ней не должно произойти ничего плохого. Он найдет ее, и все будет как прежде. Она будет дерзкой, живой и непредсказуемой, и будет удивлять и веселить его, как и раньше.
Только бы она была жива.
– Сюда! – раздался из зарослей папоротника голос Кейра. – Этот пока еще жив. – Кейр опустился на коле ни и приподнял голову умирающего монаха.
Рори подбежал к Кейру и присел рядом с ним. Как он и ожидал, это был вовсе не монах, а один из Макдональдов.
– Где леди Маклин? – хриплым от волнения голо сом спросил Рори.
Умирающий посмотрел на него замутненным взглядом. Было ясно, что он безнадежен. На его теле было несколько довольно глубоких ран, он истекал кровью. Тоненькая струйка крови сочилась из уголка его рта. Но Рори по опыту знал, что смерть от подобных ран не бывает скорой и легкой. Ресницы раненого затрепетали, и он стал проваливаться в беспамятство.
Рори схватил его за грудки и довольно грубо встряхнул:
– Черт тебя подери, мерзавец, отвечай, где моя жена?
Раненый приоткрыл глаза, на мгновение придя в сознание. Рори надеялся, что он узнал своего нового лэрда.
– Они забрали леди Джоанну и Эндрю, – с трудом проговорил он, закашлялся, кровь изо рта хлынула сильнее.
Рори встряхнул его, боясь, что он потеряет сознание, не ответив на вопрос.
– Кто? Кто их забрал? Да отвечай же, негодяй!
– Разбойники, – булькая кровью, ответил Макдональд. – Застали нас врасплох… Дюжина, может, больше…
Лаклан носком ботинка перевернул остальные три тела, проверил, нет ли у них пульса, потом подошел к братьям. На их вопросительный взгляд он только покачал головой. Лежащий перед ними Макдональд был единственным, оставшимся в живых.
Рори отпустил раненого и поднялся на ноги.
– Прекрати его мучения, – обратился он к Кейру.
Кейр нагнулся, одним движением перерезал Макдональду горло, вытер кинжал о его одежду и присоединился к братьям.
– Она жива, – постарался успокоить Лаклан своего старшего брата, с сочувствием глядя на него. – Тела еще не остыли, значит, они не могли далеко уйти.
Рори был зол сверх всякой меры. Он сжал зубы и вскочил в седло. Фраок почувствовал состояние своего хозяина и, пока Кейр и Лаклан садились на своих коней, нервно пританцовывал на месте.
– Поедем вдоль берега, – сказал Рори. – Скорее всего, они разобьют лагерь в лесу, не подозревая, что мы у них на хвосте. Луна сегодня яркая, поэтому мы заметим дым от их костра.
Трое всадников понеслись по молодой траве вдоль северного берега озера Лох-Левен на запад, туда, где виднелись березовые и дубовые рощи.
Одетая в монашескую рясу, Джоанна сидела спиной к огромному дубу со связанными руками и ногами, с кляпом во рту, привязанная к дереву толстой веревкой. Напротив нее к другому дереву был привязан Эндрю, точно так же связанный по рукам и ногам. Он с тревогой смотрел на нее поверх костра. Эндрю тоже был в рясе, капюшон которой был сейчас откинут назад. Темные волосы падали ему на лицо, нижняя часть которого была замотана тряпкой.
Тринадцать разбойников лежали вповалку вокруг костра и крепко спали. Еще двое поодаль охраняли лагерь. Все они были изгоями без роду, и ждать от них милосердия не приходилось.
Когда они схватили Джоанну и Эндрю, их вожак, дюжий малый с манерами и выправкой воина, заверил их, что им не причинят вреда. Они откуда-то знали, кто скрывается под монашеской одеждой, так как забрали с собой только Джоанну и Эндрю, к которым обращались сразу по именам. Джоанна поняла, что разбойники будут их держать до тех пор, пока Эвин не заплатит выкуп.
Джоанна молилась всем святым, чтобы ее не тронули, и, похоже, ее молитвы были услышаны. Ни один из разбойников даже не приближался к ней. Если не считать того, что ее связали и заткнули кляпом рот, с ней обращались довольно вежливо.
Она прислонилась затылком к шершавой коре дерева и закрыла глаза. Ее туго связанные лодыжки и запястья нестерпимо болели, тело затекло и ныло от вынужденной неподвижности. К тому же грубые швы на рясе больно натерли ей руки и плечи, от полотняного плата саднило подбородок и шею.
Джоанна редко плакала, но сейчас не могла сдержаться от отчаяния и обиды. Прошедшие две ночи должны были стать лучшими в ее жизни. Об этих ночах, полных любви и романтики, мечтает каждая девушка. Джоанна с детства зачитывалась легендами о Тристане и Изольде, о Фраоке и Мэй, о Ланселоте и Гиневре. Она представляла себе романтические признания и клятвы, соединение двух любящих душ, которые не разлучит даже смерть, ночи, полные любви и нежности.
И сейчас Джоанна думала о том, как далека оказалась реальность от ее мечтаний. Вспоминая о том, что произошло в действительности, она чуть не разрыдалась.
После того как она угрожала Маклину арбалетом, он выскочил из спальни, оставив ее одну, рыдающую и несчастную. Ну где это видано, чтобы жених в первую брачную ночь оставлял невесту одну в спальне, а сам уходил неизвестно куда?
Ни в одной легенде, ни в одной балладе Джоанна не слышала о подобном. Его поступок был низким, жестоким, лишенным даже намека на благородство! Она никогда не простит его.
А сегодня утром он чуть не соблазнил ее! Она попалась в его сети, как глупенькая служанка. Даже сейчас ее щеки вспыхнули от смущения.
Вот уже почти три часа она сидит, привязанная к дереву. Времени, чтобы вспомнить все события прошедших двух дней, предостаточно. Единственное, что может оправдать ее, – это кратковременное помешательство. Видимо, именно это с ней и произошло. Чем еще можно объяснить то, что она не только не сопротивлялась его коварным ласкам, но даже сама желала их? Боже, ведь она его ненавидит!
Должна ненавидеть.
Он – Маклин, она – Макдональд. У нее не должно быть к нему других чувств, кроме ненависти.
И она должна с нетерпением ждать, чтобы их брак был аннулирован. А когда придет разрешение из Рима, она должна выйти замуж за Эндрю, для блага своего клана.
Эти утешительные мысли должны были бы укрепить ее решимость и желание поскорей вырваться из лап бандитов. Однако какой-то слабенький голосок в мозгу твердил Джоанне, что, пока за нее не внесут выкуп, ни аннулирования брака с Маклином, ни свадьбы с Эндрю не будет. И по какой-то странной причине этот голосок приносил ей больше успокоения, чем мысль о том, что ее обязательно спасут.
Вдруг ее внимание привлекло едва уловимое движение среди деревьев, прервав ее невеселые размышления. Она широко раскрыла глаза, ожидая увидеть какое-нибудь лесное существо, бродящее вокруг в поисках добычи.
Но то, что она увидела, заставило её сердце замереть.
Меньше чем в десяти шагах от нее один из караульных вдруг медленно и бесшумно осел на землю. Она увидела, как в лунном свете блеснул клинок, и темный силуэт человека возник возле дерева. Этот человек тихо положил тело караульного на траву, вытащил из его груди нож и вытер его об одежду убитого. В том, что караульный убит, у Джоанны не было и тени сомнения. Так неподвижно мог лежать только мертвец.
Буквально через секунду второй часовой странно всхлипнул и упал к ногам Эндрю, Его горло было перерезано вторым неизвестным, также бесшумно возникшим из темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50