Ее тело двигалось само, она почти не контролировала себя. Рори дотронулся до какого-то особенно чувствительного местечка, и ее бедра сами собой раскрылись.
– Вот умница, девочка, – все так же хрипло прошептал он. – Позволь мне поласкать тебя еще.
Медленно и осторожно Рори ввел палец внутрь ее, и мышцы Джоанны непроизвольно напряглись. Слишком смущенная, чтобы выдержать его взгляд, она закрыла глаза. Ее бедра двигались под его ладонями, дыхание стало тяжелым и прерывистым.
– Рори… – выдохнула она, – мне кажется… мы не должны…
Внезапно испугавшись новых ощущений, Джоанна попыталась оттолкнуть его. Она была напугана неожиданной и непонятной реакцией своего тела на его прикосновения, а еще тем, что эти прикосновения уносили ее куда-то в неведомое, где она еще никогда не бывала. И где даже не мечтала побывать.
– Мне кажется… мы не должны… прямо сейчас…
– Ш-ш-ш, милая, не разговаривай, просто прислушивайся к своим ощущениям, – прошептал он. – Тебе приятно, когда я трогаю тебя, ведь правда? Ты такая прелесть, и мне так нравится ласкать тебя. Ты ведь хочешь, чтобы я ласкал тебя? Ну конечно, хочешь.
Ни в своих книгах, ни у воспитателей Джоанна не могла узнать ничего, что подготовило бы ее к тому, что происходило с ней.
Ее сердце билось с такой силой, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Она вцепилась в рукав бархатного камзола Рори, тщетно пытаясь удержать свое сознание в этом реальном и знакомом мире. Но ласки ее опытного и чуткого мужа уносили ее на такие вершины блаженства, что она могла только хрипло стонать и изгибаться.
– Открой глаза, Джоанна, – скомандовал он.
Его красивый баритон звучал так властно, что Джоанна не могла не подчиниться.
– Скажи, что ты хочешь меня.
Джоанна вскинула ресницы и посмотрела в его зеленые глаза. Они завораживали ее, она не могла отвести взгляда. Как во сне, она медленно подняла руку, легко коснулась изумруда у него в ухе, запустила пальцы в его густые золотистые волосы, не чувствуя ничего, кроме его прикосновений, и выдохнула:
– Рори… Я очень, очень хочу тебя.
На губах Рори появилась победная улыбка, он почувствовал себя завоевателем.
– Но не так сильно, как хочу тебя я, девочка моя дорогая, – сказал он. – Но ты захочешь меня так же сильно, я обещаю тебе.
Казалось, что муж Джоанны совершенно точно знает, где и как надо к ней прикасаться, чтобы доставить наибольшее наслаждение. В ней просыпалась чувственность, а вместе с ней росло блаженство, которое охватывало все тело и затуманивало мозг. Хрипло застонав, Джоанна схватила его за руки и придвинулась к нему, подставляя губы для поцелуя.
Волны наслаждения прокатывались по телу Джоанны, поднимая ее все выше и выше, к самым вершинам неизвестного ей раньше блаженства. Она все громче выкрикивала его имя, и, чтобы приглушить ее голос, Рори приник к ее губам поцелуем. Наконец все тело ее напряглось, она замерла, а потом обмякла и расслабилась в его объятиях.
Какое-то время она лежала неподвижно, шумно вдыхая воздух и пытаясь замедлить бешеный ритм своего сердца. Потом медленно подняла руку и провела по его щеке. Рори покрывал легкими нежными поцелуями все ее лицо – лоб, щеки, подбородок.
– Моя сладкая маленькая женушка, – пробормотал он, поправляя на ней смятое и перекрученное платье.
Джоанна смотрела в его глаза, и ей казалось, что на свете не существует никого и ничего, кроме них двоих. Она провела кончиками пальцев по его бровям/ по скулам, словно изучая его лицо, как бы заново знакомясь с ним. Потом она прикоснулась к его губам.
– Ох, девочка моя, если бы ты только знала, как твой муж хочет тебя, – проговорил Рори, целуя ее пальцы.
Потом он неожиданно прикусил ее палец своими острыми белыми зубами.
– Ай! – вскрикнула Джоанна, отдергивая руку и с трудом удерживаясь от смеха.
Но через минуту ей стало не до смеха. О чем, интересно, она думала, когда позволила ему делать такие вещи? Она бездумно позволила себе забыть, что он является кровным врагом ее клана. Следовательно, не может быть никакой общей постели, никаких интимных ласк и удовольствий. Она так и скажет Маклину сегодня вечером, когда они останутся вдвоем в спальне. Он хитростью заставил ее принести брачные обеты, значит, на основании этого она будет требовать аннулирования брака.
Маклин тронул кончик ее вздернутого носа.
– Я планирую продержать вас в постели по крайней мере следующие две недели, дорогая леди Маклин. За это время я намерен полакомиться вами, так как вы самая вкусная маленькая штучка, которую я когда-либо встречал.
– Если вы съедите меня, лорд Маклин, – притворно нахмурилась Джоанна, – то вам ничего, не останется на следующие две недели.
Лицо Маклина озарилось широкой улыбкой.
– Ну, тогда мне придется откусывать по очень маленькому кусочку, а потом долго смаковать, правда? – хитро прищурился он.
– Мой брат все спланировал, – заверил Годфри плотного мужчину, стоящего возле узкого окошка в сторожевой башне. – Эндрю уедет вместе с ней сегодня же ночью.
Арчибальд Кэмпбелл, второй граф Аргилльский, любовался открывшимся из окна видом и прихлебывал ромашковый чай. Он жестоко страдал от подагры, поэтому не стал ждать окончания пира, а ушел пораньше, чтобы отдохнуть. Обычно очень щепетильный в вопросах этикета, сегодня он принял своего тайного визитера в голубом бархатном домашнем камзоле и удобных мягких шлепанцах.
Граф занимал вторую по роскоши комнату в замке, так как первую, естественно, занимал король. Полы в этой просторной комнате были устланы роскошными коврами, вдоль стен стояла резная дубовая мебель. Огромный буфет был заполнен стеклянной и серебряной посудой, на одной из полок выстроились графины с дорогим вином и бренди.
– Вам не удастся вытащить девушку из замка, – раздраженно сказал граф. – Маклин со своими двумя братцами и с этим чудовищным родственничком убьют каждого, кто попытается украсть Джоанну. И сделают это не моргнув глазом. Причем, если судить по взглядам, которые бросал Маклин на свою невесту, он с большим удовольствием сделает это сам.
Годфри держал стеклянный бокал в ладонях, согревая налитый коньяк.
– Мы не собираемся оружием прокладывать себе путь из замка, – ответил он. – Никакой тревоги поднято не будет. От вас требуется только одно – чтобы ваши люди встретили юных беглецов с их сопровождающими возле мельницы Рэннок.
– Сколько человек мы должны будем встретить?
– Эндрю, четверо воинов, ну и плюс девушка. Я убедил моего старшего брата, что только небольшая группа людей может проскочить незамеченной мимо стражи. А за Маклина не беспокойтесь. К тому времени, когда они приедут на мельницу, он уже встретится с создателем. Его невеста об этом позаботится.
– Чепуха, – фыркнул граф. Он повернулся и скептически взглянул на Годфри. – Эта малышка вообще никого не сможет убить, не говоря уж о ее богатырском муже.
– Ну что ж, – пожал плечами Годфри, – не сможет, значит, не сможет. Это ничего не меняет. Я сделаю так, что это будет выглядеть как ее рук дело. Естественно, король будет в ярости, когда найдет своего любимого горца мертвым, но Джоанну он не повесит. Это будет выглядеть как трагический несчастный случай. Запаниковавшая невеста, испугавшаяся необходимости лечь в постель со своим кровным врагом, решила сбежать со своим кузеном, сохранив девственность. К сожалению, ее попытка уклониться от выполнения супружеских обязанностей оказалась неудачной, жених продолжал настаивать и пал жертвой несчастного случая.
Кэмпбелл уселся в кресло и поставил чашку с блюдцем на маленький столик рядом. Он сцепил пальцы и углубился в размышления.
– И все-таки, – наконец сказал он, – я предпочел бы не убивать Маклина. Я думаю, что было бы вполне достаточно просто воспрепятствовать установлению брачных отношений. Не стоит навлекать на себя гнев короля, потому что возмездие за убийство его верного слуги будет ужасным. Надо постараться обойтись без этого. Ну, разве что обстоятельства сложатся так, что не будет другого выхода.
– Вы говорите прямо как мой трусоватый братец, – хмыкнул Годфри.
Он вдохнул ароматные пары великолепного французского коньяка и отпил из бокала. Благородный напиток живительным теплом разлился по его жилам, но не успокоил его, а, скорее наоборот, вызвал прилив злобы против Королевского Мстителя. Он, Годфри, не сможет спать спокойно, пока этот ублюдок жив.
Граф вопросительно поднял брови, и Годфри продолжил свою мысль:
– Мой брат хотел бы, чтобы это выглядело так, будто в этом деле замешаны только Эндрю и Джоанна. Эвин сказал Эндрю, что Маклин должен быть связан, как поросенок, чтобы утром его братья нашли его посреди брачной постели бездыханным. Тогда, если вдруг что-то пойдет не по плану, Эвин сможет сказать, что он ничего не знал о намерениях молодых влюбленных. Он скажет, что они пошли на это преступление, влекомые страстью друг к другу, и это должно смягчить гнев короля. Всем известно, что у короля довольно романтичная натура.
– Король может быть тронут историей двоих влюбленных, – сухо заметил граф, – но отвергнутый жених, тем более лучший друг, вызовет у него гораздо больше сочувствия. Кроме того, как вы собираетесь провести Эндрю и Джоанну мимо стражи?
– В замке есть потайная лестница.
Арчибальд Кэмпбелл улыбнулся, но это была невеселая улыбка.
Эвин Макдональд был не единственным, кто прочил своего сына в мужья наследнице Макдональдов. Младшему сыну графа Аргилльского, Иену, едва минуло пятнадцать, но он был достаточно взрослым, чтобы воплотить в жизнь надежды и чаяния своего отца, а именно жениться на главе клана Макдональдов и прибавить к владениям графа еще и Кинлохлевен со всеми окрестностями.
– Если мне представится такая возможность, – злорадно ухмыляясь, сказал Годфри, – я сам с удовольствием перережу Маклину глотку. Это единственный способ избавиться от него навсегда. И тогда я смогу вздохнуть спокойно.
Граф откинулся на спинку кресла и осторожно положил больную ногу на невысокий пуфик.
– Я надеюсь, вы сами не очень-то надеетесь, что король поверит в то, что невеста убила своего жениха. Эти двое – я имею в виду Маклина и Джоанну – сегодня целый день не сводили друг с друга глаз и ворковали, как два голубка.
Годфри одним большим глотком допил коньяк и направился к буфету, чтобы снова наполнить бокал.
– Объятия и поцелуи – это одно, а супружеская постель – совсем другое, – процедил он, не оборачиваясь. – Тем более для неопытной, перепуганной девицы. Кроме того, когда найдут его хладный труп, она уже будет далеко. А когда король узнает, что Джоанна в замке Инверари и замужем за Иеном, он будет смотреть сквозь пальцы на смерть Маклина. Если, конечно… – он помолчал, потом поднял свой бокал, салютуя графу, – не обвинит одного из самых могущественных лэрдов Шотландии в открытой измене.
Если граф и заметил лесть, то не подал виду.
– Неважно, я все равно не хочу, чтобы Маклин был убит. В какое время мои люди должны ожидать сбежавших влюбленных?
– До полуночи, если все пойдет хорошо. Предупредите своих людей, что они будут одеты как монахи-францисканцы. И помните, что с Эндрю ничего не должно произойти. Это понятно? В противном случае я буду…
– В противном случае вы будете – что? – тихо спросил граф.
Годфри сжал ножку бокала и уставился на маслянистый напиток. Проклиная про себя свою злую судьбу, по воле которой он оказался в лапах графа Аргилльского, он без лишних слов осушил свой бокал.
14
По старой шотландской традиции братья Рори стащили с его левого башмака золотую пряжку.
– Это для того, – со смехом напомнил Джоанне Кейр, – чтобы ведьмы не лишили твоего жениха силы развязать ленточки, которыми связана девственность. – Джоанна вспыхнула, и он добавил вполголоса: – Это так, примета, но на самом деле я думаю, что тебе не стоит беспокоиться по этому поводу.
Затем все выпили горячий свадебный поссет, приготовленный из горячего вина, молока, яиц, сахара и специй.
Лаклан поднял свой серебряный кубок за здоровье молодых, а потом, хитро улыбаясь, сказал Джоанне:
– Вино придаст твоему жениху сил, а от сахара он станет нежным и внимательным.
– А теперь невесте пора отправляться на отдых, – с теплой улыбкой сказала леди Эмма.
Со своего места перед огромным очагом Рори наблюдал, как Джоанна в сопровождении женщин шла через зал. Кейр и Лаклан стояли по обе стороны от него и отпускали безобидные шуточки по поводу его очевидного желания последовать за женой. Он вообще сегодня снисходительно терпел непристойные шутки и подтрунивания своих братьев, хотя, услышь Джоанна хотя бы половину из того, что было сказано между мужчинами, она бы сгорела со стыда.
Рори понял, что не в состоянии уследить за разговорами вокруг, и перестал даже стараться. Он смотрел на свою удаляющуюся жену и про себя снова и снова повторял строчки написанного Лакланом сентиментального стихотворения.
Рори хотел как следует запомнить это стихотворение, потому что сегодня он не собирался молчать, как обычно. Сегодняшний вечер должен стать особенным. Он будет сдерживать страсть, которая горячит ему кровь, до тех пор, пока его невеста не проникнется соответствующим настроением. А проникнуться ей помогут романтические строки, сочиненные замечательным братом Рори, Лакланом.
Моя любовь, ты так прекрасна!
Твоя краса затмила свет.
Луна старается напрасно –
Тебя прекрасней в мире нет!
Или как там: «Второй такой красивой нет!» Рори вытащил из меховой сумки кусочек бумаги, повернулся к огню и пробежал глазами строчки стихотворения. Потом быстро, пока никто не заметил, сунул его обратно в сумку.
Любовь моя, как ты прекрасна!
Твоя краса затмит луну… не напрасно…
О господи! Он когда-нибудь запомнит этот бред?!
За легким ужином последовали танцы, король на время уединился в одной из комнат со своей очередной пассией, а Джоанна в сопровождении женщин поднималась наверх, в спальню.
Фичер проводил женщин до подножия широкой лестницы и остановился там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50