https://wodolei.ru/catalog/unitazy/cvetnie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR Larisa_F; Spellcheck Riya35
«Сердце изгнанника»: ОЛМА-Пресс; Москва; 1996
ISBN 5-87322-332-7
Аннотация
Иан Гилликрист, воспитанный в семье английского рыцаря, с ужасом узнает, что его настоящий отец – один из презираемых им варваров-шотландцев. Несмотря на ненависть, он готов отстаивать права, данные ему по рождению, и упрочить их, женившись на дочери своей новообретенной родины…
Сюзан Таннер
Сердце изгнанника
ПРОЛОГ
Энн Гилликрист смотрела на человека, которого любила почти двенадцать лет и которого все окружающие считали ее мужем. Ее красивые темные глаза были полны слез. «Как мне сказать ему?» Скомканный листок бумаги, который она нервно теребила в руках, предчувствуя конец своего безоблачного существования, был причиной ее слез.
Сэр Джеффри осторожно взял листок из ее рук.
– Мы всегда знали, что этот день придет. И мы должны встретить его вместе.
Он привлек ее к себе, и, успокаиваясь в его объятиях, Энн попыталась взглянуть правде в глаза. Она молила Бога, чтобы этого не случилось никогда. Она смогла бы прожить с ложью до самой смерти, и ее сын никогда бы не узнал правды. Аласдер Гилликрист! Будь он проклят! Даже сойдя в могилу, он не оставляет ее в покое. На мгновение она подумала о том, что могла бы продолжить обман, написав в Шотландию, что сын умер еще ребенком. Поклясться, что все ее дети были рождены от любовника, англичанина сэра Джеффри.
До сегодняшнего дня она наслаждалась счастьем за счет человека, который никогда ее не любил. Если бы она солгала сейчас, когда он умер, она отказала бы своему сыну в праве первородства, богатстве и звании. Лорд Аласдер Гилликрист умер богатым человеком, хозяином нескольких поместий, разбросанных вдоль границы Шотландии. Он так и не женился во второй раз, и его единственным наследником был ее любимый сын Иан.
Джеффри нежно погладил ее по волосам.
– Я никогда не жалел о том, что увез тебя из Шотландии, любимая, но мне очень жаль, что это причина твоего сегодняшнего страдания.
– Молчи. – Она прижала палец к его губам. – Никогда не говори так. Ты подарил мне жизнь, полную счастья. Моя жизнь с Аласдером была кошмаром.
При мысли о том, что он мог никогда не встретить эту женщину, Джеффри крепче прижал ее к себе. Начавшийся как простая забава набег на приграничную территорию перевернул всю его жизнь. Молодые англичане, разгоряченные напитками, увели скот, лошадей и умыкнули молодую жену Аласдера Гилликриста, который был вдвое старше ее. Джеффри Линдел никогда не жалел о содеянном. Он встретил ее, одиноко едущую верхом в темноте, стащил с седла и пересадил на свою лошадь. Вернувшись домой, он пресек попытки своих друзей обесчестить пленницу и не отпустил ее к мужу.
С тех пор как Джеффри полюбил Энн, он только однажды предложил ей вернуться в Шотландию, но она не захотела. Они оба совершили ошибку. Они скрыли правду, сказав, что отцом ребенка, которого она носила в своем чреве, был он, Джеффри Линдел, и убедили в этом всех и вся, в том числе и Иана. Только один человек знал правду.
Энн не хотела, чтобы ее единственный и любящий брат жил с горестной мыслью о том, что его сестра убита, и дала о себе знать, написав среди прочего о рождении сына, отцом которого был Аласдер. Зная, как глубоко несчастна была Энн в браке с Аласдером, Рос Доннчад уступил желанию сестры и хранил молчание о рождении сына. Лорд Гилликрист мог отвернуться от своей заблудшей жены, но, узнав о сыне, он сдвинул бы горы, чтобы заполучить его. Сейчас Рос был готов заявить о правах своего племянника на наследство, оставшееся после смерти Гилликриста.
Он написал Энн о смерти ее законного супруга и о наследстве. Он никогда бы не позволил Энн отказать Иану в праве первородства. Сейчас она могла послать Иана в Шотландию, где он получил бы то, что по праву принадлежит ему, но при этом она навсегда потеряла бы его доверие и уважение.
– Нет, я не могу это сделать. – Не в силах сдержать слезы, Энн разрыдалась на широкой груди Джеффри. Его батистовая сорочка стала мокрой от слез.
Джеффри гладил ее волосы, думая о том, что они такие же мягкие и красивые, как много лет назад. И, как и прежде, близость ее тела взволновала его, и он подумал, что она навсегда останется ему желанной. Целуя темные завитки ее волос, он знал, что не переживет, если Иан перестанет называть его отцом. Другой человек зачал ребенка, которому он отдал всю свою душу. Ни один из его родных детей не значил для него так много, как первенец Энн.
Джеффри ничего не сказал о своих терзаниях Энн. При всей любви к Иану он не мог лишить юношу возможности получить то, что принадлежало ему по праву.
ГЛАВА 1
Шотландия, март 1548 года
Свежий утренний ветер поднимал рябь на луговых травах. Подставив лицо ветру, Сесиль Лотаринг полной грудью вдыхала прохладный весенний воздух. У ее босых ног тихо журчала река Клайд, больше похожая на ручеек, протекающий за селением Ланари. Сегодня Сесиль пришла сюда позже, чем обычно, к тому же босиком, что сулило ей неприятности. Легкая улыбка тронула ее губы. Ей не привыкать к нагоняям, которые она получала от жен своих братьев.
При мысли о них лицо ее погрустнело. Одна была уже вдовой. Память вернула образ смеющегося брата, высокого, светловолосого и голубоглазого, как все ее братья. Одвулф погиб в прошлом году, в сентябре, у Пинки Клу в битве с англичанами вслед за Уорреном, ее вторым по старшинству братом, погибшим пятью годами раньше у Солвей Мосс.
Смахнув подступившие к глазам слезы, Сесиль посмотрела в сторону замка Сиаран, возвышающегося среди лугов. Его массивные стены и изящные башни значили для нее все, что она когда-либо любила и знала. Сесиль исполнилось шестнадцать лет, и Ниарра, жена ее старшего брата, не раз говорила о том, что наступит день, когда ей придется покинуть родной кров. Вряд ли это было предостережением. Она часто поддразнивала Сесиль, намекая на неминуемое замужество и обзаведение собственным домом.
Окажись она при дворе, она выглядела бы, по мнению матери, белой вороной среди своих сверстниц, посланных туда с единственной целью найти себе женихов и посвятивших себя исключительно этому занятию. Сесиль умоляла не посылать ее ко двору. Сэлек, ее отец, не мог допустить и мысли о том, чтобы сделать ее несчастной, а в том, что так оно и было бы, она не сомневалась.
Даже теперь, когда отец все чаще заводил разговор о том, что следовало бы найти ей подходящую пару, Сесиль предпочитала не думать о замужестве вообще и не дразнить родителей, называя возможных кандидатов, которые наверняка были бы ими отвергнуты как недостойные руки их дочери.
Шорох в зарослях ракитника и черного василька отвлек ее от этих мыслей. Наверняка ее уже хватились, и, хотя ее отсутствие в предрассветное время никого особенно не удивило бы, пора было возвращаться в замок. При виде зайца, который вначале застыл, застигнутый врасплох, а потом пустился наутек, Сесиль рассмеялась и пошла решительным шагом по направлению к замку, не обращая внимания на тяжелые стебли, цеплявшиеся за ее шерстяную юбку, выкрашенную в желтоватый цвет папоротника.
Лучи белесоватого солнца с трудом пробивались сквозь утреннюю дымку. Опять она пропустила службу, и опять отец Эйндреас, который явно недолюбливал ее, будет недоволен. При этой мысли лицо Сесиль приобрело решительное выражение. Обычно дружелюбная ко всем, она платила ему той же монетой. Прошло совсем немного времени с тех пор, как он появился в замке Сиаран после смерти любимого всеми отца Люсьена, но его властные манеры и повелительный тон вселяли надежду на то, что ему не удастся здесь задержаться.
Ворота замка были открыты, как и рано утром, когда она убежала на реку. Сесиль знала, что стоило ей покинуть пределы замка, как она оказывалась под неусыпным оком отцовских стражей.
Амальрик, который ждал ее во дворе замка, захихикал при виде ее босых ног. Девятнадцатилетний юноша, он был самым близким ей из братьев по возрасту и темпераменту.
– Рилла придет в восторг, когда увидит твою грязную, всю в траве юбку.
Сесиль ответила, смеясь:
– Я думаю, что ее уже давно нет ни в спальне, ни в детской. – После гибели Одвулфа в утешение его молодой супруге остались два маленьких сына, два маленьких солнца, осветивших жизнь замка Сиаран после того, как немного притупилась боль потери.
Улыбка сошла с лица Амальрика:
– Сеси, тебе не стоит выходить из замка без охраны. Англичане все еще нападают на шотландцев к югу от Эдинбурга. – Он вздохнул, поняв по блеску в ее глазах, что она готова возразить, и поднял руку, желая опередить ее:
– Не нужно меня бранить. То же самое тебе скажет и отец.
Он увидел, как она сникла. Она могла дразнить отца так же немилосердно, как и братьев, но ни один из них не мог пренебречь им. Амальрик ободряюще улыбнулся, извиняясь за напоминание, вмиг сделавшее ее несчастной. Сесиль была ярким украшением семейства Лотаринг: ее золотистые волосы были подобны первым лучам восходящего солнца, а темно-голубые глаза – чистым сапфирам. И хотя все Лотаринги, светловолосые и голубоглазые, были хороши собой, Сесиль и среди них просто ослепляла. Миниатюрной она была в мать, в то время как Амальрик и другие братья унаследовали массивность фигуры отца.
– Не волнуйся, – с нежностью в голосе сказал Амальрик. – Я пойду с тобой, куда ты захочешь. Со мной ты будешь в безопасности.
Сесиль представила себе рассеченное тело своего брата, а именно так погибли Уоррен и Одвулф, и попыталась скрыть пронизавшую ее дрожь. Амальрик был бы оскорблен, почувствовав, что она опасается за свою и его жизнь, считая его молокососом, не способным их защитить.
– Спасибо, Амальрик. Но, – она со вздохом распрямила плечи, – лучше мне сейчас пойти к себе, а не то мне потребуется твоя защита от Риллы или Ниарры.
– Я думаю, ты опоздала, – сказал Амальрик, наблюдая, как Ниарра и отец Эйндреас выходят из главной башни замка.
Не дойдя до конца лестницы, пара остановилась, разглядывая взъерошенное существо, которое представляла собой девушка из Сиарана. Ниарра первой пришла в себя и направилась к Сесиль, кивая аккуратно причесанной головой. Как всегда, она была воплощением благопристойной женственности, платье из мягкого голубого шелка ловко облегало ее ладную фигуру. Подойдя к Сесиль, она изобразила улыбку:
– Ты опять бродяжничала, Сеси, – голос Ниарры звучал спокойно. Спокойны были и золотисто-карие глаза.
Находясь в окружении голубоглазой родни, Сесиль не переставала восхищаться красотой этих коричневых глаз, которые казались еще темней благодаря белизне гладкой кожи. Сесиль расслабилась и улыбнулась в ответ, всем своим видом изображая раскаяние.
– Да, я знаю, я должна была прийти раньше. Амальрик говорит, что мне вообще не следовало выходить из замка. Во всяком случае, одной.
Ниарра засмеялась:
– Раз ты согласна с ним, тогда я пощажу тебя и избавлю от очередного нагоняя.
Сесиль всем своим видом выражала покорность.
– Ну, если ты меня пощадишь, – сказала она, сделав гримасу, – то он нет.
Ниарра повернулась к священнику, который следовал за ней по пятам. Отца Эйндреаса не любил никто. Он был высок и худощав; казалось, что он всегда голоден. Голодный блеск был даже в его цепких бледно-голубых глазах, которые ничего не упускали из виду. В отличие от отца Люсьена, воплощавшего добро и любовь, которые несла церковь, отец Эйндреас отдавал предпочтение основам церковного учения, направленным на умерщвление плоти.
Он коротко поклонился и кивнул Сесиль:
– Вы пропустили службу, госпожа Сесиль.
Он не мог не винить отца Люсьена за ту расхлябанность, которая царила в этом семействе.
– Мне очень жаль, – ответила Сесиль, переживая, что сказала неправду.
Отец Эйндреас принял ее раскаяние.
– Бог с Вами. Но я хочу услышать вашу исповедь сейчас.
Сесиль умоляюще посмотрела на Ниарру, которая предпочла не заметить ее взгляда.
– Да, отец Эйндреас, – повиновалась Сесиль, подавив в себе желание, показать ему язык и сбежать. Еще несколько лет назад она бы так и поступила и заслужила бы хорошую взбучку от отца.
На какое-то мгновение она пожалела, что уже выросла.
Священник нахмурился, видя, что она не горит желанием исповедаться. Все члены семьи Лотаринг, хотя и были искренни в своей вере, не отличались особой приверженностью к ее принципам. Он боялся, что девушку легко будет сбить с пути, если не отнестись к ней со всей строгостью.
– Есть люди, чьи души жаждут иметь те возможности, над которыми вы насмехаетесь; к сожалению, разум уводит их в сторону от истины.
Сесиль скорчила гримасу. Ей уже была знакома горячая реакция отца Эйндреаса на простое упоминание о реформаторах. И хотя она честно пыталась прикусить язык и не отвечать, ей это сделать не удалось.
– Возможно, это сердца уводят их от истины, а не разум.
И хотя тон ее высказывания был вежливым, она знала, что ее слова будут подобны раскаленным углям.
– Гореть им адским пламенем! – Прогремел священник, в ужасе оттого, что она не видит зла в этих заблудших душах.
– Земное пламя жарче! – Принимая вызов, она вспомнила о тех, кто был сожжен заживо за открытое неповиновение священной католической церкви. В Шотландии все еще не выветрился дух горящей плоти Джорджа Уишарта, сожженного два года назад. Сесиль в то время было четырнадцать лет, и ей никогда не забыть того ужаса, который охватил ее, когда она узнала об этой казни. Даже теперь при одном воспоминании об этом она почувствовала легкое подташнивание.
Отец Эйндреас не мог не заметить ее сердитого тона и ответил таким же образом:
– Не принимаете ли вы воздаяния Господа за кару для простых смертных?
– Если бы Господь хотел сжигать еретиков, то он приделал бы им деревянные ноги, – нашлась Сесиль.
Лицо отца Эйндреаса стало мертвенно-бледным от злости, он размахнулся и с силой ударил Сесиль по щеке. Ниарра застыла от ужаса, и, прежде чем она пришла в себя, Амальрик в ярости схватил священника и сжал его, словно в тисках.
– Убирайтесь отсюда, – прошипел Амальрик сквозь стиснутые зубы, – побыстрее, прежде чем появится мой отец и положит конец вашему жалкому существованию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37


А-П

П-Я