Скидки магазин Wodolei.ru
— Миссис Симс, мы полагаем, что существует специальный план нанесения удара по городу, мощного удара. Ваш муж когда-нибудь упоминал о нем?
— Нет, не упоминал. Спрэг кричал, что спалит Мэдисон-сквер-Гарден, Колумбийский университет, «Грейси-Мэншн». Ричард и его друзья убеждали и настаивали на том, что мы должны выражать протест более масштабно — так, чтобы его прочувствовали и поняли, но безо всякого насилия. Ни о каком специальном плане Ричард мне никогда не говорил.
— Благодарю вас, — сказал Пайк. — Сейчас уже среда, утро. — Он посмотрел на часы. — Без десяти пять. Мы полагаем, что в пятницу, примерно в пять вечера, то есть, грубо говоря, через шестьдесят часов, этот специальный план может быть введен в действие. Нам нужно время, миссис Симс, чтобы подготовиться к этому. Если новость о смерти вашего мужа узнают сегодня утром, это вызовет цепную реакцию, что приведет в действие упомянутый план. Вот как все просто.
— Звучит совсем не просто, — сказала Мэриан.
— Спрэг и ваш муж не находили общего языка, — продолжал Пайк. — Но Спрэг сделает из вашего мужа героя и использует его смерть как детонатор для взрыва.
— Мой муж и был героем, — спокойно сказала Мэриан.
Джерри Маршалл медленно отошел от окна, теребя трубку и дотрагиваясь ею до кончика носа.
— Вам понадобится большое мужество, миссис Симс, — сказал он. — Возможно, даже большее, чем мы имеем право просить у вас.
«Умный, тонкий старый шельмец, — подумал Питер. — Внушать девушке, что ей недостает мужества в этой ситуации, для того чтобы она вступила в схватку с Кинг-Конгом!»
— О чем вы говорите? — спросила Мэриан.
— Вам придется жить два дня так, словно ничего не произошло, — ответил Маршалл. — Если будут спрашивать о вашем муже, вы должны будете отвечать, что у него все в порядке и он куда-то уехал. Вам придется обманывать свою семью, друзей, семью и друзей мужа.
— А если, все обнаружится? Если известие просочится в какую-нибудь газету, на радио или телевидение?
— Тогда это будет нашим упущением, — устало пожав плечами, сказал Маршалл. — Мы больше ничего от вас не требуем. — Он посмотрел прямо в глаза Мэриан. — Жизни многих тысяч невинных людей теперь будут зависеть от вашей способности держать в секрете информацию о происшедшем в течение нескольких дней.
— А как же люди Ричарда? Чернокожие? Я окажу им услугу или же предам их? Можете вы мне на это честно ответить, мистер Маршалл?
— Думаю, что, если нам удастся расстроить план, о котором говорил Пайк, вы принесете им пользу, — ответил Маршалл. — Если же план будет приведен в действие до того, как мы будем готовы взять ситуацию в руки, может произойти массовое убийство негров не только здесь, но и по всей стране. И тогда истребление евреев Гитлером покажется детскими игрушками. — Голос окружного прокурора оставался тихим и бесстрастным.
— Почему я должна этому верить?
— Если двадцать пять тысяч человек, большая часть из которых — белые, будут уничтожены в результате заговора чернокожих экстремистов, что тогда будет, миссис Симс? Думаю, ни за одного негра в нашей стране и гроша ломаного не дадут.
Мэриан Симс стояла, все еще опираясь на спинку кресла, и покусывала нижнюю губу.
— Вы думаете, что новость о смерти Ричарда может послужить толчком к началу волнений?
— Вполне возможно, — ответил Маршалл.
— Хотел бы заметить, миссис Симс, — сказал Пайк, — мы не утверждаем, что события не могут развиваться по какому-то иному сценарию или что какой-то другой инцидент не станет толчком к их началу. Поэтому мистер Маршалл и приехал сюда сразу же, как только мы узнали о мистере Симсе.
— Вы говорите мне не все, — сказала Мэриан.
— Я говорю все, что могу сказать, миссис Симс.
Маршалл умел говорить так убедительно, что, глядя на него, ты невольно проникался к нему доверием.
— Не знаю почему, но я сделаю то, о чем вы просите, — очень тихо сказала девушка.
Пайк написал что-то в своем карманном блокноте, затем вырвал листок и протянул его Мэриан.
— Мы не можем открыто защищать вас, миссис Симс, — сказал он. — То есть я хочу сказать, что не могу оставить у вас в номере, или в коридоре, или в вестибюле гостиницы нашего человека, но мы будем очень близко и всегда придем к вам на помощь. Если вы чего-то испугаетесь или почувствуете угрозу, позвоните по этому номеру. Кто-нибудь из наших будет у вас через пять минут.
— А что со мной может случиться? — спросила Мэриан.
— Возможно, вашего мужа убили именно потому, что он слишком много знал, — сказал Пайк. — А если знал он, то, вполне возможно, могли знать и вы. Кое-кто мог узнать нас или мистера Стайлса, когда мы пришли сюда, а это может еще более усилить подозрения.
— Что вы сделаете с Ричардом? — Голос Мэриан прозвучал совершенно безжизненно.
— Обещаю, миссис Симс, что все будет сделано осторожно и уважительно по отношению к покойнику, — ответил Маршалл.
Нетвердой походкой Мэриан подошла к кушетке, села на нее и погладила рукой накидку рядом с собой. Может быть, это было место Ричарда…
— Я сделаю все, как вы просите, мистер Маршалл, но надеюсь, что после пятницы вы скажете мне всю правду, — сказала она.
— Обещаю. Вы узнаете все либо от меня, либо из событий, которые произойдут.
— Я бы хотела получить объяснения от вас, мистер Маршалл!
— Возможно, я уже не смогу вам их дать.
— Почему? Кто-то может заставить вас молчать?
— Да. Видите ли, миссис Симс, я могу умереть.
Глава 2
Когда они вышли из отеля «Молино», небо на востоке стало кроваво-красным.
— Алая заря — предвестник бури, — тихо произнес Маршалл.
Подъехал лимузин и остановился у бордюра тротуара. Пайк открыл заднюю дверь.
— Увидимся позже, мистер Маршалл. Я буду в управлении.
— Спасибо, Пайк. Спасибо за то, что помогли ее убедить.
— Этой девушке мужества не занимать.
— Да, вы правы, — сказал Маршалл. — Садись в машину, Питер!
— Минуточку, — отозвался журналист. — Есть событие, которое я должен отразить в новостях по долгу службы. Это — убийство и любопытное поведение окружного прокурора, пытавшегося замолчать его.
— Ты не станешь этого делать, Питер, — сказал Маршалл. — Сейчас мы отправимся ко мне завтракать, и я постараюсь убедить тебя.
— Каким образом?
Маршалл устало улыбнулся:
— Конечно же рассказав тебе всю правду. Я не хочу обижать тебя недоверием.
— Когда вы все узнаете, вы согласитесь с нами, мистер Стайлс, — добавил Пайк.
Любопытство Питера было слишком велико, чтобы отказаться от этого предложения. Газета «Ньюсвью», где он работал, была еженедельным изданием, поэтому не было необходимости давать информацию в утренний номер. Он понимал, что должен полностью подготовить материал о ночной трагедии и связанных с ней странных скрытых политических намеках к следующему понедельнику. Если бы кто-то другой, а не Джером Маршалл обращался к Мэриан Симс в таких невероятно мелодраматических выражениях, Питер не стал бы слушать ни минуты. Маршалл же обычно был чрезвычайно сдержан и не склонен драматизировать события.
— Ты находишь информацию для своих статей во всех концах города, — сказал Маршалл, откинувшись на сиденье машины и прикрыв глаза. — Когда я узнал, что именно ты бросился на помощь Симсу, я был в отчаянии от предстоящей встречи с тобой.
— Сегодня ты употребляешь ужасно много трагических слов, Джером, — таких, как «в отчаянии».
— Такова ситуация. — Маршалл открыл глаза и посмотрел на Питера. — Что заставило тебя отправиться к миссис Симс?
— Порыв. То, что рассказал сын Фэллона, было просто ужасно. Я представил, какой шум может подняться, и посчитал, что жена этого человека должна иметь возможность подготовиться к приходу полиции и репортеров.
— Да уж. Тут ты проявил сочувствие.
— Я раньше уже не раз слышал о Симсе и читал много его публикаций: стихи, два романа, статьи в негритянских газетах и журналах. Он показался мне чувствительным и, пожалуй, даже нежным человеком. Не фанатиком. Такие мужчины обычно выбирают себе подобных женщин. Кроме того, я чувствовал себя в какой-то степени виноватым.
— Виноватым?
— Его убили белые, — сказал Питер.
— Ты знал о его жене?
— То, что она белая? Нет, не знал. И это показалось мне странным — ведь о нем довольно много писали.
Джером Маршалл уже много лет жил на Сентрал-парк-Уэст, недалеко от «Молино». Здесь выросли два его сына. Оба учились в городском колледже, но год назад один из них погиб в джунглях Вьетнама, другой стал инженером-электронщиком в одной крупной компании. Маршалл и его жена Бетти уже были дедушкой и бабушкой. Квартира стала теперь слишком велика для двоих, но она так долго была их домом, что они не захотели обменять ее.
Бетти Маршалл встретила их у дверей. Это была высокая темноволосая красивая женщина, которая в свои пятьдесят пять сохранила такую же восхитительную фигуру, как и в двадцать пять. Бетти — сердечный и дружелюбный человек — посвятила свою жизнь тому, чтобы по возможности облегчить жизнь своего мужа и детей. «Маршаллы — это анахронизм», — подумал Питер, увидев, как Бетти поцеловала мужа в щеку, взяла его шляпу и приветливо улыбнулась Стайлсу. Два добрых, спокойных человека, жизнь которых была переплетена с самыми ужасными преступлениями в городе.
— Вижу, тебе удалось встретиться с Питером, — сказала Бетти Маршалл. — Кофе готов. Через пять минут могу подать тосты и яйца. Есть немного очень вкусного кекса.
— Для меня только кофе, дорогая, — сказал Маршалл. — А вот Питер, наверное, проголодался больше меня.
— Спасибо, мне тоже только кофе, — сказал Питер. — Черный.
— Ну удалось договориться с миссис Симс? — спросила Бетти.
— Кажется, да. — Маршалл улыбнулся. — Теперь вот надо, чтобы повезло и с Питером.
— А… с Питером! — сказала Бетти Маршалл.
— Вы говорите так, словно это — пустяковое дело, — сказал Питер обиженно.
— Не пустяковое, дорогой Питер, но просто ты разумный и чуткий человек.
— Подай кофе в мой кабинет, если можно, — сказал Маршалл.
— Конечно, дорогой. Тебе звонили раз сто. Я отвечала, как ты велел: вышел, а когда придешь — не знаю. Имен не записывала, за исключением одного: Хиззонер, мэр.
— Я позвоню ему после разговора с Питером; до тех пор меня нет.
Кабинет Маршалла находился в конце короткого коридора. Это была большая, скромно обставленная комната с окнами на парк. Большую часть свободного пространства стены заполняли книги по юриспруденции в переплетах из телячьей кожи. На П-образном письменном столе стояли три телефонных аппарата, магнитофон и небольшой портативный телевизор.
— Я не смотрю по телевизору передачу «Миссия невыполнима», — сказал Маршалл, устало улыбаясь, — хотя ты мог бы так подумать, пока мы не познакомились ближе. Я слушаю выступления политиков и возмутителей толпы, людей, которые с удовольствием спустили бы с меня шкуру.
Прокурор обосновался за столом и жестом пригласил Питера сесть в зеленое кожаное кресло.
Питер сел, вытянув ногу с протезом, чуть поморщившись от боли — ему пришлось довольно долго стоять. Почти сразу же появилась Бетти с подносом, на котором стояли кофейные чашки и электрический кофейник с ситечком. Вставив штепсель в розетку на полу около стола, она сказала:
— Приятного аппетита! — и вышла.
Питер отхлебнул кофе; он был горячим и вкусным.
— Чудесная женщина Бетти, — сказал он. — Ее хлопотам нет конца, но она, кажется, никогда не волнуется.
— Сегодня все мы немного волнуемся, — заметил Маршалл.
Он достал из среднего ящика стола папку, затем вынул очки из нагрудного кармана твидового пиджака. Открыв папку, несколько секунд просматривал бумаги, потом протянул одну из них Питеру.
— Фотокопия, — сказал он.
Это была копия письма, адресованного Мартину Северенсу, уполномоченному по транспорту, муниципалитет, Нью-Йорк.
Письмо начиналось с довольно резких слов:
«Послушай, Северенс,
хочешь показать, что ты — большая «шишка»? Пожалуйста. Если к полудню двадцать третьего августа мы не получим десять миллионов долларов немечеными купюрами, которые не могут быть прослежены, то в пять часов вечера, в самый час пик, мы взорвем здание Центрального вокзала, и оно исчезнет с карты города. Не гарантируем, что не разнесем вдребезги и Пан-Америкэн-Билдинг.
Торговаться не будем. Это наши условия.
«Власть — черным».
Нахмурив брови, Питер рассматривал фотокопию.
— Детские игрушки. Писал какой-то чокнутый, — сказал он.
Маршалл кивнул, словно хотел сказать, что он и сам это же говорил себе:
— Не все так просто. Позволь рассказать тебе историю этого письма. Примерно три недели назад Северенсу позвонили домой, на Бикман-Плейс. Ты знаешь Марти Северенса?
— Он специальный уполномоченный мэра, не так ли? — спросил Питер.
— Учился вместе с мэром в Принстоне, — сказал Маршалл. — Старейший университет Англии, оттуда выходит интеллектуальная элита. Северенс — очень способный, культурный и сильный человек. По образованию — финансист. Его так легко не запугаешь. Проделал отличную работу, приводя в порядок городской транспорт.
— Итак, ему позвонили по телефону…
— Я познакомлю тебя с этим звонком — у меня есть короткая запись. — Маршалл подошел к магнитофону и нажал на клавишу. Бобины с пленкой начали вращаться, и спокойный голос Северенса отчетливо произнес:
«Звонок поступил в одиннадцать сорок пять тридцать первого июля. Я засек время — этот тип говорил примерно двадцать секунд. Я заподозрил, что здесь что-то не так. „Северенс?“ — спросил он. Я ответил: „Да“. — „Стоит славное прохладное лето, не правда ли?“ Без сомнения, это говорил негр. Я согласился, что лето славное. „Время подходит, Северенс. Становится жарко“. — „Вы предупреждаете меня о беспорядках?“ Мой собеседник засмеялся: „Беспорядки устарели, Мартин. Мы будем действовать более открыто и четко обозначим нашу позицию“. — „И как же?“ — спросил я. „Сейчас много говорят о программах помощи бедным, о строительстве в районах трущоб, о гражданских правах и прочую чушь, — продолжал он. — Мы решили, что единственный приемлемый для нас путь — это получить деньги в собственные руки и тратить их на наш собственный народ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Нет, не упоминал. Спрэг кричал, что спалит Мэдисон-сквер-Гарден, Колумбийский университет, «Грейси-Мэншн». Ричард и его друзья убеждали и настаивали на том, что мы должны выражать протест более масштабно — так, чтобы его прочувствовали и поняли, но безо всякого насилия. Ни о каком специальном плане Ричард мне никогда не говорил.
— Благодарю вас, — сказал Пайк. — Сейчас уже среда, утро. — Он посмотрел на часы. — Без десяти пять. Мы полагаем, что в пятницу, примерно в пять вечера, то есть, грубо говоря, через шестьдесят часов, этот специальный план может быть введен в действие. Нам нужно время, миссис Симс, чтобы подготовиться к этому. Если новость о смерти вашего мужа узнают сегодня утром, это вызовет цепную реакцию, что приведет в действие упомянутый план. Вот как все просто.
— Звучит совсем не просто, — сказала Мэриан.
— Спрэг и ваш муж не находили общего языка, — продолжал Пайк. — Но Спрэг сделает из вашего мужа героя и использует его смерть как детонатор для взрыва.
— Мой муж и был героем, — спокойно сказала Мэриан.
Джерри Маршалл медленно отошел от окна, теребя трубку и дотрагиваясь ею до кончика носа.
— Вам понадобится большое мужество, миссис Симс, — сказал он. — Возможно, даже большее, чем мы имеем право просить у вас.
«Умный, тонкий старый шельмец, — подумал Питер. — Внушать девушке, что ей недостает мужества в этой ситуации, для того чтобы она вступила в схватку с Кинг-Конгом!»
— О чем вы говорите? — спросила Мэриан.
— Вам придется жить два дня так, словно ничего не произошло, — ответил Маршалл. — Если будут спрашивать о вашем муже, вы должны будете отвечать, что у него все в порядке и он куда-то уехал. Вам придется обманывать свою семью, друзей, семью и друзей мужа.
— А если, все обнаружится? Если известие просочится в какую-нибудь газету, на радио или телевидение?
— Тогда это будет нашим упущением, — устало пожав плечами, сказал Маршалл. — Мы больше ничего от вас не требуем. — Он посмотрел прямо в глаза Мэриан. — Жизни многих тысяч невинных людей теперь будут зависеть от вашей способности держать в секрете информацию о происшедшем в течение нескольких дней.
— А как же люди Ричарда? Чернокожие? Я окажу им услугу или же предам их? Можете вы мне на это честно ответить, мистер Маршалл?
— Думаю, что, если нам удастся расстроить план, о котором говорил Пайк, вы принесете им пользу, — ответил Маршалл. — Если же план будет приведен в действие до того, как мы будем готовы взять ситуацию в руки, может произойти массовое убийство негров не только здесь, но и по всей стране. И тогда истребление евреев Гитлером покажется детскими игрушками. — Голос окружного прокурора оставался тихим и бесстрастным.
— Почему я должна этому верить?
— Если двадцать пять тысяч человек, большая часть из которых — белые, будут уничтожены в результате заговора чернокожих экстремистов, что тогда будет, миссис Симс? Думаю, ни за одного негра в нашей стране и гроша ломаного не дадут.
Мэриан Симс стояла, все еще опираясь на спинку кресла, и покусывала нижнюю губу.
— Вы думаете, что новость о смерти Ричарда может послужить толчком к началу волнений?
— Вполне возможно, — ответил Маршалл.
— Хотел бы заметить, миссис Симс, — сказал Пайк, — мы не утверждаем, что события не могут развиваться по какому-то иному сценарию или что какой-то другой инцидент не станет толчком к их началу. Поэтому мистер Маршалл и приехал сюда сразу же, как только мы узнали о мистере Симсе.
— Вы говорите мне не все, — сказала Мэриан.
— Я говорю все, что могу сказать, миссис Симс.
Маршалл умел говорить так убедительно, что, глядя на него, ты невольно проникался к нему доверием.
— Не знаю почему, но я сделаю то, о чем вы просите, — очень тихо сказала девушка.
Пайк написал что-то в своем карманном блокноте, затем вырвал листок и протянул его Мэриан.
— Мы не можем открыто защищать вас, миссис Симс, — сказал он. — То есть я хочу сказать, что не могу оставить у вас в номере, или в коридоре, или в вестибюле гостиницы нашего человека, но мы будем очень близко и всегда придем к вам на помощь. Если вы чего-то испугаетесь или почувствуете угрозу, позвоните по этому номеру. Кто-нибудь из наших будет у вас через пять минут.
— А что со мной может случиться? — спросила Мэриан.
— Возможно, вашего мужа убили именно потому, что он слишком много знал, — сказал Пайк. — А если знал он, то, вполне возможно, могли знать и вы. Кое-кто мог узнать нас или мистера Стайлса, когда мы пришли сюда, а это может еще более усилить подозрения.
— Что вы сделаете с Ричардом? — Голос Мэриан прозвучал совершенно безжизненно.
— Обещаю, миссис Симс, что все будет сделано осторожно и уважительно по отношению к покойнику, — ответил Маршалл.
Нетвердой походкой Мэриан подошла к кушетке, села на нее и погладила рукой накидку рядом с собой. Может быть, это было место Ричарда…
— Я сделаю все, как вы просите, мистер Маршалл, но надеюсь, что после пятницы вы скажете мне всю правду, — сказала она.
— Обещаю. Вы узнаете все либо от меня, либо из событий, которые произойдут.
— Я бы хотела получить объяснения от вас, мистер Маршалл!
— Возможно, я уже не смогу вам их дать.
— Почему? Кто-то может заставить вас молчать?
— Да. Видите ли, миссис Симс, я могу умереть.
Глава 2
Когда они вышли из отеля «Молино», небо на востоке стало кроваво-красным.
— Алая заря — предвестник бури, — тихо произнес Маршалл.
Подъехал лимузин и остановился у бордюра тротуара. Пайк открыл заднюю дверь.
— Увидимся позже, мистер Маршалл. Я буду в управлении.
— Спасибо, Пайк. Спасибо за то, что помогли ее убедить.
— Этой девушке мужества не занимать.
— Да, вы правы, — сказал Маршалл. — Садись в машину, Питер!
— Минуточку, — отозвался журналист. — Есть событие, которое я должен отразить в новостях по долгу службы. Это — убийство и любопытное поведение окружного прокурора, пытавшегося замолчать его.
— Ты не станешь этого делать, Питер, — сказал Маршалл. — Сейчас мы отправимся ко мне завтракать, и я постараюсь убедить тебя.
— Каким образом?
Маршалл устало улыбнулся:
— Конечно же рассказав тебе всю правду. Я не хочу обижать тебя недоверием.
— Когда вы все узнаете, вы согласитесь с нами, мистер Стайлс, — добавил Пайк.
Любопытство Питера было слишком велико, чтобы отказаться от этого предложения. Газета «Ньюсвью», где он работал, была еженедельным изданием, поэтому не было необходимости давать информацию в утренний номер. Он понимал, что должен полностью подготовить материал о ночной трагедии и связанных с ней странных скрытых политических намеках к следующему понедельнику. Если бы кто-то другой, а не Джером Маршалл обращался к Мэриан Симс в таких невероятно мелодраматических выражениях, Питер не стал бы слушать ни минуты. Маршалл же обычно был чрезвычайно сдержан и не склонен драматизировать события.
— Ты находишь информацию для своих статей во всех концах города, — сказал Маршалл, откинувшись на сиденье машины и прикрыв глаза. — Когда я узнал, что именно ты бросился на помощь Симсу, я был в отчаянии от предстоящей встречи с тобой.
— Сегодня ты употребляешь ужасно много трагических слов, Джером, — таких, как «в отчаянии».
— Такова ситуация. — Маршалл открыл глаза и посмотрел на Питера. — Что заставило тебя отправиться к миссис Симс?
— Порыв. То, что рассказал сын Фэллона, было просто ужасно. Я представил, какой шум может подняться, и посчитал, что жена этого человека должна иметь возможность подготовиться к приходу полиции и репортеров.
— Да уж. Тут ты проявил сочувствие.
— Я раньше уже не раз слышал о Симсе и читал много его публикаций: стихи, два романа, статьи в негритянских газетах и журналах. Он показался мне чувствительным и, пожалуй, даже нежным человеком. Не фанатиком. Такие мужчины обычно выбирают себе подобных женщин. Кроме того, я чувствовал себя в какой-то степени виноватым.
— Виноватым?
— Его убили белые, — сказал Питер.
— Ты знал о его жене?
— То, что она белая? Нет, не знал. И это показалось мне странным — ведь о нем довольно много писали.
Джером Маршалл уже много лет жил на Сентрал-парк-Уэст, недалеко от «Молино». Здесь выросли два его сына. Оба учились в городском колледже, но год назад один из них погиб в джунглях Вьетнама, другой стал инженером-электронщиком в одной крупной компании. Маршалл и его жена Бетти уже были дедушкой и бабушкой. Квартира стала теперь слишком велика для двоих, но она так долго была их домом, что они не захотели обменять ее.
Бетти Маршалл встретила их у дверей. Это была высокая темноволосая красивая женщина, которая в свои пятьдесят пять сохранила такую же восхитительную фигуру, как и в двадцать пять. Бетти — сердечный и дружелюбный человек — посвятила свою жизнь тому, чтобы по возможности облегчить жизнь своего мужа и детей. «Маршаллы — это анахронизм», — подумал Питер, увидев, как Бетти поцеловала мужа в щеку, взяла его шляпу и приветливо улыбнулась Стайлсу. Два добрых, спокойных человека, жизнь которых была переплетена с самыми ужасными преступлениями в городе.
— Вижу, тебе удалось встретиться с Питером, — сказала Бетти Маршалл. — Кофе готов. Через пять минут могу подать тосты и яйца. Есть немного очень вкусного кекса.
— Для меня только кофе, дорогая, — сказал Маршалл. — А вот Питер, наверное, проголодался больше меня.
— Спасибо, мне тоже только кофе, — сказал Питер. — Черный.
— Ну удалось договориться с миссис Симс? — спросила Бетти.
— Кажется, да. — Маршалл улыбнулся. — Теперь вот надо, чтобы повезло и с Питером.
— А… с Питером! — сказала Бетти Маршалл.
— Вы говорите так, словно это — пустяковое дело, — сказал Питер обиженно.
— Не пустяковое, дорогой Питер, но просто ты разумный и чуткий человек.
— Подай кофе в мой кабинет, если можно, — сказал Маршалл.
— Конечно, дорогой. Тебе звонили раз сто. Я отвечала, как ты велел: вышел, а когда придешь — не знаю. Имен не записывала, за исключением одного: Хиззонер, мэр.
— Я позвоню ему после разговора с Питером; до тех пор меня нет.
Кабинет Маршалла находился в конце короткого коридора. Это была большая, скромно обставленная комната с окнами на парк. Большую часть свободного пространства стены заполняли книги по юриспруденции в переплетах из телячьей кожи. На П-образном письменном столе стояли три телефонных аппарата, магнитофон и небольшой портативный телевизор.
— Я не смотрю по телевизору передачу «Миссия невыполнима», — сказал Маршалл, устало улыбаясь, — хотя ты мог бы так подумать, пока мы не познакомились ближе. Я слушаю выступления политиков и возмутителей толпы, людей, которые с удовольствием спустили бы с меня шкуру.
Прокурор обосновался за столом и жестом пригласил Питера сесть в зеленое кожаное кресло.
Питер сел, вытянув ногу с протезом, чуть поморщившись от боли — ему пришлось довольно долго стоять. Почти сразу же появилась Бетти с подносом, на котором стояли кофейные чашки и электрический кофейник с ситечком. Вставив штепсель в розетку на полу около стола, она сказала:
— Приятного аппетита! — и вышла.
Питер отхлебнул кофе; он был горячим и вкусным.
— Чудесная женщина Бетти, — сказал он. — Ее хлопотам нет конца, но она, кажется, никогда не волнуется.
— Сегодня все мы немного волнуемся, — заметил Маршалл.
Он достал из среднего ящика стола папку, затем вынул очки из нагрудного кармана твидового пиджака. Открыв папку, несколько секунд просматривал бумаги, потом протянул одну из них Питеру.
— Фотокопия, — сказал он.
Это была копия письма, адресованного Мартину Северенсу, уполномоченному по транспорту, муниципалитет, Нью-Йорк.
Письмо начиналось с довольно резких слов:
«Послушай, Северенс,
хочешь показать, что ты — большая «шишка»? Пожалуйста. Если к полудню двадцать третьего августа мы не получим десять миллионов долларов немечеными купюрами, которые не могут быть прослежены, то в пять часов вечера, в самый час пик, мы взорвем здание Центрального вокзала, и оно исчезнет с карты города. Не гарантируем, что не разнесем вдребезги и Пан-Америкэн-Билдинг.
Торговаться не будем. Это наши условия.
«Власть — черным».
Нахмурив брови, Питер рассматривал фотокопию.
— Детские игрушки. Писал какой-то чокнутый, — сказал он.
Маршалл кивнул, словно хотел сказать, что он и сам это же говорил себе:
— Не все так просто. Позволь рассказать тебе историю этого письма. Примерно три недели назад Северенсу позвонили домой, на Бикман-Плейс. Ты знаешь Марти Северенса?
— Он специальный уполномоченный мэра, не так ли? — спросил Питер.
— Учился вместе с мэром в Принстоне, — сказал Маршалл. — Старейший университет Англии, оттуда выходит интеллектуальная элита. Северенс — очень способный, культурный и сильный человек. По образованию — финансист. Его так легко не запугаешь. Проделал отличную работу, приводя в порядок городской транспорт.
— Итак, ему позвонили по телефону…
— Я познакомлю тебя с этим звонком — у меня есть короткая запись. — Маршалл подошел к магнитофону и нажал на клавишу. Бобины с пленкой начали вращаться, и спокойный голос Северенса отчетливо произнес:
«Звонок поступил в одиннадцать сорок пять тридцать первого июля. Я засек время — этот тип говорил примерно двадцать секунд. Я заподозрил, что здесь что-то не так. „Северенс?“ — спросил он. Я ответил: „Да“. — „Стоит славное прохладное лето, не правда ли?“ Без сомнения, это говорил негр. Я согласился, что лето славное. „Время подходит, Северенс. Становится жарко“. — „Вы предупреждаете меня о беспорядках?“ Мой собеседник засмеялся: „Беспорядки устарели, Мартин. Мы будем действовать более открыто и четко обозначим нашу позицию“. — „И как же?“ — спросил я. „Сейчас много говорят о программах помощи бедным, о строительстве в районах трущоб, о гражданских правах и прочую чушь, — продолжал он. — Мы решили, что единственный приемлемый для нас путь — это получить деньги в собственные руки и тратить их на наш собственный народ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21