Не будет только самого Бескудникова и Горевого. Вадим не настаивал, чтобы акция была проведена именно сейчас, но более подходящего случая может и не быть. Гоняйся потом за ними по одиночке! И Клон, разозленный событиями минувших часов, поспешил на свою баржу, решив действовать немедленно.
На "Титаник" попасть было не так просто. Случайные посетители не допускались, праздничные мероприятия планировались загодя и носили целевой характер, все приглашенные знали друг друга в лицо, обслуживающий персонал имел отношение к агентству секьюрити, даже официанты, и это не считая собственных охранников, которых брали с собой гости. Вход - через металлодетектор. Кроме того, "Титаник" постоянно курсировал от одной московской набережной к другой, и узнать заранее его маршрут было трудно. Но Бескудников уже сообщил Клону, что нынешний ночью пароход с членами правления пустится в плавание от Речного порта, а пристанет возле Нагатинской набережной. Место тихое и уютное. Проще всего было бы пустить его на дно именно там. Пусть повторив судьбу знаменитого тезки. Но айсберги в Москве-реке пока ещё не водятся, ждать следующего ледникового периода долго. Водолазов под рукой не было. Но имелись другие необходимые принадлежности. И Клон умел принимать гениальные решения, простоте которых позавидовал бы сам Наполеон.
Приблизительно в час ночи, когда на "Титанике" вовсю царило праздничное веселье, гремел приглашенный из филармонии оркестр, а ночное небо разрывали разноцветные петарды, со стороны Новоданиловской набережной показалась длинная и приземистая баржа, груженная тремя бензовозами. Она шла строго по центральному фарватеру, с сигнальными огнями на бортах, похожая на плывущую черепаху, сплюснутую с боков. За ней двигался легкий катерок.
- А салют надо бы прекратить, - сказал главный секьюрити на "Титанике". - Бензин перевозят, как бы не подпалить...
Отдав указания, он продолжал наблюдать за приближающейся баржей. Неожиданно она стала вести себя странно, меняя курс и заворачивая к пароходу, на котором не смолкала музыка. Еще ничего не понимая, он забеспокоился. Возможно, на барже совершали обходной маневр или собирались пристать к набережной. Но она упорно шла прямо к "Титанику", словно собиралась поцеловаться с ним. Потом кто-то на барже спрыгнул на подбуксовавший к ней катер. И все стало ясно. Оставалось только схватиться за голову.
- Остановите, остановите ее! - закричал главный секьюрити.
Рядом с ним начали стрелять - по барже, по бензовозам.
- Прекратите огонь! - снова заорал секьюрити. Но все было уже бессмысленно... Баржа со страшным грохотом протаранила "Титаник", круша деревянные и железные перекрытия, полилась горючая жидкость, бензовозы начали взрываться один за другим. Все вокруг мгновенно превратилось в полыхающий ад. Горели обломки баржи и "Титаника", люди, сама река. Взрывной волной некоторых отбросило далеко от места крушения, и они барахтались в воде. Спастись было можно, но их подстерегала другая опасность. Со снующего катера Клон выпускал из автомата одну очередь за другой, успевая только заменять рожки. Он поливал огнем и ступени набережной, куда пытались выбраться люди. Расстреляв весь боезапас, Клон пустил последнюю пулю в помощника, сидевшего за штурвалом катера, столкнул его за борт и понесся прочь.
Теперь оставался пятый член правления корпорации "Оникс" Григорий Горевой.
Сам Гоша в эти минуты складывал в сейф все документы, подписанные Вадимом Бескудниковым. Здесь были и финансовые распоряжения, касающиеся зарубежных авуаров "Оникса", и переводы счетов на создание Горевым фирмы, и внутрикорпорационные бумаги, и нотариально заверенный брачный контракт с завещанием, - везде стояли разные даты. Психокодирование прошло настолько удачно, что Гоша не удержался, подъехал на кресле к панели в стене и нажал на кнопку. Скрытая дверь растворилась, внутри оказалась ещё одна комната, за ней - другая, третья, целые апартаменты. Правда, без окон, но с хорошей вентиляцией, изысканной мебелью и всем необходимым для жилья и отдыха. Панагеров с Бескудниковым оставались в кабинете. Проехавшись по помещениям, Гоша обнаружил Абу Хорога в спальне, лежащим на диване, но в полном обмундировании. Ближневосточный террорист прекрасно знал русский язык, поскольку его мать была родом из Твери, а сам он пять лет стажировался в Московском химико-технологическом институте, ещё при Советской власти. Говорят, именно в те времена он был завербован КГБ, а позже - и другими разведками некоторых зарубежных стран, но последние годы практически находился в свободном плавании. Получив громадное состояние от своего отца - саудовского миллионера, он видел назначение денег только в одном - в том, что на них можно приобретать оружие, создавать подпольные организации и совершать террористические акты. Против врагов ислама, будь то мировой империализм или коммунизм. У него была замечательная биография и длинный шлейф, усеянный взорванными самолетами, торговыми центрами, захваченными заложниками и казненными политическими деятелями, причем во всех акциях он принимал или непосредственное участие, или они финансировались и разрабатывались с его помощью. Когда-то он потерял глаз, в другом бою оторвало кисть левой руки. Но это нисколько не отразилось ни на его меткости, ни на самообладании и хладнокровии. Он по-прежнему владел всеми видами восточных единоборств, стрелял из любого оружия, мог сидеть за рулем всего, что движется, - вездехода, танка, катера, самолета. Когда однажды его пришли брать в мусульманском квартале Парижа, он застрелил шестерых французских полицейских и ушел. Все пули попали в головы.
Базовыми лагерями ему служили труднодоступные местности в Судане, Ираке, Ливии, Афганистане, только там он мог чувствовать себя относительно спокойно. Но иногда посещал и Россию, где с интересом приглядывался к разоряющейся разболтанной армии, вернее, к тому, что у неё оставалось из вооружения. К тому, что ещё не успели распродать её генералы. Пределом его мечты было обладание пусковой установкой с ядерным зарядом, но он также живо интересовался любыми суперсовременными техническими достижениями в области вооружения. И знал, что бывший Советский Союз ушел в этом вопросе значительно дальше Америки.
Увидев Гошу, с которым его связывали давние отношения по КГБ, Абу Хорог сбросил с дивана ноги и накрыл автоматический пистолет-пулемет, лежащий рядом с ним, газетой.
- Что, начинаем испытания? - спросил он.
- Еще рано, - отозвался бородатый тролль, потирая руки. - Пойдем покажу тебе, как действует один из моих генераторов. Впрочем, тебе это должно быть знакомо.
Они вернулись в кабинет, где Панагеров уже складывал прибор в чемоданчик, а безучастный ко всему Бескудников сидел в кресле. Абу Хорог кивнул физику, а Вадим бессмысленно посмотрел на араба и слабо улыбнулся.
- Теперь ты будешь иметь дело только со мной, напрямую, - сказал Гоша. - Мы с тобой закрутим такое!.. Да, чуть не забыл. - Горевой вытащил из кармана ещё одну бумагу и положил перед Бескудниковым. - Надо, мой дорогой, самое главное подписать.
Тот послушно кивнул и взял ручку.
- Да ты хоть прочти вначале, - сказал Гоша.
Бескудников поднес к глазам листок и начал читать по слогам:
- Ис-пы-тав ра-зо-ча-ро-ва-ни-е в лич-ной жиз-ни, боль-ше не хо-чу быть ни-ко-му в тя-гость. За-пу-тал-ся вко-нец, про-щай-те. Ва-дим.
- Поставь число - девятнадцатое апреля - и распишись, - подсказал Гоша.
Абу Хорог невозмутимо наблюдал за происходящим.
Бескудников выполнил просьбу и тихо засмеялся.
- Не понимаю, чего тут смешного? - заметил Гоша. - Можно было бы отнестись и посерьезней к факту собственной смерти.
- Я пойду готовить приборы к испытанию, - сказал Панагеров.
- Идите-идите, начнем приблизительно через час, - отозвался Горевой. Он подмигнул Абу Хорогу. - Как считаешь, подвесить его или столкнуть с крыши? Он любил жить красиво.
- Тогда и умереть нужно ярко.
- Хорошо. Я придумал. Пойдем, - произнес бородатый тролль, поманив белоснежного красавца.
Глава девятнадцатая
Ползут, стреляют, чихают, взрываются...
"Запорожец" остановился неподалеку от высотного здания корпорации "Оникс", в котором были освещены только вестибюль, проемы лестниц и пара окон на верхнем этаже.
- Мне потребуется ваша помощь, - сказала Марго, оборачиваясь к Адрианову. - Мы постараемся проникнуть в лабораторию Панагерова, и вы на месте разберетесь, что они готовят. Я не специалист в молекулярной физике.
- Хорошо, - ответил он. - А охрана?
- У меня спецпропуск. Пока ещё действует. Не знаю, что будет завтра, поэтому надо поторопиться.
- А что делать нам? - спросил Косов. - Моя творческая натура жаждет деятельности.
- Утоляйте вашу жажду коньяком и не высовывайтесь из машины, посоветовала Марго.
- Может быть, и мы пригодимся? - Галина наконец-то проснулась и сладко потягивалась. Она с благодарностью посмотрела на Адрианова, которого использовала в качестве подушки.
- Это исключено, - отрезала старшая сестра. - Дело слишком серьезное, чтобы брать с собой детей.
- Я старше вас почти вдвое, - заметил Косов.
Но Адрианов объяснил:
- Марго имеет в виду, что поэты и художники до самой старости пребывают в младенческом возрасте, так что не трепыхайтесь. Следи, чтобы не украли Галину.
- Ладно! - пробурчал тот, глядя, как они удаляются по асфальтовой дорожке, и подмигнул девушке. - Мы сами чего-нибудь придумаем, верно?
Камера следила за тем, как к главному входу приближаются два человека. Изображение поступало на один из мониторов в вестибюле, где в огороженном пространстве сидели три охранника в форме - синие комбинезоны с надписью "Оникс" на спине. Еще двое обходили коридоры здания, и их сейчас было видно на другом экране. Остальные мониторах просто светились.
- Отомкни дверь, - сказал одному из охранников старший по смене, лысоватый крепыш. - Это Марго.
- А второй? - спросил тот, отложив помповое ружье.
- Сейчас разберемся.
Входная дверь отъехала в сторону, Марго с Адриановым вошли в вестибюль. Металлодетектор был отключен.
- Привет! - кивнула Марго поднявшемуся навстречу дежурному. Двое других продолжали лениво смотреть на мониторы. - У вас наверху два окна не погашены.
- Знаю, - ответил лысый крепыш.
- Я поднимусь к себе. Это со мной. Человек, которого Горевой очень хочет видеть.
- Будете ждать до утра? - ухмыльнулся один из охранников, но, наткнувшись на жесткий взгляд Марго, пожал плечами.
- А вам не надо ждать, - сказал лысый. - Горевой у себя. Свет горит в приемной его помощника.
- Тем лучше, - закончила разговор Марго и повела за собой Алексея Викторовича.
- Лифты ночью не работают, - напомнил вслед дежурный.
- Не важно, - махнула она рукой. - Поднимемся по лестнице.
Когда парочка скрылась за разделительной перегородкой, ухмылявшийся охранник язвительно произнес:
- Потрахаться ей негде, вот что!
Но старый в раздумье покачал головой:
- Если бы ей было нужно только это, то она бы трахнулась прямо у тебя на лысине, а ты бы и не заметил.
Потянувшись к телефону, он набрал номер помощника Горевого. Никто не подходил.
В приемной никого и не было. Гоша в это время ехал по коридору в кресле вслед за своим помощником, который вел за руку Бескудникова, а замыкал процессию как всегда невозмутимый Абу Хорог. Верхний этаж был заблокирован от наблюдения видеокамер, их включали только тогда, когда никого из руководства в здании не было.
Старший по смене связался по рации с совершавшими обход охранниками. В настоящий момент они находились на восьмом этаже.
- К Горевому поднимаются Марго и мужчина, пропустите, - сказал он. Потом посмотрел на мониторы. - Черт, куда же они делись?
- Кто-то ещё подъехал, - сообщил один из дежурных: возле входной двери стоял человек и постукивал по стеклу монетой.
А светящиеся экраны вдруг начали сильно мигать, будто издеваясь. И через несколько секунд изображение на всех мониторах исчезло вовсе.
Все четыре лифта стояли на первом этаже с раскрытыми дверями, в один из них и нырнули Марго с Адриановым, где физик быстро отключил видеокамеру. Поковырявшись в блоке, он нарушил схему питания остальных мониторов. Затем они пошли к лестнице, но направились не вверх, а вниз.
- Это плохо, что Горевой здесь, - произнесла Марго. - Раз он не отправился на "Титаник", где они должны были бы собраться все, значит, готовит какой-то сюрприз тут. Боюсь, что и ваш Панагеров тоже на месте.
- Не бойтесь, я с вами, - пошутил Адрианов.
Вход в подземный этаж оказался заблокирован железной дверью.
- Значит, там никого нет, - сказал он.
- Это ещё ничего не доказывает, - отозвалась Марго. - У Горевого специальный лифт, идущий прямо туда. Но мы не можем им воспользоваться.
- Что же делать? У вас в кармане не найдется грамм сто тротила? Или, на худой конец, кувалды?
- Через воздухопровод, - решила Марго, оглядывая потолок с вентиляционными решетками. - Я знаю, где нам удобнее всего залезть.
Они вернулись назад, к двум дверям, на одной из которых был изображен мужчина в шляпе, а на другой - дама с зонтиком.
- Воспользуемся женским туалетом, если вы не возражаете, - сказала Марго.
- Думаю, сейчас это не принципиально, - согласился Адрианов, входя следом.
Марго встала на рукомойник и выкрутила из пазов решетку.
- Держите. Я - первая.
- Надеюсь, маршрут вам знаком, - ответил Адрианов. - Я ориентируюсь только по звездам. Из коих перед собой вижу лишь одну. К тому же у меня боязнь замкнутого пространства.
- Значит, вам повезло больше. У меня аллергия на пыль. - Марго громко чихнула, зажав ладонью рот, и полезла в черный проем.
Человек, стучавший в стеклянную дверь, также был знаком старшему дежурному с лысинкой.
- Я - к Горевому, он ждет, - сказал Мокроусов, когда его впустили. Он явился лично сообщить, что все распоряжения выполнены и проблем со страховым агентством больше не будет.
- Он у себя. Лифты не работают, - ответил старший и повернулся к другому охраннику, пытавшемуся воздействовать на мониторы с помощью кулака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22